"Акт".
Он писал долго, до самого утреннего обхода, и сердился, что Курочка спит, а
он должен писать, хоть писать его никто не заставлял, так же как никто ему
никогда не приказывал заниматься спасательным костюмом.
Весь день он был в возбужденном состоянии, и его карканье разносилось да
леко по коридорам и палатам госпиталя, а к вечеру он зазвал к себе в ордина
торскую доктора Баркана, посадил на клеенчатый диван и, слегка склонив г
олову набок, спросил:
Ц Доктор Баркан, не кажется ли вам, что пора положить конец этим нашим не
здоровым взаимоотношениям?
Ц Что, собственно, вы имеете в виду? Ц сухо осведомился Баркан.
Ц А вы не догадываетесь?
Ц Наши взаимоотношения определились раз навсегда! Ц сказал Баркан. Ц
Вы мне не доверяете, это мне доподлинно известно. С какой же стати я буду р
азыгрывать роль вашего друга…
Левин ответил не сразу. Он подумал, потом произнес сурово:
Ц Речь идет, видимо, о том, что я не согласился отдать вам свой госпиталь. Д
а, я не согласился. Я могу передать вверенный мне госпиталь только челове
ку, которому я доверяю больше, чем самому себе. Иначе я несогласен. А вам я д
оверяю меньше, чем себе. Вы значите сами для себя больше, чем дело, чем рабо
та. Разве это не так?
Баркан молчал.
Ц Это так! Ц сказал Левин. Ц Вы привезли с собой сюда ваше самолюбие. Вы
не хотите считаться с нашим опытом. А у нас большой опыт. Вы несогласны с э
тим?
Ц У меня тоже немалый опыт! Ц твердо и значительно сказал Баркан. Ц Я не
вчера получил диплом. я…
Ц Послушайте, Ц перебил его Левин, Ц послушайте, доктор Баркан, зачем в
ы себе выбрали эту вашу специальность? Нет, нет, не надувайтесь сразу, не д
елайте такой вид, что я вас оскорбил, а просто ответьте Ц зачем вы пошли в
медицинский институт и даже потом защитили диссертацию?
Доктор Баркан засунул указательный палец за воротник кителя и подергал
Ц воротник вдруг впился ему в толстую шею, потом он медленно поднял нена
видящий взгляд снизу вверх и с бешенством как бы измерил взглядом тонкую
сутуловатую фигуру доктора Левина.
Ц Что вы от меня хотите? Ц спросил он негромко.
Ц Чтобы вы ответили, для чего вам понадобилась специальность врача.
Ц Я отказываюсь отвечать на подобные вопросы! Ц сказал Баркан.
Ц Отказываетесь?
Ц Да, отказываюсь.
Ц Я так и знал, что вы откажетесь, Ц сказал Левин, Ц вы во всем ищете оско
рбление. Вы Ц недалекий малый, вот что…
Доктор Баркан стал приподниматься с дивана, но Левин замахал на него рук
ою, и он, помимо своей воли, вновь сел и даже откинулся на спинку, приняв так
ую позу, которая означала, что доктор Левин может теперь болтать сколько
ему заблагорассудится, Ц с душевнобольными не спорят. Левин же, будто и н
е замечая этого движения Баркана и всей его позы, стал расхаживать по орд
инаторской и не столько говорить с Барканом или говорить Баркану, скольк
о рассуждать сам с собою или делиться с Барканом своими мыслями, причем с
такой интонацией, что Баркан никак не мог больше обижаться, потому что Ле
вин как бы даже советовался с ним.
Ц Послушайте, Ц говорил он, Ц сегодня я случайно узнал, что вы сын врача
. И, знаете, я вдруг подумал, как, в сущности, все изменилось за эти годы посл
е революции. Невероятно изменилось. Э, дорогой Баркан, вы сейчас меня нена
видите, а я вовсе не заслуживаю этого Ц даю вам слово честного человека, я
беседую с вами по-товарищески, я только хочу сказать вам, что вы неправил
ьно ведете себя и не понимаете чего-то самого главного. Ваш отец, допустим
, жил и работал в прекрасном городе Курске. И он знал: сын вернется врачом, ф
амилия та же, вывеска почти не изменится, пациенты будут с теми же фамилия
ми, мадам Черномордик молится на Шарко, и ее семья молится на Шарко Ц ваш
папаша лечил ее в этом духе, и вы будете лечить ее и ее семью совершенно та
к же. Купец Ноздрев любит, чтобы доктор сначала перекрестился на иконы, а п
отом подошел к больному, вы будете знать эти штуки, ваш папенька крестилс
я, и вы перекреститесь, так? Ничего, что ваш папенька и вы сами нисколько не
верите в бога, вы ведь постоянный врач, так? Подождите, не перебивайте! И во
т ваш папенька, почтенный доктор из Курска, советует сыну Ц иди на медици
нский. Иди, перемучайся четыре года, я посадил садик, ты будешь собирать с
него плоды, так? Ты войдешь в дело. Был такой разговор? А? Я вижу по вашему ли
цу, что был. Но только ваш папа запоздал, и вы этого не заметили и погубили к
черту свою жизнь. Боже сохрани, доктор Баркан, я не хочу сказать этим, что в
ы вообще плохой человек или неважный работник. Но только ваша нынешняя с
пециальность не дала вам возможности вылупиться из скорлупы, понимаете?
Строй вы мосты Ц может быть, вы бы отлично их строили, во все ваши скрытые
силы. Или пищевая промышленность, или резолюции на бумагеЦ оплатить, от
казать, выдать двести тонн. Может быть, лучше вас никто бы этого не сделал.
Я не знаю. Но зато я твердо знаю, что тут, у меня, на войне, где люди отдают все
, что имеют, и даже больше того, что имеют, вот здесь, в госпитале, вы чего-то н
е понимаете. Я говорю вам не как ваш начальник, я говорю вам не потому, что д
елаю вам выговор, я говорю вам не потому, что у меня плохой характер, хотя з
а последнее время, правда, я стал несколько раздражителен, я говорю с вами
потому, что должен вам все сказать начистоту, иначе мне трудно с вами рабо
тать. Доктор Баркан, наша специальность очень трудна, и надо потерять что-
то внутри себя, чтобы заниматься ею и не понимать всего этого. Послушайте,
мне неудобно говорить вам такие вещи, но вот, например, сегодня вы смотрел
и раненого Ц левая стопа, я не помню, как его фамилия, вы сбросили с него од
еяло. Кругом стояли Варварушкина, и Анжелика, и санитарки. Зачем вы сброси
ли с него одеяло? Ведь он не только раненый, он молодой офицер, ему неловко,
нельзя же не понимать таких вещей!
Ц А как его фамилия? Ц спросил Баркан.
Ц Это все равно, Ц сказал Левин.
Ц Hет, я просто к тому, Ц сказал Баркан, Ц что, толкуя о людях, надобно зна
ть их фамилии. Вот вы делаете мне выговор, а сами не знаете толком ни одной
фамилии.
Ц Я не делаю вам выговор, Ц с тоскою ответил Александр Маркович, Ц я же
пытаюсь договориться с вами, как человек с человеком. Или разговоры могу
т быть только приятные?
Ведь бывают же и суровые разговоры, жестокие. Ну, а что касается до фамилии
, то это мое несчастье. Как-то нашелся уже один молодой человек Ц он пропе
чатал меня в стенной газете за нечуткость, он считал, как и вы впрочем, что
самое главное Ц это фамилия. Называть по имени-отчеству Ц и спокойно сп
ать в свое дежурство. Так вы считаете? Но у меня плохая память на фамилии, н
а даты, я не помню день своего рождения, так что из этого? Что мне делать? Пер
еменить специальность? Пойти опять в ученики к сапожнику, как пятьдесят
лет тому назад? Вы это мне советуете? Но ведь наша специальность состоит н
е только из того, чтобы знать имя и отчество…
Ц Судя по вашему монологу, именно из этого, Ц сказал Баркан. Ц Впрочем,
продолжайте.
Я обязан вас слушать, мы ведь на военной службе.
Ц Да, вы обязаны, Ц внезапно покраснев, крикнул Александр Маркович, Ц в
таком случае вы обязаны. И не только слушать, но выполнять все, что я вам пр
иказываю, иначе я найду другой способ заставить вас подчиняться.
Баркан встал, и Левин не предложил ему больше сесть. Беседа кончилась. Пок
раснев пятнами, сверкая очками и немного заикаясь от волнения, Александр
Маркович сделал Баркану выговор. Он был начальником, а Баркан подчиненн
ым. И слегка торчащие, твердые уши Баркана, и его красивые седые виски, и зн
ачительный подбородок, и толстая шея, на которой крепко и неповоротливо
сидела крупная, несколько квадратная голова, и намечающийся живот Ц вс
е это показалось Левину искусственным, придуманным для той солидности, к
оторая всегда ему претила в преуспевающих провинциальных врачах. О, этот
клан, этот цех ремесленников, покрывающих страшные ошибки друг друга, Ц
сколько таких людей он знал в дни юности, когда он только собирался быть в
рачом, но другим, совсем иным, чем они Ц в своих визитках или чесучовых па
рах, сытые, покойные, прописывающие лекарства, в которые они не верили, те
самые, которые так взъелись на Вересаева за его "Записки врача", те, которы
е в юности пели "Гаудеамус игитур", а потом строили себе доходные дома…
Да, но при чем здесь Баркан?
Ведь это только внешность, только манера держаться, это еще не суть челов
ека. И имел ли он право так разговаривать с Барканом? Человеку за пятьдеся
т, он много работал, читал какие-то лекции или даже вел курс…
Ц Я могу идти? Ц спросил Баркан.
Ц Еще несколько минут, Ц сказал Александр Маркович, и тоном, которым бы
ла произнесена эта фраза, испортил весь предыдущий разговор. Так не прос
ит начальник подчиненного. Так не говорит волевой подполковник медицин
ской службы. Что за дурацкая мягкотелость, будь он неладен, этот доктор Ле
вин. Уставные взаимоотношения есть уставные взаимоотношения, они приду
маны умными людьми для пользы дела. А теперь, конечно, поскольку служебны
й разговор кончился, хитрый Баркан мгновенно оценил обстановку: он опять
сел на диван и даже заложил одну короткую ногу на другую. Левин еще раз пр
ошелся по ординаторской, по знакомым скрипящим половицам. Скрипели трет
ья, шестая и семнадцатая. Третья Ц начиная от стола.
Это его всегда успокаивало.
Ц Да, вот какие дела, Ц сказал он, Ц вот какой вздор мешает иногда жить и
работать…
Ах, как это было неправильно! Разве же это был вздор? А он теперь словно зач
еркивал весь предыдущий разговор, словно извинялся за выговор.
Ц Впрочем, это не вздор! Ц сказал он громче, чем прежде. Ц Это, конечно, не
вздор. Возвращаясь к вопросу насчет нынешнего вашего разговора при ране
ном Феоктистове…
Ц Федоровском… Ц поправил не без удовольствия Баркан.
Ц Федоровском, Ц повторил Левин, Ц Федоровском, да, совершенно верно. Т
ак вот, возвращаясь к этому разговору, нахожу ваши суждения о работе серд
ца раненого в его присутствии не только неуместными, но и не соответству
ющими элементарным этическим нормам нашей медицины. Что это значит: "У ва
с машинка никуда не годится!" Кто дал вам право делать такие заключения пр
и самом раненом…
Ц Работа в клинике приучила меня… Ц начал было Баркан, но Левин не дал е
му кончить.
Ц Мне плевать на вашу клинику! Ц крикнул он громким, дребезжащим голосо
м и вдруг почувствовал, как растет в нем сладкое, захлестывающее чувство
бешенства. Ц Мне плевать на вашу клинику, и на вашу дурацкую важность, и н
а то, что вы читали лекции! Мне плевать на вашу самоуверенность! Ц Он вдру
г затопал ногами с наслаждением и уже как в тумане видел вдавливающегося
в спинку дивана Баркана. Ц Да, мне плевать! Еще слишком много у нас господ
, имеющих раздутые научные звания, чтобы я становился смирно перед одним
только званием. Анжелика значит для меня больше, чем то, что вы Ц доцент. В
ы защитили вздор, но жизнь все равно рано или поздно отберет у вас все ваши
бумаги, и вы останетесь перед ней таким, как есть, Мне все равно, какая у вас
была клиника, я работаю с вами и вижу Ц у вас лежит раненый летчик, а вы сме
ете ему говорить, что если бы у него была "хорошая машинка", так он бы наверн
яка выжил, а так вы снимаете с себя всякую ответственность. Снимаете? Сним
аете ответственность? Тут люди отдают свою жизнь, вы понимаете это или пе
понимаете? Ц И мелкими топающими шажками он пошел к дивану, спрашивая ра
з за разом: Ц Понимаете?
Баркан поднялся.
Все его большое, значительное, уверенное лицо дрожало. Впрочем, Левин не в
идел этого. Он видел только большое белое пятно и этому пятну крикнул еще
раз:
Ц Понимаете? Потому что если не понимаете, то мы найдем способ освободит
ься от вас! Тут не испугаются вашей профессиональной внешности! ЯЦ стар
ый врач и великолепно знаю все эти штуки, но сейчас, слава богу, иные време
на, и мы с вами не состоим в цехе врачей, где все шито-крыто. Запомнили?
Ц Запомнил! Ц сказал Баркан.
Ц Можете быть свободным! Ц опять крикнул Александр Маркович.
Баркан, склонив мягкое тело в некоем подобии полупоклона, исчез в дверях.
А оттуда, из коридора, сразу вошла Анжелика Августовна и поставила на пис
ьменный стол мензурку с каплями.
Левин ходил из угла в угол.
Анжелика стояла у стола в ожидании.
Ц Подслушивать отвратительно! Ц сказал Александр Маркович.
Ц Я не подслушивала, Ц совершенно не обидевшись, ответила Анжелика. Ц
Вы так кричали, что слышно было во второй палате.
Ц Неужели?
Анжелика пожала плечами. Сизый румянец и очень черные коротенькие бровк
и придавали ее лицу выражение веселой властности.
Ц Я тут доложить кое-что хотела, Ц сказала она, выговаривая «л» как «в»,
так что у нее получалось «хотева» и "довожить".
Ц Ну, «довожите», Ц ответил Левин.
Анжелика пожаловалась на санитарку Воскресенскую. Лора целыми часами п
ростаивает на крыльце со стрелком-радистом из бомбардировочной. Фамили
я стрелка Ц Понтюшкин. Такой, с усиками.
Ц Ну и что? Ц спросил Левин.
Ц То есть как Ц что? Ц удивилась Анжелика, и лицо ее стало жестким. Ц Ка
к Ц что?
О нашем отделении пойдут разговоры…
Ц Э, бросьте, Анжелика, Ц сказал Левин. Ц Лора работает как лошадь, а жиз
нь между тем продолжается. Мы с вами люди пожилые, но не надо на этом основ
ании не понимать молодости.
Да и вы вот, несмотря на возраст, говорите вместо «л» «в», хоть отлично мож
ете говорить правильно. Идите себе, я устал, и не будьте «звой». Идите, идит
е…
Анжелика поджала губы и ушла, ставя ноги носками внутрь, а Левин прилег на
диван, совершенно забыв про капли.
"Имел ли я право так кричать, Ц спросил он себя, вытягивая ноги на диванны
й валик, Ц и вообще, имел ли я право в таком тоне разговаривать со своим ко
ллегой, доктором Барканом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29