Какое-то время он лежал, пытаясь привести мысли в порядок и осознать все, что произошло, но потом пришел к заключению, что лучше побыстрее позавтракать, а подумать можно и попозже. Приняв решение, он встал, оделся и вышел в холл, откуда после некоторого числа неверных поворотов и возвращений обратно, все-таки сумел добраться до гостинной, в которой повстречался с Чародейкой. Однако, прежде чем он на самом деле вошел в комнату, он услышал голоса, и, как и любой Тиаса, будучи от рождения крайне любопытным, остановился на мгновение, чтобы послушать разговор.
Один из голосов он немедленно узнал, так как он принадлежал Текле Мике, слуге Тазендры.
– Как ты видишь этот конец, – говорил Мика, – можно использовать, чтобы защититься и отбить атаку противника; даже тяжелый меч не в состоянии пробить или сломать дерево – вот это следы таких попыток. Конечно, чтобы защититься от рапиры, я предпочитаю перевернуть ее и держать вот таким способом, после чего клинок врага застревает между ножек, и, после самого легчайшего поворота, вылетает из руки и враг остается безоружным, а бывали случаи, когда клинок ломался; более того, я в состоянии из этого положени просто бросить ее вперед, особенно в лицо врага.
– Ну, как мне представляется, большое дело овладеть этим искусством.
– О, так оно и есть, уверяю тебя.
– И я откровенно признаюсь, что восхищаюсь твоей храбростью, которая мне кажется ничуть не меньшей, чем у Дзурлорда.
– Ну, признаюсь, на службе у моей хозяйки бывали ситуации, когда добрый запас храбрости был не менее необходим, чем умение зашнуровать камзол.
– Да, я понимаю.
– И – но подожди, я слышу, как кто-то идет… Я совершенно уверен в этом, так как, видишь ли, во время тех переделок, в которые мы с моей хозяйкой попадали, бывали случаи, когда пара острых ушей – это было все, что стояло между тобой и бесцеремонной смертью, так что я так натренировал свои уши, что они реагируют на малейший шум.
Конечно, услышенный им звук произвел Пиро, который, услышав вполне достаточно, пошел дальше к комнате, в которой находился Мика. Когда он вошел Мика, который все еще держал в руке табуретку, встал и глубоко поклонился, также сделал и его собеседник, которым был не кто иной, как Лар.
– Что это? – сказал Пиро. – Ты обучаешь его?
– Да, милорд, – ответил Мика. – То есть я объясняю ему, как пользоваться табуреткой, оружием, с которым довольно неплохо знаком.
– Да, действительно, – сказал Пиро – Я знаю о табуретке, так как много раз слышал, как мой отец говорил о ней.
Мика просто просиял при этом свидетельстве о том, что Кааврен помнит о его собственных подвигах, и взглянул на Лара, как если бы хотел сказать, – Вот доказательство всего того, что я говорил тебе.
– А это, – продолжал Пиро, указывая на предмет, о котором шла речь, – та самая табуретка, о которой я слышал столько историй?
– Увы, нет, – сказал Мика. – Это недавно приобретенная замена.
– А, – сказал Виконт. – Но я надеюсь, по меньшей мере, что твое предыдущее оружие получило честную отставку?
– Самую что ни на есть, – сказала Текла. – Оно было использовано, чтобы заменить мне часть левой ноги, которую, увы, я потерял, служа моей хозяйке.
– И моему отцу, насколько я помню его рассказ, – сказал Пиро.
Мика поклонился, признавая его правоту.
Потом Пиро обратился к Лару, сказав, – Ты должен слушать все, что тебе говорит этот достойный человек, Лар, так как нет сомнений, что мой отец и его друзья никогда не выжили бы во всех этих приключениях, если бы им не служили храбрые и умные лакеи, вроде нашего доброго Мики.
Лар поклонился и поклялся сам себе, что найдет возможность показать свою храбрость перед Пиро при первом же представившемся случае; Мика, одновременно, решил, что он даст поджарить себя живым за юного Тиасу, если только понадобится. Но тут Мика, со свойственной ему скоростью мысшления, сообразил, что скорее всего в ближайшие несколько часов такого шанса не предоставится, так что, возможно, будет лучше, если он сумеет услужить ему другим способом, поэтому он сказал, – Быть может милорд захочет этим утром выпить кляву, вместе с чем-нибудь более существенным?
– Признаюсь, клява сделала бы меня счастливейшим человеком на свете.
– Очень хорошо. Пошли Лар, и я покажу тебе как варить кляву для юного джентлмена.
– А, – сказал Лар. – Но что касается клявы, я хорошо знаю, как варить ее. Более того, возможно я смогу показать тебе пару трюков этого тонкого искусства, которые ты, быть может, не знаешь.
– Ты так думаешь? Пошли и посмотрим.
И двое Текл вышли из комнаты бок о бок, дав возможность развеселившемуся Пиро спуститься в умывальню, где он вымыл лицо, почистил зубы при помощи зубной щетки и вообще занялся теми делами, которые всякий, от дворянина до простолюдина, должен выполнять каждый день. Описание такого рода вещей обычно опускается в романах, а опускаются они по самой простой причине: каждый ежедневно делает их, и мало чему можно узнать даже из самого подробного описания; мнение, которое мы полностью разделяем. На самом деле мы включили описание «утренних дел» только из-за следующих причин: во первых, мы показывем, что знаем все эти «дела» и выполняем их сами, как и всякое человеческое существо; во-вторых мы утверждаем, что не наш страх перед такими дискуссиями мешает нам упоминать о них, но, скорее, наше беспристрастное суждение о том, что мы ничего не выиграем от такого рода описаний; и последнее, что, держа все эти причины в уме, мы никогда больше не упомянем об этом предмете.
Закончив «дела», о которых мы упоминали в нашем предыдущем абзаце, юный Пиро вернулся в гостинную только для того, чтобы обнаружить, что его уже ждет чашка великолепно приготовленной клявы, и не только вместе с изрядной порцией крема и меда, как он предпочитал ее, но и с подарком в виде ваниллы, которую он особенно любил. В добавлении к кляве на столе перед ним стояла корзинка с воздушными кексами, кувшинчиками с маслом и медом, и различными сортами варенья, так что единственная трудность, которую ему предстояло разрешить – выбрать, какие из этих деликатесов попробовать, а какие, с сожалением, оставить не распробованными, так как его аппетит, ничуть не меньший, чем положено нормальному молодому человеку, имел все-таки границы.
Пока он ел, к нему присоединилась сама Тазендра, громко позвавшая Мику, который исчез на кухне, пока Пиро ел. Достойный слуга немедленно появился и быстро обеспечил свою хозяйку клявой и бисквитами, которые она принялась засовывать в себя в таком хорошем темпе, что какое-то время было не до разговоров.
Когда Пиро ощутил, что он удовлетворен, он потянулся и довольно вздохнул, – Ну, – сказал он, – я верю, что с еще одним стаканом такой клявы, мы будем готовы восстанавливать Империю.
– Замечательно, – сказала Тазендра с набитым ртом. – Что до меня, то мне потребуется еще немного бисквитов, после чего, клянусь лошадью, я буду готова помогать вам.
– Тогда, моя добрая Дзур, после того, как мы закончим, мы пустимся в дорогу и сделаем это.
– Как, вы так думаете? – серьезно сказала Тазендра.
Пиро, который попытался пошутить, смутился, когда Тазендра не поняла его шутки, так что он прочистил горло и сказал, – Ну, возможно, стоит подождать остальных.
Тазендра кивнула и сказала, – Да, это будет самое лучшее, так как, по моему, Зарика еще не хочет уезжать.
– О, в таком случае мы точно обязаны подождать ее.
– Я рада, что вы так думаете.
Лар, доказывая свое мастерство слуги, появился посмотреть не нужно ли чего-нибудь еще в то самое мгновение, когда Пиро закончил свою кляву. Потом Лар исчез и, по причинам, про которые историк должен признаться, что находится в полном неведении, спустя минуту появился Мика с требуемым напитком, приготовленным в точности так, как предпочитал его Пиро. Вскоре после этого появилась сама Чародейка. Пиро и Тазендра встали и поклонились ей. Она ответила на их приветствие и спросила, – Где Китраан?
– Поздно лег спать, – сказал Пиро.
– Хорошо, но пришло время его разбудить, так сегодня необходимо составить планы.
– Ага! Планы! – сказала Тазенда.
– Точно.
В двери появился Тукко и посмотрел на Сетру, которая сделала жест глазами и головой, на что Тукко ответил кивком и опять исчез. Короткое время спустя к ним присоединился Китраан, в точности в тот момент, когда появился Лар с клявой. Драконлорд что-то тихо промычал, выпил кляву и закрыл глаза. Потом он открыл их, прочистил горло и отчетливо произнес, – Доброе утро.
Остальные в свою очередь пожелали ему доброго утра, после чего Сетра встала и сказала, – Подождите меня сдесь, пожалуйста, – и вышла из комнаты
– Хорошо, – сказал Китраан. – Что мы собираемся делать сегодня?
– Планы, – сказала Тазендра.
Китраан пожал плечами. – Хорошо, – сказал он.
– Я спрашиваю себя, как скоро нам надо будет уехать, – сказал Пиро.
– Уехать? – спросил Китраан. – Па, да мы только что приехали.
– Верно, – сказал Тиаса. – Но я просто спрашиваю сам себя.
– Я тоже умею задавать вопросы, – сказала Тазендра.
На это нечего было возразить, поэтому все сидели молча и сосредоточились на кляве и, в некоторых случаях, на кексах, пока не вернулась Чародейка. Подойдя к двери, она остановилась в дверном проеме и сказала, – Мои друзья, есть кое-кто, кого я хочу вам представить.
Китраан, Тазендра и Пиро немедленно встали, ожидая. Сетра отступила в сторону и сказала, – Это Леди Зарика, из Дома Феникса.
Когда та, которую звали Зарика, вошла в комнату, двое из трех поклонились. То есть Тазендра поклонилась так, как того заслуживает Принцесса из Дома Феникса; Китраан поклонился так, как того заслуживает та, кто может стать следующей Империатрицей; Пиро начал было кланяться, но остановился, поднял голову и с отвисшей от удивления челюстью крикнул, – Зивра!
В ответ Феникс робко улыбнулась Пиро и сказала, – Да.
Автор надеется, что в этом случае захватил читателя врасплох – то есть читатель был поражен ничуть не меньше Пиро – но хочет указать, что рассказ, который мы имеем честь предложить читателю, является, по меньшей мере в этом отношении, точным воспроизведением произошедших исторических событий. Мы признаемся, однако, что очень и очень вероятно, что читатель опередил нас и заранее знал, кто скрывается под именем Зарики. Если это как раз тот самый случай, мы, тем не менее, настаиваем, что, если читатель и знал, кто появится из-под мантии Феникса, то Пиро нет.
В ответ на обмен репликами, о которых мы только что упомянули, Тазендра повернулась к нему и сказала, – Как, вы знаете эту леди?
– И под другим именем? – добавил Китраан.
– Клянусь лошадью! Я так и думаю, – сказал Пиро. – Мы выросли вместе и были друзьями большую часть моей жизни, хотя эта жизнь возможно и коротка в масштабах истории, но это единственная жизнь, которую я знаю.
– Да, – сказал Китраан, – это по меньшей мере объясняет почему из всех людей именно вы были приглашены таинственным Фениксом.
– Да, эта проблема решена, но многие другие нет.
– Да, и это правда, – сказала Зивра – или, как ее на самом деле звали, Зарика. – Но подойдите и обнимите меня, мой друг. Я уже некоторое время хотела встретиться с вами, но была крайне занята уроками с суровым учителем. – Эти слова сопровождались взглядом на Чародейку, которая приняла их, наклонив голову.
Пиро бросился вперед и обнял своего друга, говоря, – Простите мне мое изумление, но – вы! Феникс! И Принцесса!
– Ну, – сказала Зарика, – должна сказать откровенно, что это поразило меня не меньше, чем вас. На самом деле я должна напоминать себе об этом каждый день, и тем не менее иногда спрашиваю себя, не была ли последняя неделя сном, от которого я могу проснуться в любой момент.
– Но скажите мне, если можете, как это случилось? Если вы помните, во время нашего последнего разговора были некоторые опасения, что вас посылают, чтобы выдать замуж.
– Да, так и будет, мой дорогой друг, – сказала Зарика. – Но я собираюсь выйти замуж не за человека, а за Орб – если Фортуна будет за нас, и мы сумеем вернуть его.
– О, что касается Фортуны, у меня нет никакого понятия о ее капризах. Но мой друг Китраан и я сделаем все, что в наших силах, и я буду очень удивлен, если Леди Тазендра сделает меньше. И, тем не менее, я все еще хотел бы узнать-
– И вы узнаете, мой друг. Пойдемте, сядем все вместе, как мы это делали в старые времена встреч с нашими другими друзьями, и я расскажу вам всем мою историю.
– Это в точности то, что я хочу, – сказак Пиро, садясь и собираясь внимательно слушать. Все остальные сделали то же самое, за исключением Сетры, которая попросила извинить ее и пообещала скоро вернуться. Как только Зерика села, рядом с ней появился Тукко с дымящейся чашкой клявы в руке, после чего слуга исчез.
– Тогда начнем, – сказала Зарика.
– Да, да, – сказал Пиро. – Конечно начинайте.
– История, мой друг Пиро, начинается в тот момент, когда ваш отец убедил моего отца отослать мою мать из города Драгейра, и она едва успела избежать Катастрофы. Тем не менее после моего рождения она прожила недолго, хотя было ли причиной этого осложнения после родов, чума, бандиты или что-нибудь совсем другое, я не знаю. Но я знаю, что Сетра Лавоуд знала обо мне, и, хотя она никогда не говорила ничего, я подозреваю, что именно ее руку я постоянно чувствовала, когда жила у моих приемных родителей в Адриланке.
– Они знали, кто вы?
– Нет, – сказала Зарика. – Сетра рассказала мне, что они не знали ничего, за исключением того, что я сирота, и что они должны будут передать меня Чародейке, как только она позовет меня.
– Очень хорошо, они ничего не знали. Что потом?
– Все это время они воспитывали меня, до тех пор пока Сетра Лавоуд не решила, что время пришло, после чего она послала за мной, и я услышала что-то об этом несколько недель назад, и немедленно рассказала вам, так что вы должны это помнить.
– Помнить! Как, неужели вы думаете, что я мог это забыть?
– Потом, в то самое утро, когда я должна была выехать, мне сообщили направление, в котором я должна ехать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54