Едва ли кто-нибудь возьмет на себя смелость предугадать.Я оглянулся на «Рьоду» и «Терсефору». Матросы Римма уже подготовили «Рьоду» к отплытию.— Отнесите мое кресло в баркас, — распорядился я.Четверо матросов подхватили мое кресло и без всяких усилий подняли его вместе со мной.— Подождите, — остановил я их.— Капитан! — звал меня чей-то голос. — Я поймал двух женщин!Я увидел одного из матросов, оставленных мной наблюдать за подходами к тому месту, где мы находились. Он направлялся к нам, толкая перед собой двух женщин в шкурах лесных пантер. Руки пленниц были стянуты за спиной кожаным ремнем, на месте их удерживала толстая ветвь, которой они были привязаны к шее.Мне они показались незнакомыми.— Они шпионили за нами, — сообщил матрос.— Нет, — ответила одна из девушек, — мы искали Вьерну.— Сними с них одежду, — распорядился я. Женщину всегда проще заставить говорить, когда она раздета.Я уже начал догадываться, кто эти девушки.— Говори! — приказал я той из них, которая посимпатичнее.— Мы находимся на службе у Вьерны, — ответила девушка, — но мы не из ее банды.— Вы должны были охранять некую рабыню, — подсказал я.Они обменялись удивленными взглядами.— Да, — кивнула моя собеседница.— И эта рабыня — дочь Марленуса, убара Ара, не так ли?— Да, — изумленно пробормотала девушка.— Где она?— Когда Марленус отрекся от нее, — испуганно отвечала моя собеседница, — она перестала представлять собой ценность, и Вьерна через Миру распорядилась выставить ее на продажу.— Сколько же вы за нее получили? — поинтересовался я.— Десять золотых, — ответила девушка.— Это высокая цена за девчонку без родственников, без кастовой принадлежности, — заметил я.— Она очень красивая, — попыталась возразить ее подруга.— Капитан хотел приобрести ее сам? — догадалась первая девушка.Я рассмеялся.— Я бы не отказался купить ее.— Не сердитесь на нас, капитан! — воскликнула моя миловидная собеседница. — Мы этого не знали!— Деньги все еще у вас? — поинтересовался я.— Да, — ответила девушка. — Они в кошельке.Я взглянул на Турнока, и он протянул мне небольшой кожаный кошель. Я развязал шнурок и высыпал на ладонь десять золотых монет, долгое время рассматривал их, затем крепко сжал в руке. Эти монеты были единственной имевшей хоть какое-то отношение к Талене вещью, которую я впервые за долгие годы смог подержать в руках.Во мне поднялась волна гнева и разочарования. Я швырнул монеты на землю.— Отпусти их, — сказал я Турноку. — Пусть идут.Девушки смотрели на меня, ничего не понимая. Им развязали руки и снова надели на них шкуры лесных пантер.— Найдите Вьерну и отдайте ей эти деньги, — сказал я.— Вы не собираетесь сделать нас своими пленницами? — удивилась моя миловидная собеседница.— Нет. Отыщите Вьерну. Отдайте ей эти деньги.Они принадлежат ей.— Мы обязательно это сделаем, капитан, — пообещала девушка.Они собрались уходить.— Кому вы ее продали? — поинтересовался я.— Мы продали ее на первый проходивший мимо корабль, — ответила девушка.— И кто был капитаном этого корабля? — спросил я.— Самос, — сказала девушка. — Самос из Порт-Кара.Я жестом показал, что они могут быть свободны.— Отнесите меня на баркас, — попросил я матросов. — Я бы хотел вернуться на «Терсефору».Тем же вечером я сидел на кормовой палубе «Терсефоры».По окрашенному последними предзакатными лучами солнца небосводу медленно ползли легкие облака. На западном побережье Тассы, в местечке, расположенном значительно севернее Лидиуса, на пустынном каменистом берегу, поросшем бескрайними дикими лесами, горел маяк, отмечая собой место, где прежде стоял укрепленный лагерь — там совсем недавно не на жизнь, а на смерть сражались воины, в пылу битвы рождались герои и люди, чьи имена не достойны даже упоминания.Прежде чем поднять якорь, мы вылили в прозрачные воды Тассы глоток вина и высыпали пригоршню соли.Я сидел на кормовой палубе «Терсефоры», закутанный в теплые покрывала, и не спускал глаз с медленно удаляющегося берега и пылающего на нем костра-маяка.Мне снова вспомнились Арн, Римм и Турнок, Хура и Мира, Вьерна, Гренна и Шира. Вспомнились Марленус из Ара и Сарус с Тироса, вспомнились Илена и Руисса. Все они прошли перед моими глазами. Перед мысленным взором замелькали улицы Лидиуса и порт Лауриса, побежали бесконечные тропы северных лесов.Я горько усмехнулся.Боск из Порт-Кара, такой мудрый и дерзкий, знающий и настойчивый, пришел покорять эти леса. Минуло всего лишь несколько дней, и вот он, как изувеченный ларл, зализывающий раны, понурый и злой возвращается обратно в свое логово.Я снова оглянулся на пылающий костер-маяк. Едва ли кто сумеет догадаться, зачем он здесь зажжен. Я сам этого не знаю.Скоро от него останется лишь пепел и несколько головешек, да и их настойчивые дожди и ветер не замедлят стереть с лица этого не обезображенного человеческим присутствием берега. Безмятежную гладь песков снова будут покрывать лишь отпечатки лап редких северных птиц, столь похожие на крохотное воровское клеймо. Но и им не продержаться здесь долго: терпеливые волны старательно смоют все следы с изменчивого лика песчаного берега.И не увижу я Талену в Порт-Каре, и никогда не верну ее Марленусу из Ара.Холодно. Я совершенно не чувствую левую половину тела.— Отличный ветер, капитан, — заметил подошедший Турнок.— Да, ветер что надо, — ответил я. — Попутный. Я слышал, как скрипят снасти под ветром, наполняющим паруса «Терсефоры».Шаги Турнока стихли у меня за спиной; он спустился на гребную палубу.Интересно, неужели Па-Кур, предводитель убийц, до сих пор жив? Нет, это слишком невероятно. И почему эта мысль вообще пришла мне в голову?До меня донесся пронзительный крик одинокой морской чайки.В горячечном бреду я повторял имя Веллы. Почему бы это? Не понимаю. Я давно уже не испытываю к ней никаких чувств. Она пошла против моей воли. Она убежала с Сардара именно в тот момент, когда я — для ее же собственного блага — сделал все, чтобы целой и невредимой возвратить ее на Землю.Это было очень смело с ее стороны.Но ей не повезло: она стала рабыней. Она потерпела неудачу. Проиграла. С кем не бывает?Я оставил ее там же, где и нашел.«Ты не знаешь, что такое быть пага-рабыней!» — кричала она мне вслед.А зачем мне это знать?Я оставил ее в ошейнике Сарпедона — еще одну из сотен таких же рабынь, прислуживающих в тавернах Лидиуса.Она умоляла меня купить ее. Купить, как покупают рабынь. Значит, она осознает себя рабыней. Значит, она и есть рабыня.Я рассмеялся.И почему это я выкрикивал ее имя в горячечном бреду? Не знаю. Меня, свободного человека, не может хоть сколько-нибудь интересовать судьба простой рабыни.Руки мои непроизвольно крепче стиснули подлокотники кресла.Где-то вдалеке постепенно темнеющее небо освещало багровое зарево костра-маяка, разожженного по моему приказу на диком безлюдном берегу, в десятках пасангов к северу от Лидиуса. Я и сам не знаю, зачем приказал разжечь костер. Может, он просто отмечает место на берегу, в целом Горе известное лишь ему, костру, так же как и нам — тем, кто его покинул?Именно здесь, на этом месте, я на какой-нибудь ан снова вспомнил о том, что такое честь. Пусть же этот маяк хотя бы на короткий миг снова и снова напоминает мне об этом. Пусть хотя бы этот костер — если не люди — хранит память о том, что здесь произошло.— Турнок! — позвал я. — Я совсем замерз. Позови матросов. Пусть перенесут меня в каюту.— Да, капитан, — откликнулся Турнок.К утру от костра останется только пепел, да и тому недолго лежать на берегу: дожди и ветры сделают свое дело. Затем песчаную кромку затопчут северные морские птицы, оставляя на влажном песке свои похожие на воровское клеймо следы. Но и эти следы со временем смоет волна.Все преходяще, все недолговечно.— Турнок, — снова позвал я.Когда кресло мое подняли, я бросил последний взгляд на северный небосклон. Он все еще хранил на себе отсвет костра. Я нисколько не жалею о том, что приказал его разжечь. Не важно, что немногие смогут его увидеть. Не важно, что никто не поймет его предназначения. Я и сам не знаю, зачем приказал разжечь его, но раз уж я так поступил, значит, мне действительно это было нужно.— Отнесите меня в каюту, — попросил я.— Да, капитан, сейчас отнесем, — сказал Турнок.— Ветер что надо, — заметил один из матросов, когда дверь в каюту за мной закрылась.— Да, — негромко ответил Турнок. — Попутный…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49