– Ферн сейчас занята, ей нужно выполнить домашнее задание, – ответила я.
– Она может войти, – возразила Ферн, – подожди меня здесь.
Она указала на стул возле журнального столика.
Прежде чем я успела что-либо сказать, Кристи поспешила занять свое место. Она расположилась на стуле и сложила руки на коленях, чтобы показать, что будет хорошо себя вести. Ферн самодовольно улыбалась. Это разозлило меня, что, конечно же, отразилось на моем лице. Чтобы не заметила этого Ферн, я развернулась и быстро вышла.
Внизу, возле лестницы меня ждал Джимми. Я подробно передала ему наш разговор, включая то, как она отреагировала на приезд папы Лонгчэмпа. Он воспринял это сообщение довольно спокойно.
– Ее можно понять, ведь она еще даже не видела своего отца, тем более не привыкла к мысли, что он у нее есть. Я не ждал, что она слишком обрадуется, ее так сильно обижали в детстве люди, которые должны были любить. Сейчас она очень недоверчива, поэтому мы должны усиленно работать, чтобы заслужить ее любовь.
– Джимми, мы можем ее таким образом испортить.
– Дон, как ты можешь даже думать об этом? Вспомни, сколько всего ей пришлось пережить, как тяжело ей приходилось, как она себя чувствовала после того, как ее отец надругался над ней. Она содрогалась при виде него; целуя ее перед сном, он трогал ее за грудь под одеялом.
– Откуда ты это знаешь, Джимми?
– Она рассказывает все новые и новые подробности, теперь Ферн мне больше доверяет.
– Почему же она не рассказала мне об этом? Всякий раз, когда я касаюсь этой темы, она уходит от разговора.
– Она считает, что ты ее недостаточно любишь.
– Но почему? Я покупаю вещи, которые ей нужны; определяю в школу; устраиваю на работу, как она требует.
– Это из-за ее неуравновешенного эмоционального состояния. Она как маленькая птичка, сжатая в кулаке. Всякое проявление чувств пугает ее, именно поэтому я настаивал, чтобы ты перед ней извинилась, поэтому она так отреагировала на твое известие о приезде отца. Или ты считаешь, что я не прав?
– Я надеюсь, что прав.
Он улыбнулся.
– Завтра приезжает папа, подумай об этом.
Я думала об этом всю ночь. Последний раз я видела папу той ночью, когда его пришли забирать полицейские. Они сказали мне, что он похитил меня, я не могла в это поверить. Потом забрали Джимми и Ферн; а меня отправили в семью, которая была для меня незнакомой и чужой. Я до последней минуты надеялась, что отец что-нибудь предпримет, чтобы защитить нас, но когда открылась дверь полицейской машины, куда меня собирались втолкнуть, я увидела папу, сидящего на стуле с опущенной головой, и поняла, что теперь ничего не изменить. Я закричала ему: «Папа, скажи им, что это неправда». Он посмотрел на меня своими опустевшими глазами, словно загипнотизированный, и что-то забормотал. Чьи-то руки схватили меня за плечи, я продолжала кричать, мне было непонятно, почему он не хочет защитить меня. Почему эти люди забирают меня у него. Наконец он встал, подошел ко мне и сказал: «Прости меня, прости, Дон». Много позже я узнала правду. Оказалось, что папа и мама действительно забрали меня из другой семьи, тогда им казалось, что они были правы. Мне объяснили, что устроила все это бабушка Катлер.
Завтра я увижу папу Лонгчэмпа! Я была так рада, так волновалась, что весь следующий день старалась занять себя любой работой, лишь бы отвлечься от мысли о приближающемся событии, но вновь и вновь возвращалась к ней.
Как я и обещала, утром поговорила с Робертом Гарвудом о Ферн. Он не был в восторге от этой идеи.
– Миссис Лонгчэмп, она уже крутилась вокруг официантов и посыльных, меня не радует ваше предложение. Кроме того, это, конечно, не мое дело, но она курит, она обычно ожидает ребят возле прачечной и стреляет у них сигареты.
– Что?
– Я понимаю, что она выглядит и ведет себя гораздо старше своих лет, но ведь у нее есть племянница, еще совсем ребенок; будет очень печально, если Кристи попадет под ее влияние. У меня нет для нее подходящей работы, миссис Лонгчэмп. Очень жаль, что мне приходится говорить вам о таких вещах.
По выражению лица мистера Гарвуда я поняла, что он мог бы рассказать еще о многих вещах, связанных с Ферн. От его слов мне вдруг стало очень тяжело, тем более что Джимми пообещал ей.
– Мне очень неудобно просить вас, мистер Гарвуд, но я думаю, что будет лучше, если вы все-таки примете ее на работу, хотя бы на некоторое время, и проследите за ней; если что-нибудь натворит, сразу сообщите мне.
Он кивнул, но я поняла, что его вовсе не радует такое положение вещей, поэтому собиралась обсудить это с Джимми. Но разговор пришлось отложить в связи с приездом папы и его семьи.
Джимми встретил их в аэропорту и привез в отель. Я была так взволнована, когда он сообщил, что они уже здесь, что, схватив его за руку, помчалась через весь вестибюль.
Они как раз выходили из лимузина, когда я выбежала их встречать, рядом с папой стояла Эдвина, держащая за руку Гейвина. Казалось, годы разлуки были всего лишь сном. Папа, совсем как прежде, был стройный, только немного поседел. Все так же светились его темные глаза, одет он был необычайно элегантно: в темно-голубой костюм и черные ботинки.
Гейвин недоуменно разглядывал окружающих. Он оказался необыкновенно красивым ребенком, выглядел как раз на свои шесть лет; голубой костюм с галстуком ему очень шел, он чудесно подчеркивал его прелесть и сочетался с темными, как у папы, волосами. Правда, овал лица у мальчика был не как у папы, но зато взгляд, прямой и пристальный, говорил о том, что он истинный Лонгчэмп, хотя глаза были как у Эдвины. Жена папы, Эдвина, выглядела значительно моложе и приятнее, чем на фотографиях. Ее теплая нежная улыбка очень походила на улыбку мамы Лонгчэмп. Вероятно, эта черта сыграла весьма значительную роль в их с папой романе. Высокая, довольно плотная, но с узкой талией, одета она была в синий костюм, темно-каштановые волосы были гладко зачесаны назад.
Джимми все время обнимал папу и улыбался Эдвине и Гейвину. Судя по той теплой встрече, они очень понравились друг другу. Папа тоже выглядел счастливым.
– Ты стала красивой женщиной, Дон, очень красивой.
– Спасибо, папа.
По моему лицу катились слезы, но я их не замечала. Он протянул ко мне руки, и я бросилась в объятия. В этот миг выплеснулась наружу вся боль, которую носили в своих сердцах папа и я, вся радость, которую мы испытывали от встречи друг с другом. Он поцеловал меня в лоб и вытер мои слезы рукой.
– Только не надо слез, у нас такая радость, а ты плачешь.
– Не буду, папа, – сказала я, продолжая плакать.
– Познакомься с Эдвиной. Эдвина, это Дон. Она протянула мне теплую мягкую ладошку и улыбнулась.
– Добрый день, Эдвина.
– Я рада, что мы наконец познакомились. Здравствуй.
– Я тоже очень рада.
Она была необычайно нежной, слова рождались у нее в самом сердце.
– Тут так красиво, Джимми, почему ты нам не рассказал об этом?
В этот теплый осенний вечер отель Катлеров казался особенно красивым. Лужайки были все еще зелеными, повсюду благоухали последние осенние цветы, темно-голубое небо, почти сливающееся с океаном, было покрыто легкими облаками, розоватыми от заходящего солнца.
– Познакомься с Гейвином.
– Здравствуй, Гейвин, я Дон, немного позже мы познакомим тебя с Кристи.
– И с Ферн, – добавил Джимми.
– Где она? – спросил папа.
– Она в отеле, работает с посыльными и официантами, – ответила я.
– Вы решили дать ей работу?
– Ей это нравится, – сказал Джимми. – Сразу после школы она мчится в отель. Пойдемте внутрь; позже мы вас привезем к нам домой, но сначала покажем отель. Вы не голодны?
– Нельзя сказать, чтобы очень, – проговорила Эдвина.
– Я голоден, – закричал Гейвин.
Все засмеялись.
– Он всегда голоден, – объяснила Эдвина.
– Пожалуй, ты мог бы съесть и слона, – усмехнулся папа.
Он и Эдвина внимательно оглядывались вокруг.
– Да, – сказал папа, – я вспоминаю, каким было это место раньше, здесь так много изменилось.
– Это столовая, а это комната для азартных игр, мини-казино, – рассказывал Джимми. – Это танцевальный зал. По вечерам здесь можно посмотреть выступления приезжих артистов и потанцевать; еще я хочу показать вам бассейн и теннисные корты...
Внезапно он прервал свою экскурсию по отелю. По коридору, абсолютно не замечая нас, спешила Ферн.
– Папа, это она – Ферн!
Папа пристально смотрел на нее.
Девочка внезапно повернулась в нашу сторону, и Джимми позвал ее. Она, что-то бросив Роберту Гарвуду, медленно направилась к нам через холл.
– Ферн, посмотри, это твой отец, – воскликнул Джимми.
Папа улыбнулся.
– Разве ты не хочешь обнять своего отца? – спросила я.
Она вздрогнула.
– Я понимаю, – сказал папа, – нам снова придется искать пути друг к другу, но пока мы можем хотя бы пожать друг другу руки.
Она посмотрела на его руку как на что-то ужасное, но все-таки пожала ее, нельзя сказать, что очень душевно.
– Привет, мы не слишком похожи, – проговорила она, глядя в сторону.
Я заметила, что она скорчила гримасу.
– Да, ты больше похожа на мать, – согласился папа.
– Это Гейвин, – представил Джимми младшего брата.
Ферн повернулась к нему, немного заинтересовавшись.
– Здравствуй, Гейвин, – кивнула она. Ребенок внимательно изучал свою новоявленную сестрицу. Ко всеобщему удивлению она наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Могу ли я взять его с собой и показать окрестности, хотелось бы повести его в танцевальный зал, где у Кристи сейчас идут занятия по фортепиано.
– Гейвин, не хочешь ли ты прогуляться со своей сестрой? – спросил Джимми.
Гейвин сначала посмотрел на него, затем на папу, который улыбнулся в ответ на его немой вопрос, и согласился. Ферн, схватив его за руку, увлекла за собой по коридору. Но я остановила ее:
– Ферн, постой.
Она удивленно повернулась.
– Что еще?
– Ты не поздоровалась с Эдвиной.
– Здравствуйте, – быстро произнесла Ферн.
– Здравствуй, – ответила Эдвина.
Она уже бежала по коридору, крепко держа за руку Гейвина.
– Ну разве она не красотка? – воскликнул папа. – Из нее вырастет большая сердцеедка.
– Думаю, ты прав, папа, – сказал Джимми. – Ну, что, продолжим экскурсию, или вы хотите перекусить?
– Я в таком восторге, – призналась Эдвина, беря папу под руку.
Какая они чудесная пара! Отец так нежно смотрел на нее, во взгляде была настоящая, сильная любовь.
Мы показывали им отель Катлеров, и во мне просыпалась гордость, которая таилась до сего момента. Они оказались очень благодарными гостями, так как восхищались всем, что видели, как дети. Папа все время говорил:
– Как здесь все изменилось! Как удивительно! Неужели это принадлежит тебе, мое солнышко? Мама была бы счастлива.
Когда мы осмотрели весь отель, то забрали детей и отправились домой. Папа и Эдвина изумились еще больше, когда увидели дом.
Джимми повел отца показывать строящиеся сооружения, которые он проектировал, а я провела Эдвину по комнатам. Позже пришла миссис Бостон и принесла чай; мы втроем сели в гостиной и поболтали о наших женских делах.
Дети отправились наверх, где Кристи продемонстрировала Гейвину все свои игрушки. Ферн быстро освоилась с ролью старшей сестры.
– Она такая взрослая в свои десять лет, я не была такой, – отметила Эдвина, покачав головой.
Я не стала рассказывать историю Ферн, так как знала, что Джимми уже все им объяснил.
Эдвина говорила о себе: как погиб ее первый муж в автомобильной катастрофе в Техасе, как год спустя после этого события она познакомилась с папой и так далее. Мы очень хорошо побеседовали, пока отсутствовали наши мужчины. Эдвина мне очень понравилась, она чудесно влияла на отца.
Когда Джимми и папа вошли, она как раз рассказывала, как хорошо относится к ее мужу его теперешний босс.
– Она чудесная, Эдвина, ты бальзам на мои душевные раны, – произнес папа, и они поцеловались.
Мы с Джимми обменялись взглядами; нам обоим нравилось, что папа такой счастливый. Джимми был совершенно прав, когда сказал, что он стал другим человеком: более решительным, но и более нежным.
Заглянув в комнату Кристи, мы нашли там детей. Они сидели на полу, а над ними возвышалась Ферн. У нее на лице было выражение строгой учительницы.
– Все в порядке, они не балуются.
– Юная леди, – сказал папа задумчиво.
– Присматривающая за детьми, правда? – улыбнулась Эдвина.
– Да, дорогая.
Мы отвели папу и Эдвину в их комнату, где они могли отдохнуть перед обедом. Миссис Бостон помогла им разместиться и приготовила постельные принадлежности. Они ее сердечно поблагодарили.
Джимми сказал, что устроит так, чтобы Ферн и Кристи раньше вернулись из школы. Гейвину будет скучно без них.
– А то как бы бедный ребенок не умер со скуки! – воскликнул он.
Утром Джимми показал папе свой новый автомобиль, который он самостоятельно отладил; они безумно любили поболтать о моторах, о различных железках, начинявших подобную технику. Я представила папу и Эдвину Бэтти Энн и Филипу. Эдвина и Бэтти сразу же нашли общий язык и отправились осматривать апартаменты, расположенные в старейшей части отеля, где проживала семья Филипа. Я нашла время немного поработать, пока гости были заняты.
После этого состоялся небольшой семейный ланч. Филип, к моему удивлению и восхищению, был само радушие и даже предложил Эдвине и Бэтти поехать в город, чтобы осмотреть достопримечательности и магазины.
Папа проводил все свое свободное время вместе с Джимми на строительных площадках, в мастерских, в гаражах отеля.
Ферн продолжала играть роль старшей сестры и постоянно таскала за собой малышей.
Я отправилась к мистеру Дорфману, чтобы обсудить некоторые вопросы, и задержалась до четырех часов.
Дети очень долго оставались одни, и я решила сразу же идти домой. Миссис Бостон была на кухне и готовила большой ростбиф. Филип и Бэтти тоже должны были прийти на обед.
– Думаю, дети не очень докучали вам, миссис Бостон? – спросила я, оглядывая кухню.
– Дети? – мгновение она стояла в раздумье. – Вы знаете, Дон, я уже и забыла, когда они были здесь. Они прибежали и снова исчезли.
– Ну что ж, это хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41