В последнее время о н о держится
у самой поверхности - так и просится наружу. Вот и с этим, который
привел ее сюда... ей стоило только подумать о том, чтобы он бросил
пистолет, как его обжег горячий металл. Пусть еще скажет спасибо,
что патроны в обойме не взорвались.
Вот уже подступает этот жар и начинает расходиться во все стороны,
точно она, Чарли, - немыслимая батарея отопления или что-то в этом ро-
де. Она прочесывала взглядом сеновал - нет, не видно. Сплошные ряды
тюков. Сплошная темень.
- Я здесь, Чарли. - Голос звучал громче, но по-прежнему спокойно.
Он врезался лучом прожектора в туман ее слепой ярости.
- Спустись вниз! - закричала Чарли. Она вся дрожала. - Спустись
вниз, пока я все не подожгла! Я ведь могу!
- Можешь, я знаю, - тихо отозвался голос. Да, он несся ниоткуда и
одновременно отовсюду. - Но если ты это сделаешь, сгорят лошади. Слы-
шишь, что с ними творится?
Она услышала. Только сейчас услышала, когда он сказал. Лошади обе-
зумели от страха, они храпели и бились в запертые двери. Среди них был
и Некромансер.
У нее сжалось горло. Перед глазами возникла ферма Мэндерсов, огнен-
ные зигзаги в траве, обугленные цыплята.
Она устремила взгляд к спасительному корыту с водой, близкая к па-
нике. Она кое-как сдерживала силу, дрожавшую на пределе, готовую в лю-
бую секунду
(назад)
вырваться наружу
(НАЗАД!)
и смести все на своем пути.
(НАЗАД, НАЗАД, СЛЫШИШЬ, НАЗАД!)
На этот раз из корыта не просто повалил пар - в мгновение ока вода
превратилась в яростно бурлящее варево. В следующее мгновение хромиро-
ванный кран над корытом сорвался с резьбы, закрутился пропеллером. На-
садка выстрелила из трубы, как из пушки, и пролетев через весь кори-
дор, врезалась в дальнюю стену. Из трубы хлынула вода. Холодная. Ей
передалось это ощущение прохлады. Но вода уже начинала испаряться, и
проход между стойлами заволокло молочным туманом. Свернутый в бухту
зеленый пластмассовый шланг, висевший на стене рядом с трубой, стал
плавиться, одно кольцо за другим.
(НАЗАД!)
Но она уже обуздывала стихию, постепенно усмиряла ее. Прежде это
было невозможно - стихия угомонилась бы не раньше, чем произвела наме-
ченные разрушения. Сейчас она научилась как-то сдерживать эту силу...
да только сила с тех пор выросла неизмеримо!
Ее лихорадило.
- Чего тебе еще надо? - спросила она, понижая голос. - Почему ты не
даешь нам уйти?
Испуганно, на высокой ноте заржала лошадь. Чарли нетрудно было по-
нять, что с ней там творится.
- Кому придет в голову, что можно дать вам уйти, - сказал Рэйнберд
все так же тихо. - Даже твоему отцу, думаю, не придет. Ты опасна, Чар-
ли. И ты это знаешь. Если мы дадим тебе уйти, завтра тебя захватят
агенты какой-нибудь другой стороны. Я не шучу, можешь быть уверена.
- Я не виновата! - крикнула она.
- Оно конечно, - раздумчиво сказал Рэйнберд. - Не виновата. Только
это все фигня. Я не думаю об этом факторе-зет. И никогда не думал. Я
думаю о тебе одной, Чарли.
- Все ты врешь! - пронзительно крикнула она. - Ты обманывал меня,
притворялся, что ты...
Она остановилась. Рэйнберд одним махом перелез через ряд тюков и
уселся на край сеновала, свесив ноги. На коленях у него лежал писто-
лет. Его лицо выплыло на нее, как выщербленная луна.
- Разве я врал тебе? Нет. Просто я переиначивал правду. И делал
это, чтобы спасти тебя, Чарли.
- Нагло врешь! - прошептала она и с ужасом почувствовала, как ей
хочется ему поверить. Глаза щипало от подступивших слез. Она слишком
устала, и ей очень хотелось поверить ему, поверить в то, что она ему
действительно небезразлична.
- Ты отказывалась участвовать в тестах, - продолжал Рэйнберд. -
Твой отец тоже. Как по-твоему, чем бы кончилось? Думаешь, они броси-
лись бы извиняться: "Ах, это недоразумение"... и выпустили вас на во-
лю? Ты же видела их в деле, Чарли. Видела, как они ранили этого Мэн-
дерса. Они вырывали ногти у твоей матери, а потом они ее у...
- Хватит! - страдальчески закричала она. Неусмиренная стихия вновь
напомнила о себе, угрожающе подступив к самому краю.
- Не хватит, - сказал он. - Пора тебе узнать правду. Я сдвинул тебя
с мертвой точки. Я заставил их плясать вокруг тебя. Ты думаешь, я
расстарался, потому что это моя работа? С...тобой я хотел на мою рабо-
ту. И на всех этих... Кэпа, Хокстеттера, Пиншо, Джулза, что привел те-
бя... Все они дерьмо.
Она, как загипнотизированная, смотрела на зависшее над ней лицо.
Сегодня его глаз не был закрыт повязкой, и этот щелевидный с извивами
провал казался напоминанием о каком-то ночном кошмаре.
- Я не соврал тебе про это. - Он поднес руку к лицу. Его пальцы
легко, почти любовно ощупывали шрамы на подбородке, до мяса содранную
щеку, выжженную глазницу. - Да, я переиначил правду. Не было ни ямы в
земле, ни конговцев. Меня оприходовали свои. Потому что они были такое
же дерьмо, как эти.
Чарли не понимала, не могла вникнуть, о чем он. Голова у нее шла
кругом. Разве он не знает, что стоит ей захотеть, и он превратится в
хрустящий хлебец?
- Но все это дело десятое, - сказал он. - Все, кроме нас с тобой.
Между нами должна быть ясность. Полная ясность. Больше ничего. Чарли.
Внутренний голос подсказывал ей, что он говорит правду, - но за его
словами лежит еще другая, скрытая правда. То, чего он не договаривал.
- Поднимись ко мне, - сказал он, - и мы здесь все обсудим. Это был
своего рода гипноз. И отчасти телепатия. Она ведь догадывалась о той,
скрытой правде, однако ноги сами несли ее к лестнице, что вела на се-
новал. Нет, не о каких-то там обсуждениях он ей сейчас говорил. Он го-
ворил о том, что надо разом со всем покончить. С сомнениями, горечью,
страхом... с искушением зажигать костры один другого больше, пока не
случится непоправимое. При всем безумии, при всей своей извращенности,
слова этого человека убеждали ее в том, что он ей предан, предан как
никто. И... да, это правда, в глубине души она желала этого. Желала
конца и освобождения.
И поэтому она шла к лестнице и уже взялась за перекладину, когда
раздался голос отца.
- Ч а р л и? - позвал он, и чары разрушились.
Она выпустила перекладину; внезапно все увиделось с ужасающей
ясностью. Она повернулась: отец стоял в проеме. Первая мысль
(как ты потолстел, папа!)
пронеслась в мозгу так быстро, что на не успела отдать себе в этом
отчет. Толстый, худой - какая разница, она узнала бы его с закрытыми
газами; любовь к нему брызнула живой водой - и вмиг рассеялись чары
Рэйнберда, точно колдовской туман. И стало яснее ясного: что бы ни
значил Джон для нее, для ее отца он означал одно - смерть.
- Папочка, - закричала она. - Не входи сюда!
Гримаса досады исказила лицо Рэйнберда. Пистолет, только что
лежавший на коленях, уже был нацелен в силуэт, возникший в дверном
проеме.
- Боюсь, что уже поздно, - сказал он.
Рядом с отцом стоял мужчина. "Это тот, кого называют Кэпом", - по-
думала она. Он стоял неподвижно, плечи опущены, точно перебиты кости.
- Войдите, - велел Рэйнберд, и Энди вошел. - Остановитесь. Энди
остановился. Кэп, держась чуть сзади, также продвинулся вперед,
словно был на привязи. Глаза Кэпа с беспокойством обшаривали темные
углы.
- Я знаю, что ты можешь это сделать. - Голос Рэйнберда зазвучал
непринужденно, почти насмешливо. - И твой отец, кстати, тоже кое-что
может. Но учтите, мистер Макги... Энди. Могу я звать вас Энди?
- Как вам будет угодно, - ответил тот. Голос его был спокоен.
- Так вот, Энди, если вы попытаетесь пустить в ход свои способнос-
ти, я продержусь ровно столько, сколько нужно, чтобы застрелись вашу
дочь. А если ты, Чарли, пустишь в ход свои, - кто знает, чем это кон-
чится.
Чарли подбежала к отцу. Она уткнулась в его пиджак, почувствовал
щекой рубчатую ткань.
- Папа, папочка, - прошептала она срывающимся голосом.
- Здравствуй, мышонок, - сказал он гладя ее по голове. Он прижал ее
к себе, потом поднял глаза на Рэйнберда. Вот и сбылся сон об одногла-
зом пирате, тем более что Рэйнберд сидел на краю сеновала, точно мат-
рос на мачте. - И что теперь? - спросил пн Рэйнберда. Он понимал, что
тот, пожалуй, сумеет продержать их под дулом писголета, пока не подос-
пеет подмога, за которой побежал мужчина в фуфайке, но что-то подска-
зывало ему - не этого хочет Рэйнберд.
Его вопрос остался без ответа.
- Чарли! - позвал Рэйнберд.
Она вздрогнула в объятиях отца, но не обернулась.
- Чарли, - снова позвал он - мягко и вместе требовательно. - Помот-
ри на меня, Чарли.
Медленно, неохотно она обернулась и посмотрела.
- Поднимись сюда, - сказал он, - ты ведь уже собиралась подняться.
Все остается в силе. Мы решим наши дела, и все будет кончено.
- Боюсь, что это невозможно, - достаточно вежливо заметил Энди. -
Мы уходим.
- Иди, Чарли, - не отступал Рэйнберд, - иначе я сейчас прострелю
голову твоему отцу. Ты можешь сжечь меня, но на спуск я нажму раньше,
будь уверена.
Чарли издала горлом стон, точно раненый зверь.
- Не двигайся, Чарли, - сказал Энди.
- С ним будет все в порядке, - сказал Рэйнберд. Его низкий голос
звучал рассудительно, убаюкивающе. - Он летит на Гавайи, с ним будет
все в порядке. Выбирай, Чарли. Пуля в голову или золотой песок на пля-
жах в Калами. Одно из двух. Выбирай.
Завороженная его взглядом, Чарли, вся дрожа, шагнула навстречу
Рэйнберду.
- Чарли! - резко сказал отец. - Нет!
- Все будет кончено, - сказал Рэйнберд. Пистолет, ни разу не дрог-
нувший в его руке, метил Энди в голову. - Ты ведь этого хочешь? Я буду
нежен, ты и не почувствовасшь боли. Верь мне, Чарли. Этим ты спасешь
отца... и себя. Поверь мне.
Она сделала еще шаг. И еще.
- Нет, - сказал Энди. - Не слушай его, Чарли. Голос отца дрогнул, и
это лишь добавило ей решимости. Она приближалась к лестнице. Вот она
взялась за верхнюю перекладину, помедлила. Вот задрала голову - взгля-
ды ее и Рэйнберда сомкнулись.
- Ты обещаешь, что с ним ничего не случится?!
- Да, - сказал Рэйнберд, но Энди всей кожей ощутил, внезапно и бе-
зоговорочно: он лжет... и всегда лгал.
Мне придется подтолкнуть ее, подумал он и сам себе не поверил. Не
его - ее.
Он набирался духу это сделать. Чарли уже стояла на нижней ступень-
ке, взявшись за следующую перекладину. И тут Кэп, о котором все забы-
ли, начал кричать.
Вид у Дона Джулза, ворвавшегося в здание через несколько минут пос-
ле ухода Кэпа и Энди, был такой, что Ричард, дежуривший на своем пос-
ту, выхватил оружие из полуоткрытого ящика.
- Что... - только и успел он сказать.
- Тревогу! Давай тревогу! - завопил Джулз.
- А у вас есть полно...
- Есть у меня, кретин, полномочия! Девчонка! Девчонка хочет сбе-
жать!
На приборной панели у Ричарда были два простейших десятеричных на-
борника, которые устанавливались поворотом ручки. Ричард, не долго ду-
мая, установил шифр слева на семерке. Джулз, уже успев обогнуть стол,
установил шифр справа на единице. Через секунду с приборной панели
стал разноситься утробный сигнал, мгновенно подхваченный динамиками на
всей территории Конторы.
Рабочие побросали свои газонокосилки и ринулись к ангарам, где хра-
нились винтовки. Защелкнулись электронные дверные замки, пряча от гре-
ха подальше ЭВМ с их соблазнительной информацией. Глория, секретарша
Кэпа, достала личное оружие. Агенты, весь наличный состав, расстегивая
на ходу пиджаки, бежали к динамикам в ожидании инструкций. Вместо сла-
бого тока на внешнее заграждение сразу поступило столько вольт, что
они могли бы убить все живое. Почуяв, как по звуку сирены Контора при-
ходит в состояние боевой готовности, доберманы, охранявшие полосы меж-
ду двумя ограждениями, истерично залаяли и заметались. Ворота, отде-
лявшие Контору от внешнего мира, намертво закрылись. При этом хлебному
фургону, обслуживавшему гарнизонный магазин, как ножом срезало задний
бампер; окажись шофер менее удачливым, его бы убило током на месте.
Нескончаемый звук сирены въедался в подсознание.
Джулз сорвал микрофон с приборной панели.
- Готовность - ярко-желтый. Повторяю, готовность - яркожелтый. Тре-
вога боевая. Окружить конюшни. Предельная осторожность. - Он попытался
вспомнить кодовое наименование, под которым проходила Чарли, и не
вспомнил. Каждый день меняют, черт бы их подрал. И тогда Джулз объявил
по-простому, без затей: - Там девчонка, и она готова на все! Повторяю,
она готова на все!
Экстренное сообщение застигло Орва Джеймисона в фойе третьего этажа
северного особняка; он стоял, держа в руке свою "пушку". Выслушав ди-
рективу Джулза, он так и сел и первым делом зачехлил оружие.
- Так-так, - пробормотал он себе под нос, видя, как трое его парт-
неров по бильярду выбегают в коридор. - Лично я пас, так что без меня.
Другие пусть мчатся туда, как гончие по свежему следу. Они не были на
ферме Мэндерсов. Они еще не видели эту третьеклассницу во всем блеске.
Больше всего О'Джею хотелось сейчас найти ямку поглубже.
Кэп Холлистер мало что слышал из трехсторонних переговоров между
Чарли, ее отцом и Рэйнбердом. Кэп находился в простое: старые указания
он выполнил, новых не получил. Слова обтекали его бессмысленными пото-
ками, ничто не мешало ему сосредоточиться на гольфе и ползающих гадах,
на битах с железными головками и боа-констрикторах, на клюшках и гре-
мучих змеях, на нибликах и питонах, способных заглотать целого козлен-
ка. Ему определенно не нравилось это место. Разбросанное здесь и там
сено напоминало ему своим запахом только что подстриженную площадку
для гольфа. Не где-нибудь, а именно в скошенной траве укусила змея его
брата, когда самому Кэпу было три годика, и хотя змея была не такая уж
опасная, его старший брат заголосил, просто-таки заголосил, а вокруг
пахло сеном, клевером, тимофеевкой, и его старший брат, самый сильный
и отважный на свете, голосил, девятилетний Леон Холлистер, взрослый,
мужественный мальчик, голосил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49