Ее подруга была такой глупенькой и наивной. Всего лишь несколько недель назад она горько плакала, что больше никогда не увидит мистера Ласки.«Он больше никогда не обнимет меня, — рыдала она, в подушку; — мы больше никогда не будем вальсировать вместе». Даже Шарлотта была тронута и засомневалась, не была ли она слишком жестокой, постоянно указывая на полноту нижней части спины мистера Ласки и увеличивающуюся лысину на его голове, Джулия опустила глаза.— Он — Божий человек, — тихо сказала она наконец.— Кто? — не поняла Шарлотта.— Он… ну он — викарий, — произнесла Джулия.— Викарий? Джулия!— У него светлые локоны, Шарлотта. Он похож… ну, он похож на картинку, — призналась она в самом страшном.Она уже не обращала внимания на нахмуренные брови Шарлотты и перечисляла многочисленные достоинства викария: он молод и намного красивее всех, включая продавца душистой лаванды, иногда проходившего мимо школы и до настоящего времени причислявшегося к самым красивым мужчинам, хотя мистер Ласки и оставался самым дорогим ее сердцу.— И ты полюбишь его, Шарлотта. Потому что он полон добродетели и совсем худой. Помнишь, ты всегда говорила, что бедный мистер Ласки немного толстоват. И он удивительно подходит для того, чтобы его нарисовать. — Джулия вдруг выпрямилась и испытующе взглянула на Шарлотту. — Ты не предполагаешь… Не можешь же ты и дальше рисовать фрукты! Ведь мы уже не в школе, Шарлотта! Почему бы тебе не предложить Кристоферу написать его портрет?— Ты с ума сошла, — ласково возразила Шарлотта. — Я не хочу писать портрет молодого человека, которого даже не видела, к тому же мама в обморок упадет от шока.— Шарлотта! Тебе пора уже подумать о мужчинах, а не о картинах, — довольно резко заметила Джулия. — Кажется, ты еще не проявляла к ним интереса.В воскресенье Шарлотта с упавшим сердцем признала, что викарий действительно красивее продавца лаванды. Джулия так упорно не сводила с него преданного взгляда, что Шарлотте пришлось дважды толкнуть ее локтем, чтобы та склонила голову в молитве. Краем глаза Шарлотта тоже наблюдала за ним. На викарии была строгая черная сутана; локоны аккуратно приглажены. Он не выглядел как картина, он напоминал статую — статую шаловливого фавна. Уж слишком тщательно были уложены его вьющиеся волосы, решила Шарлотта, а выражение лица казалось капризным. Как у ее брата Хорэса, когда его исключили из Оксфорда.По дороге из церкви Шарлотта заметила, как викарий — его волосы блестели под лучами холодного весеннего солнца — подмигнул Джулии и чуть заметно, с особым значением ей улыбнулся. А когда сквайр и его жена отвернулись, чтобы поздороваться с друзьями, Шарлотта увидела, как он сунул Джулии клочок бумаги, и ощутила слабость в коленях.Всю дорогу домой Шарлотта занимала приятной беседой ничего не подозревавших Брентортонов, в то время как в голове ее вихрем проносились тревожные мысли. Джулия погибла! Если кто-нибудь узнает, что она переписывается с молодым человеком, она никогда не сможет бывать в Олмаке. Ее никогда не примут в высшем свете. Она никогда не найдет себе мужа.Когда они вернулись в Брентортон-Холл, Шарлотта решительно взяла Джулию под локоть и потащила вверх по лестнице в ее комнату. Затем захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, не говоря ни слова, протянула руку.Джулия посмотрела на нее с возмущением, смерила взглядом высокую фигуру Шарлотты. Джулия была слабая и маленькая. Ей бы не удалось оттолкнуть Шарлотту от двери. Она вздохнула и, усевшись на кровать, вытащила спрятанный на груди клочок с таким привычным видом, что Шарлотта похолодела.— Это ничего не значит, — сказала Джулия. — Ничего, Шарлотта! Видишь? — Она показала клочок бумаги.Шарлотта выхватила его. Там были четыре слова, написанных синими чернилами тонким почерком: «Стюарт-Холл, суббота, 9 часов».— О Боже, Джулия, ты не… ты не встречаешься с ним тайно, правда? — Шарлотта медленно сползла вниз, сминая юбки. — Что это за место — Стюарт-Холл?— Там нет ничего плохого. — Обрадованная, Джулия наклонилась к Шарлотте. — Это не свидание; я бы ни на что подобное никогда не согласилась. Видишь ли, это — бал-маскарад, который устраивают каждую субботу, и так случилось, что я разговорилась об этом с Кристофером…— Кристофером!— Ну хорошо, с преподобным Колби, но мне не нравится его фамилия. В любом случае ничего серьезного, Шарлотта. Этот бал-маскарад посещает множество… э… торговцев и слуг, и Кристофер… мистер Колби говорит, что люди нашего класса никогда не стремятся узнать реальную жизнь, и особенно то, как живут все остальные. Он говорит, что молодые девушки-дебютантки похожи на комнатные растения. Мы совершенно ничего не делаем, а потом нас продают тому, кто больше заплатит, и он говорит, что там совершенно приличные танцы, и все в масках до конца бала, так что никто не увидит наши лица, и…— Наши! Наши лица! — повторила Шарлотта.Джулия подвинулась к ней.— Ты должна поехать со мной, Шарлотта. Ты же это понимаешь? Если ты будешь со мной, все будет выглядеть прилично, а мама знает, какая ты благовоспитанная, и, даже если она узнает, она не так рассердится.— Она рассердится, — убежденно сказала Шарлотта, словно видя перед собой энергичную и прямодушную мать Джулии.— Как ты не понимаешь, Шарлотта? Мы просто овцы, которых продают тому, кто больше даст, и…— Джулия, о чем ты говоришь? — с негодованием бросила Шарлотта. — Какое отношение имеет то, что мы овцы, к тому, чтобы украдкой ехать на бал?Джулия не была уверена, что помнит, как надо ответить: все казалось совершенно ясным, когда Кристофер с прекрасным печальным лицом говорил ей об овечьей покорности.— Знаешь, — неуверенно ответила она, — мы просто должны выйти замуж, и мы никогда больше ничего не увидим. О, Шарлотта, — добавила она, отбросив неприятные проблемы морали, — будет весело, разве ты не понимаешь? Ничего неприличного нет в том, чтобы поехать на бал в сопровождении святого отца!Искорка возмущения вспыхнула в душе Шарлотты. В конце концов, кто-нибудь спрашивал ее, нужен ли ей дебют? Хочет ли она выйти замуж? Но она, конечно, хотела выйти замуж, и единственный путь к замужеству лежал через дебют, поэтому такое направление мысли никуда не вело.— Я не поеду, если ты не поедешь, — тоненьким голоском произнесла Джулия. — Мы только посмотрим.Уголки губ Шарлотты приподнялись, она улыбнулась, и Джулия ответила на ее молчаливое согласие громким воплем.— Только пообещай мне, что не убежишь танцевать со своим викарием и не оставишь меня одну, — сурово предупредила Шарлотта.— О, не оставлю, Шарлотта! — Глаза Джулии сияли. — Нам надо подняться на чердак и поискать, что надеть. Костюмы. Думаю, там есть какие-нибудь старые домино, Шарлотта пыталась сохранить спокойствие, но безуспешно. Свойственные ей рассудительность и сдержанность оставили ее. Она была вся во власти предвкушения.Джулия вскочила.— Сейчас самое время забраться на чердак, Шарлотта. По воскресеньям папа с мамой всегда до самого ленча посещают арендаторов.Девушки крадучись поднялись по лестнице, минуя этаж, где жили слуги, и очутились в просторном помещении, расположенном под самой кровлей дома. Бледные солнечные пятна падали на старые сосновые доски, пыльные силуэты зачехленной мебели, сундуки с вышедшей из моды одеждой. Шарлотта остановилась на минуту, наблюдая, как кружатся и танцуют в лучах света пылинки, а Джулия решительно направилась к сундукам. Не прошло и минуты, как она обнаружила два широких черных плаща, которые могли целиком скрыть их фигуры. Вскоре Джулия, радостно вскрикнув, вытащила со дна другого сундука две маски.— Тише, Джулия! — У Шарлотты колотилось сердце.— Все в порядке, — отозвалась подружка с места; где она связывала костюмы домино в неуклюжий узел. — Никто, кроме, может быть, одного из слуг, нас не слышал.— А что, если этот один из слуг услышал шум и идет выяснять, в чем дело? — спросила Джулия.— Ах, Шарлотта, ты такая наивная, — засмеялась Джулия. — Мы, конечно, подкупим его.И в самом деле, в тот же вечер Джулия подкупила свою горничную, чтобы та проветрила костюмы домино, и, когда они были отглажены и надушены, приключение уже казалось неизбежным. Заливаясь смехом, Джулия напудрила себе и Шарлотте волосы так, что они стали напоминать старомодную прическу двадцатилетней давности.Джулия была в восторге.— Посмотри на меня! Я выгляжу в точности как моя мама на том портрете, что висит наверху у лестницы! И никто не узнает тебя, Шарлотта, — подбадривала она. — Когда ты в маске, все, что я вижу, — это напудренные волосы и немножко лица. Как ты думаешь, не слишком много пудры?Шарлотта посмотрела на себя в зеркало. Определенно Джулия не поскупилась на пудру.— Ладно, по крайней мере не надо беспокоиться, что нас пригласят на танец, — хихикнув, заметила Джулия. — Вероятно, джентльмен расчихается, если подойдет слишком близко.«Так, наверное, будет лучше», — с сомнением думала Шарлотта. Они могут поехать просто посмотреть, как живут другие люди, а затем вернуться домой. Выбраться из дома не представляло трудностей. В восточном крыле особняка, где находилась спальня Джулии, была черная лестница. Днем ею пользовались слуги, но в десять часов вечера, когда девушки выходили из дома, все они уже спали в западном крыле.Девушки дошли до поворота дорожки, где их ожидал викарий. Увидев темную фигуру, прислонившуюся к дверце кареты, Шарлотта замедлила шаг. Ее охватило глубокое убеждение, что этот маскарад — ошибка. Но Джулия сломя голову бросилась вперед, крича «Кристофер!», и вообще вела себя так, словно тайные встречи на темных тропинках не являлись для нее чем-то новым. Шарлотта медленно шла следом, обдумывая, как ей сказать викарию, что они совершили ошибку, и утащить Джулию домой.Однако, увидев мистера Колби почтительно встретившего их у кареты, Шарлотта почувствовала облегчение. Викарий с серьезным видом поклонился, когда Джулия представила его Шарлотте, и сказал, что, будучи в Оксфорде, он посетил церковь в Калверстилле. Вся эта поездка стала казаться Шарлотте школьной экскурсией. Ей стало намного спокойнее, к тому же Джулия забралась в карету прежде, чем Шарлотта успела сказать что-либо о возвращении домой. Оказалось, что она сама уже сидит в наемной карете на краешке пыльного сиденья, стараясь не помять складки своего домино.Затем мистер Колби вынул из корзины бутылку шампанского с таким торжественным видом, что стало ясно: они должны присоединиться к нему. Неужели люди, направляясь на бал, действительно пьют шампанское? Пока карета, убыстряя ход, тряслась по большой дороге, Шарлотта нерешительно сделала несколько глотков. Джулия болтала о танцах, балах и слугах.Шарлотта взяла себя в руки. Из-за ее молчания мистер Колби, должно быть, считает, что она дурно воспитана. Она неуверенно кашлянула, но Джулия так увлеклась своей обычной бестолковой трескотней, что Шарлотта не могла вставить и слова. А Джулия останавливалась только для того, чтобы бросить восхищенный взгляд на викария, который сидел напротив девушек, повернув голову к Джулии.Наконец Шарлотта уловила момент и стала задавать вопросы — такие, как она слышала, задавала священнику ее мать: какая у него паства и как живут бедные люди?— Этой местности повезло, — любезно отвечал мистер Колби. — Отец мисс Брентортон более чем щедр в своей помощи приходу.— Моя мать говорит… — вмешалась Джулия и увлеченно защебетала о чем-то другом, и от этого Шарлотте стало еще спокойнее.Хотя эта поездка — дерзкая и рискованная затея, она не заслуживала осуждения. Когда-нибудь она даже сможет рассказать обо всем своей матери и посмеяться вместе с ней.Шарлотта смогла сохранить спокойствие и самообладание, и когда они приехали в Стюарт-Холл. Это было внушительное кирпичное здание, из высоких окон которого лился в сад яркий свет. Не так уж он и отличается от любого дворянского дома, подумала девушка. Как и говорил мистер Колби, все гости были в маскарадных костюмах, причем большинство — в масках. Множество людей собралось там, и, пробираясь сквозь толпу в холле и глядя вниз в бальный зал, она видела пары, приготовившиеся танцевать.Они протиснулись в зал и нашли свободное местечко сбоку, между статуей Нарцисса и открытыми дверями, ведущими в сад. Мистер Колби, пробравшись через толпу, вернулся с каким-то довольно противным на вкус лимонадом, и теперь они стояли, потягивая этот напиток.— Знаете, — заметила Джулия, — по-моему, в этом лимонаде есть алкоголь.— Я бы этого не сказал, — равнодушно ответил мистер Колби. — Просто самые лучшие лимоны, такие как у вас дома, не всем по карману, Шарлотта и Джулия почувствовали стыд за все самые лучшие лимоны, которые они съели за свою жизнь, и с возросшим энтузиазмом принялись за лимонад.Мистер Колби повернулся к Джулии:— Потанцуем? — Почтительно посмотрев на Шарлотту, он добавил: — Вы будете здесь в полной безопасности, мы с Джулией сейчас вернемся. Играют вальс, он был любимым танцем моей матушки, и я хотел бы почтить ее память…У него был такой смущенный и грустный вид, когда он говорил о своей матери (она, должно быть, скончалась недавно), что Шарлотта согласно кивнула, несмотря на то что сама заставила Джулию поклясться ни в коем случае не танцевать. Джулия, конечно, немедленно скользнула в объятия мистера Колби и исчезла в густой толпе.Он не надел сутану, пришла Шарлотте в голову нелепая мысль.Затем она подумала рассеянно: «Интересно, где это его мать научилась танцевать вальс? Кажется, это совсем новый танец. В голову не придет — мать викария, кружащаяся в танце!»Стоять в одиночестве в бальном зале было довольно неудобно. Шарлотта оглядывала танцующих, делая вид, что кого-то ищет. Постепенно она начинала понимать, что публика, по правде говоря, оказалась не совсем такой, какую она представляла. Многие дамы сняли маски, а их костюмы были… как бы сказать, слишком откровенными. Например, дама, одетая Марией Антуанеттой: она держала пастуший посох с крюком, а на голове ее возвышался парик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43