– Чиун говорит, что твари, уничтожившие кукурузные поля, жевали зерно, но не съедали его. И двигались они с востока на запад, потому что только с восточной стороны початки обглоданы начисто.
– Поразительно! Что же за насекомое такое – жует, а не ест растения? – задумчиво протянул Смит.
– Хоть убейте – не знаю! – воскликнул Римо. – Может, кого-то специально вывели именно с такой целью?
Наступила долгая пауза. Настолько долгая, что Римо первым нарушил затянувшееся молчание:
– А что удалось узнать о той говорящей пчеле?
– В настоящее время ее трупик исследуют ведущие специалисты лаборатории федерального Министерства сельского хозяйства. Надеюсь, вскоре у меня будет что о ней рассказать.
– Отлично! Что делать дальше?
– От ФБР я получил еще один психологический портрет, которому соответствует только Хелвиг Вюрмлингер. Пора вам познакомиться с его лабораторией.
– Пропало мое свидание...
– Вы снова ходите на свидания?
– Да, а что? – с вызовом произнес Римо. – По-моему, ничего удивительного.
– На сей раз вы не просили меня выяснить прошлое вашей новой пассии.
– Правильно, не просил. Кажется, на сей раз я влюбился по-настоящему.
– То же самое вы говорили относительно последних трех подружек.
– Нет, тут совсем другое дело. Даже Чиуну она понравилась!
– Факт и впрямь поразительный!
– Вот именно. Мне кажется, он тоже в нее немножечко влюбился, а может, его просто очаровала ее фамилия.
– Интересно, какая?
– Ну, ее можно и поменять, – уклончиво ответил Римо и поспешно повесил трубку. Он прекрасно знал, что, выведав фамилию Джин Рис, Смит непременно станет рыться в своих компьютерных файлах в поисках дополнительной информации. А как еще он мог забыть о своей ставшей уже хронической изжоге?

Глава 34

На пакете стояла пометка «Срочно!». Впрочем, Юджин Роучи, энтомолог Министерства сельского хозяйства США и одновременно Центра пчеловодства и Лаборатории психологических исследований, расположенной в Батон Руж, штат Луизиана, ничуть не удивился.
Кажется, теперь уже все американцы читали или слышали о появлении новой разновидности пчел-убийц сразу на обоих побережьях страны. Их называли пчелами «мертвая голова». Считалось, что это новая разновидность африканской пчелы Браво.
Когда Роучи впервые о них услышал, событие показалось ему крайне странным – новая разновидность пчел обнаружилась почти одновременно на обоих побережьях страны! Как правило, появление нового вида каких-либо насекомых фиксировалось в одном месте, а затем он постепенно распространялся дальше, поэтому возникновение сразу двух экологических дыр показалось ему невероятным. Конечно, пчелы вполне могли прилететь из Мексики, но из Канады?! Вряд ли.
И все же факты свидетельствовали о том, что пчелы были завезены в страну через морские торговые порты.
Но если появление азиатской пчелы со стороны Тихого океана казалось вполне вероятным, то появление ее со стороны Атлантики вызывало серьезные сомнения.
Примерно такие мысли роились в голове энтомолога Роучи, пока он ждал нарочного с пакетом. Кто-то кислым мужским голосом предупредил его по телефону: «Нужно срочно провести идентификацию этой пчелы». Роучи решил, что пакет ему послали из другой лаборатории федерального Министерства сельского хозяйства, расположенной в Нью-Йорке.
Значит, придется применить специальную систему, созданную для быстрой идентификации африканской пчелы. Система эта включала в себя наиболее прогрессивные и надежные методы точного определения вида.
В случае исследования живого насекомого, всё могли бы решить показания стингометра, небольшого электронного прибора, фиксирующего количество жалящих укусов, вернее, попыток ужалить, поскольку пчела не могла по-настоящему вонзить свое жало в твердую оболочку прибора. Четыре такие попытки за секунду означали, что перед исследователем обыкновенная медоносная пчела. Если же таких попыток насчитывалось до пятидесяти двух, не оставалось сомнений в том, что исследованию подверглась африканская пчела Браво, самая агрессивная среди прочих.
Однако перед Роучи стояла задача исследовать не живую, а мертвую пчелу. И потому придется действовать иными методами.
Смыв мягкой влажной тряпочкой остатки инсектицида с тельца пчелы, Роучи поместил се на лабораторное стеклышко под яркий свет специальных ламп. Удивительно, но перед ним действительно был, как об этом сообщалось в газетах, трутень, самец медоносной пчелы! Во всяком случае, по морфологии. Вооружившись лупой, Роучи стал внимательно разглядывать толстое брюшко и, увидев жало там, где его никак не могло быть, так и ахнул от изумления! Ко всему прочему, это было жало осы!
– Значит, милейшая пчелка способна жалить бессчетное число раз, не причиняя себе при этом ни малейшего вреда, – пробормотал Роучи.
Со все возрастающим волнением он стал осматривать изображение мертвой головы на черной спинке насекомого. Миниатюрный рисунок поражал своей точностью.
– Никогда не видел ничего подобного... Просто не верится, что такое действительно существует, – бормотал ошарашенный энтомолог. – Надо же, абсолютно новая разновидность пчел!
Обычно процедура идентификации начиналась с препарирования мертвой пчелы, чтобы измерить части ее тельца – головогрудь, брюшко, лапки, крылья. Сейчас же перед Роучи лежала не только пчела, но и еще одно, очевидно, отделенное от другой такой же особи крылышко. Поэтому энтомолог решил сперва заняться этим отдельным крылышком, а уж потом препарировать пчелу.
Вооружившись пинцетом, он взял крылышко и поднес его поближе к свету, чтобы при помощи проектора увеличить его изображение во весь экран, висевший на противоположной стене.
Едва только препарат попал под яркий свет специальной лампы, как стало ясно, что сеть прожилок в нем выглядела вполне обычной, однако в самом уголке вырисовывалась какая-то черная точка.
Роучи хотел было убрать крылышко из-под лампы, но тут произошло неожиданное: задымившись, крылышко вдруг свернулось и стало сжиматься.
– Черт возьми!
Крылышко упало на стол, и энтомолог изо всех сил принялся дуть на него, но оно продолжало дымиться, причем в воздухе нестерпимо завоняло. В конце концов ученому пришлось прижать крылышко пальцем, чтобы предотвратить его полное уничтожение.
Пчелиное крылышко превратилось в щепотку черного порошка, но кончик его все же уцелел, и Роучи положил его на стекло проектора.
Аппарат зажужжал, и на экране появилось многократно увеличенное изображение сильно поврежденного крылышка. Оно оказалось настолько искореженным, что о сравнительном анализе и речи быть не могло. Впрочем, на уцелевшем кончике Роучи отчетливо увидел круглое темное пятнышко. Максимально увеличив изображение, он пристально в него вгляделся, а когда разглядел детальнее, у него чуть глаза на лоб не вылезли! Целых десять минут подряд ученый затем костерил все и вся, ни разу не повторившись и не сбившись.
Потом, с лихорадочным блеском в глазах, Роучи схватил свои инструменты для препарирования насекомых и принялся за пчелу.

Глава 35

Запах смерти они почуяли еще за милю до места происшествия.
Отвратительный приторный запах мертвой плоти на ранней стадии разложения.
– Ну и ну, – пробормотал сидевший за рулем джипа «гранд чероки» Римо и сбросил скорость.
– Я слышу запах смерти, – нараспев произнес Чиун, прикрывая нос широким рукавом шелкового кимоно.
– И очень сильный к тому же, – пробормотал Римо.
Почти у самого дома Хелвига Вюрмлингера ассасины наткнулись на небольшую колонну стоящих у обочины разномастных машин. Некоторые из них были развернуты поперек шоссе, поэтому Римо пришлось затормозить.
Выйдя из джипа, ассасины увидели впереди странное глинобитное сооружение, похожее на улей, правда, очень больших размеров.
– Что еще за чертовщина такая? – недоуменно воскликнул Римо.
– Логово пчел и греха.
– Прямо как пчелиный улей.
– Отличное жилище для Повелителя всех Пчел!
Они осторожно двинулись к странному дому, откуда доносилось низкое гудение проснувшихся вместе с рассветом пчел.
– Учитель, ты слышишь? – спросил Римо.
– Это пчелы. Пчелы, которые чем-то опечалены.
– Так я и думал!
Они подошли поближе и едва не споткнулись о первый труп. На мертвом теле был военизированный камуфляжный костюм, рядом лежала винтовка. В небо смотрели пустые глаза. Вернее, глазницы. Самих глаз не было.
– Надо же, – покачал головой Римо.
Опустившись на колени, Чиун увидел, что пустые красные глазницы уже кишели обыкновенными мухами, как и приоткрытый рот мертвеца. Мастер Синанджу с силой разжал полуокоченевшие челюсти, и солнце осветило полость рта, в которой не оказалось языка. Остались лишь зубы. Откуда-то изнутри исходила нестерпимая вонь.
Чиун задумчиво поднялся на ноги. Подойдя ближе к дому, они наткнулись еще на несколько таких же обезображенных трупов. Некоторых смерть застала в такой позе, что из ушей и ноздрей, а порой даже изо рта сочились их собственные мозги.
– Тот парень на Таймс-сквер погиб точно так же, – мрачно заметил Римо.
Кореец молча кивнул.
Обыскивая один из трупов, одетых в камуфляжную форму, Римо обнаружил потайной карман на застежке-липучке. Отодрав липучку, он увидел вышитый на ткани символ – кукурузный початок на фоне двух скрещенных ружей. Надпись гласила: Дружина Народной милиции штата Айова.
– Слушай, эти парни из Айовы! Народная милиция!
Чиун недовольно поморщился:
– Вот тебе и наглядное доказательство того, что враг, умеющий разводить говорящих пчел – не пчел, где-то рядом.
– Не исключено. Но я не стал бы придавать большого значения тому, что здесь замешана Народная милиция. Большинство этих парней – воины на уик-энд, этакие романтики, тоскующие по временам гражданской войны.
Чиун понимающе кивнул.
– Гражданская война всегда дело выгодное. Когда властитель идет против своего же брата, Дому Синанджу находится много работы, а значит, и золота.
– Брось! Пойдем-ка лучше к Вюрмлингеру.
Старик внезапно преградил ученику дорогу.
– Ты что, забыл первое правило выживания?
– Точно, забыл! Не зная броду, не суйся в воду.
– Враг, поразивший этих несчастных, нам с тобой незнаком. А если это и есть та самая чума, которая уничтожила кукурузные поля?
Постояв в раздумье несколько секунд, Римо подошел к одному из мертвецов. Им оказался не кто иной, как сам командир Мерл Стрип, впрочем, Римо и знать его не знал.
Опустившись на колени, он взял в руки голову погибшего, повернул ее и энергично встряхнул. Послышался звук, характерный для взбивания яиц венчиком, и из уха, обращенного к земле, потекли мозги.
Дождавшись, когда из черепа вытечет его ужасное содержимое, Римо вернул голову в прежнее положение и поднялся на ноги. Глядя на кучку розовато-серого – по консистенции – ни дать ни взять заварной крем – вещества, Римо спросил:
– Как думаешь, Чиун, это и есть весь его мозг?
Какое-то время тот молча глядел на череп мертвеца, а потом произнес:
– Думаю, да. И так слишком много для такой маленькой головы! Несомненно, здесь же лежат и его глаза, и его язык.
– Все пережевано, но не съедено! Так же, как и кукуруза в Айове.
– Чума, поразившая кукурузу, настигла и тех, кто употребляет ее в пищу, – многозначительно произнес кореец. – Остерегайся! Никогда больше не ешь кукурузу, питайся благородным рисом!
– Так оно все и будет, но не совсем с тем рисом, который ты имеешь в виду.
– А с каким же еще?
– Я говорю о Джин Рис, – улыбнулся Римо.
Покачав головой, мастер Синанджу посмотрел на дом Вюрмлингера.
– Пора нам навестить прародителя пчел – не пчел.
– Я вижу только одну входную дверь.
– Мы с тобой Синанджу! И потому сделаем столько дверей, сколько понадобится.
– Ладно, учитель, командуй!
Они приблизились к зданию с заднего двора. Подойдя к ульям с больными пчелами, мастер Синанджу осторожно обошел их стороной. Точно так же поступил и ученик.
Чиун осторожно заглянул в окно и спустя несколько секунд знаком велел Римо встать на его место. Заглянув внутрь, Римо решил, что здесь находится спальня хозяина. Все как в спальне любого другого человека, за исключением того, что обои имели четко выраженный рисунок паучьей паутины.
Взглянув на учителя, Римо молча пожал плечами.
– Вот оно – логово врага, – прошипел Чиун.
– Еще не известно. Не стоит спешить с выводами, надо сначала поговорить с самим Вюрмлингером.
– Да ты посмотри повнимательнее!
Римо пригляделся и недоумевающе нахмурился.
– Посмотри на стенку у изголовья кровати, – прошипел Чиун. – Видишь? А еще говоришь, что я не прав!
То, что Римо увидел на стенке у изголовья кровати, заставило его рот раскрыть от удивления. Но прежде чем он успел что-либо произнести, кореец резко обернулся и предостерегающе зашипел. Гораздо страшнее, чем шипит готовая к броску кобра.
Ученик тотчас обернулся тоже.
Мастер Синанджу приготовился к обороне, растопырив пальцы с длинными и невероятно острыми ногтями, больше похожими на звериные когти, и выставив их перед собой. Теперь он готов в любой момент отразить внезапную атаку врага.
Оказалось, всего в трех футах Приблизительно один метр.

от них в воздухе зависла еще одна пчела с изображением мертвой головы на спинке.
Ее крошечные лапки были прижаты к брюшку, и атаковать она, по всей видимости, пока что не собиралась.
– Римо, – шепнул Чиун. – Сейчас мы вместе выполним прием «шелковая петля»!
Римо озадаченно поднял брови и углом рта спросил:
– Это когда один из нас забегает за спину противника, пока другой отвлекает его внимание спереди?
– Нет, ты говоришь про «сближение ладоней», – сердито прошипел Чиун, – а для выполнения «шелковой петли» нужно...
Внезапно заговорив высоким тоненьким голоском, достаточно громким, чтобы слышать его человеческим ухом, пчела прервала его на полуслове:
– Глупцы! Как вы смеете беспокоить того, кто находится под защитой Повелителя Пчел?
– Не твое дело! – внезапно прорычал Римо, тоже принявший оборонительную позу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32