Кассандра по-прежнему сторонилась его, но настаивала, чтобы он неукоснительно исполнял обязанности телохранителя и находился неподалеку. С момента отбытия Акилы они постоянно находились рядом, как два гостя, не особенно жалующих друг друга, но и не могущих разлучиться.
А сейчас они покинули Замок Хес и находились в Глэйне, в имении герцога Линука на морском побережье. Кассандра, словно капризное дитя, пожелала устроить прощальный праздник. Она сменила опеку отца на заботы Линука, который, как установил Лукьен, был для принцессы кем-то вроде неродного дядюшки. Он был рад услужить Кассандре и предоставил ей вместе со служанками в распоряжение свой дом, дабы они могли насладиться весенними прелестями усадьбы Глэйн. Разумеется, никто не спрашивал Лукьена, хочет ли он сопровождать Кассандру в Глэйн. Герцог Линук дал понять, что все они отправляются на неделю в его усадьбу, и протесты Лукьена даже не были услышаны. Так что пришлось ему подчиниться, и теперь вот греться на солнышке, в то время как Кассандра забавлялась пикником и игрой музыкантов. Лукьен тоже наслаждался бы обстановкой, будь все это в Коте, музыканты — лиирийцами, а Трагер — где-нибудь подальше отсюда. Да, и еще если бы Кассандра не вертелась поблизости.
Лукьен поднял глаза от водной глади. На другой стороне пруда на узком мостике, пересекавшем водоем, стояли Кассандра с верной подругой Джансиз. Принцесса установила мольберт и писала картину, озаренная солнцем. Она была увлечена работой, то отступая на шаг, то приближаясь, склонив голову, потом поднимала кисть, чтобы подправить детали. На ней было белое платье, отливающее перламутром и контрастирующее с черными, как ночь, волосами. Для этого пикника она оделась очень тщательно, и это удивило Лукьена. Разумеется, она замечала взгляды с другого берега. Он долго наблюдал за принцессой, а та, заметив это, нахмурилась. И быстро вернулась к живописи.
Кассандра представляла собой настоящую загадку для Лукьена. Почти ребенок, но с телом женщины, а во взгляде не было и намека на невинность. В многочисленных военных кампаниях он встречал подобных женщин — словно выкованных из железа под мягкой нежной плотью, способных на очень и очень многое. Вот и Кассандра такова, решил Лукьен. Проведя с ней две недели, он понял, почему она приняла предложение Акилы. Ей наскучила жизнь в Замке Хес. Она устала быть Карисовой дочерью. Принцесса мечтала стать королевой.
— И, конечно, она ею будет, — пробормотал Лукьен. У особ королевской крови всегда так: все их желания исполняются. Акила получит прелестную жену, а Кассандра, которой мало одного замка, получит и второй еще до оглашения в церкви. Лукьен откинулся назад, нахмурившись. И почему это люди, подобные ему, вечно желают то, чего им не видать как своих ушей? Сейчас быть «братом» для Акилы ничего для него не значило. Женщины высшего класса — подобные Кассандре — не могли принадлежать ему.
— Капитан?
Лукьен услышал голос до того, как на его лицо упала тень. Над ним возвышался Трагер со странной ухмылкой на лице. В одной руке лейтенант держал блюдо с едой, в другой — бутылку вина. По его бессмысленному взгляду можно было догадаться: он сильно пьян.
— Вы ничего не едите, — заявил Трагер. Он протянул Лукьену тарелку. — Я думаю, вы голодны.
Лукьен замешкался. Если возьмешь тарелку, Трагер еще, чего доброго, усядется рядом. Но он и вправду голоден, поэтому решил воспользоваться шансом — и проиграл. Трагер точно плюхнулся рядом, издав утробный рык, когда его зад коснулся земли.
— Два стакана, — приказал он одному из слуг Линука.
— Достаточно одного, — поправил Лукьен.
Слуга замер в нерешительности. Трагер с нехорошей улыбкой показал ему два пальца:
— Ты меня слышал: два!
Слуга удалился. И вернулся через минуту, неся пару хрустальных кубков, и вручил их Трагеру. Тот, не поблагодарив, начал разливать вино. Лукьен без аппетита смотрел на пищу.
— Что-то вы нынче тихий, капитан, — Трагер протянул ему стакан. — Вам нехорошо?
Лукьен ощутил раздражение.
— Все в порядке.
— Так отчего бы вам не наслаждаться этим днем? — Трагер указал на прекрасное окружение. — Знаю, вам не по душе эта обязанность, но ведь ничего не поделаешь, так, может, и не стоит раздражаться? Есть вино, музыка… — он бросил взгляд на мостик. — И хорошенькие девушки, на которых приятно поглазеть.
Лукьен поднял глаза:
— О чем это ты?
— Денек прекрасный, — Трагер мирно потягивал вино. Он откинулся на локтях, не стесняясь отрыжки. — Ешьте, капитан. Еда очень вкусная, — настаивал он. — Герцог Линук умеет развлекать гостей.
— Мне показалось, ты говорил, что не станешь пить с рииканами, — напомнил Лукьен. — Или ты изменил своим принципам?
Трагер пожал плечами.
— Почему бы не изменить? Бесплатная еда, выпивка. Только дурак откажется.
Его ответ напомнил Лукьену, за что он так сильно не любил лейтенанта. Он втайне проклинал Акилу: оставить его с этим человеком! Ничтожный человечишко, к тому же ревнивый, и всегда был таковым. Он очень долго таил зло и до сих пор не простил Лукьену то, что король Балак избрал его своим любимцем. Хотя они выпускались из школы одновременно, изучали одни и те же дисциплины, Лукьен стал капитаном королевской гвардии. Некоторые, и Трагер, в том числе, решили: это из-за близости к королю. Если быть честным до конца, Лукьен тоже признавал, что какая-то доля истины в этом есть. Но ведь он еще был лучим солдатом в школе, что и доказал в боях неоднократно. Но Трагеру было на это наплевать.
— Ну и денек сегодня, просто чудо, не правда ли, капитан? — продолжал Трагер, смакуя вино.
— Да, верно, — согласился Лукьен. Он приступил к фазаньей ножке.
— Слава Богу, мы выехали из Хеса, — сказал Трагер. — В замке спертый воздух. — Он с шумом вдохнул. — Вот как должен жить человек. Пахнет морем — хорошо!
— Очень хорошо.
— Здорово будет вернуться домой, в Лиирию. Я уже соскучился.
Лукьен кивнул. До чего же раздражает голос этого человека!
— Полагаю, свадьба короля Акилы будет событием века! Он, похоже, не на шутку увлечен. А вы, судя по всему, будете свидетелем на свадьбе.
— Похоже на то.
— А потом начнется турнир. Думаю, он устроит турнир в честь свадьбы, — Трагер окинул его взглядом. — Будете принимать участие?
— Я просто уверен в этом, — Лукьен улыбнулся в ответ.
— Я много тренируюсь, капитан.
— Правда? Тем лучше для тебя.
— В яблоневых садах близ Лайонкипа, перед нашей поездкой в Хес, я практиковался каждое утро. Да, весенний турнир в этом году должен удасться на славу.
Лукьен засмеялся.
— Я одолею тебя, как и в прошлом году. И нынче все гости на свадьбе Акилы смогут посмотреть, как ты свалишься мордой в грязь. Ты прав — это будет здорово!
— Похвальба! — отозвался Трагер. — У меня такое чувство, что обязанности телохранителя лишат вас формы. Так что знаменитый Бронзовый Рыцарь в этом году может лишиться спеси!
— Посмотрим. Лучше тренируйся, может быть, и выстоишь против помещиков!
Глаза Трагера сузились.
— Вообще-то, я пришел с дружескими намерениями, капитан!
Лукьен зевнул. Дружеские намерения со стороны Трагера ничего не значат.
— Хорошо. Спасибо за пищу.
Но Трагер не ушел. Он снова наклонился вперед, высматривая Кассандру у пруда. И восхищенно присвистнул.
— Хороша, верно ведь? Счастливчик будет Акила, когда получит этот лакомый кусочек!
Лукьен ничего не сказал.
Трагер наклонился поближе:
— Я бы ничего не имел против того, чтобы уложить ее к себе в постель, говорю вам.
— Лейтенант, вы слишком много выпили, — сухо произнес Лукьен. Не забывайте, она жена короля.
Трагер ухмыльнулся.
— Только не говорите мне, будто не замечаете ее, капитан. Я же вижу, как вы смотрите на нее. Словно течная сука…
— Ну все, хватит, — проворчал Лукьен. Он выхватил бутылку с вином из рук Трагера. — Идите проспитесь, лейтенант, а я постараюсь забыть об этом досадном происшествии.
Вначале Трагер не сдвинулся с места. Он с вызовом смотрел на Лукьена. Потом улыбнулся и поднялся с земли, причем, кубок выпал из его рук и разбился.
— Знаете, капитан, очень уж вы заносчивы, — пробормотал Трагер, потом повернулся и удалился.
Лукьен смотрел ему вслед, и сердце его бешено колотилось. Он почувствовал себя нехорошо. Неужели его увлечение Кассандрой столь очевидно? Он стоял на берегу пруда и смотрел на рисующую принцессу. Играли лютни. Она была так хороша, что рыцарь не мог оторвать глаз.
Кассандра же, стоя на мостике, увлеченно играла кистями и красками, делая вид, что чужой рыцарь ей безразличен. День был чудесный, и праздник дарил много радости, но одно мешало: ей никак не удавалось изгнать Лукьена из своих мыслей. Она взглянула поверх мольберта: он опять в одиночестве. Трагер с языком, как бритва, покинул его. Вот он потягивает вино из бокала. Выглядит отрешенно, как будто смотрит в никуда. Но Кассандре-то известно, что Бронзовый Рыцарь наблюдает за ней со дня первой встречи, почти не спускает глаз. Да уж, он был в подлинном смысле этого слова тело хранителем, и, к ее немалому смущению, Кассандре нравилось, что он желает ее. Боль в желудке успокоилась, и она вернулась к живописи, используя золотисто-желтый цвет, дабы передать оттенок его униформы. Сегодня на нем не было доспехов, но ей он нравился именно в них, и, раз только Джансиз могла подойти к мостику, она рисовала, что хотела, без страха быть обнаруженной. Кассандра взяла тоненькую кисточку — буквально из нескольких волосков — и прорисовала его сверкающие бронзовые латы. Солнце сияло на золотых волосах. Кассандре рыцарь казался потрясающе красивым.
— Он снова смотрит на меня, — прошептала она. Джансиз сидела на покрывале и вязала с отсутствующим видом. Замечание подруги заставило ее поднять голову.
— Нет, не нужно глядеть в упор, — прошипела Кассандра. Сама она не сводила глаз с рисунка. — Поверь мне, это правда. Он весь день за мной наблюдает.
Джансиз, которую этот рисунок слегка пугал, издала протестующий звук.
— Если кто-нибудь увидит, что ты делаешь…
— Никто нас не видит, — засмеялась Кассандра. — Я здесь в безопасности. Вот почему мне захотелось попасть сюда. По крайней мере, сестры не заглядывают ко мне под кровать.
— Но как же герцог, Кассандра? Это же его дом…
— Ну и что из этого? Ему все равно, что я делаю, лишь бы мне было хорошо. Милый старикашка. — Принцесса с удовольствием рассматривала рисунок. Он был очень хорош, учитывая ее небольшое дарование, и она гордилась тем, как ей удалось передать выражение лица. Страстное и чуточку опасное.
— Ты бы лучше рисовала будущего мужа, — набросилась на нее Джансиз. Она сердито отложила вязание. — И что ты собираешься сделать с этим рисунком, когда закончишь? Подаришь Лукьену?
— Не говори ерунды.
— Это я-то?
— Ты, ты. Хватит дрожать от страха. Я должна сосредоточиться.
Кассандра бросила еще один взгляд украдкой. Лукьен снова отвернулся, и это уменьшило ее пыл. Она нахмурилась. К нему подошел еще один из его людей, на этот раз не Трагер, а другой, по имени Бенн. Он уселся рядом с Лукьеном и они заговорили.
— Он не совсем такой, как я ожидала, — заключила Кассандра.
Джансиз закатила глаза.
— Я вижу, ты не дашь мне сегодня спокойно закончить вязание.
— Хотя, он ничего, правда ведь, Джан? Довольно красивый, я имею в виду.
— Прекрати свои нечестивые речи, — Джансиз обвела пространство взглядом в поисках того, кто мог бы подслушать. — Ты ведь обручена, Кас. Ты что, забыла?
Кассандра не забывала этого: она продолжала мысленно сравнивать Лукьена и своего будущего мужа. Акила был мягкий и обаятельный, немножко нервный. И еще он был великий человек, это всякий скажет. Ей крупно повезло, что они встретились. Но при этом он книгочей и чересчур вежлив, и у него нет ни капельки Лукьеновской грубоватости. Кассандру всю жизнь окружали люди, подобные Акиле. И внезапно она поняла, что просто устала от людей королевской крови.
— Помечтать совсем неплохо, — мягко проговорила она, положила кисть и стала смотреть на другой берег. Бенн и Лукьен смеялись, угощаясь сыром. Неподалеку расположился лютнист, а с ним — несколько друзей Линука. Всем, похоже, по душе пикник — кроме Кассандры. Боль в желудке больше не беспокоила ее. Со времени приезда в Глэйн она почти совершенно исчезла. И теперь появилась другая боль, не физическая.
— Я хочу прокатиться верхом, — внезапно решила она. — Вместе с Лукьеном.
— Что? — Джансиз отложила вязание и вскочила на ноги. — Нет, Кас, только не это!
— Почему? Это моя единственная возможность. Никто не обратит внимания.
— А твой отец?
— Мой отец за двадцать миль отсюда. — Кассандра прикрыла рисунок холстом, скрыв его от любопытных глаз. — Я хочу поговорить с ним.
Джансиз подалась вперед.
— Ты именно поэтому хотела сюда приехать, ведь так? Просто выбрать шанс, чтобы побыть с ним наедине?
Кассандра не отвечала, и Джансиз вздохнула.
— Пожалуйста, Кассандра, не глупи. Просто забудь о нем, хорошо?
— Не хочу забывать, — сказала Кассандра. — Хочу узнать, отчего он все время смотрит на меня. Хочу узнать кое-что о нем.
Джансиз неодобрительно покачала головой. Кассандра послала ей очаровательную улыбку.
— Ты просто душка. Присмотри за рисунком, хорошо? — и она двинулась через мостик. Лукьен сразу заметил ее. Он встал — как и все остальные — склонив голову в приветствии.
— Я хочу покататься верхом, — заявила Кассандра. Она посмотрела на слуг Линука. — Оседлайте мне, пожалуйста, двух лошадей. — Затем повернулась к Лукьену. — Вы поедете со мной.
С лица рыцаря разом сошла краска.
— Что?
— Поедете со мной кататься, для моей безопасности. Вы ведь мой защитник, разве не так?
— Да, но…
— Так защищайте меня. Отец не позволил бы мне кататься без вас.
Лукьен с трудом проглотил комок.
— Хорошо, миледи. Я попрошу остальных тоже присоединиться к нам.
— Нет. Я приехала в Глэйн, дабы отдохнуть от шума и суеты, а не для того, чтобы таскать за собой всю свиту. Вас одного вполне достаточно, Лукьен.
Проходя к дому, где собиралась переодеться в костюм для верховой езды, она услышала изумленный вздох Лукьена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99