Мужчин они ненавидят, не догадываясь об истинных причинах своей враждебности. Можно представить, в какую ярость они придут, если кто-то рискнет объяснить им, что они — всего-навсего женщины, тоскующие по властной руке господина! К сожалению, мужчины тоже не понимают этого. Чем сильнее мужчина угождает такой женщине, тем больше она на него злится; чем явственнее он пресмыкается перед ней, тем откровеннее она его презирает. Почему люди так слепы? Ведь она только и ждет, чтобы он швырнул ее к своим ногам и беспощадно подчинил своей воле. Она хочет быть женщиной, только и всего. Но как ей стать настоящей женщиной, если мужчина не желает быть мужчиной? Разве не жестоко со стороны мужчин отказывать женщинам в их самом сокровенном желании? Неужели они не видят, как прекрасны женщины в своей слабости и покорности?Я с трудом подавил жалость к светловолосой красавице. Сейчас она — враг.Девушка снова заметалась. Я выждал, пока она ляжет ровно и вытянет руки вдоль тела. Она застонала, стиснув маленькие кулачки.Великолепно будет смотреться у невольничьего шеста.Я стремительно навалился на нее и прижал руки к полу. В такой ситуации первый порыв девушки — закричать, уж в этом-то можно не сомневаться. Как только она раскрыла рот, я затолкал туда заранее скрученную валиком тряпку. Затем перевернул девчонку на живот, быстро связал ей руки за спиной и снова положил навзничь. В широко открытых глазах застыл ужас. Я ножом разрезал на ней одежду:— Это тебе больше не понадобится.Я внимательно осмотрел ее с головы да ног. Да, за такое тело можно получить хорошие деньги.Она отчаянно замотала головой и при этом невольно прижалась ко мне, дрожа от нетерпения.— Отлично, — похвалил я.Глаза ее вспыхнули негодованием.— Твои глаза говорят: «Нет», — усмехнулся я, — но тело кричит: «Да!»Бедра блондинки снова начали двигаться, голова безвольно откинулась, в глазах заблестели слезы. Внезапно она потянулась ко мне и прижалась щекой к плечу. Я грубо толкнул ее на циновку.— Ты — всего лишь приманка.Я связал ей лодыжки, взвалил на плечи и вышел из хижины.Лагерь я покинул не в обход, а через ворота, чтобы оставить четкий след. 46. ТАЛУНЫ ПОПАДАЮТ В ПЛЕН. Я УЗНАЮ О СОЛДАТИКАХ — Вон они! — кричала длинноногая темноволосая девушка. — Попались!Я пустился наутек через заросли, волоча за волосы связанную предводительницу талун.Талуны, размахивая оружием, бросились в погоню. Однако очень скоро их воинственные крики сменились воплями изумления, гнева и ужаса.Я за волосы привязал свою пленницу к стволу пальмы и вернулся к западне.Не меньше двадцати талун, толкаясь и мешая друг другу, тщетно пытались выбраться из-под огромной сети. Остальные лежали на земле, запутавшись в силках, к горлу каждой было приставлено копье.Первой я вытащил из сети длинноногую темноволосую красотку, бросил ее на живот и связал руки и ноги. Та же участь постигла вторую девушку, затем третью, четвертую… Вскоре на земле лежали, связанные по рукам и ногам, сорок две талуны. Я отвязал их предводительницу от дерева и поступил с ней так же, как и с остальными. Кляп вынимать я не стал.— Развяжите нас! — крикнула темноволосая, извиваясь в путах.— Замолчи! — сурово приказал предводитель пигмеев и приставил копье к ее левой лопатке. Девушка в страхе прикусила язык.— Снимите с них одежду и украшения! — велел я.Раздев талун, пигмеи набросили на шею каждой петлю из лозы и потащили их к длинному стволу поваленного дерева. На стволе оказались такие же петли. Женщин поставили на колени, прижали их головы к стволу и обрывками лиан связали петли на дереве с ошейниками. Сорок три обнаженные красотки застыли на коленях, связанные по рукам и ногам, с прижатыми к стволу головами. Пошевелиться в такой позе было невозможно. Вдоль ствола прохаживался взад-вперед пигмей с огромной зазубренной пангой. Многих девушек била крупная дрожь. Они понимали, что по малейшей прихоти мужчин их прелестные головки могут запросто слететь с плеч.— Ну что? — обратился я к пигмеям. — Вот они, ваши могущественные талуны!Пигмеи радостно пели и приплясывали, потрясая копьями.— В лагере талун, — сказал я, — есть хижина, в которой держат пленников. Я слышал звон цепей. Цепи явно тяжелые. Скорее всего, в них закован мужчина. Воительницы нередко держат при себе парочку сильных мужчин-рабов для особо тяжелой работы. На вашем месте я бы не снимал c пойманного мужчины цепей, не выяснив, кто он такой. Он ведь может оказаться и разбойником. Советую хорошенько обыскать лагерь, а потом сжечь его.— Так мы и поступим, — пообещал предводитель пигмеев.— А теперь пора выручать моих друзей.— Надо торопиться, — нахмурился предводитель. — Скоро на реке разразится война.— Война?— Да, — подтвердил он. — По реке идут корабли с вооруженными людьми. Местные жители собираются дать им отпор. Будет великая битва, какой прежде не бывало в этих краях.Я кивнул. Я и прежде подозревал, что туземцы наверняка объединят свои усилия против флота Билы Хурумы.— Сколько человек я могу взять с собой?— Хватило бы троих, — сказал предводитель пигмеев, — но ты нам нравишься. Поэтому с тобой пойду я сам и еще девять человек.— Это очень великодушно. Но не мало ли? Ведь нам предстоит атаковать поселение людей мамба!— Мы наймем добровольцев, — усмехнулся человечек. — Они уже здесь, рядом.— А сколько человек мы сможем нанять?— Я не сосчитаю.— Ну хотя бы приблизительно! — настаивал я. Я подозревал, что в примитивной культуре этих людей, не имеющих письменности и не склонных к абстрактному мышлению, математические понятия могут быть искажены до неузнаваемости.— Сколько листьев на дереве или песчинок на берегу, — ответил предводитель пигмеев.— То есть много?— Да.— Ты смеешься надо мной?— Нет, — покачал он головой. — Настало время солдатиков.— Не понимаю.— Идем со мной. 47. НАПАДЕНИЕ СОЛДАТИКОВ. МЫ ЗАВЕРШАЕМ СВОИ ДЕЛА В ДЕРЕВНЕ МАМБА Прошло два дня с тех пор, как вождь пигмеев вывел меня в джунгли с поляны, на которой мы оставили талун. Стоило нам совсем немного углубиться в лес, как вождь внезапно остановился и поднял руку, призывая к тишине. Я прислушался, и до меня донесся странный, уже знакомый звук — как будто легкий ветерок шелестел листьями. Точно такой же звук я слышал на берегу лагуны, но его происхождение осталось для меня тайной.Мы осторожно двинулись на звук. Он все усиливался, превращаясь в отчетливое тихое шуршание. Ветра, однако, не было…— Солдатики, — произнес вождь пигмеев.И тут я увидел их.Волосы у меня на затылке встали дыбом.Я понял, что означал этот звук — топот миллиардов крохотных лапок, шуршащих по листьям в подстилке джунглей. К нему примешивались и шорохи, обычно не воспринимаемые ухом — трение и щелканье сочленений миниатюрных конечностей и черных сияющих хитиновых панцирей.— Ближе не подходи, — сказал вождь пигмеев.Колонна солдатиков достигала ярда в ширину; длину же ее я не мог оценить даже приблизительно. Она растянулась по джунглям, насколько позволял видеть глаз — возможно, на несколько пасангов. Число солдатиков на марше по самым скромным подсчетам исчисляется десятками миллионов. Когда на пути появляется пища, ширина колонны увеличивается до пятисот футов. Не стоит и думать о том, чтобы перейти вброд эту живую реку. Поток солдатиков оставляет на своем пути лишь кости.— Надо идти к голове колонны, — предложил пигмей.Держась параллельно колонне, мы несколько часов шли по джунглям. На нашем пути попался ручей. Солдатики пересекли его по живым мостам, построенным из их собственных тел. Колонна неутомимых и безжалостных существ была похожа на огромную черную змею, с шелестом огибающую пальмы и скалы.— Они идут и ночью? — спросил я.— Обычно — да, — кивнул пигмей. — Даже во сне нужно быть настороже.Наконец нам удалось обогнать колонну сотни на четыре ярдов.— Дождь собирается, — сказал я, глянув на небо. — Интересно, это их остановит?— Не надолго, — ответил пигмей. — Солдатики рассеются, укроются под листьями и ветками, потом командиры соберут их, и колонна снова двинется в путь.Не успел он договорить, как небеса раскололись надвое. Сверкнула молния, загремел гром; налетевший ветер понес по небу черные тучи, завыл и загудел в ветвях. Нас накрыла плотная, темно-серебристая пелена тропического ливня.— Они охотятся? — обратился я к пигмеям, перекрикивая ветер.— Нет! — крикнул в ответ предводитель. — Они питаются падалью!— Мы можем повести колонну за собой?— Можем. — Он ухмыльнулся и почесал переносицу.Затем пигмеи улеглись спать. Я посмотрел в небо, на хлещущие струи дождя и впервые в жизни обрадовался тому, что в пути меня застигла гроза.В поселении мамба было светло как днем, раздавался барабанный бой и громкое пение. Жители деревни плясали и веселились вовсю.Мы, конечно, не смогли возглавить колонну солдатиков, зато нам удалось указать ей путь.Рано утром пигмеи поймали в силки и закололи копьями небольшого тарска.— Смотри, — показал мне предводитель, — вот и разведчики.Он бросил на землю кусок тарска. Разведчики — примерно пятнадцать — двадцать муравьев-солдатиков, которые опережали колонну ярдов на двести, — двинулись к добыче, настороженно подняв усики.Солдатики достигают двух дюймов в длину. Их укус чрезвычайно болезнен, но не ядовит.Разведчики плотным кольцом окружили кусок тарска; усики их соприкасались и подрагивали. Затем кольцо в одно мгновение рассыпалось, и солдатики поспешили назад, к колонне.— Смотри, — шепнул мне пигмей.Я с ужасом наблюдал, как стремительно колонна солдатиков расправляется с еще теплым куском.В течение дня мы вели колонну в нужном нам направлении, то и дело подбрасывая ей куски свежего, окровавленного мяса. Пигмеям пришлось здорово потрудиться.В поселении мамба было светло как днем, раздавался барабанный бой и громкое пение. Я сразу узнал эту деревню. Именно из нее мы бежали ночью несколько дней назад.Далеко за спиной у меня слышался шорох — топот миллиардов крошечных лапок. Я вымазал колья забора кровью тарска.— Мы подождем тебя в лесу, — сказал предводитель пигмеев.— Хорошо.Шорох приближался. Но обитатели деревни не слышали его из-за музыки, пения и барабанного боя.Я отступил в сторону. Колонна солдатиков потянулась через забор, точно узкая черная лента, отливающая серебром в лунном свете.Я замер, выжидая.Я знал, что, оказавшись за забором, узкая лента примется стремительно расширяться, пока не превратится в чудовищное полотнище, которое накроет собою каждый дюйм земли. Солдатики облепят все живое и неживое, жадно поглощая каждую капельку жира и кусочек плоти…Услышав первый вопль, я набросил веревочную петлю на один из кольев забора.Раздался душераздирающий крик.Я вскарабкался на забор. Мимо меня пробежала воющая от боли женщина с ребенком на руках.В деревне царила паника. Обезумевшие люди жгли землю факелами, кололи копьями, срывали с крыш пальмовые листья, пытаясь защититься от вездесущих насекомых, катались по земле…Я ощутил жгучую боль в ступне. А муравьи все ползли и ползли через забор. Деревня превратилась в шевелящийся черный ковер.Я бросился к хижине, в которой нас поселили в первую ночь, ударом ноги проломил тростниковую стену и ворвался внутрь.— Тэрл! — воскликнул Кису.Я разрубил его путы, затем освободил Айари, Элис и Тенде.Мимо с воплями мчались жители деревни — мужчины, женщины, дети.— Муравьи! — закричал Айари.Солдатики посыпались на нас сквозь крышу. Элис и Тенде завизжали от боли.— Бежим! — приказал я. — Скорей!Мы расширили дыру в стене и выбежали наружу, в шуршащую, копошащуюся тьму.Ворота были открыты настежь. Люди покидали деревню, бросая все. Одна хижина уже горела.— Кису! — крикнул я.Кису, казалось, лишился рассудка. Он бросился к костру, пылающему в самом центре дерезни, и, не помня себя от ярости, опрокинул два котла с кипятком. Люди шарахнулись в стороны, вопя от боли и ужаса. Ноги Кису были покрыты муравьями, но он словно не замечал этого. Он сбил с ног какого-то человека и вырвал у него из рук копье.— Кису, вернись!Я бросился вдогонку. Мимо меня с визгом промчался домашний тарск.Кису со звериным неистовством принялся избивать того человека древком копья. Я догадался, что это — вождь мамба. Кису в бешенстве вышиб ему зубы мощным ударом древка, затем пронзил ему живот копьем и начал колоть куда придется. Муравьи облепили Кису с ног до головы, но ему все было нипочем. Он разорвал вождю сухожилия на ногах, впился ему зубами в руку, вырвал кусок мяса и остервенело выплюнул его… Вождь еле слышно стонал, истекая кровью. Кису отшвырнул его пинком ноги и, опомнясь, поспешил ко мне.— Скорей, Кису! — крикнул я. — Поторопись.Напоследок мы оглянулись. Вождь из последних сил полз к воротам. Но жители деревни захлопнули их, надеясь хоть немного задержать муравьев. 48. У НАС ПОЯВЛЯЮТСЯ ТРОЕ НОВЫХ СПУТНИКОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ — ДВЕ РАБЫНИ Я пнул ее ногой.— Я возьму вот эту.Предводитель пигмеев распутал лодыжки светловолосой девушки и снял веревку, которая связывала ошейник с петлей на дереве.— Встань, — приказал я.Она повиновалась. Гордая предводительница талун стояла передо мной в ошейнике из лозы, со связанными руками и кляпом во рту. Кляп вынимали только для того, чтобы накормить и напоить девушку.— Опусти голову, — велел я.Она нагнула голову.Я подошел к белому мужчине — бывшему пленнику талун. Пигмеи освободили его, прежде чем сжечь лагерь.Он стоял на коленях, в ручных и ножных кандалах, соединенных цепями с грубым железным ошейником.— Ты был с Шабой.— Да. Я сидел на веслах.— Кажется, я тебя знаю?— Да, — ответил он. — Я — Тургус из Порт-Кара. Из-за тебя меня выгнали из города.Я усмехнулся:— По-моему, ты сам виноват. Это ведь была твоя идея — ограбить меня?Именно этот человек со своей сообщницей по имени Саси напал на меня в Порт-Каре, у канала, ведущего к причалу Красного Урта.Он пожал плечами.— Я же не знал, что ты из касты воинов.— Как ты оказался на реке?— Мне было приказано покинуть Порт-Кар до рассвета. Я нанялся матросом на корабль и таким образом оказался в Бази.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52