И вот теперь вагон московского метро нес её к тому месту, где ей очень хотелось побывать.Голубая электричка выскочила из темной норы тоннеля и плавно затормозила у перрона подземной станции. Наташа вышла из вагона и направилась к эскалатору, который понес её уже наверх, к выходу в город. Наташа чувствовала, что она волнуется в преддверии того, что должна увидеть. Пройдя через длинные турникеты, через стеклянные двери с надписью "ВЫХОД", она прошлась по подземному переходу и оказалась на улице. В глаза сразу бросилась до боли знакомая вывеска "Наташа". Как и десять лет назад здесь, на первом этаже старого сталинского дома располагался магазин женской одежды с таким же названием, как ее имя. Это был их бывший дом. Фасад дома выходит на площадь, где рядом с замерзшим фонтаном застыл в задумчивости бронзовый памятник знаменитому поэту. Наташа подняла голову – вон четвертый этаж, вот их окна, там горит свет. В этой квартире прошло ее, Наташкино детство, а совсем недавно там ещё жила бабушка – бабушка Лида, папина мама. Если пройти под арку, то окажешься во дворе, куда бабушка выводила её гулять, и где наверное осталась ещё старая песочница, в которой она, маленькая девочка лепила свои куличики. А вот в том киоске, который стоит сейчас на углу, Наташа покупала эскимо в серебристой обертке по одиннадцать копеек, – самое любимое из её детских лакомств. Наташе подошла к киоску поближе. Киоск-мороженое был закрыт. Немного постояв у киоска, словно стараясь уловить флюиды из давно ушедшего детства, Наташа развернулась и пошла к арке, темнеющей в фасаде дома черным провалом. Пройдя в арку она очутилась во дворе. Сразу стало заметно, что деревьев тут стало меньше и от этого двор стал казаться чужим и неуютным. Старой песочницы было не видно, – она скрылась под запорошившим ее снегом. Исчезла также и лавочка, когда-то стоявшая рядом с подъездом, зато на входной двери подъезда появился домофон с кодовым замком. "Не зайти…" – с грустью подумала Наташа, хотя ей очень хотелось подняться по знакомой лестнице к их двери. "Хотя, какой в этом смысл, если в квартире теперь живут совершенно чужие, посторонние люди?"Тяжело вздохнув и загребая короткими, сжатыми в гармошку сапожками мокрый снег, она двинулась обратно к проему арки. Выйдя из-под изогнутой каменной дуги на освещенную фонарями улицу, Наташа остановилась. "Ну и что делать дальше?" – тоскливо подумала она. Из-за угла, со стороны кафе с поэтическим названием "Лира" до нее долетала задорная музыка. Девичьи голоса с провинциальным оканием лихо распевали про каких-то три засохших кусочка колбаски. Неподалеку от арки у театрального киоска толпилась небольшая очередь. Двое, – парень с девушкой, похоже, решали туже задачу, что теперь была и у Наташи – куда пойти сегодня вечером.– Данил, а давай в во Дворец молодежи сходим? Вон смотри, там галла-концерт сегодня! – девушка показывала парню на плакатик, висевший на боковой стенке киоска. – Пойдем, а?– Да ну его на фиг, – флегматично ответил парень. – Давай лучше в кафе зайдем…– Ну, вот… Опять в кафе, – обиженно надулась спутница. – Надоело это кафе… Опять цедить противное гляссе? А там, смотри, "Панто-мимы" будут выступать, Зазорнов, "Корвет", Игорь Таликов… Пойдем, а?– Какой ещё такой Таликов? – недовольно пробурчал парень. – Мутота какая-нибудь…К заспорившей паре оглянулся стоящий впереди в очереди парень.– Таликов – мутота? – спросил он удивленно. – Ну, вы вообще! У него же все песни – во! – и решительно выторчил вверх большой палец. – Берите, берите билеты, – не пожалеете! – сказал он убежденно.Девчушка приободрилась.– Вон, Данил, слышишь! – принялась она уговаривать кавалера. – Хороший будет концерт… Давай пойдем, пока билеты не расхватали! Ну, давай, а?…– Ладно… Пойдем, – согласился парень. – Но, только, если это будет туфта какая-нибудь, я там долго сидеть не буду…– Наташа посмотрела на стеклянную витринку киоска, на которой висел разноцветный плакатик с анонсом концерта и ей в голову пришла неожиданная мысль. "А может и мне сходить в какой-нибудь театр? – подумала она, – А почему бы и нет? Все лучше, чем сидеть перед телевизором в гостиничном номере…" Сама удивляясь своему столь неожиданному решению Наташа подошла к киоску и встала в коротенькую очередь. Стоять пришлось недолго – очередь двигалась быстро.– Простите, на сегодня куда билеты есть? – Наташа наклонилась и заглянула в узкое окошко.– На сегодня остались только во Дворец молодежи… Два билета по девять рублей… Двенадцатый ряд, третье и четвертое места…– Но мне нужен один…– Девушка, что я буду с одним билетом делать? – сердито спросила продавщица билетов из своего стеклянного домика.– А я? – резонно возразила ей Наташа.– Знаете что? – вдруг сменила тон на ласковый киоскерша. – Я вам советую, возьмите оба! Билеты хорошие, перед началом концерта наверняка ведь будут билеты спрашивать… Уж один-то обязательно кому-нибудь продадите…Тут неожиданно перед Наташей вылезла девица в кожаной куртке с густо подведенными веками.– Женщина, если не берете, так отходите! – заявила она капризным тоном. – Мне, как раз два билета нужно…– Подождите, – отстранила нахальную девицу Наташа. – Я беру оба! – уверенно сказала она и протянула в окошко две десятки из тех денег, которые были обменены на доллары на таможне в аэропорту. Киоскерша просунула ей два билета и отсчитала сдачу. Наташа взяла билеты, сгребла в ладонь две монеты с профилем Ленина, решив, что оставит их себе на память, и отошла от киоска. Посмотрела на часы. Было без пяти минут шесть – в принципе уже можно было ехать на концерт. Наташа ещё раз окинула взглядом светящиеся окна на четвертом этаже и направилась к метро.
Перед Московским дворцом молодежи было людно. Молодежь по одиночке, парами и целыми группами торопилась ко входу в облицованное широкой мраморной плиткой здание.– Простите, вам не нужен билетик? – подошел к Наташе прыщавый паренек, сжимая в руке продаваемый билет.– Нет, спасибо… У меня у самой лишний, – ответила Наташа.Паренек изобразил на своем лице уныние и отошел. Наташа принялась оглядывать площадь перед входом. На ступеньках, – то тут, то там стояли молодые люди, по-видимому, в ожидании своих задерживающихся где-то визави.–Вам билет не нужен? – снова услышала Наташа откуда-то сбоку. Она оглянулась. Рядом с стоял очередной продавец билетиков, – парень в дутой красной куртке и черной вязанной шапочке.– Почем? – решила прицениться Наташа, – перед тем, как заняться продажей лишнего билета ей показалось, что бы было полезно провести маленький маркетинг…– Двадцать пять, – последовал короткий, но непреклонный ответ. Твердый голос парня давал однозначно понять, что торга не будет.– Ого! Ничего себе! – изумилась Наташа. – Я только что за восемнадцать два купила…– Ну, и чего тогда тут стоишь, дура! – огрызнулся парень и прежде чем она успела что-либо ответить, скрылся из вида. Наташа несколько секунд стояла, оглушенная незаслуженным оскорблением, а затем удивленно подумала: "Ну ни чего себе свобода предпринимательства!" И трезво оценив, что при такой жесткой конкуренции, ей вряд ли удастся что-то сбыть, направилась ко входу во дворец. Пройдя внутрь здания и сдав в гардероб одежду, она вошла в зрительный зал, но здесь, как оказалось, что ее поджидал ещё один неприятный сюрприз – на её вполне законно купленных местах уже комфортно разместилась молодая парочка.– Извините, молодые люди, но это мои места! – протиснувшись вдоль ряда кресел, как можно тверже сказала Наташа и показала им свои билеты.– Да? – произнес парень, оставаясь невозмутимо сидеть на месте. – А у нас тоже эти места… Смотрите!И вытащив из кармана свои билеты, протянул их Наташе. Наташа растерянно взяла протянутые ей билеты и посмотрела на дату и места, проставленные в них. Действительно и места и дата на и ее билетах и на билетах молодых людей совпадали.– Так что придется вам искать администратора, раз уж мы пришли раньше, – безапелляционно заявил парень, забирая свои билеты обратно. Наташа в ответ лишь обреченно вздохнула – по-видимому, ничего другого ей не оставалось. "Только не волноваться, сейчас все уладится!" – подумала она оптимистично и быстро зашагала к выходу из зала.На входе никого из работников дворца культуры не оказалось и Наташа обратилась к гардеробщице, равнодушно застывшей перед стойкой гардероба:– Простите, где можно найти администратора?– Там! – неопределенно махнула гардеробщица рукой в сторону лестницы. – На втором этаже должны быть…Следуя ее совету, Наташа поднялась на второй этаж и, пройдя по извилистым коридорам, увидела стоящих в коридоре двух молодых людей. В одном, – в том, что был в очках и строгом представительном костюме она узнала известного телеведущего новой, самой популярной в Союзе телевикторины, один к одному скопированной с её зарубежного аналога, – Наташа иногда смотрела точно такую же передачу у себя в Америке. Очкарик-телеведущий в наставлял второго – парня лет тридцати, худощавого, бородатого, с длинными волосами, одетого в белую рубашку апаш:– Игорь, значит, так! Выходишь, исполняешь только одну песню… "Чистопрудный бульвар"… И все! Только одну… Понял?Парень, к которому, обращался очкарик неуютно отводил глаза в сторону – похоже, этот разговор ему не очень-то нравился, к тому же он заметил Наташу, а присутствие чужих ушей, кажется, не доставило ему большей радости. Наташа несколько замялась, чувствуя неловкость и несвоевременность собственного появления, но осознав, что больше обращаться ей не к кому, все же направилась к молодым людям.– Извините! – остановилась она перед тем, что был в очках. – Я ищу администратора. Вы не подскажите, где его найти?– А вам зачем? – деловито поинтересовался очкарик, окинув ее быстрым, но равнодушным взглядом.– У меня проблема с билетами… Две пары билетов проданы на одни и те же места…– А! Вам туда… – очкарик ткнул пальцем на дверь дальше по коридору.Наташа уже приготовилась отойти, как вдруг почувствовала, что второй, – тот, что был в белой рубашке апаш, внимательно её разглядывает. Наташа на секунду замешкалась и встретилась с парнем взглядом. Она вдруг почувствовала незнакомую и сильную энергетику, – взгляд у парня не был равнодушным, в нем было нечто большее, чем просто секундный интерес… Этот взгляд был открытым, даже слишком открытым… Такие взгляды бывают у мужчин, когда их что-то задевает в женщине и тогда они смотрят на женщину совершенно по-иному. Любая женщина чувствует такие взгляды, даже, если этот взгляд устремлен на нее откуда-нибудь со стороны или через толстое оконное стекло. Более того, женщина ждет этих взглядов, они ей нравятся, но нравятся от близких и любимых и одновременно настораживают, заставляют хмурится, если это взгляды чужих и незнакомых людей. Наташа поторопилась отвести глаза в сторону и побыстрее отойти, услышав только, как за спиной очкарик-телеведущий напоследок говорит тому, что был в рубашке апаш:– Ну что, Игорек, договорились?– Договорились, договорились! – ответил второй, но Наташе почему-то показалось, что в голосе бородатого певца прозвучала насмешка.Отойдя от молодых людей, Наташа быстрым шагом дошла до двери, на которую ей указал очкарик, и дернула за пластмассовую ручку. Дверь открылась. В узком кабинете за большим столом сидела внушительных размеров дама, которая самозабвенно играла на компьютере в "кольюмс". Разноцветные загогулины падали вниз прямоугольного стакана, постепенно заполняя его неровными слоями, – коротенькие пальцы дамы суетливо стучали по клавишам, стараясь успеть за падающими на экране фигурами. Заметив вошедшую Наташу, дама прекратила играть и нажала на кнопку паузы.– Что вам? – недовольно спросила она, явно не обрадованная тем, что её отрывают от любимого занятия.– Простите, – Наташа постаралась говорить как можно вежливее. – Мои места в зале заняты. Там у людей такие же билеты…– Где ваш билет?Наташа, подойдя к столу, протянула даме билеты. Та взглянула на них, повертела в руках, а затем вернула обратно Наташе.– Вечно они все напутают, – пробурчала она недовольно себе под нос и с видимым усилием оторвала свое грузное тело от стула. – Ладно, пойдемте… Придется посадить вас в ложу…Наташе показалось, что толстухе просто захотелось побыстрее от неё отделаться и вернуться к своей любимой игре. Они вышли из кабинета и направились через ближайшее фойе к двери занавешенной тяжелой бархатной портьерой. Открыв ключом дверь, дама-администратор кивнула Наташе на велюровые кресла.– Располагайтесь… Только тихо… Это представительская ложа…Когда дама-администратор удалилась, Наташа, поняла, что она находится на балконе, который нависает почти над самой сценой. Концерт только-только начался. Чернявый конферансье в блестящем сером пиджаке объявил первое выступление и, вихляя узкими бедрами, прошествовал за кулисы. Под свист зала и оглушительную трескотню мотора на сцену въехал сверкающий никелем Харлей-Девидсон, на котором восседали двое парней, затянутых в кожаные черные куртки. Парни бодро спрыгнули с мотоцикла и на сцену обрушился водопад лучей от юпитеров, укрепленных под самым потолком. Из мощных динамиков, установленных на сцене, в зал хлынула ритмичная музыка.– Лондон, гуд бай! – под пульсирующий звон ударных в унисон, слаженно запели парни, выделывая при этом сложные выкрутасы руками и ногами. Зал, как растревоженный улей, одобрительно загудел и принялся нестройно подпевать. Исполнив таким образом пару заводных, тонизирующих хитов, парни, под все тот же надсадный треск мотора и восторженный свист зала, укатили на своем супер-мотоцикле за кулисы.Возвратившийся на сцену конферансье бодро объявил молодого композитора и певца Игоря Таликова. Вслед за этим на сцену вышел тот самый длинноволосый бородатый парень в рубашке апаш, чей взгляд заставил Наташу побыстрее укрыться в кабинете у толстухи-администратора. Парень подошел к микрофону и тряхнул своей длинной шевелюрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74