– И как ты будешь спать с ним после этого?
– Ты невыносим, Михаэль. Я ухожу. Обещаю тебе, что больше ты никогда не увидишь Кристи и навсегда исчезнешь из моей жизни. Пошли, Кристи.
Я бросила деньги на стол и взяла за руку Кристи.
– Подожди, Дон.
– Нет, Михаэль. Нет смысла больше оставаться здесь.
– Мне нужны эти деньги, Дон, – он смотрел на меня пристально. – Мне нужен еще один шанс, а ты имеешь возможность помочь мне.
– Как ты смеешь меня о чем-то просить после всего, что произошло?
Я направилась к двери.
– Дон, – кричал он, но я не оборачивалась.
– Мама, он тебя зовет, – сказала Кристи.
– Пойдем, солнышко.
И, не оборачиваясь, мы бросились прочь от этого страшного человека, которого я когда-то любила.
ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ
Телефон в моем кабинете прямо-таки разрывался.
– Дон! Ты не имела права так сбегать от меня! – злобно кричал Михаэль.
– Я не имела права? Да это ты сбежал от меня.
– Мне кажется, я уже все объяснил.
– Михаэль, нам не о чем разговаривать, наши пути разошлись.
– Ты что, не можешь понять, зачем мне нужны деньги?
– Михаэль, я не могу...
– И у меня есть неотъемлемые права, ты знаешь, – быстро проговорил он.
– Права?!
– На Кристи, она ведь и моя дочь. Мне было бы приятно с ней поиграть, когда вернусь!..
Я медленно села в кресло.
– Ты пробуешь мне угрожать?
– Я хочу пять тысяч долларов, и немедленно.
– Немедленно?
– И ты можешь сколько твоей душе угодно утверждать, что Джимми – отец Кристи, если тебе так нравится, я даже не буду возражать.
– Не будешь возражать? У тебя нет другого выбора, давно ли ты рожаешь семилетних девочек?
– Посмотрим, что решит нотариус. Как говорил мой отец, общественное мнение есть общественное мнение, ничто не сможет его так сильно испортить. Можно нарисовать, например, такую картину: мужчина жаждет встречи с дочерью, или заголовок в газете, гласящий: «Владелица отеля в постели со своим братцем». Что станется с твоей репутацией? – сочувственно спросил он.
– Какая мерзость, это хуже, чем шантаж.
– Я просто хочу от тебя немного денег, поделись со мной, и я испарюсь.
– Это низость, я не дам тебе никаких денег. Джимми мог бы...
– Джимми очень разозлится, узнав, что, живя с ним, ты встречаешься со мной.
– Боже! Сколько же можно лгать?
– У меня всего два дня, деньги пришли в отель. Это маленькое вознаграждение за мои старые заслуги. Только два дня, – повторил он и повесил трубку.
Я замерла с телефонной трубкой в руках. Я вся горела от гнева, сжигавшего меня изнутри.
Что делать? Эта история может настроить Джимми против меня, ведь все это не закончится пятью тысячами долларов. Аппетиты этого человека будут расти с каждым днем, пока я все-таки не взорвусь. Бедная Кристи, что с ней будет? Ее жизнь станет адом. Если сейчас она окружена любовью, позже это может рухнуть. Если я расскажу обо всем Джимми, это повлечет за собой чудовищные последствия, зато Михаэль не получит ни гроша. В его голосе была решимость обреченного, и он прав, отступать ему некуда. Огласка, которой он мне угрожал, повлияет не только на бизнес, но и на жизнь Кристи, она будет окружена сплетнями. Я знаю, как бывают жестоки девочки-подростки. Как отразится этот скандал на Кристи?
Что делать?
Может быть, это не конец? Может быть, можно найти в его словах лазейку, я чувствовала, что смогу решить эту проблему, и, успокоившись, поудобней устроилась в кресле.
Мой взгляд остановился на портрете моего настоящего отца. Синие глаза смотрели насмешливо, он улыбался. Казалось, что он уже знает, каким образом я разрешу эту проблему. Пожалуй, я была несколько несправедлива по отношению к бабушке Катлер. Сейчас это именно та ситуация, которую нужно разрешать ее методами. Бабушка с легкостью решила бы эту проблему, думала я. Она не сходя с места нашла бы способ заставить наглеца извиниться, смоделировав ситуацию, она перевернула бы ее по-своему, факты снова работали бы на нее. Профессия администратора была у бабушки Катлер в крови, она умела использовать людей в своих целях, но ведь и я – администратор.
Все. Решено, иду по стопам бабушки Катлер. Нужно выкинуть этого наглеца из своей жизни, я не дам ему разрушить счастье своей семьи. Необходимо лишить его отцовства; он хотел быть растоптанным, прекрасно, он будет раздавлен.
Я с благодарностью приняла силу, подаренную бабушкой Катлер. Сняв телефонную трубку, я пригласила мистера Апдайка и в деталях описала ему ситуацию.
– Извините, что я вынуждена обременять вас очередными проблемами семейства Катлер, мистер Апдайк, но я действительно нуждаюсь в вашем высоком профессионализме.
– Нет проблем, – заверил меня мистер Апдайк и после длительной паузы продолжил: – Еще много лет назад можно было предвидеть, какие трудности возникнут с вашим ребенком.
– Но разве у Михаэля остались какие-нибудь права? – недоумевала я.
– Закон почти всегда принимает сторону настоящих родителей, и это может создать определенные трудности как для вас, так и для ребенка. Я постараюсь найти в биографии господина Саттона факты, в связи с которыми можно лишить его отцовства. Постараюсь найти подтверждение тому, что, пользуясь своим положением, он вступил с вами в связь, а затем бросил вас.
– Но ведь прошло уже столько времени.
– Да, это будет нелегко, но только так мы можем лишить его отцовства. Не скрою, в процессе могут всплыть некоторые детали, неприятные и для вас. Мы тоже можем обратиться к общественному мнению, необходимо любым путем заставить его хотя бы на время отступить. Правда, это будет трудно, нужно заставить его увеличить срок на несколько дней.
Меня охватили сомнения.
– Так, может быть, мистер Апдайк, лучше заплатить ему деньги?
– Нет, я немного позже перезвоню.
Я пыталась заняться другой работой, но мысли постоянно вертелись вокруг разговора с мистером Апдайком. Покой покинул меня. Мистер Апдайк был моей единственной надеждой, тем более что в Лондоне у него есть друзья, которые могли предоставить необходимые факты. Вскоре он действительно перезвонил мне.
– Звезда Михаэля Саттона зашла, начиная с прошлого года он не сыграл ни одной роли из-за проблем с алкоголем.
– Я догадывалась об этом.
– Все началось со смерти его жены.
– Что?
– Я просто перечисляю факты. Его репутация окончательно загублена аферами с членами труппы и бесконечными передрягами с продюсерами его шоу.
– Так, значит, это правда?
– Да, его адвокат мог бы описать тяжелые времена, которые для него наступили. Я уверен, что испытания, выпавшие на его долю, плохо повлияли на его характер. Но оглашать факты, пожалуй, еще рано. Я хотел бы встретиться с ним.
– Зачем? Это будет мне неприятно.
– Я хотел бы еще раз выслушать его претензии.
– Мне не хотелось бы еще раз встречаться с ним, мистер Апдайк.
– Это необходимо. Мы будем втроем, со мной будет доверенный человек, а в случае чего, он может выступить в качестве свидетеля. О нашем присутствии мистер Саттон догадываться не должен, для надежности я запишу его слова на магнитофон.
Что если Михаэль Саттон догадается о наших намерениях? Вдруг у адвоката ничего не получится, а Михаэль ужесточит свои требования? Я снова посмотрела на портрет отца, он будто улыбнулся и подмигнул мне.
– Хорошо, мистер Апдайк, я готова. Когда мы это сделаем?
Он сказал, что позвонит мне сразу после того, как обговорит детали с партнером, а еще он посоветовал хорошенько отдохнуть. К счастью, в тот день в отеле сломалось какое-то оборудование, и Джимми провозился с ним, так и не догадавшись, что со мной что-то произошло.
На следующее утро мистер Апдайк позвонил.
– Назначьте ему встречу в ресторане отеля, в котором он остановился, мы оба будем сидеть за соседним столиком, я зайду к вам сегодня, чтобы обсудить в деталях, как будем раскручивать его на откровенный шантаж.
– Лучше, если я сама зайду к вам, господин Апдайк.
– Вы ничего не рассказали Джимми?
– Нет, я надеюсь, что справлюсь со всем этим сама. Джимми слишком темпераментный и...
– Я понял, – произнес мистер Апдайк. Мы договорились встретиться в два часа.
В кабинете мистера Апдайка я познакомилась с мистером Симонсом, маленьким тощим человечком старше тридцати. Мистер Апдайк объяснил, что Симонс – бывший полицейский, вышедший в отставку из-за небольших проблем: он слишком близко к сердцу принимал свои инспекторские обязанности. Несмотря на бледность и худобу в нем можно было угадать вышибалу из ночного клуба.
Мы с мистером Апдайком обговорили детали разговора, а Симонс указал мне, куда лучше спрятать микрофон, чтобы беседа записалась хорошо.
– Не бойтесь показаться несколько нервозной, это будет соответствовать ситуации, только по возможности постарайтесь забыть о нашем существовании.
Вернувшись в отель, я позвонила Михаэлю и договорилась с ним о встрече в ресторане в час дня.
– Ты принесешь деньги?
– До встречи, Михаэль, – сказала я и быстро положила трубку.
Через несколько минут я покинула гостиницу Катлеров.
Первыми в холле отеля «Дюнэс» появились мистер Симонс и мистер Апдайк, они даже не кивнули мне, несколько минут спустя пришел Михаэль. На этот раз он выглядел намного лучше, одет был в новый костюм и мокасины.
– Ну, как я? – вместо приветствия спросил он. – Сегодня с утра я начинаю новую жизнь.
– Удовлетворительно.
Он усмехнулся.
– Но чашечку кофе я все-таки себе позволю. Мы вошли в ресторан и сели за столик как можно ближе к мистеру Апдайку.
– Мне кофе, пожалуйста, – сказала я официанту.
– И только? – Михаэль пристально стал изучать меню. – Я голоден как собака, пожалуйста, фирменный ростбиф и тоже кофе.
Официант принял заказ и удалился. Михаэль положил руку на стол и улыбнулся мне.
– Я надеюсь – наличные? – спросил он.
– Я не могла принести с собой такую сумму, Михаэль.
– Ты заставляешь меня ждать.
– А что будет, если я вообще не принесу деньги?
Его брови поползли вверх.
– Ты думаешь, я ребенок? Я уже объяснил тебе, найму адвоката и начну официальный процесс по отчуждению Кристи.
– У тебя нет шансов его выиграть.
– Что за упрямство, Дон, я же говорил, что меня не волнует победа, просто общественное мнение обольет тебя грязью, а меня вознесет на небо.
– Тебя не волнует судьба нашей дочери?
– На кон поставлено больше, чем ребенок.
– Как ты можешь говорить так об этом, Михаэль? Это человек! Ты портишь ей жизнь! Тебе мало того, что ты уже для нее сделал?
– Какая разница, она даже не знает кто я, поэтому, я надеюсь, не останется на меня в обиде. Поверь, Дон, я не шучу, к тому же мы встречаемся с тобой уже во второй раз, а твой муж об этом до сих пор ничего не знает, если я ему кое-что расскажу и еще кое-что добавлю от себя... Ты улавливаешь мою мысль?
Официант принес кофе, я подождала, пока он уйдет.
– Нет, Михаэль, не улавливаю. Улыбка сползла с его лица.
– Меня не волнует коэффициент твоего интеллекта. Ты принесла мне пять тысяч или нет?
– Нет, Михаэль, я никогда не принесу тебе этих денег, никогда.
– Я ошибся в тебе...
Я встала:
– Я надеюсь, ты сможешь расплатиться за ланч.
И не дожидаясь ответа быстро покинула его.
Уже в дверях я заметила, что когда Михаэль попытался встать, к нему подошли мистер Симонс и мистер Апдайк, сначала он просто слушал их, потом Симонс достал магнитофон и прокрутил ему запись.
Михаэль обернулся в мою сторону и злобно поискал меня глазами. Больше я не стала за ними наблюдать. Я покинула его, надеюсь, навсегда.
Не в очень хорошем Настроении я вернулась на побережье Катлеров. Когда я вошла в гостиницу, миссис Бредли кинулась ко мне через весь коридор с искаженным от ужаса лицом.
– Что случилось, миссис Бредли?
– Мисс Клэр попала в ужасную автомобильную катастрофу в Алабаме.
– Где Джимми, где мой муж?
– Я думаю, в вашем кабинете, миссис Лонгчэмп.
Я бросилась туда и застала Джимми разговаривающим по телефону. Он посмотрел на меня и покачал головой. Сбросив плащ, я подошла к мужу.
– Дон только что вернулась, – сказал он по телефону. – Мы сделаем, – он положил трубку. – Это звонил Филип, он с Бэтти уже выехал. Где ты была?
– Что случилось, Джимми?
Я проигнорировала его вопрос.
– Грузовик занесло, и он врезался в автомобиль.
– Джимми, как это ужасно, – я села за стол.
– Я знаю, смерть это всегда ужасно, даже смерть Клэр.
– Как мать?
– Ты удивишься, все, что она спросила, это только – где была ты.
– Мы разговаривали с Апдайком о новых правительственных тарифах, – солгала я, опуская глаза, чтобы Джимми ничего не заметил.
– Я уже договорился с миссис Бостон, чтобы она присмотрела за Ферн и Кристи, нам лучше без промедления отправиться в Белла Вуд. Скажу честно, по словам Филипа и Бронсона, твоя мать находится в плохом состоянии, вокруг нее полно врачей.
Мы направились к автомобилю Джимми. Я никак не могла понять, почему если одна беда отступает, то на смену ей приходит вторая? Ливингстон открыл нам двери так быстро, как только можно в его возрасте. Филип и Бэтти пили чай; увидев нас, они поднялись и направились навстречу.
– Боюсь, новости слишком печальные, – Филип поцеловал мне руку, на дне его светлых глаз таилась тоска. – И Клэр, и ее друг, оба...
– Мы не виделись почти год, – сказал Джимми, – но все, что было, прошло. Ваши родители всегда были заняты и не замечали ни времени, ни друг друга, ни вас.
Филип улыбнулся.
– Однажды, еще когда были маленькими, мы играли в строительство отеля, я, Клэр и дети прислуги. Я был президентом, а Клэр – бабушкой Катлер. Ты бы видел, как она вжилась в образ! – «Сделай это, принеси то». Она заставила детей работать по-настоящему. Мы брали вещи в отеле, чтобы построить наш. Когда Насбаум обнаружил, где находятся пропажи, он доложил обо всем бабушке Катлер, и та учинила разгром, после этого она сделала из Клэр человека второго сорта. Мне кажется, что я мало внимания уделял сестре, – Филип устало посмотрел на меня, – я виноват в том, что потерял контроль над ее жизнью.
– Где Бронсон? – спросила я.
– Наверху, с твоей матерью, – ответила Бэтти Энн.
Я поднялась наверх, Джимми остался с Бэтти и Филипом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41