– Похоже, эти ребятки меня догоняют!»
Скорее благодаря присущему ему упрямству, чем физическим силам, Рэп добрался до королевской спальни.
Перед глазами фавна медленно плыли багровые пятна, в голове шумело, а кровь пульсировала в висках, грозя разорвать череп. Рэп понял, что вынужден дать себе передышку, иначе упадет в обморок от перенапряжения. Отыскав глазами кровать, Рэп потащился к ней, искренне опасаясь, что даже туда на размякших и подгибающихся в коленях ногах ему не добраться. Но сила воли помогла ему выстоять, и Рэп доползтаки до королевского ложа, со вздохом облегчения опустил Инос на ее кровать и, не удержавшись, повалился на нее. Рэп старался побыстрее отдышаться, чтобы иметь возможность двигаться дальше. Снизу слышался грохот взламываемых дверей, а в тишине спальни звучало лишь хриплосипящее дыхание фавна.
Вдруг он почувствовал, как вокруг его шеи обвилась нежная девичья рука.
Рэп поднял голову и не мог оторвать взгляда от единственных зеленых глаз в Краснегаре.
– Ты воняешь, как целая конюшня, – ласково улыбаясь, тихо сказала Инос.
– Ооох, – вырвался у Рэпа слабый стон.
– А ято думала… Ято надеялась, что ты тащишь меня, не только чтобы просто уложить в кроватку… Чтото подсказывает мне…
– Инос! О, Инос!
– Там, внизу, ты назвался мужем, – прошептала она, опуская веки.
Рэп еще разок охнул и смущенно пробормотал:
– Ты слышала? Я думал, что ты в обмороке.
– Не все, только коечто, но мне понравилось, – сонно шептала Инос. – Очень романтично – украсть меня и отнести на брачное ложе. Жаль, что неблагоразумно.
Рэп уже отдышался и попытался встать, но рука, обнимавшая его шею, натянулась, как подпруга.
– Поцелуй меня, – попросила Инос.
– Я пахну, как лошадь, – попробовал возразить Рэп.
– Тогда поцелуй, как лошадь. Ну поцелуй.
Он целовал ее, сначала нежно, едва касаясь губ, потом крепче… и еще крепче… радостно… страстно… самозабвенно… долгим поцелуем… длиною в вечность…
Наконецто он мог позволить себе любить ту, которую любил всегда.
– Вот это да! – восторженно воскликнула Инос. – Значит, тебе не все равно! Правда, не все равно? Ты плачешь! – ахнула она, изумленно уставившись на фавна.
– Конечно, я плачу, сумасшедшая ты идиотка, упрямая глупышка!
– О, тебе действительно не все равно, – блаженно заулыбалась Инос. Но вдруг в глазах девушки мелькнула тревога. – Рэп, ты ведь не возражаешь против того, что я сделала?
– Нет, нет, нисколько. Ты сотворила чудо. Ты же знаешь, я никогда не хотел быть колдуном, дорогая.
– «Дорогая»! Как приятно слышать такое. «Дорогая»! – умиротворенно повторяла Инос желанное слово. Но грохот, доносившийся снизу, вернул девушку с небес на землю. – Что это там за шум? – недовольно проворчала она.
Пусть Инос перестала быть колдуньей, но королевойто она осталась. Ее королевское достоинство никуда не исчезло. Зеленые глаза властительницы яростно вспыхнули.
– Твои верноподданные во главе с Форонодом спешат спасать тебя от насильника, – пошутил Рэп. – Они как раз вламываются в раздевалку.
Инос удовлетворенно улыбнулась и снова закрыла глаза.
– У них еще много работы, – заметила она, рассчитывая на крепость дверей. – Но даже если они поторопятся, у нас есть время для еще одного поцелуя. Потом я их выгоню и мы сами займемся…
– С тобой все в порядке?
– Еще один поцелуй непременно поможет, – заверила она.
– Но…
– Пожалуй, дня через два нам стоит ускользнуть в Кинвэйл и устроить свадьбу по всем правилам, – мечтательно произнесла Инос. – А пока… это будет наш маленький секрет.
Конюх? Кучер? Конокрад?
Плосконосый безобразный фавн?
Королева смотрела на Рэпа пристально, требовательно и строго:
– Рэп, я отчетливо помню, что приказала тебе поцеловать меня.
– Но…
Она была королевой, которую он сам наделил чарами величия. Рэп охотно повиновался.

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.

А если я не прав и лжет мой стих, –
То нет любви и нет стихов моих!

Шекспир. Сонет 116 (пер. С. Маршака)


Часть двенадцатая
Надоевшие слова

– Очаровательно! – любовалась Кэйд. – Нет, что я? Ты выглядишь расчудесно! Изумительно! Соблазнительно!
– Тетя, остановись! Не подобает невесте в день ее свадьбы слушать сомнительные высказывания, – в притворном ужасе воскликнула Инос, озорно подмигнув отражению тетушки в зеркале туалетного столика.
– Ах, дорогая, мы прекрасно поняли друг друга! Ты выглядишь божественно!
Последнее слово Кэйд точно стерло счастливую улыбку с лица Инос.
– Это тоже… неудачный комплимент, – вздрогнув, обронила она, но почти тут же звонко рассмеялась. – А хотя ладно! Я с восторгом и от всей души принимаю и твои комплименты, и твою заботу. Даже Эйгейз не нашла бы, к чему придраться. И хорошо, что здесь нет Тиффи, а то пришлось бы приставлять сторожей к колодцам, чтобы он в какойнибудь из них не прыгнул.
– Тиффи остепенился, дорогая. Он женат и скоро станет отцом. Разве я не рассказывала тебе о письме Эйгейз?
– Дда, кажется, говорила. Извини, тетя, за рассеянность. Впрочем, неудивительно, что он женился, он хотел этого. Ну, а я просто тогда подвернулась под руку. – Говоря это, Инос сосредоточенно ворошила жемчуга, лежащие перед ней. – Как ты думаешь, тетя, какие нитки мне выбрать? Эту или эту, а может быть, обе?
– Ни одной, – уверенно заявила Кэйд. – Ты затмишь собой любой жемчуг.
– Браво, тетушка! – пробормотала польщенная Инос. – Уж не Андора ли ты цитируешь? В таком случае ограничимся просто тиарой. В конце концов, это подарок Рэпа. Единственный подарок, – задумчиво улыбалась Инос, – который он мне преподнес с тех самых пор, как вручил гнездо перепелиных яиц. Помнишь, он отыскал его на… Нет, я не права. Он подарил мне Краснегар.
Кэйд соглашалась с любым словом Инос. По правде сказать, герцогиня едва различала силуэт племянницы сквозь слезы. Вот уже многие годы в окрестностях Кинвэйла бытовало поверье, что надежнейшее средство против засухи – пригласить Кэйдолан на чьюнибудь свадьбу. Грядущее счастье новобрачных исторгало из недр души Кэйд неиссякаемый водопад слез, способных оросить все фермы на несколько лиг вокруг. Вот и сейчас, невеста еще прихорашивалась перед зеркалом, а старушке уже понадобился носовой платок.
– Ах, уже вечереет, – заторопилась Кэйд. – Пожалуй, мне стоит лично проследить за прибытием жениха. – И, пряча заплаканные глаза, старушка направилась к двери.
Аккуратно промокая слезинки платочком, Кэйд спешила по коридору. Предполагалось, что жених прибудет вместе с шафером в предзакатный час, но кто именно будет шафером, Кэйд в спешке не спросила и теперь мучилась самыми страшными подозрениями.
«Только бы не какойнибудь неведомый увалень, – умоляюще складывала она руки. – Ах, если бы был жив капитан Гатмор, – печально вздыхала Кэйд, – лучшего шафера не сыскать бы. А то бы Джалона пригласить… Ладно, пусть увалень, даже на трубочиста согласна, лишь бы не этот жуткий гоблин!»
Устройство браков и предсвадебные хлопоты являлись любимейшим занятием Кэйд. Поэтому она почувствовала себя несправедливо обманутой, получив только три дня на организацию свадьбы племянницы.
Утаить сам факт венчания вынуждала ложь Рэпа Фороноду. Кэйдолан считала тайный брак позорным. Она прекрасно помнила, с какой пышностью праздновал Краснегар свадьбу Холиндарна. Тогда веселье не затихало несколько дней.
«До чего же удачно получилось, что маршал Ити надумал нагрянуть с инспекцией в легионы в Пондаге именно сейчас. К счастью, он в Кинвэйле и согласился быть посаженым отцом Инос», – радовалась Кэйдолан.
Следующим летом Инос намеревалась устроить собственную коронацию. Она царствовала уже не первый год, но взошла на престол, можно сказать, самовольно. Теперь она желала узаконить свою власть, тем более что отныне у Краснегара имелся также и король. Кэйд не собиралась пропустить эту церемонию. Решено было, что она прибудет на остров через волшебный портал, объявив всем, что приплыла на корабле. Чудесное сообщение Краснегара с Кинвэйлом все еще оставалось государственной тайной.
«Только бы не проболтаться Рэпу о планах Инос, – напоминала себе Кэйд, памятуя о том, что для фавна коронация должна стать сюрпризом. – Сегодня вечером нужно быть осмотрительной».
Безусловно, всенародные свадебные торжества были бы приятным удовольствием для всех.
«Действительно, какой прок иметь кучу родственников, если их нельзя созвать на какоенибудь буйное торжество, – размышляла Кэйд. – В Кинвэйл могли бы приехать даже Эйгейз и Ипоксагом. Вот в Краснегар они бы не потащились. Увы, некоторые представители дальней родни слишком уж отдаленны!»
Перед дверью будуара герцогиня перевела дыхание после стремительной пробежки по коридорам. Затем осторожно постучала, но, не получив ответа, сокрушенно вздохнула и вошла. Будуар мирно дремал в розовых закатных лучах, пробивавшихся сквозь тюлевые занавески. В пустой комнате спокойно мерцали зажженные свечи.
Застонав от нетерпения, Кэйд занялась осмотром цветов. Кинвэйлские хризантемы славились по всей округе. Внезапно камин тяжко вздохнул и выплюнул в комнату облако дыма. Обрадованная Кэйд поспешила обернуться к порталу. Из распахнутой двери врывались порывы ледяного ветра Краснегара.
В дверном проеме неподвижным изваянием замер приземистый человек; его лицо, продубленное многолетними краснегарскими ветрами, было воплощением ужаса. Кэйд растерянно глазела на пришельца, а узнав, всплеснула руками. Шафера Рэп выбрал превосходного.
Шафер неуклюже развернулся и попытался ускользнуть в Краснегар, но ему помешали, вопервых, чуждые ему рапира и треуголка в руках, а вовторых, ктото другой, загородивший проход.
– Да защитят меня Силы Добра! – возопил бедняга. – Ты обещал мне, что без колдовства… без проклятого колдовства!
Вытолкнув приятеля из портала, Рэп, весело смеясь, проговорил:
– Об этом кусочке я тебя честно предупреждал. Вспомника! Больше, клятвенно заверяю, никаких чар не будет. И хватит болтать глупости! Приветствую вас, ваше сиятельство! Вы ведь знаете старшего конюха, не так ли?
– Конечно, я знаю Хононина! – подтвердила Кэйд, встречая старика распростертыми объятиями. – Рада, очень рада встретить тебя, старый мошенник!
Все еще встревоженный, Хононин оглядывал будуар, желая убедиться, что посторонних нет.
– Знал бы раньше, никогда бы не согласился… мало того, что вырядили, как ярмарочного шута, так еще и через эту штуку протащили!
Видимо, добротный сюртук, панталоны, серые шерстяные чулки и башмаки вкупе с рапирой и треуголкой, которую он все еще мял в руках, казались старшему конюху чересчур пышным нарядом.
– Не сердись, мой друг, Рэп поступил очень благоразумно, не сказав тебе всего сразу, – успокаивая гостя, Кэйд чмокнула его в щеку.
Хононин смутился и чтото проворчал, а потом добродушно усмехнулся.
– Как вы, Кэйд? – спросил он.
– Чудесно! А ты?
– Неплохо.
– Годы добры к тебе, старый разбойник! Добрее, чем следовало бы!
– Ну, это поистине королевская наглость! Насколько я помню, я на три месяца моложе вас. Вот!
– Вижу, вижу! Вас нет нужды представлять друг другу, – прокомментировал Рэп, закрывая дверь.
Кэйд лукаво взглянула на конюшего и, проверяя его способность краснеть, напомнила:
– Хони – первый мальчик, который поцеловал меня!
Хононин покраснел до корней волос и хрипло произнес:
– Да уж не передергивай, целовалато меня ты. И если бы не пришла твоя мать, ты бы…
– Ну, это все давно быльем поросло, – отмахнулась Кэйд и поспешно промокнула кружевным платочком глаза. В благодушном настроении она повернулась к жениху. – Ваше вели… О нет! – простонала она.
Рэп молча поклонился, и рапира ему ничуть не мешала, не то что Хононину. Но после поклона фавн старательно прятал лицо, теребя в руках шляпу.
– Дай взглянуть! – потребовала Кэйд несвойственным ей резким тоном, совсем неподходящим в обращении к будущему королю.
Покраснев, Рэп поднял голову. Разбитая нижняя губа вздулась, оба глаза были подбиты. С гоблинскими татуировками он и то выглядел пристойнее.
Воцарилось довольно долгое молчание.
– Вот тебе обещанные неприятности, король! – ехидненько захихикал Хононин.
– Не называй меня так! Сколько раз просить?! – гневно рыкнул Рэп. – Извините, – обратился он к Кэйд. – Как вы думаете, Инос сильно огорчится?
– Огорчится? – возмущенно задохнулась Кэйд. – «О Боги, дайте терпение!» – взмолилась она мысленно и уже вслух добавила: – Видимо, ничего другого ей не останется, не так ли?
В душе герцогини шевельнулись старые, замшелые страхи насчет неравных браков, когда в королевские семьи принимали когото из простонародья, но Кэйд тут же выбранила себя за неподобающую гордыню, ибо этот брак одобрили Боги.
«Рэп – парень достойный, он доказал это делом, – убеждала себя Кэйд. – Пусть он уже не колдун, но человек он хороший. Ему только следует запомнить, что королю негоже ввязываться в скандалы».
Кэйд искренне надеялась, что Рэп сделал все, что мог, чтобы подготовиться к свадьбе, но одежда фавна, да и его шевелюра были весьма далеки от совершенства.
«А Инос выглядела так блестяще!» – вспомнила Кэйд.
Стараясь внешне не выказать своего глубокого разочарования, она приблизилась к буфету, где сверкал своими гранями лучший кинвэйлский хрусталь.
– Инос почти готова, – храбро сообщила она, – и капеллан прибыл. Не хотите ли, господа, скоротать время за бокалом вина?
Не дождавшись ответа, Кэйд схватилась за графин. Она задыхалась от возмущения. Еще бы! Королевский жених с сизыми фонарями вместо глаз!
– Садитесь, ваше величество. Вина, ваше величество, – проскрипела Кэйд.
Рэп поморщился, как от укуса.
– Пожалуйста! – взмолился он. – Я устал твердить Инос, что не хочу навешивать на себя этот титул. Действительно не хочу, чтобы меня так величали! Королева – она, а я просто ее муж. Ну, – замялся он, смущенно краснея, и вдруг затараторил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75