— Что, что! Все! Дискотека, шашлыки, все, что запланировано. Я же не заявлю всем, что, потому что моя мама слишком беспокойная душа, мне пора обратно и на боковую?
— Ну не утрируй, пожалуйста, Эрика. Ты прекрасно знаешь, что я тебя везде отпускаю и не задаю лишних вопросов. Но на даче, где, я уверена, ваши ребята напьются до чертиков, не совсем безопасно оставаться на ночь.
— Мама, — Эрика старалась не выходить из себя, — ты забыла, сколько мне лет? Ну сколько вы с отцом еще будете трястись за каждый мой шаг?
— Ой, тебя не переспоришь, дочка. Делай как знаешь. Только без глупостей, хорошо?
Эрика беззаботно засмеялась и, чмокнув маму, удалилась в свою комнату. Без глупостей! Это было бы смешно, кабы не было так грустно. Несмотря на образ жизни Эрики, ее взгляды и ее внешность, она все еще не вступила в ряды женщин в полноценном смысле этого слова. Были, конечно, поцелуи и все такое прочее, но настоящего секса у нее еще не было, хотя в это мало кто верил из ее подруг. И причиной этому было не отсутствие желающих и возможностей, а какое-то чувство брезгливости, которое мешало ей подпустить мужчин слишком близко к своему телу. Она понимала, что долго с этим тянуть не стоит, и даже вслух подсмеивалась над теми «все еще девушками» ее возраста, которые никак не могли преодолеть этот смешной барьер, но сама при этом не могла переступить через отвращение к похотливым рукам своих знакомых, которым ничего, кроме ее тела, не было нужно. Каждый раз, когда она морально настраивалась на то, чтобы на этот раз дойти до конца, свидание заканчивалось ссорой с партнером, так как в итоге в решающий момент она все равно начинала отчаянно отбиваться и с омерзением отталкивать потное мужское тело. Самое главное, что после этого она чувствовала себя еще хуже, начиная разувериваться в том, что она вообще когда-нибудь потеряет девственность. Именно поэтому беспокойство мамы казалось ей просто смешным.
День рождения Аленки удался, она любила все делать с размахом и на этот раз тоже не поскупилась на количество шашлыков, выпивки и даже дискотеки с приглашенным популярным диджеем, так что скучать никому не пришлось. Одна из их подруг недавно вернулась из Бразилии и учила всех танцевать зажигательную самбу. Танец покорял страстью своих движений и огненной музыкой, затрагивая глубинные чувственные струны и доводя всех до изнеможения. «Недаром латиноамериканцы считаются лучшими в мире любовниками, — думала Эрика. — Неудивительно при таких танцах! Бешеный ритм, покачивание бедрами, разгоряченные тела, прижавшиеся друг к другу, глаза в глаза… И ритмичная музыка нон-стоп, не дающая и шанса на охлаждение пыла…»
Было уже далеко за полночь, когда все, притомившиеся от танцев и бесконечных коктейлей, потихоньку разбрелись кто куда. Дача располагалась на берегу реки, и места вокруг для ночных прогулок было хоть отбавляй. Эрика и Макс сидели на траве и смотрели на лунное отражение в речном серебре. Было слышно верещание неутомимых сверчков, время от времени можно было заметить падающую звезду, но, как всегда, это происходило так быстро, что невозможно было успеть загадать желание. Купол звездного неба создавал ощущение того, что они были одни в целом мире, унося в черную синеву от реальности происходящего.
— Красиво, — прошептала Эрика. — Тишина и ночь всегда завораживали меня, оказывая какое-то магическое воздействие. Представь, что мы с тобой в нереальном мире и вокруг никого нет. И мы сами можем придумать правила для этого мира.
— Правило номер один: никогда не смешивай так много напитков, иначе потом будет болеть голова, даже в нереальном мире, — шутливо сказал Макс, заботливо накидывая на ее плечи свою рубашку. Однако взгляд его был отнюдь не шутливым, он, не отрываясь, смотрел на Эрику и, казалось, этот взгляд готов был поглотить ее без остатка.
— Правило номер два: делай то, что тебе хочется в данный момент, — продолжила в том же тоне Эрика, также неотрывно глядя Максу в глаза, физически ощущая огонь его пылающей кожи.
— Приложение к правилу номер два — не медли и никогда потом не жалей об этом, — сказал Макс и неожиданно наклонился и поцеловал ее долгим, захватывающим дух поцелуем. Его губы были теплые и нежные, и от его поцелуя шла волна неотразимой зажигающей энергии, которая поглотила и Эрику, наполнив непреодолимым желанием, затмевающим все остальные мысли и чувства..
— Правило номер три: если тебе это нравится, требуй продолжения, — прошептала Эрика и откинулась на мягкую траву так, что глаза ее засияли от отражающихся в них звезд. Черное с серебром небо продолжало мерцать звездопадом умирающих в огне звезд, но они этого уже не замечали…
Макс был прав — голова наутро все-таки болела. Кроме этого, мысли ее абсолютно спутались, и она никак не могла собрать их во что-нибудь вразумительное и понятное. Все уже упаковывали свои сумки и готовились к отъезду, она же никак не могла сосредоточиться.
— Ты выглядишь как-то странно, подруга, — прощебетала Динка Эрике, озабоченно поглядывая в то же время в зеркало на свое собственное отражение. — Ну и видуха у меня. Надеюсь, до дома проветрюсь и приду в нормальный вид! Может, тебе аспиринчику дать, дорогая?
— Ой, отстала бы ты, Динка, и без твоих комментариев тошно! — огрызнулась Эрика.
Макс крутился рядом, поглядывая на нее своим обожающим нежным взглядом, и это почему-то выводило ее из себя.
— Ну как знаешь, я же как лучше хотела, — обиделась Дина, — но глаза у тебя все равно какие-то… странные. — Она пожала плечами и направилась к машине относить свои сумки.
— Слушай, Макс, — немного нервно произнесла наконец Эрика, — я, конечно, не отрицаю, что сама спровоцировала тебя, но ты же видел, сколько я выпила, и я надеюсь, ты понимаешь, что это ни к чему ни меня, ни тебя не обязывает, ну ты понимаешь, что я имею в виду? Я хочу сказать, что рада, что моим первым мужчиной стал мой лучший друг со школьных лет, но это не должно изменить наших отношений. Ты знаешь, в наши дни секс — это просто сиюминутное желание. Я не имею в виду, что…
— Моего отношения к тебе это точно не изменит, Эрика, — резко прервал ее Макс. Взгляд его стал жестким, и Эрике стало от него не по себе. — Я всегда любил тебя и буду продолжать любить. И для меня все это имеет совершенно другой смысл, чем для тебя, хотя я тоже живу в том же мире, что и ты. Но я не хозяин твоей судьбы, ты сама ею управляешь. И мне просто удивительно, как ты не хочешь видеть очевидных вещей.
— Каких вещей? Чего я, спрашивается, не вижу такого, что видишь ты, мистер Всезнайка?
— Вот когда увидишь, тогда и поговорим.
Макс прервал разговор и отошел.
— И не надо мне читать нотаций! — прокричала ему вслед Эрика. «Тоже мне правильный какой нашелся», — подумала она с раздражением, хотя в душе понимала, что ее реакция немного неадекватна, и это выводило ее из себя еще больше. Этого ей еще не хватало, теперь этого Макса вообще невозможно будет отлепить от нее! Но уж она постарается, чтобы он почувствовал дистанцию, это ей не составит большого труда! И она отдалилась тогда от него, создав стену из кирпича, выложив ее своими руками….
Каким смешным теперь казалось Эрике ее поведение. Зачем она усложняла то, что на самом деле было так просто? С тех пор у нее были другие мужчины, более опытные и умелые любовники. Валера в том числе. В фантазии ему было не отказать, он знал, на какие точки нажимать, чтобы завести Эрику с полоборота. Почему же она вспоминала ту ночь? Возможно, потому, что оставила та ночь ощущение некой энергии, энергии двух тел, способных слиться в одно целое, захватить ее от макушки до пальчиков ног, отключить ее разум, закружить в вихре эмоций. Вот этого не хватало в ее нынешних отношениях. Именно это и заставляло ее возвращаться мысленно к событиям той ночи на берегу реки. Возможно, так случается у всех, успокаивала она себя. Не она первая, не она последняя, цепляющаяся за воспоминания юности.
В конце концов, сравнивать Валеру с Максом было абсурдно — это как сравнивать глиняный горшок и изящную вазу редкой работы. Да, именно так, заключила она и стряхнула с себя все мысли о прошлом. Наслаждайся настоящим, Эрика! Этот девиз никогда не подводил ее, зачем было ему изменять?
Глава 4
Дни полетели мрачной чередой. Из-за напряженной ситуации у отца постоянно случались нервные срывы. Однажды, придя с учебы, Эрика обнаружила его дома одного, сидящего в кресле. Одного взгляда на него хватило, чтобы защемило сердце.
— Эрика, у меня к тебе есть разговор.
Отец выглядел ужасно: мешки под глазами, лихорадочно горящие глаза — словом, сам не свой. Последнее время он так выглядел постоянно, но сейчас по его состоянию было понятно: что-то случилось, что-то стало последней каплей. Неужели все? Неужели конец? Эрика лихорадочно соображала, сколько времени еще понадобиться Валере, чтобы распутать клубок до конца. Возможно, еще не поздно?
Она бросила сумку на пол и сел напротив отца, приготовившись услышать самое ужасное.
— Я даже маму не хочу вмешивать, отправил ее за покупками.
— Что ты имеешь в виду? — Эрика не понимала, почему отец не хочет смотреть ей в глаза.
— Мне тяжело это говорить, но ты должна пообещать мне, что расскажешь всю правду. Я твой отец, Эрика, и, если надо, я готов принять на себя всю вину, но я должен знать, зачем ты это сделала и почему? Если ты скажешь мне сейчас всю правду, то, возможно, все еще можно будет исправить. Ты ведь не понимаешь, чем это может грозить мне, тебе, всей нашей семье.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — прервала его Эрика. — Объясни, о чем ты? Что я сделала? При чем тут вообще я? Если хочешь знать, я пыталась тебе помочь, я все сделала, чтобы вытащить тебя из этого дерьма, а ты теперь еще в чем-то меня обвиняешь?
— Я ни в чем тебя не обвиняю, доча. Я просто хочу знать — почему?
Отец наклонился вперед, сцепив ладони. Он смотрел на Эрику, как смотрят на душевнобольных, с жалостью и тревогой. Он не хотел верить в случившееся, но все доказательства указывали на нее.
— Тебе нужны были деньги? Неужели ты думаешь, что я не дал бы тебе все, что ты хочешь, спроси ты меня об этом? Зачем же так, Эрика, обманом?
— Да ты что, с ума сошел?
Она испугалась. Она совершенно не понимала, о чем речь, но отец был так серьезен и кидал ей обвинения прямо в лицо, словно горсти грязи.
— Или ты мне объяснишь, в чем дело, или я больше не хочу слышать этот бред, папа! — Ее голос сорвался на крик, но не от злости, а от страха и непонимания, что же происходит.
— Хорошо, я объясню. Но, думаю, ты и без меня это знаешь. Я обнаружил, что с моих счетов были переведены огромные суммы на офшорный счет до того, как я заплатил с них налоги. Именно это и послужило началом расследования, меня могут обвинить в неуплате и сокрытии налогов. Кроме того, произошла утечка важной информации, благодаря которой мы потеряли много денег, но, думаю, кто-то другой хорошенько на этом наварился. Стоимость этой информации довольна велика. Деньги, деньги… Неужели тебе так нужны деньги? Или тебя кто-то заставил?
Эрика ощущала себя так, словно вот-вот потеряет сознание. Но после объяснения отца она рассмеялась, громко и нервно.
— Папа, да ты что? Я даже не знаю, где твои счета и как перевести хоть один доллар! Ты за кого меня принимаешь — за компьютерного гения? Уф, я уж всерьез испугалась, что натворила что-то, а тут… Чушь полная. С чего ты вообще подумал на меня?
Лазарев внимательно изучал дочь, не понимая ее реакции. Если не она, то кто? Кто-то, кто использовал ее?
— Я скажу тебе, почему я подумал на тебя. Потому что вся информация доступа к моим счетам находится на моем домашнем компьютере. И доступ ко многим электронным файлам с секретной информацией по бизнесу тоже хранится там.
— Но, папа, ты же прекрасно знаешь, что я захожу на твой компьютер под своим паролем, у меня там свои документы. Да и то я пользуюсь этим редко. Я даже не знаю твой пароль.
— В том-то и дело, что мой пароль, а вернее — целая сложная система паролей была взломана. И обнаружил я это только сегодня. Понадобились специалисты, чтобы доказать это. Мы даже знаем даты, когда пытались взломать систему и когда наконец взломали. Все совпадает.
— Что совпадает?
— То, что в эти дни ты оставалась дома одна, а мы были в отъезде на даче.
Эрика побледнела и покрылась капельками липкого пота. Теперь все ясно. Но мозг отказывался верить в это. Ей придется все рассказать отцу. Как она могла быть такой идиоткой? Боже мой… Она не сдержалась и расплакалась. Она все уничтожила из-за собственной глупости и самонадеянности. Но ведь она не знала, не знала!
Отец взял ее за руки и притянул к себе.
— Тебе просто надо все рассказать, и мы вернем деньги. Бог с ней — с потерянной прибылью, но деньги надо вернуть и уплатить с них налоги. Можно еще откупиться, можно замять все дело, только помоги мне, хорошо?
Эрика рыдала, не в силах признаться, в чем состоит правда. Он ее убьет. Или его. Да она сама готова его убить!
— Ты не понимаешь, папа, не понимаешь! Прости меня! Я такая ду-у-у-ура-а-а! — ревела она белугой.
— Где сейчас деньги? — мягко переспросил отец. Он пока не думал о том, что же натворила его дочь. Проанализировать ее поведение можно будет позже. А сейчас… сейчас не было ни одной лишней минуты. Чем скорее они вернут деньги, тем больше надежды на то, что дело замнут.
— Ты не понимаешь! Ты не понимаешь…
— Что?
— Это… это не я! — Она прекратила реветь, подняла голову и взглянула на отца полными страха глазами.
— А кто?
Эрика приложила руку к губам и выдохнула:
— Валера.
Она не выдержала его взгляда и отвернулась.
— Но… как? Ты подпустила его к компьютеру? Та дала ему пароль на вход? Но даже если так, то как он вошел в мои документы? Ты понимаешь, Эрика, это же не минутное дело. Это требует много времени.
Она покраснела. Но теперь уже не имело смысла скрывать.
— Он оставался у нас дома, когда вас не было. И пользовался компьютером. Говорил, что ему надо проверить почту по Интернету.
Евгений Анатольевич задумался. Валера с его мозгами… Вполне возможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38