Теперь он надо мной не властен. – Он прислонился к стене.
– Итак, вы думаете, что то, что я вижу, может быть некоторого рода… воспоминаниями, связанными с далеким прошлым? – спросила она.
– Это ведь началось сразу после той ночи, когда вы были с Марго на мосту?
– Да.
Он нахмурился.
– Может быть, тогда это каким-то образом связано с той ночью. Но ведь вы не видели… никакой крови в ту ночь, не так ли?
– Нет. – Она неожиданно вспомнила об ужасной катастрофе, которая произошла с Сьюзен, когда она ехала на велосипеде. Десятилетняя Сьюзен съезжала с холма на Центральной улице, когда автомобиль выскочил на тротуар, прямо на нее. Сьюзен перелетела через руль велосипеда и упала на капот автомобиля. Клэр прибыла на место происшествия, когда «скорая помощь» загружала ее терпеливую дочь, всю в крови, в машину. Она вспомнила всю сцену живо, но это, казалось, было совершенно законченной частью прошлого. Ничего не исчезло из памяти, и ничто не преследовало ее.
– Возможно, это что-то очень давнее, – предположил Рэнди. – Из вашего детства.
– Нет. – Клэр покачала головой. – В моем детстве не было ничего ужасного.
– О, да, я забыл, – сказал Рэнди. – Одна долгая поездка на карусели.
Она не обратила внимания на его насмешливый тон, твердо решив уйти, не важно – пойдет он с ней или нет. Она хочет покончить со всем этим.
– Итак, – сказала она, – как же насчет кино?
– Давайте проследим за этим, Клэр. – Рэнди, казалось, вовсе не был заинтересован в том, чтобы уйти. – Подумайте об образе, или о воспоминании, попытайтесь представить…
– Нет. – Она встала. – Я только что избавилась от этого проклятого чувства. Я не собираюсь испытывать все это снова.
– Но ведь оно вернется. Вы же сами говорите, что с каждым разом это становится все хуже и хуже.
– Тогда я пойду в кино одна, – резко сказала она. Рэнди сложил руки на груди.
– Я вас так недолго знаю, – сказал он. – Но одно я узнал, без всякого сомнения – вы любите притворяться, что все прекрасно, даже когда на самом деле это не так. Вы осознаете это?
Она скривила губы.
– У меня просто оптимистический взгляд на вещи, вы это имели в виду?
– Как счастливое детство, когда родители разводятся, – продолжал Рэнди, как будто она ничего и не говорила. – А ведь ваш отец увез вашу сестру, и вы больше о ней ничего не слышали. Согласитесь, это ведь совсем ненормально. Просто из ряда вон.
Клэр почувствовала, что нежданные слезы жгут ей глаза, а Рэнди протянул руку, чтобы легонько сжать ее кисть.
– Вы плачете о том, что ваш отец увез Ванессу? – спросил он. – Ваша мама плакала?
Она хотела поругаться с ним, повернуться и уйти, но вопросы задели ее. Плакала ли она? Она совершенно ничего не помнит об этом дне. Плакала ли Мелли? Она могла представить Мелли только смеющейся. Любящей. Она не могла припомнить, чтобы ее родители ссорились, не могла представить никакой другой картины, кроме той, как они стояли, обнявшись, в кухне сельского фермерского дома, а ее отец говорил Мелли, что она самая прекрасная женщина в мире. Эта картина согрела ее. Рэнди неправ. Она благодарна ему за то, что он выслушал ее, за то, что не дал ей почувствовать себя из ряда вон выходящей, но тем не менее он неправ.
– Мне бы хотелось уйти, – произнесла она опять. Что-то в ее голосе, должно быть, сказало ему, что расспросы нужно прекратить, больше она их не выдержит. Он просто пожал плечами, встал и, легко приобняв ее, двинулся с ней через холл к выходу.
16
Вена
Снаружи дул холодный порывистый ветер. В шесть часов вечера было темно, как в полночь, и Клэр продала бы свою душу за несколько солнечных часов. Ей до боли хотелось выйти из музея в яркий свежий день и оставить воспоминания последних нескольких часов внутри музея вместе с карусельными лошадками.
Они не идут в кино. Она почувствовала, что у Рэнди нет такого намерения, а ей не хотелось его принуждать, хотя она обрадовалась бы такому выходу из создавшегося положения. Короткое расстояние до его машины они прошли молча. Он открыл дверцу, и она села вовнутрь, дрожа от холода. Рэнди снял свой плащ и осторожно положил на заднее сиденье, прежде чем сесть самому. Она почувствовала сильное желание прикоснуться к нему опять, почувствовать еще раз его крепкие и теплые объятия. Она нуждалась в его тепле прямо сейчас. Она замерзла.
Схватившись за ремень безопасности, она выглянула в окно, когда автомобиль съезжал с бордюра, и скоро они были на шестьдесят шестом шоссе, ведущем в Вену. Прошло несколько минут, прежде чем Клэр осознала, как осторожно она отводит глаза от машин впереди, избегая даже взгляда мельком в зеркало заднего вида.
Клэр взглянула на Рэнди и глубоко вздохнула.
– Могу я рассказать вам о зеркалах? – спросила она, удивляясь самой себе. Разве не она сказала, что больше не хочет говорить об этом?
Рэнди кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
– Конечно.
– Ну, вот как раз сейчас я стараюсь не смотреть в зеркало заднего вида, потому что когда смотрю в маленькие зеркала, то вижу в них зеленый цвет.
Две глубокие морщины пролегли на лбу Рэнди.
– Это тоже недавно? – спросил он. – После ночи с Марго?
– Да. – Она подождала, когда он заговорит снова, надеясь, что у него и этому найдется какое-нибудь простое объяснение.
– Странно, – сказал он.
– Сегодня утром я была в доме моей подруги, а у нее в ванной комнате небольшое зеркальце. Когда я посмотрела в него, там было что-то зеленое. Это так меня потрясло, что я уронила стакан, который держала.
Он кивком указал на окно рядом с ней.
– Посмотрите в зеркало.
– Нет.
– Разве может произойти что-нибудь хуже?
– В нем может отражаться что-то зеленое.
– И?
– И я почувствую, что схожу с ума, и меня станет тошнить – меня всегда тошнит по непонятной причине – и меня вырвет прямо в вашей машине.
Он улыбнулся, протянул резко руку и положил ее ей на запястье, как будто хотел передать ей свою силу через это прикосновение.
– Посмотрите, – повторил он.
Она медленно повернула голову, пока зеркало не попало в ее поле зрения и не отразило блеск фар от машин позади них. Она улыбнулась.
– Это – просто зеркало, – сказала она.
– Ну, трусливая девчонка. – Он засмеялся. – Я-то надеялся, что оно станет зеленым. Как же мы решим головоломку, если не хватает ее частей?
Ей понравилась его готовность принять на себя ее проблемы. Она посмотрела в зеркало еще раз. Свет автомобильных фар.
– Может быть, в это утро я последний раз увидела зеленое в зеркале?
– Правильно, так оно и есть. – Рэнди повернул на спуск въезда в Вену. – На что это похоже? – спросил он. – Зелень как на деревьях? Или как краска на стене? Ткань? У этой зелени есть текстура?
Она заставила себя подумать об этом.
– Зелень, похожая на траву, – сказала она, довольная, что может воссоздать образ в мозгу без чувства ужаса. – И она гладкая и ровная, я полагаю. Хотя движется, шевелится. А иногда там возникают другие цвета. – Она почувствовала удивительную свободу, произнося все это вслух. Рэнди кивнул, как будто слышал подобное каждый день.
– Это все должно быть каким-то образом связано между собой, – сказал он, не отводя взгляда от потока машин впереди. – Цвета в зеркале, пятна крови, тошнота. Вы так не думаете? – Он взглянул на нее, и она пожала плечами. – Либо это все как-то связано с происшествием с вашей сестрой, или же эти несколько минут на мосту включили что-то, что вы пережили сами или же читали, а может быть, видели где-то.
– Возможно, – сказала она. Сейчас ей было все равно. Она чувствовала себя прекрасно. В салоне автомобиля стало тепло, зеркала заднего вида были зеркалами, и ничем больше, и она могла говорить Рэнди совершенно сумасшедшие вещи, которые ей приходили в голову.
Когда они ехали по Вене, она изучала его, не таясь. Его руки, охватившие руль, были большими, но правильной формы. Огни улицы и витрин магазинов отражались в прозрачной синеве глаз и обрисовывали профиль одной совершенной, непрерывной линией.
– Вы – красивы, – сказала она импульсивно, затем покраснела, когда он посмотрел на нее с поднятыми от удивления бровями. – Я не стараюсь быть… двусмысленной, – сказала она. – Я просто думаю, что вы – хороший, удивительный человек.
– Ну, тогда – спасибо. – Он улыбнулся. – Для меня эти слова немало значат. Вы даже не представляете, как много.
Он повернул на ее улицу, где они сразу же оказались под покровом темных деревьев, а она продолжала наблюдать за ним. Рэнди остановил машину перед гаражом и оглянулся со своего сиденья, чтобы посмотреть на нее.
– Я очень рад, что вы сегодня составили мне компанию, несмотря на то, что это было некоторым образом нелегко для вас. – Он посмотрел на руль и провел пальцем по его изгибу. – Я одинок долгое время. Здорово иметь в своей компании взрослого для разнообразия.
– Вам нужно больше встречаться с людьми, – сказала она. – Для одиноких полно всяких клубов. Много способов встретить потенциальных друзей. Почему вы так долго не пытались ничего предпринять?
– Так долго? – В его улыбке сквозила печаль. – У меня были другие цели: работать и избегать компании. Это самый безопасный способ, который мне известен, чтобы опять не остаться в одиночестве.
– Сражена, – сказала она.
– Виноват, – кивнул он.
Она опять подумала было об Амелии, но тут же отбросила эту идею. Даже если Амелия и заинтересуется, Клэр еще не готова к тому, чтобы поделить Рэнди с кем-то еще.
Она посмотрела на темные окна своего дома. Ей не хотелось, чтобы он уезжал.
– Не хотите ли войти? Я могу чего-нибудь собрать на ужин.
Он не колебался.
– С удовольствием, – сказал он и вышел из машины с такой поспешностью, чтобы не дать ей передумать.
Войдя в дом, она повесила их плащи и пробежалась по гостиной, поправляя то, что уже было в порядке, и борясь со странным чувством вины, как будто она делала что-то недозволенное, оставаясь в доме один на один с человеком, которого Джон меньше всего хотел бы здесь видеть. И она, кроме всего, чувствовала намек неминуемой опасности. Почему она так возбуждена, так счастлива, пригласив его сюда. На самом деле ей вовсе не хотелось, чтобы он стал ее любовником, но близость и покой, которые она чувствовала в его присутствии, потенциально были равны интимным отношениям.
В кухне она открыла дверцу кладовки и уставилась на полки, потом вернулась назад в гостиную.
– Как насчет спагетти? – спросила она.
Рэнди оторвался от книжной полки, которая притягивала его внимание.
– Знаете ли. – Он показал на блюдо с фруктами на обеденном столе. – Я буду сыт и яблоком.
Она нахмурилась.
– Эти подойдут?
Он кивнул, и она взяла два яблока с блюда, помыла их и подошла к книжным полкам. Он смотрел на фотографию, где были она, Джон и Сьюзен. Они все втроем сидели на скале рядом с ручьем. В тот день они ходили на каноэ – желтый нос каноэ виднелся в углу фотографии. Сьюзен было не больше двенадцати лет. Неужели они так долго не ходили на каноэ вместе? И вообще, когда они последний раз проводили время всей семьей.
– Сьюзен очень милая, – сказал Рэнди, беря яблоко у нее из рук.
– Спасибо. – Она откусила свое яблоко и села на боковинку дивана.
Рэнди оторвался от фотографии.
– Могу я задать бестактный вопрос?
Она поняла, что он скажет, еще до того, как решил спросить, и улыбнулась.
– Да, она – от Джона.
Он рассмеялся.
– Я догадываюсь, что вас не в первый раз спрашивают об этом. – Он поднял фото с полки и держал его поближе к свету из кухни. – Я пытался рассмотреть, похожа ли она на него или нет.
– Она больше похожа на него, чем на меня, – сказала она. – Такие же большие глаза цвета луны, как и у него.
– Я не знал… Я думал, что если ты парализован от талии и ниже, это автоматически означает, что ты не можешь… – Он пожал плечами, и она почувствовала, что ему стало неудобно.
– Ну, нам с Джоном повезло, – сказала она. – Обычно мужчина, если и сохраняет свои сексуальные способности, имеет проблемы с оплодотворением. Мы больше не можем иметь детей, но мы счастливы, что у нас есть Сьюзен.
Рэнди закусил губу и не смотрел на нее.
– Итак, парализованные все же могут заниматься сексом?
– Все могут заниматься сексом, – сказала она. – Конечно, это, может быть, вовсе не тот секс, о котором вы думаете. Все зависит от степени травмы – где поврежден позвоночник, – и была ли травма полной, или частичной, и тысячи других факторов. Что касается Джона, то его травма не была полной. Это не значит, что он имеет полную свободу действий, конечно. Ему трудно. – Она остановила себя. Джон говорил об этом без всяких комплексов, но она так явно почувствовала острый нож предательства, как будто резала им самою себя. Он не захотел бы обсуждать свои сексуальные возможности с Рэнди Донованом. – Ну. – Она слабо улыбнулась. – Это касается только Джона.
Рэнди кивнул. Его лицо было очень серьезным.
– Тем не менее мы рассказываем парам, которых консультируем, что им нужно отбросить свою старую концепцию того, что они понимали под словами «иметь секс». Очень много других способов давать и получать удовольствие.
Рэнди снова поставил фотографию на полку, покачав головой.
– В чем дело? – спросила она.
– Я не знаю. – Он откусил от яблока, и прошло некоторое время, прежде чем он заговорил снова. – Вы такая забавная.
– Что вы имеете в виду?
Рэнди посмотрел на яблоко изучающим взглядом, проводя большим пальцем по его блестящей кожице.
– Я много думаю о вас, – сказал он, взглянув на нее. – О вашей жизни. О том, что такое для вас быть замужем за Джоном все эти годы. Очевидно, вы оба прекрасно ладите друг с другом. И вы так много делаете для других людей в фонде и во всех этих проектах, где вы принимаете участие.
– И? – Она не понимала, куда он всем этим клонит.
Он пристально посмотрел на нее.
– Вы действительно счастливы, Клэр?
– Конечно.
Он рассмеялся.
– Я не ожидал услышать иного ответа. Радужное детство, яркое замужество, правильно?
Она не улыбнулась.
Рэнди, сложив губы вместе, опять изучал яблоко, как будто слова, которые он хотел сказать, были выцарапаны на его кожуре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57