Сагорн взирал на главаря шайки с не меньшим изумлением. Почти столетие назад, когда они вынуждены были расстаться, Сагорн был самым младшим из пяти.
– Ну, что скажешь? – усмехнулся Рэп.
– А неплохо, – осклабился Тинал. – Очень даже неплохо. Благодарю тебя.
– Нет, – хохотнул Рэп, – какая уж тут благодарность!
Осунувшееся лицо Сагорна озарил лучик надежды, но он промолчал. Тиналу было настолько не по себе, что он не мог сдержать сотрясавшую его дрожь. Даже прикусил костяшки пальцев, чтобы зубы не стучали, но это не помогло.
– Феери спрашивала тебя, – продолжал Рэп. – Помнишь, она хотела знать твое заветное желание, а когда ты сказал, она не поверила твоим словам.
Кэйд в растерянности хлопала глазами, не понимая, о чем речь. Она ничего не знала про феери, но, видя, как Рэп играет с людьми, почувствовала себя неловко. Только сейчас Кэйд поняла, насколько сильно изменился Рэп. А он продолжал допрос:
– Кто ушел перед тобой, Тинал?
– Джалон, Рэп, – покорно промолвил парень.
– Закройте глаза, Кэйд.
Не прошло и пары мгновений, как их стало трое. Миниатюрный менестрель был бледнее трупа, а в его глазах застыли ужас и отчаяние.
Следующим объявился Андор. Этот лучше других умел лицемерить. Обаятельная улыбка расцвела на красивом лице, когда он произнес:
– Здравствуй, старший брат.
– Ах, падаль паршивая! – взвизгнул Тинал.
Вор выглядел лет на десять моложе красавца. Он был не только ниже ростом и худощавее, но и безобразнее Андора; и все же семейное сходство в их внешности проскальзывало.
И наконец вынырнул Дарад. Сразу же в просторном кабинете стало тесно. Гигант довольно долго рассматривал четверых компаньонов, взирая на них сверху вниз, и вдруг восторженно захохотал. От его грубого хохота задрожали не только стены, но и весь дом.
– Я знал, сэр, что ты это сделаешь! Я знал, что ты освободишь нас!
Рэп фыркнул с нескрываемым презрением.
– Вот, ваше сиятельство, взгляните, вся шайка перед вами. Наконецто они все пребывают в одночасье вместе. Что скажешь?
Кэйд внимательно рассматривала пятерых людей, которые таращились друг на друга. Для них не существовало ни колдуна, ни герцогини.
– Знаешь, Рэп, пожалуй, тебе стоит спросить их…
– О нет, – зло рассмеялся фавн. – Они получили то, что упорно требовали. Разве не так? Почти сотню лет они добивались освобождения. А теперь полюбуйся на них!
Кэйд удивилась, почему Рэп бурлит от злости? Во время путешествия из Зарка он был совсем иным.
Пятеро все еще не могли оторвать взгляд друг от друга.
– Не о чем мне их спрашивать, – фыркнул Рэп. – Они получили именно то, что, им казалось, они хотели бы получить, – но они не хотят этого! Итак, – добавил он, – я сдержал обещание.
Поднявшись, фавн решительно зашагал к двери. Дарад всегда был тугодумом, но именно он крикнул:
– Подожди!
– Чтото не так? – остановившись, ласково спросил Рэп.
Джотунн изо всех сил морщил лоб, пытаясь подобрать слова:
– Нам бы поговорить об этом, а?
– О чем? – изумленно переспросил Рэп.
– Ты отлично все сформулировал, – едко произнес Сагорн. – Мы старательно обманывали себя все эти годы. Не проклятие то было, а величайшее благо…
– …по меньшей мере, – продолжал Андор, – раз уж мы достали хоть одно волшебное слово. Теперь мы не хотим существовать разделенными!
Остальные энергично кивали.
– Так вы что же, желаете, чтобы я вас снова собрал? Я правильно понял?
– Когда воспоминания одного принадлежат всем… – заговорил доктор Сагорн.
– …это означает, что мы, в сущности, стали… – добавил Тинал.
– …одним человеком, – неуклюже закончил Дарад.
– Мне показалось, что в последнее время вы чаще, чем прежде, меняетесь друг с другом, не так ли?
Не глядя на Рэпа, все пятеро разом кивнули. Они все еще не могли отвести глаз друг от друга.
– Это так, – согласился Сагорн, обращаясь к Андору.
– С тех пор, по крайней мере, как мы влезли в это приключение, – подсказал Джалон обоим компаньонам.
– В Араккаране, – проинформировал Дарад Тинала.
– Особенно в ту ночь, когда мы извлекали его из темницы, – согласился вор, глядя на своего брата.
– Но теперь, когда мы порознь, и наше слово тоже расщепилось! – пожаловался Андор Джалону.
– Да, об этом стоит поразмыслить, – признал Рэп. – Сотрудничество – вещь полезная.
– Сложи нас обратно, Рэп, пожалуйста! – захныкал Тинал.
– Я дал вам, что обещал! – рявкнул колдун.
Кэйдолан затаила дыхание.
– Пожалуйста, Рэп! – В льдистоголубых глазах Джалона дрожали слезы. – Мы никогда не забудем! И всегда будем помогать!
– Подожди чуток, – прогрохотал Дарад. – Знаешь, ты должен прекратить такое свинство, чтобы меня придерживали целыми годами. Особенно этот старый хрыч Сагорн. Как зароется в свои книги, так о нас, остальных, начисто забывает!
– Несправедливо обвиняешь, – вспыхнул Сагорн, – ведь видишь же мои седины…
– Не к нему стоит предъявлять претензии! – вмешался Андор. – Мой драгоценный братец – вот кому я не доверяю! – И красавец ткнул пальцем в тщедушную фигурку.
Тинал вздрогнул и съежился.
– Что он сделал? – спросил удивленный Джалон.
– В томто и дело, что ничего! – воскликнул Андор. – Именно это я и твержу! Вы никогда не задумывались, почему он так мало шляется? Не успеет появиться, как чуть ли не сразу снова вызывает когонибудь из нас? Он выжидает, пока наши жизни не кончатся, понимаете? Через однодва столетия мы одряхлеем почище, чем Сагорн сейчас. И тогда кто унаследует всю нашу память и весь наш опыт? Вот этот вот уличный мальчишка, вот кто! Он заранее обкрадывает нас!
Тинал энергично запротестовал, но остальные были полностью солидарны с Андором, и все пятеро раскричались не на шутку. Кэйдолан в растерянности взглянула на Рэпа. Фавн наблюдал за спором с той задумчивой, полунасмешливой улыбкой, которая ему некогда была присуща. Это продолжалось мгновение, затем, посерьезнев, он кашлянул, и немедленно воцарилось молчание…
– Ну? – спросил он.
– Пожалуйста, Рэп, не оставляй нас вот так, – умолял Джалон. – У меня такое ощущение, словно я черепаха, с которой содрали панцирь. Мы же помогли тебе получить то, что ты хотел, не так ли, и…
– То, что я хотел? – Рэп подпрыгнул, кипя от гнева. Все в ужасе отшатнулись. – Вы думаете, это то, что…
Он мгновенно подавил злость, словно книгу захлопнул. Кэйд содрогнулась. Столь нечеловеческий контроль над своими эмоциями испугал ее сильнее, чем сама непонятная ярость.
– Ладно, будь повашему, – тихо сказал Рэп. – Я наложу на каждого из вас временное ограничение. Устраивает? – спросил он и оглядел кивающие головы. – Все ли вы хотите быть собранными обратно?
Пять голов слаженно кивнули.
С легким шорохом одежда Дарада упала на пол. Следующий ворох образовался после Андора… Джалона… Тинала… Остался лишь Сагорн.
– Все, доктор, – резко заявил Рэп. – Успешно проведенная операция завершена. Переделывать не понадобится? – Не ожидая ответа, фавн повернулся к Кэйд. – Когда бы вы хотели отправиться в Кинвэйл и в Краснегар?
– Почему ты не спросишь об этом Инос? – поинтересовалась она.
– Я спрашиваю вас.
– Нужно ли спешить?
Рэп застыл, всматриваясь в неведомые дали, а его широко открытые глаза вдруг затуманились.
– Нет, – произнес он после минутной задумчивости. – Нет, время терпит. Еще неделядругая задержки в любом случае не повредит. Вы хотите провести здесь Праздник зимы, не так ли?
– Да, – призналась Кэйд. – Да, я хочу, а вот Инос – нет.
Эйгейз неистово готовилась к грандиозным торжествам. Веселье в Кинвэйле – ничто по сравнению со столичным, заверяла она. А в Кинвэйле в этом году в любом случае никакого празднования не ожидается.
– Балы да банкеты? Инос всегда любила танцы. Передай ей, чтобы она как следует повеселилась! Краснегар – не слишком подходящее место для шикарных балов.
– Да пропади они пропадом, эти балы! Мы готовы отправиться в любой момент.
– Оставайтесь, – велел Рэп. – Но после праздника… захочет ли Инос отправиться домой?
– Почему ты не спросишь ее?
– Я спрашиваю вас.
– Да. Если ты поможешь.
Он уставился на Кэйд, словно та сказала величайшую глупость.
– Конечно, я помогу! – выпалил Рэп. – Вы же знаете – это был и мой дом.
Затем, развернувшись на каблуках, фавн пересек комнату и исчез через дверь. Не открывая ее.
– Ну, доктор? – спросила Кэйд.
– Что «ну»? – недовольно буркнул джотунн.
– Поставь диагноз нашему колдуну.
– Я не силен в магии.
– Но какието предположения вы можете сделать?
– Как здоровье Инос?
– Превосходно.
– Скажите, что случилось, когда Инос и Рэп исчезли в пламени?
– Не знаю. У Инос слишком путаные воспоминания.
– А! – откликнулся Сагорн и принялся собирать одежду своих компаньонов, оставленную колдуном. – Извините, но фактов маловато.
Рассерженная Кэйд медленно встала и произнесла:
– У меня имелось немало причин, чтобы прийти, но самая главная – это стремление уверить вас, что приглашение императора – отнюдь не ловушка, а великолепный шанс обеспечить ваше будущее, доктор. Но если вы продолжаете капризничать, я позову сюда гвардейцев, и они силой доставят вас во дворец. Повторяю, для вашего же блага, они это сделают!
Сагорн испепелял ее свирепым взглядом, но, подумав, пожал плечами.
– Чего вы хотите? – сдался доктор.
– Что вы думаете о Рэпе?
– Что за вопрос! Судя по всему, его терзает нестерпимая боль.

4

Соперничество между высокородными дворами Империи никогда не утихало, но наибольшее ожесточение этих баталий проявлялось в подготовке к ежегодному Празднику зимы. Каждое семейство из кожи лезло вон, чтобы перещеголять остальных. Подготовка занимала долгие месяцы и проходила в глубочайшей секретности: трудились портные, собирались оркестры, отыскивались и перекупались друг у дружки повара, доставлялись редкостные вина, измышлялись невиданные забавы. Никаких денег не жалелось, чтобы пустить пыль в глаза всему Хабу.
Кэйд передала племяннице пожелание Рэпа «как следует повеселиться». Какие бы тревоги ни терзали Инос, она доверяла Рэпу и послушно таскалась по празднествам. Впрочем, иного выбора у нее не было. Как почетная императорская гостья, она не могла отказываться от приглашений, даже если очень этого хотела. Ведь такой отказ расценивался бы как оскорбление.
Прошлогоднее дурацкое увлечение турнирами ушло. Вернулись кружева, оборки, рюши и гофрированные манжеты с воротничками. Кринолины стали такими широкими, что даме, чтобы пройти в двери, требовалось поворачиваться боком. В этом сезоне наиболее модными оттенками считались бордо и гиацинтовый. Наряд обильно украшался кружевом и бантами, отделывался драгоценными камнями и бусами, богатой вышивкой. Для украшений использовались даже раковины. Прически с помощью начесов, каркасов, шиньонов превращались в сложные архитектурные сооружения, усыпанные жемчугом и драгоценными камнями.
Мужчинам мода диктовала свои глупости. Повседневные камзолы и панталоны отменялись, а облачаться предписывалось в белые шелковые трико и бархатные фраки самых ярких и броских расцветок, причем фалды висели исключительно низко, а перед срезался выше широкого пояса. Делалось это для того, чтобы ничто не мешало любоваться гульфиком, непомерно украшенным драгоценными камнями и вышивкой. Массивность такой набивки была вопросом вкуса для кавалера, головной болью для его портного и темой обсуждения для дам.
Жизнь превратилась в последовательность балов. Надушенные листки приглашений сыпались на туалетный столик Инос как снежные хлопья. До полудня девушка отсыпалась, вставала и начинала наряжаться на очередной бал, потом танцевала ночь напролет. Кто оплачивал ее туалеты, украшения, лошадей и прислугу, она не осмеливалась спрашивать. Ее постоянно преследовало опасение, что император перед ее отъездом предъявит кошмарный счет, сумма которого превысит валовый доход… нет, ценность всего ее королевства.
Иносолан являлась неоспоримой королевой праздника. Ее фурор объяснялся интригующими событиями в Эминовом Круглом зале и окутывавшей ее оккультной аурой. Молва связывала ее имя с таинственным фавномколдуном, спасшим династию.
Но в дополнение к этому грациозность движений и красота Инос была несравненна, ее остроумие ошеломляло. Светские девицы злобно шушукались меж собой о ее магических чарах.
Вряд ли ктонибудь из них был способен понять, что в юной королеве кавалеров привлекал не ее ум, не ее изящество, даже не красота, а скорее грустная задумчивость, которую они воспринимали как романтическую меланхолию и которая являлась отражением боли разбитого сердца.
На каждом балу Иносолан получала по меньшей мере по четыре предложения руки и сердца. И как правило, два из них всегда исходили от Тиффи. За весь праздничный марафон Инос отметила пятерых, а то и шестерых юношей из весьма достойных фамилий, каждый из которых, окажись год назад в Кинвэйле, теперь вполне бы мог быть правителем Краснегара.
«Слишком поздно! Слишком поздно!» – колоколом гудело у нее в голове.
Каждая ночь пролетала в блеске свечей, громе оркестров, вихре танцев. А когда брезжил рассветом новый день, Инос уезжала обратно в Опаловый дворец, запиралась в спальне и горько плакала в подушку.
О Рэпе она совершенно ничего не знала. Пожалуй, Шанди был вообще теперь единственным, кто встречался с фавном. Инос попробовала с мальчиком передать послание.
– Скажи Рэпу, что я очень люблю его, – попросила она.
На следующий день Шанди принес ответ, устный.
– Рэп сказал, что он знает это, – улыбнулся принц.
Окрыленная успехом, Инос продолжила перекличку:
– Скажи Рэпу, что я хочу помочь ему.
Но сообщение, принесенное Шанди, ошеломило ее:
– Он засмеялся и сказал, но не тебе, а просто так, что ты – последняя, кто может помочь ему.
Продолжать этот странный диалог через посредника она не решилась, подозревая, что Рэп и на этот раз прав.
Инос маялась между двумя страхами, противостоящими друг другу. Она боялась магического пространства, о котором у нее остались весьма смутные воспоминания как о зловещем полумире открытого небытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75