– Почему я спел "Россию"? – неторопливо повторил он. Он хотел уже было ответить, что уже давно для себя решил, что будет петь только про то, что его волнует, а песня про Чистопрудный бульвар тогда его не волновала, но Наташа неожиданно задала ему новый вопрос:– Игорь, а что для вас вообще значит Россия?Игорь недоуменно пожал плечами.– Россия – моя родина, – ответил он.– А чуть-чуть поподробнее?– Подробнее? – лицо у Игоря приняло сосредоточенное выражение. Он на секунду уткнулся отрешенным взглядом в стол, но потом вдруг его мысли сами начали выплескиваться наружу, – когда, говоришь о том, что тебя волнует, о том, что любишь и о том, что болит у тебя на сердце, не надо подбирать слова, они давно уже живут внутри. Что для него Россия? Это то место, где он родился, и где прошло его детство… Это его корни, которые держат его на этой земле – его близкие, его ребенок и его родители… Это язык, на котором он думает и пишет свои песни – Россия и родина для него понятия тождественные… А почему Россия, а не Советский Союз? Ему не нравится словосочетание Советский Союз – оно ассоциируется у него с ГУЛАГОМ. Его отец провел в сталинских лагерях страшных пятнадцать лет… Может поэтому под Россией он понимает ещё и ту страну, которую они потеряли больше семидесяти лет назад.– Но Россия, и Советский Союз – суть империи, тоталитарные государства! – пылко возразила Наташа, окунаясь в привычное амплуа журналиста. – На протяжении всей своей истории и Россия, и Советский Союз вели войны, присоединяя к себе чужие территории, и тем не менее одно для вас Родина, а второе нет? Почему?Игорь почувствовал, что слова Наташи царапнули его за живое. Он уязвлено отодвинул в сторону остатки еды и натянуто усмехнулся… Россия и Советский Союз тоталитарные государства? Нет… Немножечко не так… Действительно, Россия на протяжении всей истории вела войны и большая часть её территории вошла в её состав за счет военных конфликтов… Но стоит также помнить, что вся история человечества – это история войн… В Москве ведь тоже побывали и татары, и французы, и поляки, но у русских ведь нет ненависти к этим народам… А кроме того Россия расширялась не только за счет войн… К России добровольно присоединились и Грузия, и Украина… Почему-то никто не обращает внимание на тот факт, что присоединяясь к России, они доверяли ей настолько, что были уверены, что великая и сильная Россия не покусится ни на их язык, ни на их национальную самобытность, ни на их культуру…– Подождите, Игорь, подождите! – Наташа погрозила ему пальцем. – Вы же сами только, что сказали, что большая часть России вошла в ее состав за счет войн… И все прекрасно знают и про завоевание Сибири, и про войну на Кавказе… А вспомните Сурикова и его картину "Покорение Сибири Ермаком", или стихотворение Лермонтова "Валерик", – в них же хорошо показано, каким способом прирастало государство Российское. О какой дружбе вы говорите?Игорь согласно тряхнул головой.– Это правда…Он знал историю, и знал ее без прикрас, – тот кто, любит свою родину, считал он, тот должен знать историю без ретуши… Но то, что сейчас сказала Наташа было лишь частью правды… Да… Русские, действительно, покоряли северный Кавказ силой, хотя пришли туда не как завоеватели… И то, что генерал Ермолов был жестоким и своенравным наместником – это тоже правда… Но правдой также было и то, что Шамиль был безжалостным восточным правителем, а чечены уже тогда жили похищениями людей и обычай кровный мести вырезал у них целые семейные кланы… И в этом легко убедиться, – достаточно повнимательней почитать того же Лермонтова, "Героя нашего времени"… И если уж быть до конца честным, то надо признать, что Шамиль и Ермолов были схожи в своих методах и действиях, как близнецы-братья – один из них был предводителем гордого горного народа, который признает только сильного и презирает слабого, а второй отлично понимал, с каким народом ему приходится иметь дело… Но… И это тоже ведь только часть правды… Правдой было ещё и то, что плененный Шамиль после того, как был и отправлен на жительство в Калугу совершенно искренне говорил, что жалеет, что не знал России раньше, а то бы искал с ней дружбы, а не войны… И это тоже правда…– Игорь, не путайте меня! Не мог он такого сказать! – громко возразила Наташа, так, что сидящий за соседним столиком негр, отвлекся от своего бифштекса и удивленно поднял голову. (Ему наверняка показалось странным, что эти двое ведут меж собой эмоциональный спор на неизвестном языке, который к тому же записывается на диктофон, но уже через пару секунд темнокожий афроамериканец равнодушно отвел глаза и снова погрузился в процесс поглощения пищи, – правило "прайвеси" действует в Америке повсеместно и неукоснительно. Наташа с Игорем, увлеченные спором, даже не заметили его удивленного взгляда.)– Это правда… – спокойно повторил Игорь. – Как и правда то, что Шамиль и Ермолов, под конец жизни были дружны друг с другом… У Ермолова было поместье в Калуге – туда Шамиля отправили в почетную ссылку, назначив ему огромную пенсию… А кроме того… Мало, кто знает, что у того же Шамиля любимой женой была русская, а у генерала Ермолова, покорителя Кавказа, дети были от черкески. И не случайно Шамиль испрашивал позволения у царя разрешить присутствовать в Петербурге на похоронах Ермолова, а своим детям завещал быть верноподданными России.– Этого не может быть… – недоверчиво сказала Наташа, но Игорь лишь снисходительно улыбнулся.– Ну хорошо! А как же быть с Сибирью? – сверкнули упрямством Наташины зеленые глаза. Они были особенно хороши в тот момент – пылкие и возбужденные. – Вы ещё скажите, что и Ермак не покорял Сибирь!Игорь опустил взгляд, в котором заискрилось лукавство. Нет, конечно же, он знал, что Ермак покорил Сибирь… Но знал он и о том, что Сибирью тогда назывался лишь город, столица татарского северного ханства… И что ещё почти за двадцать лет до похода Ермака Сибирский хан просил Ивана Грозного взять его ханство под руку Москвы, и что Иван Грозный принял тогда это предложение… Но после смерти хана власть в ханстве захватил узбекский хан Кучум, который отказался подчиняться Москве и, убив московского посланника, начал нападать на русские поселения… Вот и получается, что Ермак, лишь подавил внутренний мятеж… Но покорив столицу ханства, он, конечно, не мог покорить всю Сибирь… "Как бы он мог это сделать, когда под его предводительством находилось всего-навсего восемьсот казаков?" Неудивительно, что через три года после начала похода Ермака почти все войско его погибло, и сам он в конце концов попал в засаду, устроенную ему коварным ханом… Так, что через три года после начала сибирского похода в Сибири русских практически не осталось и там по-прежнему безраздельно властвовал хан Кучум…– Но… Подождите… А кто же тогда присоединил Сибирь к России? – недоуменно спросила Наташа.– Это было уже было позже, при Борисе Годунове… У Годунова был свой план покорения Сибири. Он приказал возводить по всей Сибири крепости и через пятнадцать лет после смерти Ермака вся Сибирь была застроена русскими фортами. Конечно же, хан Кучум пробовал нападать на них, но копья и стрелы слабое оружие против пуль и ядер… Поэтому вскоре сибирские племена вместо нападения на русских поселенцев стали налаживать с ними торговые отношения… Кстати, вам это не ничего не напоминает?– Нет… А что мне это должно напоминать? – удивилась Наташа.– Колонизацию Северной Америки… Но это так, к слову… Так, что на самом деле русская "колонизация" Сибири завершилась почти мирно и совсем не так, как её изображал Суриков на своей в картине… – и увидев растерянное лицо Наташи, Игорь добродушно улыбнулся. – Не удивляйтесь, Наташа… Нельзя писать песни о России и не знать ее истории… Когда я изучаю историю, мне это интересно, но, зная ее, я, например, могу с уверенностью говорить, что между русским и украинцем, белорусом и евреем нет исконной вражды… И я уверен, что многие сегодняшние межнациональные конфликты – это все надуманно… Наши народы давно живут вместе и давно связаны меж собой кровными узами… Кстати… Ещё Александр Сергеевич Пушкин говорил – копни любого русского, обнаружишь татарина… Поэтому не случайно, что русскую народную песню "Во поле береза стояла" написал татарин Нигмат Ибрагимов, а музыку к знаменитому "Русскому полю" – еврей Ян Френкель…Наташа удивленно посмотрела на Игоря – оказалось, что с ним совсем не просто спорить, потому что он буквально подавлял своей эрудицией… И хотя интервью получилось совсем не такое, как она предполагала вначале – совсем не музыкальное, и даже не о самом Игоре, но она не жалела об этом – похоже, получилось просто замечательно… Наташа хотела ещё спросить о чем-то, но в этот момент, стоящий между ними на столе диктофон тихо щелкнул – миниатюрная кассета в нем закончилась. Игорь добродушно засмеялся:– Ну, вот, Наташа… Я тоже свою часть уговора выполнил…
А потом они возвращались обратно, – проехав по длинной стреле Уильямсберского моста, оказались в Бруклине. Когда показался Брайтон, с нависшей над ним уродливой эстакадой метро, машина свернула вглубь городских построек, где на нешироких улицах английские вывески стали перемежаться с названиями, написанными по-русски. Последних становилось все больше и больше… Забавно было наблюдать на стенах домов рядом с английскими наименованиями до боли знакомое – "прачечная", "электротовары, батарейки", "продукты". Можно было подумать, что находишься в каком-нибудь южном портовом городе. Впечатление усиливалось ещё и тем, что прямо на улице у дверей домов на вынесенных из домов стульях сидели толстые тетки в пушистых ангорских кофтах, с любопытством разглядывающие проходящих мимо прохожих. Ещё мгновение и они, кажется, начнут лузгать семечки и обсуждать вслух последние сплетни. Неожиданно взгляд Игоря наткнулся за одинокую ссутуленную фигуру, отрешенно бредущую по тротуару. Длинные седые волосы выбивались из-под черной широкополой шляпы, а на длинном изогнутом носу неуклюже зацепились очки в массивной черной оправе. Было что-то очень знакомое в этой фигуре, и даже в манере идти, шаркая по асфальту стоптанными туфлями. Игорь нагнулся и настойчиво застучал в стекло, отделяющее места пассажиров от водителя.– Эй! Остановите! Стоп, стоп!Водитель резко остановил машину.– Что случилось, Игорь? – Наташа обеспокоено взглянула на Таликова.– Этого, конечно, не может быть… – произнес Игорь, пристально вглядываясь в окно. – Но я видел этого человека в Москве…Наташа оглянулась, а затем окатила Игоря соболезнующим взглядом.– Игорь! В этом районе живет почти полмиллиона евреев и почти у каждого есть черный сюртук и черная шляпа…Но Игорь уже не слушал, – он хлопнул дверью и быстрым шагом подошел к старику, замер перед ним в нерешительности, мучительно осознавая, что его бледный английский не позволяет ему задать даже простейший вопрос.– Простите, чем обязан? – спросил старик на чистом русском, близоруко поправляя очки.– Извините… – замялся Игорь. – Вы меня не узнаете? Белый дом? Путч?– Ах… Да, да… – старик растерянно закачал головою. – Помню… Как же… Белый дом… Нда-с… Конечно… У вас там друг погиб… Если не ошибаюсь, вы певец Игорь Таликов? Правильно?Игорь облегченно улыбнулся и развел руками:– А я уже подумал, что ошибся… Извините… Не могли бы вы подождать… Буквально секунду… – он стремительно метнулся к замершему у бровки тротуара желтому такси, но автомобиль, простужено фыркнув мотором, укатил, оставив одиноко стоять на тротуаре Наташу. Увидев ее, Игорь успокоено провел рукой по длинным волосам. Подойдя, произнес сконфуженно:– Наташа, простите… Я хотел расплатиться сам…– Да, бросьте, Игорь, – Наташа улыбнулась. – Ну что? Это действительно, ваш знакомый?– Да… Пойдемте я вас познакомлю…Когда они подошли, старик, наклонив голову, внимательно оглядел спутницу Игоря.– Здравствуйте, здравствуйте… – пробормотал он надтреснутым голоском. – Какими судьбами?При этом он принялся попеременно переводить взгляд на стоявших перед ним молодых людей, так, что было совершенно непонятно, к кому же адресован вопрос.– У меня здесь гастроли, – на правах старого знакомого произнес Игорь. – А это Наташа… Работает на радиостанции "Голос Америки"…– Очень, очень приятно, – старик протянул Наташе сухонькую ладонь. – А меня зовут Самуил Яковлевич… Самуил Яковлевич Шварц… Нда-с! Ну, что же мы стоим? Если вы не против, я готов угостить вас чаем… Пойдемте, пойдемте, молодые люди…
Сидя за широким столом, Самуил Яковлевич настойчиво подталкивал Наташе вазочку с густым малиновым варением.– Берите, берите… Это мое, домашнее… Я для дочери специально из Москвы привез… Она у меня программист… Нда-с! Очень хороший программист… Тут с мужем живет… Вот с ее матерью выбрались посмотреть на их житье-бытье…Наташа взяла в руки чашку с чаем, но больше так, для порядка, – сладкого ей не хотелось, как впрочем и есть вообще, – последние несколько дней аппетит у нее совсем пропал. ("Может это, конечно, и ничего не значит, – подумала она, – но, пожалуй, стоит обследоваться… Вот только закончу с этой передачей…") Чтобы отвлечь хозяина от настойчивого ухаживания, она спросила:– Самуил Яковлевич, а где вы с Игорем познакомились?– Как? Разве он вам не рассказал? – на лице у Самуила Яковлевича отразилось неподдельное изумление.– Нет… Наверное, ещё просто не успел…Самуил Яковлевич перевел укоризненный взгляд на Игоря – "как так?", а потом с солидностью произнес:– Мы с ним ходили защищать Белый дом…Но вдруг его лицо приняло жалостливое выражение и уже совсем другим, потухшим голосом он закончил:– Был, знаете ли, в моей жизни такой эпизод… Очень захотелось поверить, что живу в другой, в свободной стране… А вот теперь чувствую себя полным идиотом… Поделом, что называется, старому дураку… Нда-с!Наташа недоуменно вскинула тонко очерченные дуги-брови и растерянно поковыряла ложечкой в вазочке с вареньем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74