- Он про-
тянул охраннику фотографию Энди, а затем расплывчатую фотографию Чар-
ли. На фото волосы заплетены в косички. Тогда была жива ее мать. - Те-
перь девочка на год старше, - объяснил водитель. - Волосы у нее коро-
че. Примерно до плеч.
Охранник вглядывался, вертя фотографии в руках.
- Знаете, кажется, я видел эту девочку, - сказал он. - Она светло-
волосая? По фото трудно сказать...
- Верно, светловолосая.
- Мужчина - ее отец?
- Не спрашивайте, и я не буду вам врать. Аэропортовский охранник
испытывал прилив неприязни к этому нахальному молодцу за рулем непри-
мечательной зеленой машины.
Ему случалось иметь дело с ФБР, ЦРУ и учреждением, которое называли
Конторой. Агенты походили друг на друга: откровенно наглые, с началь-
ственными манерами. Они смотрели на человека в синей форме как на иг-
рушечного полицейского. Однако, когда пять лет назад тут угнали само-
лет, именно "игрушечные" полицейские захватили типа, увешанного грана-
тами, и он находился под охраной "настоящих" полицейских, когда покон-
чил с собой, вскрыв ногтями сонную артерию. Вот так-то, ребята.
- Послушайте... сэр. Я спросил, не отец ли он ей, ища портретного
сходства. Эти снимки не дают повода думать так.
- Они, кажется, немного похожи. Различаются цветом волос. Это я ви-
жу и без тебя, кретин, подумал аэропортовский охранник.
- Я видел их, - сказал он водителю зеленой машины. - Он - крупный
мужчина, больше, чем на снимке, вроде больной или что-то подобное.
- Правда? - удовлетворенно сказал водитель.
- Вообще у нас сегодня ночка. Какой-то болван ухитрился поджечь
собственные ботинки. Водитель так и подскочил за рулем:
- Что ты сказал?
Аэропортовский охранник кивнул, довольный, что выражение скуки на
лице водителя как рукой сняло. Он не был бы так доволен, скажи ему во-
дитель, что он сию минуту сам напросился на допрос в манхэттенском от-
делении Конторы. А Эдди Делгардо, вероятно, вышиб бы из него все пот-
роха, потому что вместо посещения баров для одиноких (а также массаж-
ных заведений и порнографических магазинчиков на Таймс-сквер) во время
яблочных дней своего отпуска ему предстояло провести эти дни одурма-
ненным лекарствами, в состоянии полной отключки, рассказывая снова и
снова, что случилось до и сразу после того, как загорелись его ботин-
ки.
* * *
Другие двое из зеленого автомобиля разговаривали со служащими аэро-
порта. Один из них нашел служащего, видевшего, как Энди и Чарли выле-
зали из такси и входили в здание вокзала.
- Они. Я еще подумал, стыдно пьяному мужику таскать с собой малень-
кую девочку так поздно.
- Может, они сели в самолет? - предположил один из двух мужчин.
- Может, и сели, - согласился служащий. - И что думает мать ребен-
ка? Знает ли она, что происходит?
- Сомневаюсь, - сказал мужчина в темно-синем шерстяном костюме. Он
говорил убежденно. - Вы не видели, как они ушли?
- Нет, сэр. Насколько я понимаю, они еще где-то тут... если, конеч-
но, не был объявлен их рейс.
* * *
Двое быстро обежали главный вестибюль, затем прошли сквозь выход на
посадку, держа в руках удостоверения, так, чтобы охранники могли их
видеть. И встретились у стойки "Юнайтед эйрлайнз".
- Пусто, - сказал первый.
- Думаешь, сели в самолет? - спросил второй в добротном темно-синем
шерстяном костюме.
- Не думаю, что у сукина сына больше пятидесяти долларов за ду-
шой... а может, и того меньше.
- Проверим?
- Да. Но быстро.
"Юнайтед эйрлайнз". "Аллегени". "Америкэн". "Брэнифф". Местные ави-
алинии. Никто не видел, как широкоплечий мужчина, выглядевший больным,
покупают билеты. Правда, грузчик "Олбани эйрлайнз" вроде видел малень-
кую девочку в красных брюках и зеленой кофточке. Симпатичные светлые
волосы до плеч.
Двое встретились в креслах перед телевизорами, где еще недавно си-
дели Энди и Чарли.
- Что ты думаешь? - спросил первый. Агент в шерстяном костюме был
явно встревожен.
- Нам следует перекрыть весь район, - сказал он. - Думаю, они идут
пешком.
Почти бегом двое направились к зеленой автомашине.
* * *
Энди и Чарли шли в темноте вдоль плавного изгиба вспомогательной
дорожки аэропорта. Иногда мимо проскакивала автомашина. Был почти час
ночи. В миле позади них те двое вновь присоединились к третьему парт-
неру в зеленой машине. Энди и Чарли брели параллельно Нортуэй, которая
находилась внизу справа, освещенная сиянием бестеневых ртутных ламп.
Можно спуститься с насыпи и попытаться остановить машину на обочине,
но если там появится полицейский, это лишит их даже самой малой надеж-
ды на спасение. Энди спрашивал себя, сколько еще нужно идти, прежде
чем они подойдут к спуску. Каждый его шаг болезненно отзывался в голо-
ве.
- Папочка? Как ты себя чувствуешь?
- Да пока ничего, - сказал он, хотя это было не так. Он не обманы-
вал себя и сомневался, обманывал ли он Чарли.
- Далеко еще?
- Ты устала?
- Нет пока, но, папочка... Он остановился, тревожно посмотрел на
нее.
- В чем дело, Чарли?
- Мне кажется, плохие люди опять где-то рядом, - прошептала она.
- Ладно, - сказал он. - Наверное, лучше сократить путь, малышка. Ты
можешь спуститься с этого холма и не упасть? Она взглянула на откос,
покрытый увядшей октябрьской травой.
- Попробую, - сказала она нерешительно. Он переступил через натяну-
тые тросы ограждения и помог Чарли перелезть. Как случалось в моменты
особенно острой боли и напряжения, его мозг попытался уйти в прошлое,
избежать стресса. Бывали и хорошие времена, перед тем как тень стала
постепенно наползать на их жизнь - сначала только на него и Вики, за-
тем на всех троих, отнимая понемногу счастье с неумолимостью затмения,
постепенно скрывающего луну. То было...
- Папочка! - внезапно закричала Чарли. Она поскользнулась. Трава
была сухой, скользкой, обманчивой. Энди потянулся к ее взлетевшей ру-
ке, упустил ее и упал сам. Удар при падении на землю вызвал такую боль
в голове, что он закричал. И оба они покатились по склону к Нортуэй с
мчавшимися по ней автомашинами чересчур быстро, чтобы иметь возмож-
ность остановиться, если один из них - он или Чарли - скатится на про-
езжую часть.
* * *
Ассистент затянул резиновый жгут вокруг руки над локтем и сказал:
"Сожмите кулак, пожалуйста". Энди сжал. Вена послушно вздулась. Он от-
вернулся в сторону, почувствовав тошноту. Даже за двести долларов у
него не было желания видеть, как воткнут шприц.
Вики Томлинсон лежала на соседней кушетке, одетая в серые брюки и
белую кофточку без рукавов. Она натянуто улыбнулась. Он вновь увидел,
какие у нее красивые рыжие волосы, как хорошо они гармонируют с ясными
голубыми глазами... Затем болезненный укол и пульсация в руке.
- Готово, - успокаивающе сказал ассистент.
- Ничего готового, - ответил Энди. Он волновался. Они находились
наверху, в комнате 70 Джейсон Гирни Холла. Туда из лазарета колледжа
притащили дюжину коек. Двенадцать добровольцев лежали на них, прива-
лившись к подушкам с синтетической антиаллергической набивкой и зара-
батывали свои деньги. Доктор Уэнлесс сам не колол, но прохаживался
между кушетками с ледяной улыбочкой, находя слово для каждого. Мы сей-
час начнем усыхать, меланхолически думал Энди.
Когда все собрались, Уэнлесс произнес короткую речь. Сказанное им
сводилось к следующему. Не бойтесь. Вы находитесь в надежных руках
Современной Науки. Энди не очень-то верил в Современную Науку, которая
дала миру водородную бомбу, напалм и лазерное ружье, наряду с вакциной
Солка и клиразилом.
Ассистент в это время занимался делом. Зажимал щипцами трубки ка-
пельниц.
Раствор состоит из декстрозы и воды, говорил Уэнлесс... Он называл
это раствором Д5У. Ниже зажима торчал кончик трубки. Если Энди вольют
"лот шесть", это сделают шприцем с иглой через эту трубку. Если он
окажется в контрольной группе, это будет обычный соляной раствор. Орел
или решка, как повезет. Он снова взглянул на Вики.
- Как дела, малышка?
- Хорошо.
Подошел Уэнлесс. Стал между ними, посмотрев сначала на Вики, затем
на Энди.
- Немного больно, да? - Он говорил без акцента, во всяком случае
без местно-американского, но строил фразы таким образом, что Энди по-
казалось - английский был для него вторым языком.
- Давит, - сказала Вики. - Слегка давит.
- Да? Это пройдет. - Он доброжелательно улыбнулся Энди. В белом ха-
лате Уэнлесс казался очень высоким. Очки его выглядели очень маленьки-
ми. Маленькие и очень высоко. Энди спросил:
- Когда мы начнем съеживаться? Уэнлесс продолжал улыбаться:
- Вы думаете, что съежитесь?
- Съеееежжусь, - сказал Энди и глуповато ухмыльнулся. Что-то проис-
ходило с ним. Боже, он воспарял. Он взлетал.
- Все будет в порядке, - сказал Уэнлесс и улыбнулся во весь рот.
Прошел дальше. И снова в путь, как в тумане подумал Энди. Он взглянул
на Вики. Какие яркие у нее волосы! Как-то глупо они напомнили ему мед-
ную обмотку нового мотора... генератора... прерывателя... легкомыслен-
ную женщину... Он громко засмеялся.
Слегка улыбаясь, словно шутке, ассистент открыл зажим, ввел еще
немного раствора в руку Энди и снова ушел. Теперь Энди мог смотреть на
капельницу. Она его не тревожила. Я - сосна, думал он. Видите мои
прекрасные иглы. Он снова засмеялся.
Вики улыбалась ему. Боже, она такая красивая. Ему хотелось сказать
ей, какая она красивая. Ее волосы похожи на горящую медь.
- Спасибо, - сказала она. - Какой приятный комплимент. Неужели она
сказала это? Или ему померещилось? Собирая последние остатки сознания,
он произнес:
- Вики, я, кажется, слинял на дистиллированной воде. Она безмятежно
сказала:
- Я тоже.
- Приятно, правда?
- Приятно, - согласилась она сонно.
Где-то кто-то плакал. Истерически рыдал. Звук нарастал и затихал
какими-то необычными периодами. Он размышлял, как ему показалось, це-
лую вечность. Энди повернул голову - посмотреть на происходящее. Все
стало интересным, все находилось в замедленном движении. Замедло - так
пишет всегда в своей колонке авангардистский кинокритик из их коллед-
жа. В этом фильме, как и в других, Антониони достигает самых вырази-
тельных эффектов, используя замедлосъемку. Какое интересное, действи-
тельно умное слово; оно напоминает змею, выползающую из холодильника:
замедло.
Несколько ассистентов-выпускников замедло бежали по комнате 70 к
одной из коек, поставленной около грифельной доски. Парень на кушетке
вроде бы что-то делал со своими глазами. Да, он определенно что-то
творил с глазами, его пальцы были запущены в них, и он, похоже, норо-
вил вырвать глазные яблоки из глазниц. Оттуда замедло текло. Игла за-
медло выскочила из его руки. Уэнлесс бежал замедло. Глаза у парня на
койке теперь выглядели, как расплывшиеся яйца всмятку, хладнокровно
заметил Энди. Да, в самом деле.
Затем вокруг кушетки собрались белые халаты, и парнишка исчез из
виду. Прямо над ним висела схема. Она показывала полушария головного
мозга. Энди некоторое время с интересом смотрел на нее. "Оч-чень
ин-тер-р-ресно", - так говорил Арт Джонсон в телепередаче "Обхохочешь-
ся".
Из толчеи белых халатов поднялась окровавленная рука, подобная руке
тонущего. Пальцы были в крови, с них свисали кусочки ткани. Рука хлоп-
нула по плакату, оставив кровавое пятно в форме большой кляксы. Схема
с чмокающим шумом поползла кверху и навернулась на валок.
Потом койку подняли (парня, вырвавшего себе глаза, не было видно) и
быстро вынесли из комнаты.
Через несколько минут (часов? дней? лет?) к кушетке Энди подошел
один из ассистентов, осмотрел капельницу, ввел еще немного "лот шесть"
в мозг Энди.
- Как себя чувствуешь, парень? - спросил ассистент, который, конеч-
но же, не был ни выпускником, ни студентом - никем из них не был.
Во-первых, этому типу около тридцати пяти - несколько многовато для
студента-выпускника. Во-вторых, этот тип работает на Контору. Энди
вдруг осенило. Казалось абсурдным, но он знал это. А звали его...
Энди напрягся и нашел имя. Мужчину звали Ральф Бакстер. Он улыбнул-
ся. Ральф Бакстер. Здорово сработано.
- Хорошо, - сказал он. - А как тот парень?
- Какой тот парень, Энди?
- Тот, что вырвал себе глаза, - спокойно сказал Энди. Ральф Бакстер
улыбнулся, похлопал Энди по руке:
- Довольно реальная галлюцинация, а, друг?
- Нет, правда, - отозвалась Вики. - Я тоже видела.
- Вам кажется, что видели, - сказал ассистент, который был совсем
не ассистент. - Просто вам показалось одно и то же. Там около доски
действительно лежал парень, у него сработала мускульная реакция...
нечто вроде судороги. Никаких выдавленных глаз. Никакой крови. Он дви-
нулся дальше.
- Дорогой, разве может показаться одно и то же без предварительной
договоренности? - спросил Энди. Он ощущал себя жутко умным. Логика бы-
ла безупречной, неопровержимой. Вроде бы он положил старину Ральфа
Бакстера на лопатки. Ральф с улыбкой оглянулся, неубежденный.
- При этом лекарстве такое вполне возможно, - сказал он. - Я сейчас
вернусь, хорошо?
- Хорошо, Ральф, - сказал Энди.
Ральф остановился и вернулся к койке Энди. Он возвращался замедло,
раздумчиво глядя на Энди. Энди отвечал широкой, дурацкой, обалделой
улыбкой. Поймал тебя, старина Ральф. Уложил тебя на лопатки. Внезапно
на него навалилась куча сведений о Ральфе Бакстере, целые тонны: ему
тридцать пять лет, он шесть лет работает в Конторе, до того два года
был в ФБР, он...
За время своей работы он убил четверых - троих мужчин и одну женщи-
ну.
Она работала на "Ассошиэйтед пресс" и знала о... Дальше было неяс-
но. Да и не имело значения. Внезапно Энди не захотелось знать. Улыбка
сошла с его губ. Ральф Бакстер попрежнему смотрел на него сверху. Энди
охватил жуткий страх, запомнившийся с тех пор, как он дважды попробо-
вал ЛСД.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49