Насчет дороги я особо не беспокоился: во-первых, утро солнечное и сухое, а во-вторых, опять же, суббота – большая часть машин по дачам разъехалась. И прогноз мой в этом оправдался. В остальном Же… Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает.
Только мы вышли из подъезда – я их засек. Дашка щебетала, держа меня под руку:
– Уверен, что у Мангустов не бывает гастрита? С таким питанием…
– Живо за спину, – скомандовал я.
Не понимая причины, она молча подчинилась. Мы гуськом двинулись к «жигуленку». Из окна «БМВ» цвета капучино за нами с ухмылочкой наблюдал Павел Тимофеевич Хлыстин. Джипа с охраной, как ни удивительно, вблизи не оказалось. Зато у соседнего подъезда припаркован был «рафик», откуда выскочила Зоя из «Вечернего курьера» в сопровождении паренька с видеокамерой. Камера была нацелена на меня.
– Глеб Михайлович Грин! – возопила Зоя, приближаясь. – Вы признаете, что бандит по кличке «Француз» – ваше второе «я»?! – Она была в деловом костюме, на каблуках, и укороченная юбка демонстрировала пикантную кривизну ее ног.
Дашка рванулась из-за моей спины:
– Ну сволочь! Ты сожрешь свои сопли!
Старухи на скамейке взирали на нас с интересом. Случайные зеваки тоже не оставили это шоу без внимания. И несравненная Зоя купалась в этом скандале, словно в шампанском.
– Скажите, – обратилась она к Дарье, – что вы чувствуете, будучи женой убийцы? Каким порошком отстирываете вы кровь его жертв?
Ухмылка Хлыстина буквально растеклась по морщинам лица. Отсалютовав мне тросточкой, он закрыл окно автомобиля. И «БМВ» мягко укатил со двора.
Вне себя от ярости, Дашка отчеканила:
– Кровь жертв я не отстирываю, а пью. Надеюсь, жаба, в тебе наберется ее достаточно. – Она шагнула к журналистке.
Я удержал жену за руку. Сарказмы ее отскакивали от Зои, как от стенки горох. Мадам была в своей стихии, лучилась самодовольством и считала меня фазаном, поданным к ее столу. Видеокамера между тем работала.
– Насколько пополнился ваш семейный бюджет? – улыбалась нам Зоя. Получить ответы, судя по всему, она не рассчитывала. – Кто скупает у вас награбленное?
Дарья рвалась из моих рук, но я не пускал. Не потому вовсе, что опасался за сохранность Зонного лица, которое, на мой взгляд, испортить было трудно. Я и сам был в бешенстве, но по причине, отличной от Дашкиной. Мысли мои текли в ином направлении.
Оттеснив Дашку за спину, я улыбнулся в объектив:
– Ах, Зоя! С вашим опытом так облажаться!
– Да ну? – усмехнулась журналистка.
Я кивнул, как бы выражая сочувствие к ее проблеме.
– Ей-богу. Дело даже не в судебном процессе, который я вам организую. Дело в том, как будет выглядеть ваша газета, когда поймают настоящего Француза. С моей, заметьте, помощью.
Возникла пауза. Оператор продолжал съемку, но хозяйка шоу призадумалась. Дарья за моей спиной притихла. Ход моих мыслей ей был непонятен, но, готов спорить, он ей уже нравился.
– Не вешай мне лапшу! – огрызнулась Зоя. – Ты Француз: нас информировали точно.
– Кто?
– Мы не выдаем свои…
– Анонимный звонок, – скривил я губы. – Даже адрес указали. Странно только, что по этому адресу прибыла не группа захвата, а гусыня из «Вечернего курьера». Где, кстати, ваши конкуренты? – Я приложил ладонь козырьком. – Ау, ребята! Слетайтесь на сенсацию!.. Да, Зоя, вся слава достанется вам. Подсуетились.
Оказалось, Зоя умеет краснеть. Но не от стыда – лишь с досады.
Дашка, вполне умиротворенная, оперлась на мое плечо.
– Бедный заяц, – вздохнула она. – Пять лет завидовала Ольге Самарской, аж из трусов выпрыгивала – и вдруг такой шанс… Сказать, кому я сдаю награбленное?
На дамочку жалко было смотреть.
– Достаточно, – махнула она оператору. – Отбой, Андрей.
Паренек выключил видеокамеру.
Я полюбопытствовал:
– Сотрудничаете с телевидением?
– Делать нечего, – скорчила мину журналистка. – Просто записываем на случай… судебного, к примеру, разбирательства. – Она кивнула оператору. – Сваливаем, Андрей.
Я дал им пройти, затем окликнул:
– Наше сотрудничество еще в силе?
Дашка воззрилась на меня в изумлении.
Зоя обернулась:
– Какое сотрудничество? Что ты… Вы, ты – я уже запуталась!
– Как вам удобнее, – отмахнулся я. – Жаль делиться с вами пирогом, но мне нужна ваша помощь. С учетом того, что трепаться не в наших с вами интересах…
Лицо журналистки оживилось:
– О чем речь? Выражайся конкретней.
– О Французе, конечно. Вернее, о его хозяине. Мне стало известно, на кого Француз работает и, ты будешь смеяться, кому он сдает награбленное.
Зоя приблизилась ко мне, точно кролик к удаву:
– Скажешь мне?
– С условием. – Я бросил взгляд на оператора.
– Андрей, подожди в машине! – приказала газетная волчица. И, когда паренек скрылся в «рафике», устремила взор на меня. – Вся внимание.
Я посмотрел ей в глаза.
– Павла Тимофеевича Хлыстина знаешь?
– Хлыста? Кто ж его не знает. – Лицо журналистки выразило недоумение, но я многозначительно молчал. И она пробормотала: – Ты хочешь сказать… Иди ты?
Я кивнул:
– Есть доказательства. Нужно, чтобы ты проникла… Знаешь, где его офис?
– Знаю. И что?
– Возьми у него интервью. Расспроси о бизнесе, о политике, о прочей мутоте, а потом… Но строго между нами!
Казалось, мадам меня придушит:
– Да! Да! Ну?!
– Когда он защебечет и хвост распустит, ты скажешь: «Хотелось бы ознакомиться со списком». Разумеется, он спросит: с каким? «С тем списком, – уточнишь ты, – где указаны фирмы и предприятия, которые Француз должен разгромить в ближайшие дни». И пусть оператор твой запечатлеет в этот миг его рожу.
В глазах Зои мне привиделись всполохи адского пламени.
– Иди ты?! И никто еще об этом…
– Но ты передашь мне копию видеопленки.
Просьба моя адресовалась уже ей в спину, ибо Зоя бежала к «рафику».
– Само собой! – отозвалась она, впрыгивая внутрь.
«Рафик» укатил.
Дашка потянула меня за руку к «жигуленку». В машине она рухнула на меня и расхохоталась:
– Обожаю тебя. Почти как Клиффорда.
– Боюсь, генерал Рюмин чувств твоих не разделит, – буркнул я, заводя мотор.
Продолжая смеяться, Дашка осведомилась:
– На фиг нам ее видеопленка?
– Да так. Для поддержания разговора.
Под смех жены я гнал по практически пустому шоссе и молил Бога, чтобы генерал в гневе не ушел и непременно меня дождался. Ну почему я вечно опаздываю? Что за хвороба такая?
ГЛАВА 35
Генерал ФСБ терпеливо ждал на детской площадке под грибком. Невзирая на теплое утро, он был в жилете, в белоснежной сорочке и при галстуке. Оксфорд оставался Оксфордом. Он сидел на лавке, барабаня пальцами по толстенной папке с завязками. Двор его дома был почти безлюден: лишь девочка у подъезда скакала через прыгалку.
Я приложил руку к сердцу:
– Борис Викторович, мы свинтусы…
– …и макаки, – продолжила Дарья, копируя мой жест.
Я поднял руки:
– Сдаемся.
– Судите, как врагов народа, – брякнула Дашка.
Генерал обозначил улыбку:
– Знаете, кого вы сейчас напоминаете?
– Знаем, – кивнула Дашка.
– Леньку с Гулькой, – отгадал я.
И Дашка подытожила:
– Всегда им подражаем.
Оксфорд хмыкнул, оттаивая. И я полюбопытствовал:
– Где они, кстати?
– В турлагере. Довольны весьма. Анна Кирилловна варенья варит на даче, а я… – генерал вздохнул, – парюсь тут с делами, будь они трижды неладны.
Что-то в тоне Оксфорда заставило меня всмотреться в его лицо. Генерал, как обычно, был выбрит до синевы. От него исходил едва уловимый аромат парфюма. Седеющие волосы аккуратно подстрижены и причесаны, однако в глазах… Глаза покраснели, видимо, от бессонницы (пьянство я смело мог исключить), и в них затаилась тревога. Скорее даже, страх. И мешки под глазами набухли. Похоже, не зря телефонный голос вчера меня насторожил.
– Простите, что добавил вам хлопот, – сказал я.
– Мы отработаем, – заверила Дашка.
Генерал сделал протестующий жест:
– Лишь бы оно того стоило. – И протянул мне папку. – Зачем вам эти данные, не допытываюсь. Государственной тайны здесь нет.
Я взвесил папку в руке:
– Ого! Огромное вам спасибо. – Вот вроде и все – пора было уходить. Но я медлил.
Генерал это заметил и смотрел выжидательно.
– Не за что, – ответил он, вставая с лавочки. – Рад был услужить.
Дашка потянула меня за руку. Но я не торопился, пытаясь пощупать почву.
– Борис Викторович, с этим делом у вас не возникло проблем?
– Бог с вами, – отмахнулся генерал. – Позвонил кое-кому в МВД, навел справки о картотеке несчастных случаев, в том числе и подозрительных. Мне ответили, что подозрительные и очевидные – все в общей куче. Приходите, говорят, и копайтесь, ежели охота. Послал я туда двух толковых ребят и… Результаты их усилий, Глеб Михайлович, вы держите в руках. Звонил мне, правда, Анисимов, интересовался…
– Кто такой Анисимов? – уточнил я.
Дарья тряхнула «конским хвостом»:
– Темнота! Анисимов – замминистра внутренних дел.
В моей памяти тут же всплыл улыбчивый пузан в погонах генерал-лейтенанта, часто мелькающий на телеэкране. И Борис Викторович кивком закрепил этот образ:
– Учитесь у жены, Глеб Михайлович: она знает азбуку. За сим позвольте…
– И что хотел Анисимов? – полюбопытствовал я, мешая генералу откланяться.
– Виталий Матвеевич хотел знать, зачем мне эта белиберда.
– Что вы ответили?
Оксфорд усмехнулся.
– Естественно, я не сказал ему, что выполняю задание школьного учителя моего сына. Просто сослался на рутинную проверку. У нашей конторы, Глеб Михайлович, не принято требовать отчет. Если вас волнует именно это.
Дашка вновь потянула меня за руку. Я вновь уперся:
– Так какого черта он вообще звонил?
Генерал потер воспаленные веки:
– Глеб Михайлович, вы подозрительны более, чем Стальной Иосиф. С Виталиком Анисимовым я знаком со студенческих лет. Мы частенько сражались с ним в покер Да и теперь иной раз перезваниваемся. Он спросил, на кой мне сдались эти несчастные случаи. Я уклонился от ответа, которого, кстати, и сам не знал. Мы обменялись парой анекдотов и простились. Чего вам еще?
Кабы я ведал! Что-то меня беспокоило, но испытывать генеральское терпение далее было опрометчиво.
– Что ж, – вздохнул я, – еще раз спасибо.
– Еще раз не за что. Удачи вам. – Оксфорд направился к подъезду.
Мы двинулись к «жигуленку».
– Ты станешь его кошмаром, – усмехнулась Дашка.
Меня словно шарахнуло.
– Борис Викторович! – обернулся я. – С вами все в порядке?
Генерал тоже обернулся. В глазах его застыло отчаяние. Но лишь на мгновение.
– О чем вы, Глеб Михайлович? Ей-богу, я перестаю вас понимать.
Теперь я потянул Дарью, и мы нагнали генерала в трех шагах от подъезда. Собравшись с духом, я выпалил наугад:
– У вас под окнами не маячило желтое такси?
Жена вскинула на меня изумленный взгляд.
А генерал хмуро ответил:
– Глеб Михайлович, я редко глазею в окно. И понимаю вас еще меньше.
– Ладно, – процедил я, – поставлю вопрос по-другому. С тех пор, как вы по моей просьбе позвонили в МВД, не было ли у вас причин… то есть не произошло ли с вами нечто такое, чтобы вам почудилось, будто вы сходите с ума?
И вновь отчаяние в глазах. И опять лишь на мгновение. Но теперь его заметила и Дашка.
– Боже мой! – выдохнула она.
Генерал раздраженно произнес:
– Друзья мои, вы становитесь, как бы помягче выразиться…
– Назойливыми, – подсказал я. – Не до политеса, Борис Викторович. Отвечайте как на духу: к вам не заходил ваш двойник, с клыками или без оных, или какая-то другая невероятная личность?
Взгляд Оксфорда непривычно забегал, лицо побагровело.
– Послушайте, это переходит всякие границы!
– Борис Викторович! – Дашка ухватила его за рукав. – Ради бога, что это было?
Генерал жестко проговорил:
– Друзья мои, кажется, мы крупно поссоримся!
Похоже, его было не сдвинуть.
– Черта с два! – отрезал я. – Сейчас мы поднимемся к вам в квартиру и во всем разберемся! Немедленно!
– Глеб Михайлович, у меня нет времени.
– Это не займет более десяти минут.
– Но у меня не убрано! Анна Кирилловна на даче…
– Плевать на уборку! Я втравил вас в историю, я и вытащу, пока не поздно!
Генерал вздохнул, сдаваясь:
– Хорошо, на десять минут. Хотя, право, не пойму, о чем вы толкуете.
Мы вошли в подъезд, миновали консьержку (которая, невзирая на сопровождение генерала, едва нас не облаяла), поднялись в лифте и переступили порог квартиры.
– Я предупредил, что не убрано, – буркнул Оксфорд, Демонстрируя прямую спину. – Прошу.
Мы прошли в гостиную, где четыре месяца назад жена генерала (тогда еще полковника) закармливала нас пирогами. В тот день в Москве было сыро и сумрачно. Теперь в оконные стекла светило солнце. И пылинки роились в его луче. Однако, по сути, мы будто вернулись на четыре месяца назад. Проблемы возникли другие, но остались такими же мерзкими.
Мы с Дарьей присели на диван. Хозяин мерил шагами комнату. Япредложил:
– Сядьте рядом, Борис Викторович.
– Зачем?! Послушаю вас стоя.
– Сядьте на диван! – потребовал я. – Для дела!
Пожав плечами, генерал подчинился. И вот мы трое уселись в ряд.
Я сконцентрировался, прикрыв глаза. Хватило пяти секунд.
В дверном проеме возникла мужская фигура. Это был генерал Рюмин. Вернее, полная его копия, вплоть до деталей одежды.
– Прошу, – произнес двойник голосом генерала. – Хотя, право, не пойму, о чем вы толкуете.
Следом за ним в комнату вошла Дарья, и последним явился я сам. Одеты мы были… то есть они были, разумеется, как мы в данный момент.
– Сейчас объясню, – сказал мой двойник. – Это займет не более десяти минут.
Дашкина двойница обратилась к двойнику генерала:
– Борис Викторович, вы не должны думать, будто у вас проблемы с психикой. То, что с вами происходит, имеет материальные причины.
Говорили они, конечно же, моим и Дашкиным голосами. А мы трое – так сказать, натуральные – наблюдали с дивана за этой фантасмагорией. Белый как мел Оксфорд затаил дыхание. А Дарья шепнула:
– Никогда не привыкну.
Двойница подмигнула ей зеленым глазом:
– Спи спокойно: я здесь проездом.
Трое двойников расселись за столом на стульях.
– Жду объяснений, – проговорил двойник генерала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41