Для этого, однако, они должны придти с самого севера, так как люди Февинна не наблюдают только за этим направлением. Если Ваша Милость желает, детальный отчет о дорогах и колодцах будет готов к завтрашнему утру.
Хабил и Кана вопросительно посмотрели друг на друга, потом дружно кивнули. – Что-нибудь еще? – спросила Хабил.
– Да, есть кое-что, маркиза.
– Что именно?
– Вы знаете, откуда в будущем может исходить самая главная угроза нашему делу, не правда ли?
– Да, вы говорили нам, – сказал Кана, – что Гору Дзур необходимо принимать в расчет.
– Точно, – сказал Пэл.
– И?
– И поэтому я не свожу глаз с Горы Дзур и даже слежу за теми, кто уезжает из нее для поручений самых разных сортов.
– Хорошая мысль, я думаю, – заметила Хабил.
Пэл поклонился.
– Но тогда, – сказал Кана, – что-то случилось?
– Точно, – ответилПэл. – И если вы желаете, я расскажу вам, что именно.
– Да, сделайте это, – сказал Хабил, – Вы же видите, что мы оба слушаем каждое ваше слово.
– Да, – сказал Кана, – что на этот раз сделала Чародейка?
– Она, – сказал Пэл, – посылает гонцов и посланников. И более того-
– Да?
– Она призывает людей к себе.
– Войска? – спросил Кана.
– Нет, личностей, – ответил Пэл.
– Что за личностей? – сказала Хабил.
– Я не знаю их всех, но одного, по меньшей мере, я знаю, и это Виконт Адриланки, который, как я установил благодаря магическим методам коммуникации, к которым вы дали мне доступ, несколько часов назад выехал к Сетре в сопровождении одного из ее посланников.
– А кто он такой, Виконт Адриланки? – спросил Кана.
– Это сын моего старого знакомого, – сказал Пэл, – то есть сын Лорда Кааврена, который командовал Гвардией Феникса до Катастрофы.
– Я слышал о нем, – сказал Кана. – Говорили, что когда он занят своим делом, с ним лучше не играть в игрушки.
– Абсолютно точно, – сказал Пэл. – И с его сыном тоже, если в нем течет та же кровь.
– И что вы советуете предпринать?
– Ничего, нужно только знать об этом. Сетра Лавоуд готовит удар, будет ли он против нас или в другом направлении я еще не могу сказать, но я хочу предостеречь Вашу Милость, и хочу, чтобы вы не забывали о ней. А я, со своей стороны, удвою число наших друзей, наблюдающих за Горой Дзур и окрестностями.
– Очень хорошо, – сказал Кана. – Что еще?
Пэл вздохнул. – Я боюсь Сетру Лавоуд, – сказал он. – Мы не можем напасть на Гору Дзур, мы не в состоянии противостоять ее волшебству, мы не можем подорвать ее дипломатию, и все потому, во-первых, что она умела и могущественна, а во-вторых, мы слишком мало знаем о ней. Кто она по природе? Сколько ей лет? Мы ничего не знаем об всех этих вещах, и можем только строить предположения.
– Возможно, – сказал Кана, – что она потеряла свою силу в момент падения империи. Разве неправда, что все это время она не покидала Гору Дзур?
– Может быть это и правда, – сказал Пэл. – Но будьте уверены, мы даже не узнаем, если она уйдет. Но что мы можем сказать и сделать? Мы не делали никаких проверок.
– Но разве возможно, – сказала Хабил, – проверить ее, не нападая на Гору?
– Может быть есть способ, – сказал Пэл. – Есть юные Дзурлорды, и даже Драконлорды, которых можно убедить выступить протов нее; а это даст нам некоторые указания, насколько мы должны опасаться ее.
– Вы сможете устроить это? – сказал Кана.
Пэл поклонился. – Но есть еще одно соображение.
– И какое? – спросила Хабил.
– Может быть нам нечего опасаться ее; но, напротив, мы можем заручиться ее поддержкой.
– Как, заручиться ее поддержкой? – сказал Кана.
– В точности. Если она поверит, что мы – лучшая надежда на восстановление Империи, почему нет, она будет помогать, а не мешать нам.
– И каким образом мы в состоянии убедить ее? – сказала Хабил.
– Вот это настоящий вопрос, – ответил Пэл. – Это именно то, что мы должны обдумать.
– А не будет ли проще, – сказал Кана, – послать к ней посланника?
– Как, спросить ее прямо? – сказал Пэл. – Я не подумал об этом.
Хабил хихикнула. – Я не удивлена этому, мой добрый Йенди. Тем не менее, что вы думаете об этом?
– Да, может быть это самое лучшее решение, – согласился Пэл.
– Нам нужно тщательно обсудить, кого именно мы пошлем, – сказал Кана.
– У меня есть идея, – сказала Хабил.
– Был бы рад услышать ее, – сказал Кана.
– Я считаю, что мы должны найти того, кто вежлив, тонок, наблюдателен, скрытен, храбр и умен. Кто способен не только исполнять приказы, но и способен идти дальше приказа, а то и изменять его, если обстоятельства того требуют. Короче говоря, нам нужен тот, кто обладает всеми добродетелями, нужными для выполнения этой миссии.
– Я согласен с вашим списком необходимых добродетелей, – сказал Пэл. – Вам остается только назвать имя того, кто ими обладает.
Хабил, не отвечая, просто улыбнулась, продолжая глядеть на Пэла. Его глаза слегка расширились, когда он сообразил, что она имела в виду, но, секунду подумав, он поклонился.

Двенадцатая Глава
Как Автор, вынужденный против собственной воли описать путешествие Виконта, пытается, исключительно ради Вас, Читатель, сделать путешествие интересным

Тем, кто берет в руку перо и пишет, удовлетворяя стремление народа отвлечься, давно известно, что одни из наиболее трудных задач для писателя возникают тогда, когда персонаж, за которым следит читатель, должен ехать из одного места в другое. Автор должен каким-то образом дать отчет о путешествии, и если просто написать «Они уехали; они приехали», то у читателя чаще всего остается чувство, что он пропустил что-то важное; тем не менее если действительно описать путешествие, как оно происходит изо дня в день, а каждый из этих дней заполнен обычной рутиной путешественника, то это, чаще всего, утомляет читателя; иными словами, нагнетает скуку.
Будьте уверены, тем, кто пишет чистую историю, иногда удается избежать этой дилеммы под тем предлогом, что, поскольку ничего значительного не произошло, нет нужды и описывать это ничего. Но возможен и другой вариант: историк может оказаться настолько удачлив, что у него в запасе найдется какое-то количество событий, которое сохранит интерес читателя; некоторые историки, особенно умный и эрудированный Кропервелл, похоже специализируются именно на таких исторических событиях, которые подходят под это описание.
А что до писателей популярных романов, каждый из них в очередной раз ищет свой способ совладать с этой трудностью, с большим или меньшим успехом. Тот, у кого лучше всего получается сюжет, изобретет абсурдное количество самых разных приключений; тот, кто любит описывать все на свете, обрисует в малейших деталях сцену, через которую проезжают герои и читатель; любитель подытоживать вообще опустит описание путешествия, ограничившись утверждением, что оно было; любитель пышных матафор начнет рассуждать о причинах самого путешествия; а все те, кто похож по манере письма на восхитительную Мадам Пайор с ее «Романами Зеленой Волны», изобретают персонажей которые, по той причине или по этой, неспособны путешествовать; например умнейший Треммел Брокский использует, как место действия, только центр специфического района, а как персонажей только тех, кто живет там, и, естественно, переносит туда все события своих романов; таким образом полность избегая этой задачи. Все эти способы, а также и другие, о которых мы не упомянули, чтобы не создавать себе дополнительных проблем, вполне разумны и достигают своей цели, если ими пользуются умело и достаточно ловко, тем не менее нам кажется, что наиболее значительным для читателя должно быть то, что наиболее значительно и для самого героя, который привлекает к себе внимание читателя, и это вдвойне верно в случае исторического романа, где мы не свободны в изобретении проишествий, но должны удовольствоваться теми, которыми снабдила нас история, и выполнить нашу задачу таким образом, чтобы сделать их как занимательными, так и наполненными информацией.
Именно по этой причине мы избрали наш собственный способ, достигший определенного успеха, а именно: направить внимание читателя на те события, которые привели к значительным изменениям в нашем персонаже, или, по меньшей мере, изменили ситуацию с теми персонажами, чьи действия привлекают к себя наш интерес; таким образом мы займем внимание читателя борьбой с самим путешествием, разговорами между путешественниками и некоторыми приключениями, которые имели глубокие и долго длившиеся последствия, за что мы, в свою очередь, сможем отплатить ему, обеспечив его более глубоким пониманием наших героев и некоторым развлечением, которое, естественно, будет результатом тех приключений, о которых мы собираемся поведать.
Все сказанное перенесит нас во времени на неделю вперед к маленькому костру, около которого расположились Пиро, Китраан и Лар, для того, чтобы чувствовать одновременно тепло и защиту. Джунгли вокруг них жили активной ночной жизнью, оттуда доносились самые разнообразные звуки, хотя самым громким из них было ржание их собственных лошадей, которые тоже стремились подойти как можно ближе к огню, как если бы не были уверены в том, какие именно животные живут поблизости и что среди нет того особого сорта созданий, которые считают лошадь деликатесом. Эти крики и шумы дополнялись треском костра, который, казалось, утверждал, что продолжается драма вторжения человека в дикую природу; тем не менее все эти звуки – природный шум джунглей и звук горящих в огне творений человеческих рук – вместе призводили особого рода мелодию, или, по меньшей мере, фон, с которым тихий разговор между Пиро и Китрааном вполне гармонизировал, хотя и по-своему, в то же время обеспечивая, читатель должен согласиться, еще одну достаточно глубокую метафору о человеке и природе, но такую, относительно которой автор воздержится от более точного объяснения.
Продолжая наше исследование, мы находим Пиро, который как раз говорит, – Но, мой дорогой Китраан, вы должны были поучаствовать в приключениях.
– Возможно, – сказал в ответ на его слова достойный Дракон, – но их было не так много и не таких опасных, как вы, быть может, предполагаете. В первый раз в жизни воспользоваться мечом для того, чтобы продырявить чью-либо шкуру и не дать продырявить свою, можно описать как приключение, или чувствовать себя так, как будто это было приключение, даже если тот, кто напал на тебя – невинный и почти не опасный зверь.
– Да, я понимаю это, – сказал Пиро, внезапно подумав о Свиной Кочерге и почувствовав тоску по дому, хотя и на мгновение. – И?
– Да, но когда это случилось во второй или в третий раз, и угроза не стала больше, а цель твоей поездки более важной, ты уже воспринимаешь это как скучную помеху. Правда один или два раза я действительно повстречался с бандитами или разбойниками с большой дороги-
– Как, вам довелось?
– Я же сказал, один или два раза, и тем не менее-
– Да?
– Никогда во время этих встреч не было необходимости обнажать сталь, так как эта публика крайне редко рискует напасть на человека, который может дать сдачи.
– А, понимаю.
– Как только я спустился с Горы Дзур мне показалось, что я увидел дракона, но он был очень далеко и спал, так что на самом деле, возможно, это был странной формы камень, из тех, что обеспечивают материал для историй о Чародейке.
– То есть вы не верите рассказам о том, что Чародейка превращала людей в камни и животных?
– Я даже не знаю, верю или нет, – задумчиво сказал Китраан. – Я могу, возможно, поверить в какое-нибудь одно превращение, но не могу себе представить, что она превращает кого-нибудь сначала в одно, а потом в другое. Более того, я вообще не понимаю почему, если у нее есть сила, чтобы делать подобные вещи, тогда бы просто не убить незванного гостя.
– Да, есть что-то справедливое в том, что вы сказали, – согласился Пиро.
– Вы так думаете?
– Уверен.
– Хорошо, я удовлетворен.
– Но продолжайте. Вы говорили о приключениях.
– Ах да, действительно. Ну, чтобы закончить, я ожидал приключений на пути к вам, мой дорогой Пиро, но я вынужден признаться, что со мной ничего не случилось, за исключением того, что несколько раз я просыпался ночью, разбуженный незнакомым человеком или животным, которое немедленно исчезало, когда я добавлял еще одну ветку в костер, который, безусловно, является лучшим другом любого, странствующего по лесу.
– То есть вы говорите, что ожидали приключений, но тем не менее надеетесь, что они еще будут?
– О, что до этого, то-
– Ну?
– Я не сказал, что не хочу их.
– Если ваше путешествие в ту сторону, и одному, прошло без событий, – с сожалением сказал Пиро, – то теперь, когда нас двое, крайне маловероятно, что мы встретим что-нибудь волнующее кровь.
– Эти и мое мнение, – сказал Китраан. – Тем не менее подумайте о том, с чем связана наша поездка: разве маленькое приключение оказаться на Горе Дзур? Не забывайте и то, что вы едете туда ради некоторой миссии. Мой друг, лично я считаю, что если вы так рьяно стремитесь к приключению, то безусловно будете его иметь, и не пройдет много времени, как оно начнется.
– Да, это правда, – согласился Пиро. Потом он засмеялся и сказал, – Хотя я слышал, что те, кто желают больше всего, оказываются последними, когда приходит время получать.
– И я слышал то же самое. Но тем не менее-
– Ну?
– Вы знаете о друге вашего отца, Тазендре?
– Да, я слышал о ней. Но что с того, ведь она Дзур.
– Вы правы, Дзурлордам такие чувства не знакомы.
Пиро вздохнул. – Хотел бы я встретиться с ней, да и со всеми другими, о которых мой отец говорит с такой любовью о которых моя мать рассказывает столько историй.
– Как, ваш отец ничего не рассказывает вам?
– О себе? Крайне редко. Эти воспоминания, как мне кажется, очень болезнены для него.
– Очень и очень жаль, – сказал Китраан. – В те дни они были героями. И, как вы знаете-
– Ну?
– Девушки любят героев.
– Нет ничего более естественного, – согласился Пиро. – На самом деле одно это было бы вполне достаточной причиной для риска, даже если нет других.
– Вы выразили мои мысли так хорошо, что мне ничего не остается, как согласиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54