Крот тем не менее занервничал. Заявив, что я – не тот Француз, капитан Сычова стала уже не бельмом, а… Черт!
Мы едва не застряли на светофоре, но все же я успел проскочить на желтый.
Стас тем временем обдумал мои выкладки.
– Если там крот – значит, один из двух. Выбор невелик.
Я кивнул:
– Именно. Либо майор Калитин, либо лейтенант Гномкин. Оба разом – вряд ли. Был бы перебор.
Стас задумчиво взъерошил волосы:
– Если так, крота можно взять за жабры и выйти через него на Остапчука.
Крутанув руль для поворота, я похлопал Стаса по плечу:
– Умница. Лишь бы твоя Светка под ногами не путалась.
Рыжий набычился:
– Не моя она. Завязывай с этим.
– Ладно-ладно. – Я поднял вверх руки, и мой «жигуленок» ближайший поворот выполнил сам. – Пусть не твоя, лишь бы мне не мешала. – Я вздохнул. – Беда прям. Всем эта Сычиха точно кость в горле.
Рыжий глянул на меня исподлобья.
– Конечно, мы ей поможем. Но она не моя. И кончай свои штучки с управлением машиной. Никогда не смогу привыкнуть… Сейчас налево и прямо. Вон к той девятиэтажке.
Возле дома Светланы, рядом с красным «Москвичом», стоял бежевый «Чероки» с тонированными стеклами. Тот самый, чтоб его… Дверцы джипа оказались нараспашку, салон был пуст. Никакая сволочь, похоже, в Москве ничего не боится. Затормозив, я выскочил из машины.
– Какой этаж?! – крикнул я Стасу.
– Пятый! – Рыжий помчался следом за мной. – На двери код, я забыл!
Мы неслись к подъезду. Черт с ним, с кодом! Дверь распахнулась перед нами сама. Уж это я могу себе позволить. Вбежав, мы кинулись к лифту. Разумеется, он торчал где-то на последних этажах. Я рванул по лестнице, перескакивая через пять ступенек. Стас приотстал, но снизу оглушительно пророкотал его бас:
– Готовьте гробы, суки! Ур-р-рою!
Ход его мысли я понял и одобрил вполне: счет шел на мгновения. Если мы не опоздали, то успели, что называется, под занавес.
Когда я выпрыгнул на площадку пятого этажа, лифт опускался вниз. Светлана лежала на пороге квартиры. Глаза ее были закрыты, платье в горошек – изрядно порвано. Тут же валялись туфли и сумка. Вероятно, капитан Сычова при защите пыталась использовать свой черный пояс карате. Клуша несчастная. Благо нападавшие при шумном нашем появлении предпочли свалить, недоделав работу. Примчался Рыжий, мигом оценил обстановку и предложил:
– Дуй за ними. Я не догоню.
Я кивнул на неподвижную Светлану:
– Не могу. Боюсь, мне ее придется вытаскивать.
– Ладно. – Стас ринулся вниз по лестнице.
– Стой! – крикнул я. – Бесполезно!
– Попытаюсь! – отозвался он, топая по ступеням.
Присев перед Светланой, я приподнял кисть ее руки: пульс был ровный. Жива девочка, слава богу. Я собрался приподнять ей веко, чтобы проверить зрачок, но капитан Сычова сама открыла глаза. Увидев мое лицо, она пробормотала:
– Скажешь, я опять упала в обморок?
Я кивнул:
– Да, Светлана Анатольевна. Что-то вы зачастили.
Оттолкнув мою руку, она вскочила на ноги.
– Да пошел ты!.. – Она сунула ноги в туфли и подобрала сумку. – Тут и без тебя не соскучишься.
– Сколько их было? – уточнил я.
– Трое. Если б я не зазевалась, они б у меня огребли.
– Разумеется, Светлана Анатольевна. Всем известно, какой вы мастер.
Щеки ее вспыхнули:
– Слышь, Француз, не знаю, как ты здесь оказался, но… Лучше вали отсюда, пока не схлопотал!
Нет, ей-богу, впору было ее прибить, выполнив тем самым задачу налетчиков.
– Светлана Анатольевна, – сказал я, – сдаюсь заранее. Могу публично признать свое поражение и поступить к вам в оруженосцы. Только Христа ради – бросьте идиотничать. Я должен сию минуту увезти вас отсюда и надежно спрятать. Comprenez-vous?
– Чего-о?! – нахмурила она брови. – Кого это ты увезешь и куда спрячешь?! Вали, говорю… Могу, если хочешь, напоить кофе. – Сделав приглашающий жест, она собралась войти в квартиру.
Я удержал ее за руку:
– Там могут оказаться сюрпризы.
– Какие, на хрен, сюрпризы?
– Взрывчатка, прослушка, утечка газа. Мало ли, на что способны ваши товарищи по работе.
Она посмотрела мне в глаза. Без гнева, без вызова, но с горечью.
– Отпусти руку. Никуда я не поеду.
– Поедешь, – возразил я. – Как миленькая.
Тут, к счастью, прибыл лифт, из которого вышел Стас.
– Упустил, – сообщил он мрачно. – Только номер запомнил.
– Они сменят его за ближайшим поворотом. – Я выпустил руку Светланы.
Однако удерживать капитана Сычову уже не было необходимости. Она хлопала ресницами, смущенно соединяя лоскуты порванного платья.
– Стас, как ты здесь? – Даже голос Сычихи стал музыкальней.
– Как-как, – проворчал Рыжий. – Только я знал твой адрес.
Едва ли что-то понимая, она благодарно кивнула:
– Спасибо. Может, зайдешь?
Пришлось напомнить о своем присутствии:
– Никуда он не зайдет. Мы немедленно уезжаем.
Капитан Сычова смотрела на Стаса:
– Я должна ехать?
Рыжий соизволил обратить на нее взор:
– Меня, Свет, не спрашивай. Как скажет Глеб, так и делай. Не прогадаешь.
Она механически продолжала соединять лоскуты платья.
– Хорошо, я поеду. Переоденусь только.
– Нет, – возразил я резко. – Вы со Стасом спуститесь в машину, а я осмотрю квартиру – и за вами. Теряем время.
Светлана смотрела на Стаса. Рыжий угрюмо кивнул, и они вошли в лифт. Черт возьми, Сычиха под присмотром Рыжего становилась вполне управляемой. По мне – так даже чересчур. Лифт поехал вниз, а я переступил порог обители крутого капитана утро.
Квартирка была однокомнатной, чуть побольше моей. Просторная кухня, ванная и туалет – раздельно. Постель убрана, грязной посуды нет. Во всем, однако, ощущается сиротство и запустение. Будто не живут здесь, а лишь останавливаются проездом. Только роскошная златовласая кукла, сидящая на кровати, слегка скрашивала окружающий неуют. Впрочем, кукла здесь казалась инопланетянкой, и мне искренне было ее жаль.
Взрывчатки и прослушки не было. Никаких других пакостей – тоже. То ли не успели, то ли сочли излишеством. Ну и ладушки. Я вышел, захлопнув дверь.
Хмурая парочка ждала в «жигуленке». Стас восседал впереди, Светлана сзади, уставившись в его рыжий затылок.
– Все чисто, – доложил я, заводя мотор.
Стас промолчал. Светлана лишь спросила:
– «Москвич» здесь бросим?
– Само собой. – Я вырулил на проезжую часть. – Пусть они гадают, куда ты исчезла.
– Кто «они»?
– Менты твои гнилые.
Капитан Сычова тотчас взбрыкнула:
– Щас тресну по кумполу и выйду из твоей колымаги! Усек?!
Рыжий обернулся к ней:
– Свет, приглуши репродуктор. Мы задницу твою спасаем, не врубаешься?
Сычиха присмирела, но не сдалась:
– Стас, ты не знаешь мою команду. Я не позволю…
– Положил я на твою команду. Заткнись и делай что тебе говорят.
– Стас, между прочим, я могу и тебя послать. Я не телка из твоих…
– Свет, мне на тебя – сама знаешь. Это Глеб у нас психотерапевт. А я твою придурь терпеть не намерен. Просто выкину из машины – и порхай, как бабочка.
Я притормозил у тротуара:
– Вот что, ребята. Не знаю ваших дел и знать не хочу. Пока не поймаем Француза-отморозка, хоть застрелитесь, вам придется сотрудничать. А когда поймаем… посылайте друг друга в укромные части тела, выкидывайте из машины – развлекайтесь по вкусу, препятствовать не стану. Я доходчиво объясняю?
После короткого молчания Рыжий буркнул:
– Начал не я.
Оставив его реплику без комментариев, я обратился непосредственно к виновнице торжества:
– Свет, мы сейчас заедем ко мне домой за ключами, затем я отвезу тебя на квартиру, где ты будешь ховаться. Есть-пить, смотреть телик и книжки читать, если не разучилась. А мы тем временем…
– И долго мне там загорать? – возмутилась капитан Сычова.
– Сколько надо! – рявкнул Стас. – Достала, сил нет!
Я кивнул:
– Согласен с предыдущим оратором. Посидите там сколько надо, Светлана Анатольевна. Заодно и душ примете, как собирались. Кстати, насчет душа. Кто из коллег был в курсе ваших планов – перед встречей у шефа заскочить домой? Вспомните. Ведь вас поджидали у квартиры во внеурочное, можно сказать, время. – По лицу Сычихи я видел, что она вспомнила. Многое вспомнила. – Вот и отлично, Светлана Анатольевна. Вы тихо посидите в подполье, и пусть вас поищут все заинтересованные стороны. Вопросы есть?
Вопросов более не последовало. Я погнал «жигуленок» к своему дому, беспокоясь о Дашке. Как у нее там с мороженым, без приключений?
Ехали мы в молчании. Как в катафалке.
ГЛАВА 17
Оставив Светлану со Стасом, я поднялся в квартиру. И первым делом метнулся на кухню. Дашкина записка про мороженое со стола исчезла, а вместо нее красовался булыжник. Я облегченно перевел дух и проследовал в комнату.
Дарья лежала на диване с книгой. На ней было зеленое платье, и волосы ее были собраны в «конский хвост». В точности как на двойнице. При моем появлении она деловито перелистнула страницу.
– Почему, думаешь, я тебя не встречаю?.
Я вздохнул:
– Потому что ты на меня зла.
– Вопрос был легкий. А вот почему я зла на тебя?
– Потому, вероятно, что меня долго не было, а тебя посетил мой двойник.
Отложив книгу, Дашка встала с дивана и подняла вверх палец.
– Вот! А ты мне обещал, что сюда никто не проникнет. – Всхлипнув, она кинулась мне на грудь. – Он проник, гад. Просто вошел в комнату, и все.
Я прижал ее к себе:
– Поэтому ты запаслась булыжником?
Дашка вновь всхлипнула:
– А что делать? В милицию звонить?… За булыжник, кстати, будь спокоен. Я его шампунем вымыла.
Мы оба прыснули. И я сказал:
– Надо ехать. В машине Стас и капитан Сычова.
Дарья отстранила нос от моей ключицы:
– А я?
– Даже не спросишь, куда ехать?
– Не собьешь, морда. Я спрашиваю: а я?
Я вздохнул:
– Ты со мной. Когда я полдня тебя не вижу, ей-богу, начинаю заболевать.
Дашка подняла на меня искрящийся взгляд.
– Я вообще на всех так действую.
Мы рассмеялись.
– Но прежде, – сказал я, – обрисуй в двух словах поведение двойника.
Дарья сделала глубокий вздох:
– Если в двух словах… Он уже не слишком притворялся тобой. Будто знал, что я ему не верю. Тем более что я обложила его матом, как перцовым пластырем. Ни разу еще подобных перлов не выдавала. Можно сказать, состоялась премьера. Он, конечно, жутко взбеленился, чем доставил мне большое удовольствие. Завопил, что я редкостная хамка, и стал теснить меня к окну.
Внутри у меня похолодело:
– Окно было открыто?
– Как обычно. Ведь было жарко…
– Ты сама его открыла?
– Да, после твоего ухода. А что?
– Двойник целенаправленно теснил тебя к окну?
Дашка посмотрела мне в глаза.
– Думаю, он хотел, чтобы я вывалилась. Но это не входило в мои планы.
– Господи, родная… прости.
Она потрепала меня за ухо:
– Молчи, дурак: видишь, я увернулась. Он попытался меня поймать, мы поиграли немного в догонялки. Потом позвонили в дверь. Я бросилась в прихожую. Двойник за мной не последовал. Смотрю в «глазок» – там Илюшка. Думаешь, я ему открыла? Черта с два. «Отвечай, – ору, – кто сидел за нами через парту?» А Илья, глазом не моргнув: «Олька Самарская и Генка Шувалов». Вижу, это не серый волк. Это вправду мой Гольдберг. В комнату мы вошли, держась за руки. Никакого двойника, будто растворился. Рассказала я все Илюшке, и он говорит…
За окном раздались раздраженные автомобильные гудки.
– Стас, – определил я. – Торопит и негодует.
Дашка потерлась носом о мой нос.
– Ну так поехали.
– Подождет. Что сказал Илья?
– Он сказал: «Очень странно. Если Глеб уверял, что сюда никто не проникнет, никто не должен был проникнуть». Потом Гольдберг подумал и добавил: «Конечно, если двойник – не голограмма, вопреки мнению нашего продвинутого Мангуста».
– Умница! – вырвалось у меня. – Какой же он умница!
Дарья подняла на меня изумленный взгляд:
– То есть ты хочешь сказать, что двойники в самом деле…
Я кивнул:
– Нечто сходное. – И вкратце изложил итоги эксперимента с двойницей и свою теорию о Внушателе, фантомах и способе их воздействия.
Дашка слушала затаив дыхание.
– Значит, – заключила она, – бегала я не от двойника, а от собственных глюков?
– С двумя поправками, – уточнил я. – Первое: свои глюки ты ощущаешь всеми органами чувств, не выпадая притом из реальности. Можешь, к примеру, драться с двойниками и слушать по радио новости. И второе: в отличие от наркотических видений, фантомы Внушателя действуют как управляемые куклы. Сражаясь с фантомом… как бы сражаясь, легко и вправду выпасть из окна. Но двойник твой неспособен открыть окно сам или, допустим, подвинуть чашку. В этом он похож на голограмму. И в защищенную мной квартиру он проник не с улицы, а прямиком из твоей головы. Что ты на это скажешь?
– Скажу: вау! – Дарья закрыла окно на шпингалет. – Значит, булыжник бесполезен?
Я улыбнулся:
– Разве что для самоутверждения. Где, кстати, Илья? Почему слинял?
За окном, теперь закрытым, вновь раздались гневные гудки.
– Ладно, – вздохнул я, – поехали.
– Может, милиционерша Стасу руки там выкручивает? – предположила Дарья.
– Ха! – ответил я. – Ха-ха!
Дашка отошла от окна.
– Илюшка не слинял, – сказала она. – Ему Алка позвонила. Мамуля ее ногу подвернула, и для транспортировки потребовался зять. Такой ор стоял… Чтоб не доводить до развода, я сама его выпихнула.
Я был поражен. О подвернутой тещиной ноге двойница, выходит, не соврала. Стало быть, хмырь в полотняном костюме до контакта со мной успел прочесть эту информацию в головах Ильи и Дарьи. То есть, даже не создавая фантомы, он способен незримо шпионить за ними. Какая прелесть!
– Надеюсь, до развода у них не дойдет, – сказал я. – Бери ключи от пустой квартиры. Едем селить Сычиху.
Дашка достала ключи из тумбочки:
– Может, объяснишь?
– В лифте, – пообещал я.
Мы вышли и захлопнули дверь. В наш дом без нас проникнуть не мог никто, даже фантомы. Это утешало, но не слишком. Морока предстояла немалая.
Пока лифт опускался, я ввел Дашку в курс злоключений капитана Сычовой. Рассказ был столь кратким и насыщенным, что Дарья даже «вау» произнести не могла.
ГЛАВА 18
В машине нас ожидала та же картина: Стас развалился впереди, взирая в темнеющие дали, а Светлана сидела, по-прежнему уставясь в его затылок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41