– Дуська, напряги мозги. Зачем ему такие психологические выверты? Если он тот самый Француз – бандит и убийца…
– Или работает на кого-то, – ввернул я.
– Или работает на кого-то, – кивнул Илья, – тогда возникает ключевой вопрос, ответ на который и будет решением задачи. – Илья выдержал паузу. – Знает он, кто такой Глеб, или не знает? Если знает – либо он какой-то новый Змей, либо должен держаться отсюда подальше:
Ход его мысли меня заинтересовал.
– Змей не вел бы себя столь опрометчиво, – заметил я, бросив кефирный пакет в мусорное ведро. – Зная о существовании Мангуста, Змей не лез бы на рожон, а строил бы тайно свою Пирамиду, копил бы силы. Только так.
– Допустим, – подхватил Илья. – Но если этот лже-Француз не знает, кто ты, тогда какого черта он подставляет именно тебя? Причем с такой настырностью. Итак, главный вопрос: знает или не знает? Все остальное вытекает как следствие.
Я кивнул.
– Неплохо, старик. Очень неплохо.
Дашка чмокнула Илью в щеку:
– Молоток. Извини, что обозвала тебя гением.
Илья похлопал ее по плечу.
– Поехали, Лосева-Грин. Если, конечно, ты уже собрала вещички.
– А вот за это – по рогам!
Они вышли за порог, но дверь не закрыли. При звуке подъезжающего лифта Дашкин голос произнес: «Подожди, я сейчас». Она вернулась на кухню и указала на свою переносицу:
– Смотри сюда.
– Смотрю. – Я посмотрел ей в глаза.
Глаза были грустными.
– Ты меня простил?
– Ну что ты, родная…
– А я себя не прощу. Как я могла обознаться?
– Дашка, иди к черту. Любая бы на твоем месте…
– Я не любая! – притопнула она ногой. – Никогда больше не ошибусь. И вообще… Не смей думать, что я не читаю твои мысли. Хамство какое! – Она вышла и захлопнула дверь.
Улыбка, застывшая на моей физиономии, вероятно, была глупой. Слава богу, я ее не видел, только ощущал. Впрочем, пора было взглянуть на себя в зеркало, ибо в ожидании событий, от нечего делать, я решил поработать над автопортретом. Недостатков у меня уйма, но учеником я всегда был прилежным.
В комнате все было на месте: зеркало, рисунок моей неотразимой личности и рядом – Дашкина акварелька. Я посмотрел в зеркало, затем перевел взгляд на бумажный лист с изображением недоумка и схватил грифель, точно гладиатор – меч. Сжимая грифель, я выискивал на портрете место, куда бы ткнуть. И нашел-таки: под ухом у меня была родинка, ее я и подрисовал. В стремлении к реализму.
Так бывает. В голове у меня словно замкнуло цепь. Родинка! Вот что в двойнике моем было неправильно. Вот что вызывало во мне смутное беспокойство. Родинка темнела под правым моим ухом. А в зеркале и на автопортрете – под левым. И у двойника родинка была под левым ухом. Более того. Карман рубашки на груди у меня размещается слева, а у двойника – справа. Двойник, таким образом, не моя копия, а зеркальное отражение. Ух ты!.. Что «ух ты»? Что, собственно, из этого следует?… Пока неясно. Однако можно смело утверждать: это что-нибудь да значит. И еще немножко…
В дверь позвонили.
Не он ли легок на помине? Я открыл. Это оказался долгожданный Стас.
Он был высок и плечист. Не такой верзила, как лейтенант Гномкин, но более могучий. И я не без самодовольства отметил, что за три месяца наших тренировок возросла не только богатырская мощь Стаса, но и двигаться он стал с грациозностью барса. Но его рыжие кудри и веснушки возле носа ни от каких тренировок, к счастью, не зависели и придавали его лицу вид мальчишеской бесшабашности.
– Упреждаю вопрос, – сказал он, переступив порог. – Спустило колесо, пришлось менять.
– Вопрос второй, – сказал я. – Есть будешь?
Стас сложил руки крестом:
– Беляшами перекусил. Напиться дай.
Мы зашли на кухню, и я открыл холодильник.
– Минералку? Сок?
Стас плюхнулся на табурет.
– Минералку. Долбаные беляши… Слушай, Дарья правда к нам в школу устроилась или прикол?
Я протянул ему кружку с водой.
– Как говорит Конфуций, без понтов.
– Класс! – Рыжий выпил воду залпом. – Еще давай. Может, Илюху к нам переманим?
Вновь наполнив кружку, я протянул ему.
– Размечтался, Наша Зинаида не выдержит такого счастья.
Стас хохотнул и отхлебнул минералки.
– Ладно. Где они, кстати?
– Пока ты колеса менял, знаешь… Дашка повезла Илью домой.
Стас огорченно развел руками:
– Колеса – дело житейское. У меня, между прочим, еще забот невпроворот. Так что давай: с кем воюем и по какому поводу.
Я вздохнул:
– Хотел бы сам это знать. – И сжато изложил то, что произошло со мной вчера и сегодня.
Всю информацию я упорядочил, разбив на три неравных блока. Первое: двойник и события, с ним связанные. Второе, блок поменьше: налетчик-убийца, именующий себя Французом. И третье уголовный розыск, севший мне на хвост. В последнем пункте я был совсем краток, чтоб не засорять Стасу мозги. О Сычихе с ее эксцентричными методами не упомянул вовсе. Рыжему, на мой взгляд, подробности эти были ни к чему, поскольку ему я определил вполне конкретную задачу.
Стас слушал не перебивая. Когда я закончил, он ошарашенно помолчал, затем уточнил:
– Сколько, говоришь, времени двойник с тобой дрался?
– Около минуты. А что?
Рыжий залпом допил минералку.
– Ну и ну! Он выдержал с тобой минуту! Сколько же мне еще тренироваться… – Стас вдруг смутился, и веснушки его покраснели. – Извини, в том смысле, что, может, он из тех… как их?… из Клыков Змея, которых мы не добили?
Я покачал головой:
– Исключено. Будь он из тех, он никогда бы на меня не попер – в землю бы зарылся. Тут что-то другое.
Стас кивнул:
– Хорошо, давай прикинем грубо. – Он загнул на руке палец. – Налетчик убивает приемами карате, а двойник выдержал с тобой минуту драки. Так? – Стас загнул еще палец. – Двойник подписывается «Француз», чтобы подставить именно тебя. Так? Определенно так. Значит, – он загнул третий палец, – надо найти и обезвредить, точка. Мы не менты и телепаться с ним не будем.
Я внимательно посмотрел на его воодушевленную физиономию.
– Эй, Рыжий! А ведь ты, пожалуй, заскучал. Ждешь, видать, не дождешься нового Змея.
Он выдержал мой взгляд без улыбки.
– Вообще-то, мне нравилось глушить эту нечисть. И не то чтобы я заскучал… Помнишь, ты сказал, что люди должны выбивать Зло из его экологической ниши?
– Не совсем так.
– Примерно. Я отношусь к этому серьезно.
Мне сделалось неуютно.
– Стас, я не объявляю крестовый поход. У нас конкретная проблема.
– Так точно. – Рыжий сидя отдал честь. – Найти и обезвредить, товарищ Мангуст. – Он рассмеялся. – Глеб, ну что ты напрягся? Я не фанатик, я мирный учитель физкультуры. Но когда труба зовет… Плесни-ка еще минералки.
Я плеснул и сказал:
– Неплохо бы прошерстить твоих приятелей по Афгану и Чечне.
– Вот и я думаю! – с энтузиазмом поддержал Стас. – Если он такой лихой убийца, может, кто-то из ребят о нем слышал. Мастера боевых искусств экстра-класса обычно известны, так что…
В дверь позвонили.
– Попробуй, – кивнул я, – мало ли. – И пошел открывать.
Так как в данный момент нас было двое, на визит двойника рассчитывать не приходилось. В противном случае, не знаю, что бы я с ним сделал. Возможно, устроил бы китайскую пытку. Я открыл дверь.
Дашка впорхнула, обдав меня терпким ароматом духов.
– Ну, как ты без меня? Не безобразничал?
Я взглянул на нее с удивлением. Похоже, она была слегка под градусом.
– Безобразничал в меру, – ответил я. – Илью отвезла?
– А куда ж я его дела? Съела, что ли? – Покачивая бедрами, она проследовала на кухню. – Кого я вижу! Рыжик!
– Привет, Даш! – послышался голос Стаса. – Мы тут как раз обсуждаем… Тихо, задушишь ведь!
Я вошел на кухню.
Сидя у Стаса на коленях, Дарья покрывала его лицо поцелуями. Рыжий мотал головой, как японский болванчик Я застыл в дверях, как болван московского образца. Глянув на меня, жена сообщила:
– Кожа у него, словно у младенца. – Сделав это открытие, она впилась губами в губы Стаса.
Обо мне, вероятно, можно было сказать так: «Его захлестнула волна эмоций». Следует ли уточнять, каких именно? Однако я старался сохранить невозмутимость: забавная, дескать, шутка, ха-ха.
Стас покраснел как рак. Бедняга не представлял, как на все это реагировать. Могучими ручищами, стараясь не сделать больно, он кое-как оторвал от себя Дашку и затравленно взглянул на меня.
– Э-э, ребята, хорош прикалываться…
Тут Дарья вновь запечатала ему рот поцелуем и принялась шарить у него промеж ног. Среди всех кошмаров моей жизни едва ли я видел больший кошмар. В голове моей словно грохотал паровой молот, а на губах, подозреваю, застыла жалкая улыбочка.
Будто клещами держа шею Стаса, жена моя с придыханием произнесла:
– Не дергайся, Рыжик: мы же друзья. – Рука ее при этом пыталась расстегнуть у Рыжика ширинку.
С глухим рыком Стас стряхнул ее с колен.
– Ну все, хватит приколов… Нашли себе мальчика… – Пунцовый от смущения, он отчаянно старался придать всему видимость хоть и дурацкого, но розыгрыша.
Дарья, однако, на приманку не клюнула. Одернув задравшийся подол голубого платьица, она презрительно фыркнула.
– Ни черта вы, мужики, не понимаете. Не только вам – женщине тоже разнообразия хочется, козлики вы мои.
Меня словно что-то кольнуло. Я посмотрел жене в глаза. А Стас меж тем тупо повторил:
– Хорош прикалываться. – И, схватив со стола чашку, вытряхнул в рот прозрачную каплю.
– Ой, нахохлились-то, нахохлились! – продолжала веселиться Дарья. – Ладно, пойду «жигуль» переставлю: я там мебельный фургон заперла. – Виляя бедрами, она двинулась ко входной двери, которую, оказывается, я не закрыл. – Не скучайте, мальчики, я мигом! – Она вышла, оставив дверь открытой.
Стас вертел в руке чашку.
– Можно еще водички?
Я налил, он выпил залпом.
– Ладно, Глеб, я поехал: дел полно… Попробую еще сегодня кой с кем встретиться. И завтра с утра… Короче, сразу позвоню.
– Давай, – сказал я. – Действуй, как наметили.
Вскочив с табурета, Рыжий ринулся в прихожую.
– Ну, пока. – Он выскользнул за дверь и наконец ее захлопнул.
Я допил из горлышка остатки минералки. Столь погано я еще никогда себя не чувствовал. Прохаживаясь по кухне, я старался привести в порядок мысли. Да какой, к свиньям, тут порядок! Как говорится, чем дальше в лес, тем злее партизаны. А я стою, как баран, и жду, когда же меня топорищем по лбу огреют.
В дверном замке между тем повернулся ключ. Поспешив в прихожую, я встал напротив двери. Вошла Дарья. Ее роскошные пепельные волосы растрепались от ветра и едва ощутимо пахли духами. Посмотрев ей в глаза, я второй раз за сегодняшний день опустился на пол. Дашка невозмутимо села рядом и спросила:
– Во что играем?
Я рассмеялся. С души моей свалился такой камень… Перепутать Дашку невозможно было ни с кем.
– В сиделки-гляделки, – ответил я на ее вопрос.
Жена прикрыла зевок ладонью.
– Классная игра. Не хуже, чем зевалки.
– Ложись-ка спать, – предложил я. – А то от японских перелетов никак в норму не придешь.
– Успею, – отмахнулась она. – Он был?
– Кто? – уточнил я. – Стас?
– Стас – ладно. Я про двойника.
– Были оба. Только что ушли.
Дашка взглянула на меня ошарашенно.
– Как так ушли… вместе?
– По отдельности. Однако сути это не меняет: теория твоя лопнула. О том, что двойник приходит к одиночкам. Двойники, оказывается, тоже любят компанию.
– Ну, а… Стас-то как реагировал? Как вообще происходила ваша встреча?
Я обнял жену за плечи.
– О-о… если пересказать – сиделками не обойтись. Лежалки-дрожалки потребуются.
Дашка взяла меня за уши и развернула к себе.
– За лежалками дело не станет. Выкладывай.
Я со вздохом усмехнулся. Думаю, криво.
– Начнем с того, что двойник был не мой, а твой. Живая твоя копия. Вплоть до платья, трусиков и духов. Внешнее сходство настолько полное, что Стас и даже я вначале…
– Погоди, – нахмурилась Дашка. – Когда, интересно, ты успел разглядеть ее трусики?!
– Когда она по коленям елозила.
– Что-о? – Дашка вскочила на ноги. – Опять?!
Я тоже поднялся с пола.
– По коленям Стаса. – Я эскизно обрисовал недавнюю сценку на кухне и подытожил: – Стас до сих пор уверен, что в штаны к нему пыталась залезть ты.
Несколько мгновений Дашка выглядела обалдевшей, затем залилась вдруг серебристым своим смехом.
– Представляю рожу Стаса! Умора!
Ее веселость я не разделял.
– Ха-ха, – передразнил я. – Сперва мой двойник, потом отморозок Француз, теперь твой двойник… двойница. И что дальше? К чему все это ведет?
Дашка оборвала смех, но изумрудные ее глаза искрились.
– Пес его знает, – пожала она плечами. – Сперва я хотела пошинковать эту бабу, как капусту, но передумала. Убью быстро, чтобы не мучилась. За эту хохму со Стасом.
Я рассердился.
– Дашка, иди к черту!
Она обняла меня за шею.
– Сам иди, дурак. У меня перегрев, понимаешь? Элементарный перегрев.
Мы потерлись носами.
– Вот и ступай спать, – предложил я. – Самое разумное.
– А ты?
– А я тебя покараулю.
Взгляд ее выразил тревогу:
– В каком смысле? Как тогда, при Змее?
Я погладил ее по волосам:
– Не знаю, Даш. Ни черта я не знаю. Но обязан быть начеку.
Она прижалась ко мне:
– Спроси, чего я хочу.
– Чего ты хочешь?
– Не так. Спроси: «Дашулечка, милая, чего ты хочешь?»
Я вздохнул:
– Дашулечка, милая, чего ты хочешь?
Она отстранилась.
– Кусаться. Очень сильно кусаться. – Куснув меня за ухо, она пошла в душ.
Тем временем я разложил для нее диван и постелил. Тут она вбежала, голая, всклокоченная и целеустремленная.
– Как, уже? – удивился я.
Дашка тряхнула густой гривой:
– Нет. Перед омовением я должна привести дела в порядок.
Я насторожился:
– Помощь нужна?
Она вновь тряхнула волосами, взяла телефон и набрала номер. Судя по количеству цифр, это был номер мобильника.
– Рыжий, привет! Это Даша, – проговорила жена. – Без паники, я тебя не домогаюсь. Это вообще была не я, мог бы сообразить… Спокойно, Рыжий. Повторяю: это была не я, это была моя двойница… Стас, да какие приколы?! Глеб же рассказал тебе про двойника, теперь и у меня появилась… Черт, что ты за болван! В последний раз говорю: это была… Слушай, если бы мы с ней были знакомы, я бы ее убедила не лазить к тебе в штаны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41