Простой народ, разры
ваемый сомнениями и страхом, уже не знал, к кому примкнуть, чтобы получить
искупление. Единственное, в чем он тогда был уверен, так это в том, что нужн
о срочно искупить грехи.
Внезапно народная молва, тотчас подхваченная прессой и возведенная в се
нсацию, распространила сообщение о чуде.
Мы узнали о нем из весьма серьезного издания, газеты «Таймс», одновремен
но со всей страной. Мой друг прочитал статью вслух:
«Чудо свершилось около недели назад в маленькой, наполовину заброшенно
й часовне, расположенной на Пернторн-стрит, 34. Статуя, именуемая Лукулюсс
кой Девой, плакала кровавыми слезами. Кровь также сочилась из ее ног, рук и
других мест на теле. Свидетели, достойные доверия, видели, как кровь собра
лась у подножия статуи, и благоговейно собрали ее в сосуд. Этот невероятн
ый феномен вызвал интерес медиков и химиков. Вот точный анализ: кровь ока
залась человеческой. В настоящий момент научное общество никак не объяс
няет этот очень редкий феномен. Что касается верующих, то они не удивлены.
Подобные явления уже происходили. В данном случае речь идет о Божьем пос
лании, указывающем каждому путь духовного искупления через покаяние и у
мерщвление плоти. Верующие наблюдали за статуей день и ночь. Они утвержд
ают, что она несколько раз вздыхала и стонала.
Это необычная статуя, она представляет Святую Деву на закате ее жизни, у н
ее осунувшееся, изможденное потерями и страданиями лицо. У ее ног находи
тся херувим, его лицо наполнено надеждой и жизнью, символизирующими буду
щее и возрождение. Его сияющее лицо, дышащее уверенностью, повернуто к Св
ятой Деве. Маленькие пухлые ручки так и хотят приласкать Деву. Выражение
глаз ребенка красноречиво свидетельствует о благоговении и любви. В пра
вой вытянутой руке он держит распятие, направленное в сторону, будто при
зывая к молитве того, кто будет рассматривать творение.
Со времени появления чуда перед статуей каждый день выстраиваются беск
онечные очереди. Люди стелются со всех сторон и зачастую приходят издале
ка, чтобы посмотреть на чудо, убежденные в том, что статуя способна отпуст
ить им грехи и освободить от зла. За несколько дней часовня стала местом н
астоящего паломничества. В это время страха и конца ожиданий люди возлаг
ают на нее все надежды. Она дает выход неудовлетворенной духовности.
Как бы то ни было, в час, когда мы составляем этот текст, статуя больше не кр
овоточит, не стонет и не проявляет никаких знаков свыше. Она источает пле
нительный запах смерти. У ее подножия в маленьком сосуде всего несколько
капель запекшейся крови. Дева Лукулюсская, кажется, выдала не все свои се
креты».
Холмс бросил газету на стол, вскочил с кресла и поспешил к книге Хазелвуд
а. Он яростно принялся листать ее, открыл и положил ладонь на страницу.
Ц Дева Лукулюсская!
Глухим ударом он захлопнул книгу. Я едва успел надеть пальто и следом за н
им сбежать по лестнице.
Ц Я пойду с вами!
Ц В вашем-то состоянии? Вам лучше остаться.
На улице Холмс властным движением остановил экипаж.
Ц Пернторн-стрит, 34, и как можно скорее!
Наша упряжка рванулась с места после сухого удара хлыста и быстрым аллюр
ом поспешила сквозь густой и липкий туман.
Ц Что вы нашли в книге, Холмс?
Взгляд моего друга заставил меня содрогнуться.
Ц Деву Лукулюсскую, во всем ее ужасе. Больше я его ни о чем не спрашивал. Вп
рочем, я не был уверен в том, что хочу услышать его объяснения.
Мы подъехали к часовне. Толпы, о которой столько написала газета, не было в
идно. Лишь несколько зевак слонялись в тишине вокруг часовни. Казалось, о
ни ждали кого-то или чего-то. На их лицах было написано сильное беспокойс
тво. Полицейский с пронзительным взглядом, скрестив руки на груди, прегр
аждал вход в строение. Внезапно из-за его спины появился нервный человеч
ек невысокого роста. Он прижимал к лицу носовой платок. Заметив нас, он нап
равился в нашу сторону.
Ц Холмс, Ватсон! Что вы здесь делаете?
Он убрал платок и встряхнулся, будто стараясь прогнать миазмы. Мы тотчас
же узнали знакомое крысиное лицо Лестрейда. Не дожидаясь нашего ответа,
он продолжил:
Ц Какая невыносимая вонь! Статуя пахнет смертью. Хазелвуд пытается рас
крыть эту тайну. Мы вывели всех из часовни.
Мой друг, казалось, не был удивлен тем, что Лестрейд опередил нас. Он сдела
л шаг в его сторону.
Ц Дайте мне войти, и я решу вашу загадку, как…
Холмс сделал загадочный жест, будто просил трактирщика наполнить ему ст
акан. Лестрейд пожал плечами.
Ц Если вам так угодно. Но предупреждаю вас, официально я отвечаю за рассл
едование.
Ц Я знаю. Ц Холмс отодвинул полицейского.
Мы вошли в часовню. Сине-зеленый свет проникал сквозь витражи, создавая б
олезненную атмосферу. Запах был невыносимым.
Мы увидели Хазелвуда. На нем была плотная маска, какие носят судебно-меди
цинские эксперты, и он простукивал статую длинным металлическим штырем,
будто надеясь вызвать человеческую реакцию. Он знаком пригласил нас под
ойти. Его лицо раскраснелось, крупные капли пота стекали по его высокому
лбу и вискам. Он достал платок, вытер пот и сказал приглушенным голосом:
Ц Нужно спешить, Холмс. Тысячи людей приходили сюда, чтобы приложиться к
этому камню. Есть риск распространения тифа или чумы. Уже час я безуспешн
о ее прослушиваю и борюсь с тошнотой. Думаю, ее следует разбить.
Я зажал нос и старался не дышать, чтобы не чувствовать этого отвратитель
ного запаха. Холмс достал лупу и сконцентрировал свое внимание на смешно
м карлике, который ухмылялся у ног Девы.
Ц В этом нет необходимости.
Он напряг мускулы и повернул вокруг оси запястье херувима. Распятие, кот
орое держал ребенок, перевернулось. Послышался сухой треск, похожий на т
иканье часов. Мы инстинктивно отступили на шаг назад.
Хазелвуд перекрестился.
Ц Бог мой. Как на рисунке.
Отверстие шириной в сантиметр разделило статую надвое со стороны спины.
Холмс с усилием воткнул туда штырь Хазелвуда. После долгого жалобного ск
режета статуя раскололась на две половины. Мы стояли, окаменев перед нес
лыханным ужасом, открывшимся нашему взору. Внутренность статуи была исп
ещрена остриями, на которые было надето начавшее разлагаться тело женщи
ны. Тело вдруг освободилось от своих смертельных объятий и рухнуло на по
л часовни.
Внезапно позади нас раздался сдавленный крик. Звук шел из исповедальни,
наполовину погруженной во мрак. Холмс развернулся и направил оружие в ал
ьков.
Ц Выходите! Руки за голову!
Подняв руки, человек вышел: Гарри Гудини!
Ц Я… я просто хотел посмотреть, что здесь происходит, Ц пробормотал он.

Ц С какой целью? Ц резко спросил Холмс.
Ц Вам это хорошо известно. Я ищу вдохновения в реальности, чтобы придумы
вать новые номера. Я вам уже объяснял мой метод.
Ц Зачем вы прячетесь?
Ц У меня не было выбора. Полиция велела всем покинуть часовню. А в этой ис
поведальне мне удалось остаться незамеченным.
Волшебник казался вполне спокойным, он не чувствовал за собой никакой ви
ны.
У меня возник вопрос: как этому дьяволу удалось усыпить бдительность Хол
мса?
Я предвидел ужасный финал. А что, если мой друг старался с самого начала ра
сследования найти ложь, предоставив полную свободу настоящему Гудини?


32

Головы прохожих нагнулись еще ниже. Весь город был объят мрачным смирени
ем. Мы жили во времена страха и конца всех надежд. День за днем Лондон теря
л последние иллюзии.
Гудини продолжал показывать трюки и собирал каждый вечер полный зал Теа
тра Ее Высочества. Пять парней, нанятых Холмсом, как тени, следовали за вол
шебником и днем и ночью, по крайней мере, Холмс так считал.
Этот человек казался крайне заинтересованным в криминальных буднях ст
раны, но на тот момент не было ничего, что позволило бы обвинить его в чем б
ы то ни было.
Партизаны Бейкер-стрит неотступно следили за логовом Джека-Попрошайки
, ожидая его возвращения, в которое уже почти никто не верил. Бродяга будто
растворился в кислой лондонской атмосфере.
Марка Дьюэна также не удавалось найти, несмотря на вознаграждение, объяв
ленное полицией.
Что касается Холмса, то он с того времени целые дни проводил в компании Кр
оули. С каждым днем он приходил домой все позже, с затуманенным взором и не
твердыми движениями. Если он оставался дома, то погружался в лихорадочну
ю работу, сортируя и перебирая свою огромную картотеку, пытаясь отыскать
в прошлом объяснение сегодняшним преступлениям.
Что до меня, то я конца не видел этому странному жару, изматывающему меня и
морально, и физически. Несмотря на долгую медицинскую практику и многоч
исленные трактаты, находившиеся в моем распоряжении, я никак не мог опре
делить причину моего недомогания. Я проконсультировался со многими кол
легами, и они прописали мне лекарства настолько же разнообразные, как и б
есполезные.
Для одних я был жертвой редкой формы болотной лихорадки, подхваченной во
время моего пребывания в Афганистане, которая внезапно проснулась посл
е нескольких лет инкубационного периода. Другие считали, что мое нынешне
е состояние Ц прямое следствие моей прошлой работы. Должно быть, я зараз
ился многочисленными болезнями Ист-Энда, которые когда-то лечил. Моя бол
езнь походила на коварное сочетание болезней, которому нельзя дать одно
значное имя. Наконец, третьи полагали, что я страдаю от последствий невер
оятно жестокой зимы, усугубленной застойным покровом тумана, дыма и тошн
отворными испарениями, наполнявшими Лондон. Они обещали, что все это про
йдет с приходом весны, если только я ненадолго уеду в деревню.
Друзья советовали мне на время прекратить сотрудничество с Холмсом и от
ложить на время редактирование его приключений. Но об этом не могло быть
и речи. Больше чем кому-либо мне необходимо было понять и описать эти прес
тупления, которые очень сильно касались нас по причине личной вовлеченн
ости моего друга.
Подкрепленный этой мыслью, я решил переписать текст Хазелвуда, относящи
йся к Деве Лукулюсской.
«Первые христиане систематически преследовались и убивались в Риме. В п
ротивоположность тому, что нам известно из достоверных источников, римл
яне страшно насмехались над христианской религией. Они видели в ней опас
ную „теневую власть“, способную объединить сотни и тысячи душ против имп
ерии. Вот почему они преследовали христиан и высмеивали их верования. Их
жестокость по отношению к христианам не знала границ. Апофеоза циничнос
ти и болезненности преследования достигли во время правления императо
ра Лукулюса. Этот император специализировался на технике медленной сме
рти. В древних текстах сообщается, что Лукулюс приказал слепить варварск
ую статую, представляющую Деву Марию с заурядным, потрепанным лицом. Так
ая Дева Мария больше походила на старую куртизанку, нежели на святую. Оду
тловатый херувим с манерами Вакха находился у ее ног и смотрел на нее с вы
ражением похотливости и развращенности. Статуя была полая и состояла из
двух частей, незаметно соединенных. Внутренность была наполнена металл
ическими пиками, смазанными ядом. Статуя открывалась и закрывалась при п
омощи механизма, о котором нам ничего не известно. Тексты уточняют тольк
о, что Лукулюс поднимал правую руку и направлял большой палец руки к земл
е, приказывая начать пытку. Жертву помещали внутрь статуи, и в течение дол
гих часов она пребывала в агонии, проткнутая сотнями ядовитых иголок. Кр
овь несчастной протекала сквозь крошечные отверстия и собиралась в чаш
у у ног статуи. Другие христиане обязаны были выпить эту кровь, будто паро
дируя христианскую церемонию и символизируя победу язычества над хрис
тианством».
Ц Кстати, Холмс, как вам удалось обнаружить механизм, открывающий стату
ю?
Холмс оторвался от своих карточек и направил на меня неподвижный взгляд.

Ц Вы обратили внимание на лицо этого ужасного гнома, сидящего у ног так н
азываемой Девы?
Ц Да. Я подумал, что оно слишком уж распухшее для лица ребенка. Он показал
ся мне старым и слишком уж толстым. Как Вакх, думаю.
Ц Это не Вакх, а сам Лукулюс. Я проверил это по книге «Трактат об истории а
нтичности». В тексте Хазелвуда говорится: «Лукулюс поднимал правую руку
и поворачивал большой палец руки по направлению к земле…» Так я и сделал.
Механизм работал плохо, но все же статуя открылась.
После объяснений Холмса все казалось до смешного простым.
Ц А тело этой несчастной уже опознали?
Холмс долго пристально смотрел на потолок, прежде чем ответить. После эт
ого его мысли вернулись ко мне.
Ц Да. Хазелвуд провел розыск. Полиция зарегистрировала исчезновение мо
лодой женщины за несколько дней до нашей ужасной находки. Мерзкое престу
пление.
Я взял чистый лист бумаги и окунул перо в чернильницу.
Ц Неужели действительно необходимо все это записывать, Ватсон?
Ц Я всего лишь выполняю свою работу биографа, Холмс. Каждая деталь может
иметь огромное значение. Не следует ничем пренебрегать. Вы сами повторял
и это сотни раз.
Ц Ну хорошо, раз уж вы хотите все знать…
Мой друг рассказал эту историю во всех подробностях. Мои пальцы судорожн
о впились в перо, и я не мог написать первое слово, настолько эта история б
ыла омерзительной. Я не мог найти силы, чтобы описать такую гнусность. Как
он, Малколм Фэллоу, достойный и знаменитый человек науки, мог решиться на
такую крайность? Как он мог подвергнуть подобным моральным и физическим
унижениям невинное беззащитное создание, свою падчерицу? Мои глаза напо
лнились слезами ярости и отвращения.
Холмс стоял передо мной. Он положил руку мне на плечо.
Ц Я предупреждал вас, Ватсон. Я сам был потрясен, когда узнал правду. Сейч
ас вы понимаете, почему я отговаривал вас записывать все это. Если вашим ч
итателям захочется узнать подробности, они могут обратиться к архивам С
котланд-Ярда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43