– Счастлива? Он же вдвое старше тебя!
– Не вдвое, мама, мне нравится его седина, она очень украшает.
– Украшает? Его вряд ли может что-нибудь украсить.
– Сюда идет Филип. Я хочу его представить. Клэр убежала, оставив мать в очень скверном расположении духа; вскоре она почувствовала себя совсем плохо, и нам пришлось покинуть церемонию, задержавшись только, чтобы поздравить Филипа и Бэтти.
По дороге домой мать плакала и стонала.
– Что о нас подумают родители Бэтти Энн? Что подумают его друзья, бедный Филип, мне так жаль его. Чего она хочет этим добиться? Она продемонстрировала этого Чарли всем, кому только могла. Зачем, зачем ей это понадобилось?
Заметив, что ни я, ни Бронсон ничего не можем ей ответить, она обратилась к Джимми.
– Ты же был в армии и знаешь о таких вещах.
Какое отношение имеет армия ко всему вышесказанному, никто из нас не знал. Но Джимми сразу придумал ответ.
– Это просто жест протеста.
– Да, да, – пролепетала мать.
Джимми наклонился ко мне и прошептал:
– Я уверен, что это был не последний жест. Филип настоял на своем возвращении в отель, он хотел немного поработать. Джимми предложил ему развеяться перед свадьбой, на что Филип ответил, что если он не будет занят, то сойдет с ума.
До новоселья оставалось примерно две недели, и Филип помогал Джимми заканчивать работы в доме.
– Мне кажется, что мысль о женитьбе сводит Филипа с ума, – сказал однажды вечером Джимми.
Было уже поздно, и мы собирались идти спать.
– Почему ты так решил?
– Я не возражаю, чтобы он помогал мне в доме, но вопросы...
– Какие вопросы, Джимми?
– Мне показалось, что он ушел, но когда я вернулся, то обнаружил его в ванной комнате. Он стоял и пристально смотрел в ванну, настолько пристально, что даже не заметил меня. Я слышал разные истории о влюбленных мужчинах, но такое... Что с тобой, Дон, у тебя такое выражение лица, словно ты увидела привидение, – засмеялся он. – Что-нибудь случилось?
– Нет, – я улыбнулась, – я вспомнила тот день, когда ты приехал меня проведать в общежитие при школе Сары Бернар; я сидела как на иголках, и когда ты опоздал...
– Я помню, тогда я так волновался, но когда увидел тебя, сразу успокоился. Я знал, что мы все равно будем вместе. Так и вышло. Ты думаешь, что у Филипа и Бэтти Энн такая же любовь?
– Не знаю. Бэтти любит его очень сильно.
– Я просто счастлив, что ты оказалась его сестрой, а не моей. Я бы не смог найти себе другую столь же прекрасную невесту.
– Джимми!
Мы беседовали, сидя на кровати.
– Ты плачешь? Почему ты плачешь? – спросил он, обнимая меня за плечи.
– Я тоже счастлива, что мы вместе.
Он поцеловал меня; страх, таившийся в глубине моей души, рассеялся; стал легко и светло. Но все же эта ночь оставила чувство, что момент зарождения новой жизни еще не наступил. Я стала мучить себя вопросами, наступит ли он когда-нибудь вообще. Неужели моим единственным ребенком будет ребенок Михаэля? Это разобьет сердце Джимми, он ведь так хотел иметь полноценную семью, так заботился о своих близких. Он даже попросил мистера Апдайка нанять детективов для поиска Ферн и с нетерпением ждал каких-либо сообщений от них. У меня не хватало смелости сказать ему, что мы вынуждены были прекратить поиски по той причине, что факты, связанные с ее удочерением, были закрыты для нас.
Мысли были в таком беспорядке, что я не могла заснуть. Закрывая глаза, я видела Филипа, устремившего свой безумный взгляд в ванну; потом я увидела в ванне себя, а Филип переместился в дверной проем и наблюдает за мной оттуда, я прошу его уйти, а он предлагает потереть мне спинку и уже направляется ко мне с мочалкой в руке; я чувствую, как он водит ею по спине и плечам, потом по груди. Я испугалась своих мыслей, стала укорять себя, но после поняла, что в этом нет моей вины, что виноват Филип; он каким-то странным образом проникает в мои мысли. Этот сон повторял до мельчайших деталей его сексуальную агрессию. Как и тогда, я хотела закричать, но боялась привлечь внимание, я не могла больше сопротивляться. Я снова чувствовала отчаяние, нельзя было рассказывать об этом Джимми, так как неизвестно, что бы он стал предпринимать. При этом я знала, что его мучают подозрения; сейчас он молчит, но когда-нибудь скажет о них. Мне снова стало страшно.
– Дон, что с тобой? – он разбудил меня.
– Все в порядке, Джимми, мне просто приснился плохой сон.
– О чем он был?
– Я не хочу говорить об этом.
Джимми поцеловал меня, после этого мне наконец-то удалось заснуть спокойно, появилась надежда, что страхам скоро придет конец.
Однажды утром в мой кабинет вошел Филип и сел напротив. Я спросила, зачем он пришел. Ответа не последовало. По-видимому, он просто хотел увидеть меня. Откинувшись на спинку стула и не скрывая раздражения, я сказала ему:
– Я не могу спокойно работать, когда за мной наблюдают, Филип; если тебе нечего делать, будь любезен, навести маму, ей как раз сейчас требуется внимание.
Мать боялась даже думать о свадьбе Филипа, так как знала, что Клэр обязательно там будет и непременно с Чарли Вуджи. Также она предполагала, что Клэр выкинет какой-нибудь непристойный фокус и опозорит всю семью. Но при всем этом к свадьбе она готовилась очень тщательно. Задолго до торжества она перемерила огромное количество новых платьев, выбирая самое привлекательное, интригующее и слегка шокирующее; села на интенсивную диету, так как решила, что с возрастом стала полнеть. Однажды она подняла страшную панику из-за того, что углядела в зеркале второй подбородок.
– Ты шутишь, – сказал Филип, – она же меня уморит своими новыми идеями насчет устроения торжеств. Нет, спасибо.
– Ну, извини, но я не могу работать, когда ты здесь сидишь.
Он встал.
– У тебя очень красивый дом.
– Спасибо.
– Вообще это меня несколько расстраивает: Клэр уехала, мать снова вышла замуж, ты переезжаешь в новый дом. Птицы разлетелись из семейного гнезда и оставили меня в нем одного.
– У тебя есть Бэтти, – напомнила я. – Тебе нужно создать новую семью; наоборот, хорошо, что тебе никто не будет мешать.
Он мрачно улыбнулся.
– Знаешь, где мы проведем медовый месяц?
– Нет.
– Там, где вы с Джимми проводили свой. Я уточнил маршрут у Джимми, разве он тебе этого не сказал?
– Нет, он чувствовал, что это расстроит меня. Ты раньше там бывал?
– Да, много раз, так же как и Бэтти Энн; у ее родителей там есть дом.
– Почему бы вам не отправиться в то место, которого никто из вас раньше не видел? Вы бы открыли для себя столько нового.
– Когда у тебя был медовый месяц, разве ты обращала внимание на детали? – Его глаза блестели. – Не стоит рассказывать мне, что вас с Джимми волновали зрелища.
– Да, в то время я была занята не зрелищами; если ты помнишь, как раз перед медовым месяцем умер Рэндольф.
– Ах, ах, – его губы искривились в улыбке. – А как Джимми в постели?
– Я бы не хотела обсуждать с тобой эти темы.
Он еще шире улыбнулся.
– Я представляю, как тяжело было избавиться от чувства, что он твой брат, или вы от этого не избавились?
Глаза его жестко сверкнули.
– Я же объяснила, что не собираюсь говорить с тобой на эту тему.
С минуту он размышлял, а затем произнес:
– Ладно, я просто слишком нервничаю, мне лучше последовать твоему совету и навестить мать, мне нужно развлечься; извини, что надоедаю. – Он вышел, но остановился в дверях. – Я буду чувствовать себя очень одиноко в отеле, скучать по твоему голосу, твоим шагам; ты же знаешь, что эти стены для меня не преграда, я могу слышать почти все. Это не значит, что я подслушиваю, но иногда я слышал то, что, мне кажется, ты бы хотела скрыть от всех. – Я посмотрела на него испытующим взглядом. – Нет, нет, я не подслушивал, вернее, я не делал это специально. Просто иногда... – он ухмыльнулся. – Возможно, через некоторое время я и Бэтти Энн тоже куда-нибудь отсюда уедем, тогда на семейной половине отеля останется только призрак бабушки Катлер, – он засмеялся, сжал ладонями виски и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Страшная тишина повисла в кабинете. Поежившись, я откинулась на спинку стула. Стало вдруг очень холодно, и холод исходил из моего сердца. Я вышла на улицу и подставила лицо теплым солнечным лучам.
Прогуливаясь вокруг отеля, я заметила Джимми, который беседовал с мойщиком стекол.
– Привет, – сказал он и, взглянув на меня добавил: – Что случилось?
– Ничего. Мне просто хочется скорее переехать в новый дом. Завтра.
– Завтра? – он засмеялся.
– Да.
– Но там еще не все готово, даже телефонная линия не подключена.
– Ну когда же?
– Даже если ускорить некоторые работы, только через неделю. К чему такая спешка?
– Просто ты был прав насчет жизни в отеле: у каждого человека должно быть чувство, что он живет в собственном доме.
– Хорошо, я сделаю все, чтобы мы скорей переехали; нужно еще упаковать вещи.
– Сейчас я скажу об этом миссис Бостон и Сисси, – я поцеловала его в щеку. – Не хочу тебе надоедать.
– Ты никогда мне не надоешь.
– Ладно, ладно, мистер Гарри Лонгчэмп.
Как хорошо, что у меня есть Джимми, после каждого шторма он тянется ко мне, как луч света из грозовых облаков. Когда он рядом, на душе легко и спокойно.
Отогнав темные мысли, я вернулась в отель.
За два дня до свадьбы Филипа ко мне в кабинет зашли Клэр и Чарли Вуджи. Я была занята, просматривала недельный отчет мистера Дорфмана и рекомендации. Клэр выглядела как королева ночных кошмаров, одета она была как и в тот раз; никогда не забуду все подробности того дня, когда она отняла у меня самую большую драгоценность – моего нерожденного ребенка. Этот ужас будет преследовать меня, пока я не умру.
– Только посмотри, как изменился кабинет бабушки Катлер. Я думаю, ты ухнула сюда много денег? Зачем такие траты?
– Теперь это мой кабинет, Клэр. Что тебе нужно? У меня много работы.
– Мы с Чарли хотели поговорить с тобой. Правда, Чарли?
– Да, да, – кивнул Чарли и хмыкнул.
– Чарли – бизнесмен, он прекрасно разбирается во всей этой дребедени, – она неопределенно махнула рукой и плюхнулась в кресло.
– Что же он хочет?
– Садись, Чарли. Кстати, как там наш бизнес?
– Все нормально, Клэр.
– Ты знаешь, Дон, бабушка Катлер любила меня больше. Она хотела, чтобы я стала владелицей отеля.
Я откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– Я не разделяю твои мысли по этому поводу, что бы ты ни говорила о бабушке Катлер, не поверю, что она была глупа.
Эти слова произвели впечатление. Улыбка исчезла с ее лица.
– Это ты так говоришь, а я много раз беседовала с ней до того, как ты переехала сюда и разрушила нашу семью.
– Нам не о чем беседовать, Клэр, у меня много дел. Не могла бы ты покинуть это помещение?
– Я не уйду так быстро; у нас с тобой еще много общих дел, я тебе об этом уже говорила, – глаза у нее заблестели, – когда мы разговаривали с тобой в последний раз. Не пытайся приказывать мне. Ты помнишь наш последний разговор? – Она довольно улыбалась. – Не так ли, Дон? Естественно, ты не могла забыть подробности нашей последней встречи, – что-то садистское было в ее улыбке, – ты никогда этого не забудешь. Это было в твоей спальне, я была так же одета... Я потеряла самообладание, гнев вырвался наружу.
– Ты совершенно права, пока я живу, Никогда не забуду и никогда не прощу. Причина, по которой я с тобой вообще разговариваю, это то, что ты не знала, что я беременна. Тогда ты просто зашла ко мне поскандалить, но для меня ты навсегда останешься убийцей, Клэр.
– Я бы не стала ничего исправлять, даже если бы была возможность. Жаль, я пропустила столько событий. Филип и Бэтти Энн... Кстати, как поживает малышка?
– Она по тебе не скучает, Клэр.
– Жаль, а я ей хотела рассказать несколько увлекательных историй, например о прекрасной принцессе по имени Дон и сером волке по имени Михаэль.
– Убирайся! – закричала я. – Выметайся и больше никогда сюда не приходи! – Ее последние слова напугали меня.
– Я не уйду, – прошипела она в ответ. – Не уйду до тех пор, пока ты меня не выслушаешь; правда, Чарли? – с этими словами она резко повернулась к нему.
– Она права, миссис Лонгчэмп.
– Называй ее Дон или еще лучше Евгения, – сказала Клэр, злобно улыбаясь. – Бабушка Катлер хотела, чтобы ее так называли.
– Что вы хотите сказать, мистер Вуджи?
– Клэр описала мне ситуацию в отеле, завещание и так далее. С ее слов я понял, что она не получила своей доли наследства, миссис Лонгчэмп. Я хорошо знаком с подобного рода завещаниями.
– Клэр прекрасно знает, что у нас есть семейный адвокат – мистер Апдайк. Если у нее возникли вопросы относительно наследства, адресуйте их, пожалуйста, ему.
– Ты же знаешь, что он полностью подчиняется тебе, – выпалила Клэр. – Ты управляешь им, как и всеми остальными!
– Я буду всегда следовать его советам, так что, если у вас есть какие-либо претензии, мистер Вуджи, обращайтесь к нему, буду рада дать вам его номер телефона.
– Нам не нужен его телефон, – зашипела Клэр, – скажи ей, Чарли, – требовала она.
– Вы что-то хотите добавить, мистер Вуджи?
– Я обсуждал эту ситуацию со своим адвокатом, он сказал, что действительно есть смысл оспаривать завещания, особенно бабушкино; не хочу проявлять к вам недоверие, но факты есть факты, а они говорят нам о том, что вы – внебрачный ребенок, а Клэр – законный. Нам кажется, что по закону ей причитается большая часть наследства.
– Неужели?
– Да, – Клэр победоносно улыбалась.
Теперь я поняла, зачем ей понадобился этот мужчина. Видимо, она описала ему свое семейное положение, а он поверил ей, для него Клэр – золотоносная жила. Ему кажется, что надо сделать один шаг и можно будет купаться в золоте. Вид у него сейчас был удивительно алчный, он буквально обезумел в страстном желании сорвать большой куш.
– Боюсь, у вас ничего не получится, Клэр.
Я встала и прошлась вдоль стола, в этот момент мне вспомнился первый день общения с бабушкой Катлер, когда та осыпала меня упреками, вид у нее был такой, что мурашки бегали по спине. Казалось, прикажи она сейчас океану, и сразу начнется шторм. Раздражать ее было опасно. Она очень берегла свое достоинство и держалась всегда так, словно внутри нее стальной стержень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41