https://wodolei.ru/catalog/leyki_shlangi_dushi/shtangi/
Валера мне дал то, чего я искала. Почему я должна еще сомневаться?
— И ты планируешь выйти за него замуж?
— А почему нет? Возможно, в будущем, мы рассмотрим и этот вариант. По-моему, отец ему тоже доверяет, не можем же мы оба ошибаться.
— Да при чем тут отец, Эрика? Отец видит в нем своего помощника, а ты — мужа. Это же разные вещи. Ты не забывай, что Валера старше тебя на двадцать лет! Подумай только — двадцать лет!
— Ой, ну и что? Какое это имеет значение? Он дает мне то, что мои ровесники никогда не смогут мне дать. Вот это действительно имеет значение!
— Это ты сейчас так считаешь. А через двадцать лет ему будет за шестьдесят, а ты будешь еще молода, энергична и красива. И что ты будешь делать? Сейчас тебе эта разница не видна, но потом она будет ощущаться намного острее.
— Откуда ты знаешь, мама? Ведь ты никогда не жила с мужчиной намного старше тебя, откуда тебе знать, что ждет такую пару? Я уверена, что энергии у Валеры хватит на четверых и через двадцать, и через тридцать лет.
— Тебе виднее, но я бы на твоем месте не торопилась с выводами и решениями.
Но разве Эрика принадлежала к тем, чье мнение можно было легко изменить?
Времени у Эрики было довольно много. После окончания академии она пошла в интернатуру специализироваться на диагностических методах исследования. Интернатура не отнимала у нее много времени, знания всегда давались ей легко, а потому времени на личную жизнь хватало с лихвой. Валера приглашал ее с собой на многие мероприятия, а участвовать ему где только не приходилось. На деловые встречи он ее, конечно, не брал, но на всякого рода презентациях и вечерах благотворительности она неизменно сопровождала его. Благотворительность входила в его обязанности. Это стало частью хорошего тона для крупных фирм — выбирать себе подопечных и финансировать их. На самом деле денег на эти цели уходило не так уж и много — по сравнению с теми миллионами, которыми они ворочали, но шуму всегда было достаточно, и все знали, что о благотворительности никто не забывает. Одним из объектов милости фирмы Валеры была школа. Они закупили для нее компьютеры, сделали освежающий ремонт и обновили библиотеку. Как почетных гостей их пригласили на торжественную часть выпускного вечера.
— Я понимаю, что это не бог весть какое развлечение, но показаться и сказать пару слов необходимо. И ты как символ молодости и красоты мне там просто необходима! А то я совсем стариком себя почувствую среди всех этих школьников.
— Да я уже тоже давно не школьница, — засмеялась Эрика. — Ты мне льстишь!
— Да-да, прикидывайся мне тут старушкой. Так пойдешь?
Эрика кивнула. Почему бы и нет?
Здание школы было залито огнями, нарядные школьники и их родители спешили на свой последний школьный вечер. Переступив порог школы и увидев толпу девчонок и мальчишек, таких серьезных и преисполненных важностью момента, она почему-то сильно расстрогалась. Звуки живого оркестра разливались по всем уголкам огромного зала и даже вырывались в распахнутые окна, наполняя июньскую вечернюю прохладу невыразимым очарованием, свойственным поре выпускных вечеров, когда надежды на неповторимое будущее, непременно светлое и самое лучшее, излучаемое сердцами вчерашних школьников, пронизывали летний воздух абсолютно повсюду. Эта пора, когда молодые, еще «не оперившиеся» девушки и парни, вдруг в одно мгновение начинают чувствовать себя взрослыми и, оставляя позади школьные дни, отправляются в дальнее плавание под названием «взрослая жизнь». С трогательным волнением бьются их сердца, переполненные ожиданиями и смятением, не зная, в какую сторону направятся их корабли. Но время не ждет, ветер уже надувает паруса, и каравеллы отправляются в свой сложный путь, и никто не может даже и представить себе в этот момент, сквозь какие шторма им придется пройти, на какие рифы напороться и в каких гаванях будет ждать их пристанище. И звуки музыки выпускного бала провожают их, надувая паруса надеждой, создавая незабываемую атмосферу ожидания чуда….
Воспоминания семилетней давности захлестнули Эрику теплой волной. Они увидела себя как бы со стороны. Вот она стоит, выпускница, хорошенькая, будто с картинки журнала мод, и вертится перед зеркалом, выискивая невидимые глазу недостатки в своем внешнем виде. С недовольной гримаской на лице она подправляет платье то там, то тут, не в силах оторваться от своего изображения.
— Эрика, ну давай быстрее, все уже давно собрались, а ты все красоту наводишь! Заканчивай уже прихорашиваться, и так красивая, все ждут тебя одну!
Судя по возгласам, ее одноклассники уже теряли терпение, и она побежала занимать свое место для групповой фотографии. Встала она конечно же в самом центре, сделав это совершенно бессознательно, просто по привычке. Она всегда и везде была в центре внимания, это было ее естественным состоянием и окружающими воспринималось, как само собой разумеющееся.
— Ты прекрасна, как фея, — шепнул ей голос сзади.
Она слегка улыбнулась. Это был Макс. Она бы удивилась, если бы он этого не сказал. Максим Рогожин, или же Макс, как все его называли с незапамятных времен детства, был ее верным Санчо Пансо уже столько лет их школьной жизни, что, казалось, даже когда она его не замечала, он все равно был рядом, готовый прийти на помощь или просто молча восхищаться. Она же воспринимала его с королевским снисхождением. Не то чтобы она с самого раннего детства уже могла оценить разницу в их происхождении, но так уж ее воспитали, внушив ей, что она обладает некой исключительностью, и обстоятельства ее жизни подпитывали этот росток, пока он не вырос в дерево значительных размеров.
Вот и тогда, на своем выпускном вечере, она не сомневалась в своей неотразимости. К тому же ее верный кавалер Макс, как всегда, ни на шаг не отставал от нее, рассыпаясь в комплиментах.
— Можно я хоть один танец с тобой потанцую сегодня? Это же наш последний школьный вечер, в конце концов! — спросил Макс с умоляющим выражением лица.
— Посмотрим, я еще не решила, с кем и когда я сегодня буду танцевать. Но может быть, и до тебя очередь дойдет! Жди, мой дорогой, надежда умирает последней!
Эрика насмешливо взглянула на Макса и упорхнула к стайке своих подружек, и уже через секунду из другого конца зала был слышен ее заливистый смех, заставляющий многих оборачивать головы, чтобы посмотреть, кто же там так заразительно смеется. И улыбнуться вместе с ней.
Макс… Макс для Эрики ассоциировался с ее детством, юностью, беззаботными годами. Для Макса же Эрика была не просто подругой детства. Он был влюблен в нее столько, сколько помнил себя в этой школе. В общем-то, он не должен был попасть в эту престижную школу, но по чистой случайности директор школы и его отец оказались друзьями детства, и его зачислили туда без оговорок. Отец его рано погиб от сердечного приступа, и директор школы захотел сделать для сына своего друга что-то действительно полезное и принял его в свою школу, посчитав, что хорошее образование обеспечит ему путевку в жизнь. Мама Макса, тихая интеллигентная женщина, выросшая в семье преподавателей, работала сотрудником одного научно-исследовательского института, увлеченная наукой, но совершенно неприспособленная к современной рыночной ситуации. Она вырастила сына, внушив ему, что знания — это главное в жизни и что, если ты чего-то стоишь в своей профессиональной сфере, ты никогда не пропадешь. Это было ее кредо, и она постаралась передать его своему единственному сыну. И он не обманул ее надежд.
У Макса было много друзей, но в основном не из класса, так как ему было порой тяжеловато не отставать от своих одноклассников в плане дорогостоящих развлечений, за которые платили их родители. Но он никогда бы не согласился поменять эту школу ни на какую другую. Потому что в этой школе училась Эрика. Девочка из его снов. Девочка, в которой он не замечал ничего отрицательного — ни ее надменности, ни ее самодовольства, ни даже ее насмешливого отношения к нему. Он просто любил ее беззаветной любовью и старался быть всегда возле нее. А вдруг она позовет его, а его не окажется рядом? Он делал все, чтобы этого не случилось. И это сработало. Она так привыкла к его присутствию, что, если его не было рядом, она невольно начинала искать его взглядом. Так они и выросли вместе, деля радости и разочарования детских лет. И вот уже наступил выпускной вечер, и Макс завороженно смотрел на принцессу своих снов, не скрывая своего восхищения. Он знал ее насквозь и мог с уверенностью сказать, что, упорхнув к своим подружкам, она там долго не задержится и вновь подойдет к нему. И в самом деле, не прошло и пяти минут после того, как она отошла от него, и вот они опять оказались рядом.
— Ну что, Макс, так и настаиваешь на своем решении поступать на медицинский факультет? — спросила его Эрика с едва скрываемой насмешкой.
— Да, по крайней мере, попытаюсь. Не получится — повторю попытку. Не хочу быть далеко от тебя, — улыбнулся Макс. Это было правдой, но отчасти. Желание поступить на медицинский возникло задолго до того, как Эрика объявила ему о своем решении стать врачом. Впрочем, свое желание Эрика объясняла в основном тем, что «она подумала-подумала, ни на чем не смогла остановиться, и родители посоветовали ей пойти пока на медицинский, а там уже решат, что делать». Для Макса же это было следование зову сердца. Он чувствовал, что это его призвание, и тщательно готовился к поступлению. То, что Эрика будет поступать туда же, только прибавляло ему упорства.
— Но послушай, Макс, ну ты же понимаешь, как у тебя мало шансов. Мой репетитор говорит, что уже сейчас все места разобраны и они знают в приемке, кто поступит, а кто нет. Ну есть, конечно, как всегда, небольшой процент для гениев, должен же кто-то потом работать и лечить народ, — снисходительно улыбнулась она, — но ведь это такой малюсенький шанс, будет просто жалко потерянного года. Подумай хорошенько, почему бы тебе не попробовать что-нибудь попроще, — с видом наставницы внушала Эрика.
— Я давно подумал, Эрика, — мягко ответил Макс, — но я никогда не упускал свой шанс. Пусть это давалось мне с трудом, но я его не упускал. Постараюсь и в этот раз.
— Ну как знаешь, ты такой упрямый, тебя не переубедишь, — надулась Эрика.
— Пойдем лучше танцевать, слышишь, какая музыка. — Макс энергично потянул ее за руку. — Подари мне наконец свой танец, иначе этот выпускной для меня так и не начнется!
И они закружились в танце так, что окружающие расступились, освобождая место этой красивой паре. Они, казалось, не касались пола, настолько слитны и легки были их движения. Так уже мало кто умел танцевать, особенно среди их сверстников, и поэтому всякий раз, когда танцевали Эрика и Макс, они оказывались в центре внимания, неизменно привлекая зрителей и вызывая зависть у друзей. Прелестная Эрика могла бы составить достойную пару кому угодно, но и Макс не уступал ей в своей привлекательности, и хотя это была и не такая броская и уверенная красота, как у нее, но все же его отличное телосложение, прямой и упрямый взгляд серых глаз и твердый подбородок не оставляли равнодушными многих девушек, которые, однако, не имели никаких шансов по той простой причине, что его сердцем давно и прочно завладела Эрика.
Привыкнув считать Макса хорошим дополнением к списку ее поклонников, Эрика не замечала, что он прежде всего является ее самым верным, да и, пожалуй, единственным, близким другом. Хотя у нее было достаточно много приятелей, которых объединяли с ней по большей части общие развлечения и дружеские отношения их родителей, о более тесной дружбе она как-то никогда не задумывалась, не чувствуя в ней необходимость. У таких красивых и успешных девушек, как Эрика, редко бывают близкие подруги в настоящем смысле этого слова, так как, с одной стороны, сами они не способны на то самопожертвование, которое требуется для истинной дружбы, и, с другой стороны, остальные девушки все время чувствовали себя в тени, когда бывали рядом с Эрикой. И если только сами они не были сами «серыми мышками», которым лучи чужой славы заменяли недостаток своих собственных (а такие, как правило, Эрике не были интересны), то прочной дружбы у них не получалось. Девочки из ее окружения старались дальше совместных вечеринок в их отношениях не заходить. Но саму Эрику это мало волновало, так как она не ощущала потребности в подругах. И во многом так сложилось благодаря существованию Макса. Правда, учитывая, насколько далеки в столь юном возрасте понятия дружбы и любви, можно было только догадываться о той буре чувств, которая бушевала в душе этого упрямого в своем стремлении завоевать Эрику паренька при совмещении роли беззаветно влюбленного с ролью близкого друга.
С наступлением рассвета звуки музыки затихли, знаменуя завершение выпускного бала, а вместе с ним и завершение школьной поры, превращая ее в прошлое, в пору детства и ранней юности, оставляя в памяти теплоту маминых рук и вкус первого поцелуя на губах….
Валера и Эрика пробыли на школьном вечере около часу. Валера заметил задумчивое состояние своей спутницы и, когда они сели в машину, повернул ее лицо к себе, мягко держа за подбородок.
— О чем задумалась? Школьный бал? Первый поцелуй? Или это был уже сто первый?
Эрика пожала плечами, стряхивая с себя остатки воспоминаний, вырываясь из плена прошлого.
— Почти угадал.
— Счастливая. Я уже ничего и не помню — так давно это было.
Остаток вечера они провели у Валеры дома, откупорили бутылку вина и зажгли свечи. Эрика удивила Валеру своей нежностью и чувственностью. Раньше он не замечал в ней этого. «Хотел бы я знать, чей образ сидит сейчас в ее голове, — подумал он. — И с кем она на самом деле занимается любовью, отдаваясь мне с таким бешеным блеском в глазах».
Глава 3
В проницательности Валере было не отказать. Сколь бы ни блистательной казалась его карьера и вообще жизнь, на самом деле начиналось все не так просто и гладко. И лишь благодаря уму он дошел до тех позиций, на которых находился сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— И ты планируешь выйти за него замуж?
— А почему нет? Возможно, в будущем, мы рассмотрим и этот вариант. По-моему, отец ему тоже доверяет, не можем же мы оба ошибаться.
— Да при чем тут отец, Эрика? Отец видит в нем своего помощника, а ты — мужа. Это же разные вещи. Ты не забывай, что Валера старше тебя на двадцать лет! Подумай только — двадцать лет!
— Ой, ну и что? Какое это имеет значение? Он дает мне то, что мои ровесники никогда не смогут мне дать. Вот это действительно имеет значение!
— Это ты сейчас так считаешь. А через двадцать лет ему будет за шестьдесят, а ты будешь еще молода, энергична и красива. И что ты будешь делать? Сейчас тебе эта разница не видна, но потом она будет ощущаться намного острее.
— Откуда ты знаешь, мама? Ведь ты никогда не жила с мужчиной намного старше тебя, откуда тебе знать, что ждет такую пару? Я уверена, что энергии у Валеры хватит на четверых и через двадцать, и через тридцать лет.
— Тебе виднее, но я бы на твоем месте не торопилась с выводами и решениями.
Но разве Эрика принадлежала к тем, чье мнение можно было легко изменить?
Времени у Эрики было довольно много. После окончания академии она пошла в интернатуру специализироваться на диагностических методах исследования. Интернатура не отнимала у нее много времени, знания всегда давались ей легко, а потому времени на личную жизнь хватало с лихвой. Валера приглашал ее с собой на многие мероприятия, а участвовать ему где только не приходилось. На деловые встречи он ее, конечно, не брал, но на всякого рода презентациях и вечерах благотворительности она неизменно сопровождала его. Благотворительность входила в его обязанности. Это стало частью хорошего тона для крупных фирм — выбирать себе подопечных и финансировать их. На самом деле денег на эти цели уходило не так уж и много — по сравнению с теми миллионами, которыми они ворочали, но шуму всегда было достаточно, и все знали, что о благотворительности никто не забывает. Одним из объектов милости фирмы Валеры была школа. Они закупили для нее компьютеры, сделали освежающий ремонт и обновили библиотеку. Как почетных гостей их пригласили на торжественную часть выпускного вечера.
— Я понимаю, что это не бог весть какое развлечение, но показаться и сказать пару слов необходимо. И ты как символ молодости и красоты мне там просто необходима! А то я совсем стариком себя почувствую среди всех этих школьников.
— Да я уже тоже давно не школьница, — засмеялась Эрика. — Ты мне льстишь!
— Да-да, прикидывайся мне тут старушкой. Так пойдешь?
Эрика кивнула. Почему бы и нет?
Здание школы было залито огнями, нарядные школьники и их родители спешили на свой последний школьный вечер. Переступив порог школы и увидев толпу девчонок и мальчишек, таких серьезных и преисполненных важностью момента, она почему-то сильно расстрогалась. Звуки живого оркестра разливались по всем уголкам огромного зала и даже вырывались в распахнутые окна, наполняя июньскую вечернюю прохладу невыразимым очарованием, свойственным поре выпускных вечеров, когда надежды на неповторимое будущее, непременно светлое и самое лучшее, излучаемое сердцами вчерашних школьников, пронизывали летний воздух абсолютно повсюду. Эта пора, когда молодые, еще «не оперившиеся» девушки и парни, вдруг в одно мгновение начинают чувствовать себя взрослыми и, оставляя позади школьные дни, отправляются в дальнее плавание под названием «взрослая жизнь». С трогательным волнением бьются их сердца, переполненные ожиданиями и смятением, не зная, в какую сторону направятся их корабли. Но время не ждет, ветер уже надувает паруса, и каравеллы отправляются в свой сложный путь, и никто не может даже и представить себе в этот момент, сквозь какие шторма им придется пройти, на какие рифы напороться и в каких гаванях будет ждать их пристанище. И звуки музыки выпускного бала провожают их, надувая паруса надеждой, создавая незабываемую атмосферу ожидания чуда….
Воспоминания семилетней давности захлестнули Эрику теплой волной. Они увидела себя как бы со стороны. Вот она стоит, выпускница, хорошенькая, будто с картинки журнала мод, и вертится перед зеркалом, выискивая невидимые глазу недостатки в своем внешнем виде. С недовольной гримаской на лице она подправляет платье то там, то тут, не в силах оторваться от своего изображения.
— Эрика, ну давай быстрее, все уже давно собрались, а ты все красоту наводишь! Заканчивай уже прихорашиваться, и так красивая, все ждут тебя одну!
Судя по возгласам, ее одноклассники уже теряли терпение, и она побежала занимать свое место для групповой фотографии. Встала она конечно же в самом центре, сделав это совершенно бессознательно, просто по привычке. Она всегда и везде была в центре внимания, это было ее естественным состоянием и окружающими воспринималось, как само собой разумеющееся.
— Ты прекрасна, как фея, — шепнул ей голос сзади.
Она слегка улыбнулась. Это был Макс. Она бы удивилась, если бы он этого не сказал. Максим Рогожин, или же Макс, как все его называли с незапамятных времен детства, был ее верным Санчо Пансо уже столько лет их школьной жизни, что, казалось, даже когда она его не замечала, он все равно был рядом, готовый прийти на помощь или просто молча восхищаться. Она же воспринимала его с королевским снисхождением. Не то чтобы она с самого раннего детства уже могла оценить разницу в их происхождении, но так уж ее воспитали, внушив ей, что она обладает некой исключительностью, и обстоятельства ее жизни подпитывали этот росток, пока он не вырос в дерево значительных размеров.
Вот и тогда, на своем выпускном вечере, она не сомневалась в своей неотразимости. К тому же ее верный кавалер Макс, как всегда, ни на шаг не отставал от нее, рассыпаясь в комплиментах.
— Можно я хоть один танец с тобой потанцую сегодня? Это же наш последний школьный вечер, в конце концов! — спросил Макс с умоляющим выражением лица.
— Посмотрим, я еще не решила, с кем и когда я сегодня буду танцевать. Но может быть, и до тебя очередь дойдет! Жди, мой дорогой, надежда умирает последней!
Эрика насмешливо взглянула на Макса и упорхнула к стайке своих подружек, и уже через секунду из другого конца зала был слышен ее заливистый смех, заставляющий многих оборачивать головы, чтобы посмотреть, кто же там так заразительно смеется. И улыбнуться вместе с ней.
Макс… Макс для Эрики ассоциировался с ее детством, юностью, беззаботными годами. Для Макса же Эрика была не просто подругой детства. Он был влюблен в нее столько, сколько помнил себя в этой школе. В общем-то, он не должен был попасть в эту престижную школу, но по чистой случайности директор школы и его отец оказались друзьями детства, и его зачислили туда без оговорок. Отец его рано погиб от сердечного приступа, и директор школы захотел сделать для сына своего друга что-то действительно полезное и принял его в свою школу, посчитав, что хорошее образование обеспечит ему путевку в жизнь. Мама Макса, тихая интеллигентная женщина, выросшая в семье преподавателей, работала сотрудником одного научно-исследовательского института, увлеченная наукой, но совершенно неприспособленная к современной рыночной ситуации. Она вырастила сына, внушив ему, что знания — это главное в жизни и что, если ты чего-то стоишь в своей профессиональной сфере, ты никогда не пропадешь. Это было ее кредо, и она постаралась передать его своему единственному сыну. И он не обманул ее надежд.
У Макса было много друзей, но в основном не из класса, так как ему было порой тяжеловато не отставать от своих одноклассников в плане дорогостоящих развлечений, за которые платили их родители. Но он никогда бы не согласился поменять эту школу ни на какую другую. Потому что в этой школе училась Эрика. Девочка из его снов. Девочка, в которой он не замечал ничего отрицательного — ни ее надменности, ни ее самодовольства, ни даже ее насмешливого отношения к нему. Он просто любил ее беззаветной любовью и старался быть всегда возле нее. А вдруг она позовет его, а его не окажется рядом? Он делал все, чтобы этого не случилось. И это сработало. Она так привыкла к его присутствию, что, если его не было рядом, она невольно начинала искать его взглядом. Так они и выросли вместе, деля радости и разочарования детских лет. И вот уже наступил выпускной вечер, и Макс завороженно смотрел на принцессу своих снов, не скрывая своего восхищения. Он знал ее насквозь и мог с уверенностью сказать, что, упорхнув к своим подружкам, она там долго не задержится и вновь подойдет к нему. И в самом деле, не прошло и пяти минут после того, как она отошла от него, и вот они опять оказались рядом.
— Ну что, Макс, так и настаиваешь на своем решении поступать на медицинский факультет? — спросила его Эрика с едва скрываемой насмешкой.
— Да, по крайней мере, попытаюсь. Не получится — повторю попытку. Не хочу быть далеко от тебя, — улыбнулся Макс. Это было правдой, но отчасти. Желание поступить на медицинский возникло задолго до того, как Эрика объявила ему о своем решении стать врачом. Впрочем, свое желание Эрика объясняла в основном тем, что «она подумала-подумала, ни на чем не смогла остановиться, и родители посоветовали ей пойти пока на медицинский, а там уже решат, что делать». Для Макса же это было следование зову сердца. Он чувствовал, что это его призвание, и тщательно готовился к поступлению. То, что Эрика будет поступать туда же, только прибавляло ему упорства.
— Но послушай, Макс, ну ты же понимаешь, как у тебя мало шансов. Мой репетитор говорит, что уже сейчас все места разобраны и они знают в приемке, кто поступит, а кто нет. Ну есть, конечно, как всегда, небольшой процент для гениев, должен же кто-то потом работать и лечить народ, — снисходительно улыбнулась она, — но ведь это такой малюсенький шанс, будет просто жалко потерянного года. Подумай хорошенько, почему бы тебе не попробовать что-нибудь попроще, — с видом наставницы внушала Эрика.
— Я давно подумал, Эрика, — мягко ответил Макс, — но я никогда не упускал свой шанс. Пусть это давалось мне с трудом, но я его не упускал. Постараюсь и в этот раз.
— Ну как знаешь, ты такой упрямый, тебя не переубедишь, — надулась Эрика.
— Пойдем лучше танцевать, слышишь, какая музыка. — Макс энергично потянул ее за руку. — Подари мне наконец свой танец, иначе этот выпускной для меня так и не начнется!
И они закружились в танце так, что окружающие расступились, освобождая место этой красивой паре. Они, казалось, не касались пола, настолько слитны и легки были их движения. Так уже мало кто умел танцевать, особенно среди их сверстников, и поэтому всякий раз, когда танцевали Эрика и Макс, они оказывались в центре внимания, неизменно привлекая зрителей и вызывая зависть у друзей. Прелестная Эрика могла бы составить достойную пару кому угодно, но и Макс не уступал ей в своей привлекательности, и хотя это была и не такая броская и уверенная красота, как у нее, но все же его отличное телосложение, прямой и упрямый взгляд серых глаз и твердый подбородок не оставляли равнодушными многих девушек, которые, однако, не имели никаких шансов по той простой причине, что его сердцем давно и прочно завладела Эрика.
Привыкнув считать Макса хорошим дополнением к списку ее поклонников, Эрика не замечала, что он прежде всего является ее самым верным, да и, пожалуй, единственным, близким другом. Хотя у нее было достаточно много приятелей, которых объединяли с ней по большей части общие развлечения и дружеские отношения их родителей, о более тесной дружбе она как-то никогда не задумывалась, не чувствуя в ней необходимость. У таких красивых и успешных девушек, как Эрика, редко бывают близкие подруги в настоящем смысле этого слова, так как, с одной стороны, сами они не способны на то самопожертвование, которое требуется для истинной дружбы, и, с другой стороны, остальные девушки все время чувствовали себя в тени, когда бывали рядом с Эрикой. И если только сами они не были сами «серыми мышками», которым лучи чужой славы заменяли недостаток своих собственных (а такие, как правило, Эрике не были интересны), то прочной дружбы у них не получалось. Девочки из ее окружения старались дальше совместных вечеринок в их отношениях не заходить. Но саму Эрику это мало волновало, так как она не ощущала потребности в подругах. И во многом так сложилось благодаря существованию Макса. Правда, учитывая, насколько далеки в столь юном возрасте понятия дружбы и любви, можно было только догадываться о той буре чувств, которая бушевала в душе этого упрямого в своем стремлении завоевать Эрику паренька при совмещении роли беззаветно влюбленного с ролью близкого друга.
С наступлением рассвета звуки музыки затихли, знаменуя завершение выпускного бала, а вместе с ним и завершение школьной поры, превращая ее в прошлое, в пору детства и ранней юности, оставляя в памяти теплоту маминых рук и вкус первого поцелуя на губах….
Валера и Эрика пробыли на школьном вечере около часу. Валера заметил задумчивое состояние своей спутницы и, когда они сели в машину, повернул ее лицо к себе, мягко держа за подбородок.
— О чем задумалась? Школьный бал? Первый поцелуй? Или это был уже сто первый?
Эрика пожала плечами, стряхивая с себя остатки воспоминаний, вырываясь из плена прошлого.
— Почти угадал.
— Счастливая. Я уже ничего и не помню — так давно это было.
Остаток вечера они провели у Валеры дома, откупорили бутылку вина и зажгли свечи. Эрика удивила Валеру своей нежностью и чувственностью. Раньше он не замечал в ней этого. «Хотел бы я знать, чей образ сидит сейчас в ее голове, — подумал он. — И с кем она на самом деле занимается любовью, отдаваясь мне с таким бешеным блеском в глазах».
Глава 3
В проницательности Валере было не отказать. Сколь бы ни блистательной казалась его карьера и вообще жизнь, на самом деле начиналось все не так просто и гладко. И лишь благодаря уму он дошел до тех позиций, на которых находился сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38