- Не знаю. Я взглянул лишь мельком. Помню только, что застежка необычная. Обратил на нее внимание, когда он начал раздеваться.
- Какого цвета ботинки?
- Черные.
- Он был чисто выбрит?
- Да. Вы имеете в виду, не носил ли он бороду?
-Да.
- Что ж, выбрит он был чисто, но ему уже следовало побриться еще раз.
- Ясно. Колец на руках не было?
- Насколько я мог заметить, нет.
- Майка?
- Майки не было.
- Неудивительно, в такую жару. Не возражаете, если я позвоню от вас, док?
- Пожалуйста. Как вы думаете, это тот, кого вы ищете?
- Надеюсь, - ответил Уиллис. - Очень надеюсь, черт побери.
Когда человек нервничает, он обычно потеет, - даже если воздух вокруг него не нагрет до девяноста градусов по Фаренгейту.На подушечках пальцев у человека имеются поры. Пот, выделяющийся через них, состоит на 98,5 процента из воды и на 0,5 -1,5 процента из твердых веществ. В этих твердых веществах треть составляют неорганические соединения (в основном соли), а две трети - органические соединения, такие, как альбумин, урациловая, ацетиловая и другие кислоты. К подушечкам пальцев прилипают грязь, пыль и жировые выделения.
Все эти вещества, как правило, оставляют превосходный отпечаток на том предмете, до которого дотрагивается человек.Человек, подозреваемый в убийстве, дотронулся до гладкой хромированной ножки стола в кабинете доктора Расселла.
Эксперты тщательно нанесли на невидимые отпечатки тонкий слой черного порошка. Лишний порошок осыпался на листок бумаги, положенный на пол. Проявившиеся отпечатки слегка обмахнули кисточкой из страусового пера и затем сфотографировали.
Сохранилось два хороших отпечатка больших пальцев обеих рук: там, где человек с силой сжал ножку стола. Неплохо проявились и отпечатки указательных пальцев с другой стороны ножек. Снимки были отосланы в бюро идентификации, где их сравнили с теми, что имелись в архивах. Поиски подходящих отпечатков оказались бесплодными, и фотографии передали в ФБР. Детективам оставалось только сидеть и ждать.
Тем временем к доктору Расселлу явился полицейский художник. Прислушиваясь к описаниям доктора, он начал набрасывать черты лица подозреваемого. По ходу дела он вносил в рисунок изменения. Например, доктор Расселл говорил: "Нет, нос чуть-чуть короче... да, уже лучше. Здесь нужно немного закруглить губу... да-да, вот так". Наконец был готов портрет, соответствовавший представлению доктора Расселла о лице своего пациента. Портрет был разослан во все газеты и телестудии вместе со словесным описанием разыскиваемого.
Все это время детективы ждали новостей из ФБР. Они продолжали ждать и на следующее утро.
Уиллис рассматривал рисунок и текст на первой странице одной из утренних газет:
Заголовок гласил: "ВИДЕЛИ ЛИ ВЫ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?"
- А он неплохо выглядит, - заметил Уиллис.
- "Настоящий красавчик", а? - отозвался Карелла.
- Нет, серьезно.
- Может быть, он и красавец, но, без сомнения, сукин сын, -сказал Карелла. - Надеюсь, скоро у него рука отсохнет.
- Очень может быть, - сухо сказал Уиллис.
- Где же этот чертов рапорт из ФБР? - раздраженно спросил Карелла. Весь день от отвечал на звонки граждан, уверявших, что видели убийцу. Конечно, каждый звонок требовал проверки, но получалось так, что убийцу видели в разных местах города в одно и то же время.
- Я-то думал, ребята из ФБР работают быстро, - сказал Карелла.
- Они и в самом деле работают быстро.
- Пойду, поговорю с лейтенантом.
- Давай, облегчи душу.
Карелла зашел в комнату. Бирнс разговаривал по телефону. Увидев Кареллу, он сделал ему знак подождать. Затем он кивнул и продолжал в трубку:
- Харриет, но я не вижу ничего плохого в том, чтобы... Он замолчал и прислушался.
-Да, но...
Карелла подошел к окну и посмотрел на парк.
- Нет, не вижу никакого повода для...
"Женитьбы", подумал Карелла. Он вспомнил о Тедди: "У меня-то есть повод".
- Харриет, отпусти его, - сказал Бирнс. - Он хороший мальчик, с ним ничего не случится. Послушай меня, в конце концов, он просто слишком любопытен.
Бирнс шумно вздохнул.
- Ну, значит, договорились, - он прислушался. - Нет, детка. Ждем новостей из ФБР. Когда соберусь домой, позвоню. Нет, ничего острого. Слишком жарко, чтобы есть острое. Ну, пока, дорогая.
Он повесил трубку. Карелла отошел от окна.
- Женщины... - сказал Бирнс извиняющимся тоном. - Мой сын хочет вечером пойти в парк со своими приятелями. Жена его не пускает. Не хочет, чтобы он позволял себе развлечения в середине недели. Начиталась в газетах про всякие молодежные шайки, как они дерутся между собой. Господи, это всего лишь парк, а парню уже семнадцать.
Карелла кивнул.
- Если следить за ними каждую минуту, они будут чувствовать себя, как в тюрьме. Да и что плохого, даже если немного подерутся? Ларри знает достаточно приемов. Хороший у меня парень. Ты ведь видел его, Стив?
- Да, - ответил Карелла. - Уравновешенный парень.
- То же самое я только что говорил Харриет. Черт побери, такое впечатление, что они все еще связаны пуповиной! Сначала нас воспитывает одна женщина, а стоит нам немного подрасти, как тут же находится другая.
Карелла улыбнулся.
- По-моему, у них заговор против нас, - сказал он.
- Иногда мне тоже так кажется, - вздохнул Бирнс. - Но что бы мы без них делали? - Он печально склонил голову, человек, пойманный в сети элементарной ячейки общества.
- От ФБР пока ничего не было? - спросил Карелла.
- Пока нет. Господи, молюсь об успехе.
- М-м-м...
- Мы его заслужили, правда? - спросил Бирнс. - Мы раскрутили дело на всю катушку, теперь должна прийти удача.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказал Бирнс.
В комнату вошел Уиллис, держа в руке конверт.
- Рапорт пришел, сэр, - сказал он.
- Из ФБР? -Да.
Бирнс взял конверт. Он нетерпеливо надорвал его и вытащил сложенный листок бумаги.
- Проклятье! - выпалил он, пробежав текст. - Черт бы его взял!
- Плохо!
- У них на него ничего нет! - закричал Бирнс. — Будь он проклят со всеми потрохами!
- Даже служебных отпечатков?
- Нет. По-видимому, у сукиного сына категория 4-Р.
- Мы знаем о нем все, - решительно сказал Уиллис, меря шагами комнату. - Знаем его внешний вид, рост, вес, группу крови, мы знаем, когда он в последний раз стригся, знаем диаметр пулевого отверстия в его плече! - он ударил сжатым кулаком по ладони другой руки. - Единственное, чего мы не знаем, - его имя. Кто он, черт побери? Кто он?
Ни Карелла, ни Бирнс не ответили ему.
Этой ночью подросток по имени Мигель Арета был направлен в камеру предварительного заключения. Полиция арестовала его как одного из членов шайки, отсутствовавших на допросе "Лесных братьев". Полиции потребовалось совсем немного времени, чтобы доказать, что именно он стрелял в Берта Клинга.
У Мигеля Ареты был пистолет 22-го калибра. Когда один из главарей шайки по имени Рафаэль Десанджи, или Рип, рассказал ребятам про любознательного репортера, Мигель отправился с ними, чтобы проучить этого умника.
Когда тот человек, которого принимали за "умника", полез в карман за пистолетом, Мигель Арета вытащил свое оружие и выстрелил.Берт Клинг, несомненно, не был "умником". Он был копом. Поэтому Мигель Арета теперь находился в камере предварительного заключения, и многие люди пытались найти в его деле смягчающие обстоятельства прежде, чем оно будет отправлено в суд по делам несовершеннолетних.
Мигелю Арете было пятнадцать лет. Можно было допустить, что многих вещей он еще просто не знал.Настоящему умнику - репортеру по имени Клифф Сэвидж -было тридцать семь лет, и он должен был знать все.
К сожалению, дело обстояло иначе.Когда Карелла вышел из участка, Сэвидж уже поджидал его.Было четыре часа дня.Сэвидж был одет в коричневый шелковый костюм с золотистым галстуком. Его голову украшала коричневая соломенная шляпа с бледно-желтой лентой.
-Здравствуйте, - сказал он, выходя из-за угла дома.
- Чем могу быть полезен? - спросил Карелла.
- Вы детектив, не так ли?
- Если хотите о чем-нибудь сообщить, то обратитесь к дежурному сержанту, - сказал Карелла. - Я иду домой.
- Меня зовут Сэвидж.
- Ах да, - Карелла с кислым видом взглянул на репортера.
- Вы тоже состоите в братстве? - осведомился Сэвидж.
- В каком братстве?
- В братстве противников Сэвиджа. Тут есть такое тайное общество.
- Считайте, что я его глава.
- В самом деле?
- Нет, - он направился к своему автомобилю. Сэвидж шел рядом, стараясь попадать в шаг.
- Я хотел сказать, вы не питаете ко мне симпатии? - спросил
Сэвидж.
- Вы суете нос не в свое дело, - сухо сказал Карелла. - Из-за вас один человек находится в госпитале, а другой сейчас сидит в камере и ждет суда. Прикажете дать вам медаль за это?
- Если кто-то стреляет в человека, то он заслуживает наказания.
- Он не стал бы стрелять, если бы вы держались от них подальше.
- Я репортер. Добывать факты - моя профессия.
- Лейтейант уже обсуждал с вами возможность того, что к убийствам причастны молодежные шайки. Возможность существует, но ничтожно мала, и вам об этом было сказано. Однако вы продолжали упорствовать и заварили кашу. Вы хоть понимаете, что Клинга могли убить?
- Но не убили. А вы понимаете, что могли убить меня? Карелла не ответил.
- Если бы вы, ребята, побольше сотрудничали с прессой... Карелла остановился.
- Послушайте, - сказал он. - Что вам здесь нужно? Хотите нарваться на новые неприятности? Если "Лесные братья" узнают вас, то нам прибавится работы, это точно. Почему бы вам не вернуться в газету и не написать статью про уборку мусора в городе?
- Ваш юмор...
- Я не шучу, - сказал Карелла. - И мне не хочется больше разговаривать с вами. Я иду с дежурства. Дома я собираюсь принять душ, а потом отправлюсь к своей девушке. Теоретически я работаю каждый день все двадцать четыре часа в сутки, но, к счастью, в мои обязанности не входит вести беседы с заблудшими репортерами.
- Заблудшими? - переспросил Сэвидж. - Послушайте...
- Какого черта вам от меня нужно?
- Я хотел поговорить об убийствах.
- А я не хочу о них говорить.
- Почему?
- Да вы прямо настоящая пиявка: не отвяжетесь.
- Я репортер, и притом весьма неплохой. Так почему вы не хотите говорить об убийствах?
- Я готов говорить с каждым, кто понимает, о чем я говорю.
- Я хорошо умею слушать, - сказал Сэвидж.
- Не сомневаюсь. Рипа вы хорошо выслушали, но видно, что-то пропустили, раз явились сюда.
- О'кей, я допустил ошибку и готов это признать. Я думал, что виноваты подростки, я был не прав. Это взрослый человек. Что же мы о нем знаем? Знаем ли мы, зачем ему понадобилось убивать?
- Вы собираетесь проводить меня до дому?
- Предпочитаю выпить вместе с вами, - сказал Сэвидж. Он выжидательно посмотрел на Кареллу. Тот вздохнул.
- Ну, хорошо, - согласился он. Сэвидж протянул ему руку.
- Друзья зовут меня Клиффом, - сказал он. - Я пока что не знаю вашего имени.
- Стив Карелла.
Они обменялись рукопожатиями.
- Рад познакомиться, - сказал Сэвидж. - Пойдемте, выпьем.
После удушливой жары на улице кондиционированный бар казался почти раем. Они заказали выпивку и сели друг напротив друга за столиком у левой стены.
- Я хочу знать только ход ваших мыслей, - сказал Сэвидж.
- Вы имеете в виду лично меня или весь участок?
- Вас, конечно. Я не могу ожидать, что вы будете говорить от имени всего департамента юстиции.
- Это не будет опубликовано? - спросил Карелла.
- Нет, черт возьми. Я хочу проверить свои собственные идеи. В общих чертах я все представляю, но не хватает деталей. Я хочу познакомиться со всеми перипетиями расследования.
- Несведущему человеку трудновато вникнуть во все перипетии полицейского расследования, - сказал Карелла.
- Само собой. Но вы по крайней мере можете изложить мне ход ваших мыслей.
- Хорошо. Но предупреждаю: это не для печати.
- Честное скаутское, - сказал Сэвидж.
- В департаменте не любят, когда отдельные копы начинают разглашать...
- В газеты не попадет ни слова, поверьте мне, - заверил
Сэвидж.
- Что вы хотите узнать?
- Мы знаем метод действий преступника и средства, которыми он пользуется, - начал Сэвидж. - Каковы же мотивы преступления?
- Любой коп в городе желал бы знать ответ на ваш вопрос, - сказал Карелла.
- Может быть, сумасшедший?
- Может быть.
- Но вы так не думаете?
- Нет. Так думают многие, но не я.
- Почему же?
- Как вам сказать...
- У вас есть, причины думать по-иному?
- Нет, скорее ощущения. Когда долго работаешь над каким-нибудь делом, начинаешь чувствовать... Ну, его запах, что ли. Я не могу поверить, что здесь замешан маньяк.
- Чему же вы верите?
- У меня есть кое-какие идеи.
- Например?
- Лучше пока о них не говорить.
- Ну, что же вы, Стив?
- Видите ли, работа полицейского похожа на любую другую, — за исключением того, что мы имеем дело с преступлениями. Если вы занимаетесь экспортно-импортными операциями, то вы в большей степени руководствуетесь своими предчувствиями, плохими или хорошими. Если у вас плохое предчувствие, то вы не вложите в сделку миллион долларов — по крайней мере до тех пор, пока не просчитаете все ходы.
- Значит, у вас есть подозрение и вы хотите его проверить?
- Не совсем так. Это всего лишь идея.
- Какая идея?
- Идея по поводу мотива преступления. -Ну?
Карелла улыбнулся.
- А вы очень упорный парень, а?
- Я просто хороший репортер.
- Ну, хорошо, давайте рассуждать так. Все жертвы были копами. Убито три человека, один за другим. Какой напрашивается вывод?
- Кто-то не любит полицейских?
- Верно. Человек по какой-то причине ненавидит полицейских.
- И что же?
- Теперь снимите с них форму. Что получается?
- Да, они были в штатском, все трое.
- Я говорил фигурально. Представьте себе, что они обычные граждане, а не копы. За что их ненавидеть?
- Но все-таки они были копами.
- В первую очередь они были обычными людьми и только во вторую - копами.
- То есть вы чувствуете, что их профессия не имела ничего общего с мотивом для убийства?
- Быть может. Поэтому я и хочу копнуть несколько глубже.
- Не уверен, что понял вас.
- Дело вот в чем, - сказал Карелла. - Мы хорошо их знали, мы каждый день работали вместе. Полицейские. Мы знали их как полицейских. Мы почти не знали их как людей. Их могли убить за то, что они были именно такими людьми, а не за то, что они были полицейскими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20