За обедом миссис Хадсон побаловала нас своими самыми лучшими блюдами, от
которых мой друг был без ума. Вместо того чтобы обрадоваться и поблагода
рить хозяйку, он и не притронулся к тарелке, осыпав бедную женщину незасл
уженными упреками. Обед продолжался в тягостном молчании. Я не осмеливал
ся заговаривать с ним, боясь вызвать его неудовольствие или помешать ход
у его мыслей. Я знал, что он полностью погружен в свои размышления. Видя ег
о измученное лицо, я решил попытаться вразумить его.
Ц Холмс, мне бы очень хотелось переговорить с вами.
Ц А мне не очень, Ц отрезал он.
Ц Однако это необходимо. Не скрою, ваше здоровье сильно беспокоит меня.

Ц Позаботьтесь лучше о своем.
Ц Я врач и без труда справляюсь с лихорадкой, которая мучает меня. А вот н
аркотики…
Ц Кто дал вам право судить меня?
Ц У меня и мысли не было, Холмс. Просто я хочу помочь вам.
Ц Я что, прошу вашей помощи?
Ц Нет, но я…
Ц Все, чего я хочу, это покой.
Ц Во имя нашей старой дружбы…
Холмс пренебрежительно махнул рукой.
Ц Ну давайте поговорим о нашей старой дружбе!
Ц Что вы хотите этим сказать?
Ц Наша так называемая дружба настолько стара, что уже бьется в агонии.
Ц Я не понимаю.
Ц Знаю, Ватсон. Это ваша особенность.
На этот раз он зашел слишком далеко. Я решил ответить в таком же тоне. Но мн
е удалось унять гнев и овладеть собой. Зачем распаляться? Нужно относить
ся к нему с состраданием, не забывая, что он болен. Врач одержал во мне верх
над человеком.
Ц Ну чем я провинился? Разве я сказал или сделал что-то обидное или непри
ятное?
Ц Нет, ничего.
Ц Тогда что же?
Ц Вот именно в этом я вас и упрекаю, Ватсон. Вы никогда не брали на себя ни
малейшей инициативы, не демонстрировали ни малейшего присутствия духа.
Вы Ц груз, привязанный к моим ногам. Груз, который у меня больше нет сил тя
нуть. Вы Ц неудобный свидетель, ненужный докладчик моих жалких подвигов
.
Ц Я всегда старался как можно лучше исполнять свою роль биографа.
Ц Не сомневаюсь, Ватсон, но этого очень мало. Вы можете написать своим чи
тателям, что наша очень старая дружба завершилась сегодня. Мне трудно пр
изнаться, что я слишком долго терпел ваше инертное присутствие. Рядом с в
ами я чувствую, что деградирую.
Ком подступил к моему горлу. Я не мог ничего ответить. Еще никогда я не слы
шал от своего товарища таких едких слов. Конечно, несколько раз он проявл
ял по отношению ко мне крайнюю раздражительность и иногда тиранически о
бращался с окружавшими его людьми, но его слова не были такими злобными.

Не оставалось никакого сомнения в том, что Холмс болен. В нем произошла тр
ансформация. Неужели контакт с Кроули так сильно изменил его поведение?
Какому гипнозу подверг моего друга этот дьявол? Они проводили вместе мно
го времени. Было очевидно, что мой друг перенял некоторые идеи Кроули. Уда
лось ли им обнаружить многочисленные точки соприкосновения? Наркотики,
наверное, помогают лучше понять друг друга. Нашел ли Холмс в Кроули свое н
егативное альтер эго, своего болезненного двойника?
Между нами повисла тяжелая тишина. Наконец Холмс внезапно поднялся.
Ц Ваше присутствие довело меня до такого невыносимого состояния, что я
решил отправиться в деревню и никого больше не принимать.
Ц Вам требуется уход, Ц попытался настаивать я. Ц Если уж вы не хотите в
ыслушать совет друга, выслушайте, по крайней мере, совет врача. Вы будете в
ремя от времени сообщать своим близким о состоянии вашего здоровья?
Ц Моим близким?
Ц Вашему брату Майкрофту, например.
Ц Майкрофт никогда не проявлял обо мне ни малейшей заботы и никогда не д
умал о моей персоне. И это взаимно. Он мне более чужой, чем вы.
Аргументов у меня не осталось.
Ц Вы же не собираетесь жить как затворник, Холмс. Подумайте об обществен
ном мнении, о вашей карьере.
Ц Я хочу быть единственным ответственным за свои действия перед Богом
и перед дьяволом. Вы можете записать это и повторять каждому, кому захоти
те, Ватсон.

48

Наша маленькая квартирка показалась мне пустой без шумного и беспокойн
ого присутствия моего друга. Конечно, время от времени мой издатель, Джор
дж Ньюнс, а также наш друг нотариус и литературный агент Лондон Кайл, самы
й верный друг, навещали меня. Они демонстрировали большое понимание и пр
оявили сострадание ко мне, будто я на самом деле потерял дорогого мне чел
овека. Но признаюсь, что их компания не могла заполнить пустоту, оставлен
ную Шерлоком Холмсом.
Они были всерьез обеспокоены отсутствием Холмса. Мэтр Олборн не мог поня
ть причины его поспешного отъезда и задавал мне бесчисленные вопросы: гд
е он сейчас? Здоров ли? Отошел ли он от дел? Над чем сейчас работает? В каком
состоянии наши отношения? Нужно было все им объяснить. Не умея лгать, я пре
дпочел сказать правду во всей ее простоте. Да, Холмс назвал меня мертвым г
рузом и решил положить конец нашей дружбе, которую назвал «бьющейся в аг
онии». Он не хотел никого видеть, даже собственного брата. Ему необходимо
уединение, чтобы вновь обрести самого себя. Мэтр Олборн казался очень ра
зочарованным. Мы все были разочарованы.
Шли месяцы. Пришла весна, за ней лето. Моя лихорадка исчезла без следа. Лон
дон Кайл, который уже очень давно не практиковал медицину, заявил, что под
обная лихорадка была не чем иным, как психосоматической реакцией органи
зма на стресс от пережитых вместе с моим другом событий. Иногда я спрашив
ал себя, откуда он все это взял.
Невероятное событие всколыхнуло всю Англию, будто взорвалась бочка с по
рохом; Марка Дьюэна задержали. Его фото красовалось на первых страницах
всех газет, рядом с фотографией Лестрейда.
Полицейский торжествовал. Лондон наконец освободился от этого бедстви
я в человеческом обличии. Лестрейд стал национальным героем. Скорее, пра
вда, местным героем.
Вот интервью, которое он дал журналисту «Таймс». Привожу его целиком:
«Ц Как вам удалось поймать Марка Дьюэна, мистер Лестрейд?
Ц Современная полиция располагает новейшими методами. Страница эмпир
изма перевернута, не в обиду будь сказано его поклонникам.
Ц Это означает, что, чтобы добиться такого результата, вы пользовались н
овейшей техникой?
Ц Совершенно верно, молодой человек. Кроме того, был еще портрет, созданн
ый на основе свидетельских показаний и старых фотографий Дьюэна. Мы расп
ространили портрет по всей Англии, всеми средствами, которые могли быть
увидены или прочитаны наибольшим количеством граждан. Мы обработали де
сятки свидетельских показаний. Большинство из них повело нас по ложному
следу. Но однажды мы вышли на человека, скрывавшегося под гротескным псе
вдонимом Фред Стафф.
Ц А где вы нашли этого… Фреда Стаффа?
Ц В маленькой деревушке Брейкстоун, расположенной к северу от Лондона.
Он выдавал себя за пастуха.
Ц Можете рассказать, как вы арестовали его?
Ц О, это было очень легко. Угрожая ему своим пистолетом, я сказал: „Здравс
твуйте, Дьюэн! Вот мы вас и нашли“. Он разыграл удивление и не оказал никак
ого сопротивления.
Ц Как вы определили, что это Марк Дьюэн?
Ц А вот это было совсем не просто. Пастух оказался ловким и скрытным. Он у
тверждал, что не умеет ни читать, ни писать, что никогда не изучал право, вп
рочем, как и ничто другое. Это показалось мне подозрительным.
Ц Однако если он и в самом деле пастух?
Ц Невозможно! Мы показывали его многим свидетелям, и они узнали его.
Ц Каким свидетелям?
Ц Назову одного из самых значительных Ц Балтимор Компостел, директор
тюрьмы Миллбэнк. Но это еще не все. Мы отправили этого человека в Миллбэнк
и подвергли его обстоятельному допросу.
Ц Кто его допрашивал?
Ц Компостел и его люди. Для таких дел у них существует особая техника. Им
удалось достичь замечательных результатов.
Ц Он наконец сознался?
Ц Да, но не сразу. Для этого потребовалось три недели, это настоящий реко
рд.
Ц Он подписал свои показания?
Ц Нет, он до последнего утверждал, что не умеет писать. Он всего лишь пост
авил крестик под своим именем. Я же говорил: этот Дьюэн Ц крепкий орешек».

Стафф-Дьюэн был осужден на следующий день после ареста и повешен через д
ень.
Лестрейд был назначен шефом лондонской полиции. История, кажется, оправд
ала его, поскольку больше не было совершено ни одного кровавого преступл
ения.
Шли годы. Эти ужасные убийства больше никого не интересовали. Лондон пер
ежил их. Они стали частью городской легенды. Марка Дьюэна вскоре забыли.

Спустя долгое время после этих событий я прочел однажды в газете тревожн
ую новость: дела Шерлока Холмса очень плохи. Его здоровье резко ухудшило
сь, и, по информации надежного источника, он вряд ли переживет зиму. Я не зн
ал, какие надежные источники имелись в виду, но не мог оставаться равноду
шным. Я решил сам во всем убедиться и нанести, может быть, последний визит
моему другу. Я всегда уважал его уединение, но прошло много лет, и я был уве
рен, что он примет меня.
Мне был известен его адрес, поскольку всегда можно было проследить за ег
о почтой.
Всего час езды в поезде Ц и я оказался в маленькой деревушке Кенвуд. Экип
аж довез меня от вокзала до жилища моего старого друга. Маленький домик, м
рачный и довольно запущенный, затерялся на отшибе, в нескольких километр
ах от деревни. Сад перед домиком был запущен, а сарай для садового инвента
ря, казалось, давно стоял без всякой надобности.
Дверь отворил не слишком разговорчивый слуга. На нем был огромный коричн
евый передник, как у кузнеца. Рубаха сомнительной чистоты была затянута
у шеи платком. Он больше походил на старого каторжника, чем на лакея. Не го
воря ни слова, он провел меня в гостиную, загроможденную разнообразными
покрытыми пылью предметами, безликими остатками бурного прошлого. Было
очевидно, что всего этого никогда не касалась женская рука. Восточный хл
ам, китайские вазы, фармацевтические сосуды, африканские и бронзовые мас
ки лежали рядом с диковинными инструментами и механизмами, о назначении
которых я и не догадывался.
Ожидание показалось мне бесконечным. Зато я успел рассмотреть эту комна
ту, больше напоминавшую лавку старьевщика, нежели жилую гостиную. Штукат
урка на потолке облупилась, лепка осыпалась. Большинство паркетных доще
чек было продавлено. Обои выцвели, а полинявшие шторы покрыла пыль. На сте
нах висело несколько картин в рамах. В мерцании свечей они, казалось, не им
ели возраста.
Несколько раз мне приходила в голову мысль перенести визит. Но мое терпе
ние было вознаграждено.
Поздней ночью Холмс наконец вернулся. Его глаза метали молнии. Его волос
ы поседели. Похудевшее лицо обрамляла небольшая бородка. Он казался очен
ь взволнованным, будто приближался к разгадке сложной тайны. Он прошел м
имо, не заметив меня, держа в руках предмет сферической формы, завернутый
в джутовую ткань. Не знаю почему, но эта вещь повергла меня в ужас. Запах см
ерти витал в воздухе. Я чувствовал, как во мне рождается тяжелый, неконтро
лируемый страх, тот панический страх, который мы ощущаем перед неизвестн
ым и необъяснимым. Блестящий лихорадочный взгляд моего друга заставил м
еня похолодеть. Какие демоны преследовали его? Какие жуткие замыслы блуж
дали в его больном рассудке?
Не произнеся ни слова, он поставил пакет на стол рядом с подсвечником и по
спешил в соседнюю комнату, будто в поисках чего-то необходимого.
Непреодолимое любопытство заставило меня заглянуть в пакет. Я приподня
л кусочек тряпки. Из-под холста на меня смотрел кишащий паразитами глаз, и
з которого текли слезы.
Я пережил настоящий кошмар. Мой мозг отказывался соображать.
Меня сковал страх. Кровь стучала в висках. Я изо всех сил старался не упаст
ь в обморок. Я взял себя в руки и сказал себе, что это всего лишь галлюцинац
ия. И опять любопытство возобладало над страхом и отвращением. Я откинул
ткань и увидел чудовищно изувеченную и разложившуюся человеческую гол
ову. Невозможно было сказать, голова это мужчины или женщины. Каким чудов
ищным пыткам подвергся ее владелец? Кто мог совершить такое отвратитель
ное преступление? Мое дыхание участилось. Внезапно я ощутил прикосновен
ие чего-то ледяного к моей спине. Дрожь пробежала по моему телу. Я резко об
ернулся и увидел перед собой Холмса. Он показался мне огромным, а его тощи
е руки Ц непропорционально длинными. Его глаза сверкали так, будто скво
зь них смотрел приспешник дьявола. В правой руке он держал нож для вскрыт
ия трупов. В левом глазу пульсировал крошечный мускул.
На мертвенно-бледном лице читались следы безумия.
У меня перехватило дыхание. Я не мог ни говорить, ни сглотнуть. Понял ли он,
что я заглянул в пакет? Что он собирался делать с его содержимым? Я был уве
рен, что этот нож предназначался для меня.
Я попытался подняться и, едва передвигаясь, парализованный страхом, доше
л до входной двери. Яростный порыв ветра ударил мне в лицо. Шел проливной д
ождь. Молнии рассекали небо на горизонте. Я бросился бежать, чтобы поскор
ее увеличить дистанцию между собой и адом.
Еще долго меня преследовал демонический хохот Холмса.
«Ватсон, куда вы бежите, Ватсон?!»
«Ватсон…» Ц повторило невероятное эхо.
Я бежал, останавливаясь лишь изредка на несколько секунд, чтобы отдышать
ся.
А голос Холмса все продолжал звучать мне в спину: «Ватсон! Ватсон!»
Наконец я добежал до деревни Кенвуд и поспешил к первой же таверне, чтобы
выпить чего-нибудь крепкого. Переступив порог, я остановился, сраженный
табачными испарениями, заполонившими атмосферу. Мои ноги дрожали после
столь длительной пробежки. При голубоватом свете двух газовых светильн
иков я разглядел паб, битком набитый разношерстной публикой. Показалось
, что меня окружают пугала. Расталкивая их локтями, я прошел к бару и велел
налить напиток с эфирным запахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43