. Мы приходим на работу каждый день, с нами носятся, как с Папой Римск
им Ц новый скоросшиватель для каждого задания; дорогостоящие курьерск
ие услуги; талоны на такси; поездки на трехдневные конференции стоимость
ю полторы тысячи долларов Ц чтобы держать нас в курсе последних событий
в нашей сфере; даже паршивенькие таблицы и памятные записки Ц перепеча
танные, размноженные, разосланные и подшитые в папки; транспаранты и пла
каты, придающие самым рядовым собраниям официальность и значительност
ь; каждая мусорная корзина корпорации Ц более десяти тысяч корзин, кото
рые каждый вечер опорожняют и застилают новыми пакетами; туалеты, где ра
ковин на одну больше, чем может быть занято одновременно, украшены мрамо
рной плиткой, которая сделала бы честь и туалетам Ватикана! К чему мы все п
ричастны? Из
этого великолепия и роскоши каждый вечер мы возвращаемся домой, потеем,
воюя с комодами, у которых вываливаются ящики, не оборудованные роликами
, ставим портфель и пакет из магазина на пол, вытаскиваем из карманов приг
оршни мелочи и фантики от «Веламинта», корячимся, чтобы выгрести все нен
ужные монетки, собранные с миру за день, поскольку нам было лень при каждо
й сделке точно отсчитывать сумму, роняем теплую мелочь, ключи, чеки и мусо
р в уже переполненное блюдце, а потом принимаем еще одну характерную поз
у Ц контрапост , чтобы достать бумажник, влажная выпуклость к
оторого подсознательно раздражала нас весь день, хотя причину дискомфо
рта мы выявили только сейчас, бросаем липкую вещицу из кожи и пластика по
верх разъезжающейся горки мелочи и чувствуем, как после десяти часов неу
дачного соседства одной ягодице сразу становится прохладнее. Мы убирае
м брюки в шкаф, расправляя складки, чтобы не пришлось заново заглаживать
их, переворачиваем брюки вниз ремнем, держа за низ штанин, продеваем в тре
угольник вешалки со специальной картонной трубкой, не дающей брюкам сос
кользнуть, роняем сквозь треугольное отверстие, зная, что чуть влажная о
т пота ткань будет сухой и чистой к послезавтрашнему утру, когда брюки сн
ова понадобится надеть. Мы расхаживаем по дому в трусах и в майке, ожидая,
когда сварятся ракушки «Рондзони». Разве можно сравнить это неупорядоч
енное, импровизированное вечернее существование с чистой, благородной,
«пендафлексовой» жизнью офиса?

Но несмотря на периодические приступы гиперщепетильности, отказыватьс
я от бумажных полотенец я не собирался. Вот и сейчас я вытащил через ромбо
видное окошко пять штук; одно Ц умыть лицо, еще два Ц смыть мыло, четверт
ое Ц вытереться, а пятое Ц для забрызганных очков. Каждый раз, когда я вы
тягивал полотенце за краешек, следующий краешек уже ждал наготове: если
не вовремя моргнуть, можно и не заметить, что смотришь на другое полотенц
е, а между тем это правда! Такое обновление новизны, чем бы оно ни оказалос
ь:
Х появлением новой, неотличимой от предыдущей таблетки «Пез» в отверст
ии пластмассового мини-лифта,
Х возникновением в открытой двери самолета, перед прыжком, одного параш
ютиста за другим,
Х выкатывающимся на позицию новым шаром для пинбола Ц после того, как п
редыдущий был разыгран,
Х прилипшим к ножу над миской с сухим завтраком кружочком банана, котор
ый затем будет вытеснен с ножа следующем кружком,
Х подъемом еще одной ступеньки эскалатора, Ц
в то время было и до сих пор остается для меня одним из величайших источни
ков радости, какую только способен предложить рукотворный мир. А поводом
для моего личного раздражения служит то, что рестораны быстрого питания
, где так много подобных механических обновлений (например, отверстия с п
ружинами, из которых один за другим выскакивают пенопластовые стаканы),
постоянно портят нам все удовольствие от этих обновлений следующими сп
особами: (а) не объясняют персоналу, как важно наполнять черно-хромирован
ные диспенсеры для салфеток так, чтобы салфетки были повернуты, как пола
гается Ц не отворотами назад, так что из-за двух салфеток приходится под
хватывать сразу шесть или больше, а потом с трудом протаскивать их через
хромированное устье, виновато оставляя лишние торчать из контейнера, от
куда их уже никто не возьмет из недоверия; (б) разрешают персоналу перепол
нять диспенсеры, неверно истолковывая их впечатляющую вместимость, так
что отворот, за который тянешь, рвется или тащит по столу весь диспенсер н
а резиновых ножках Ц и это бесит, потому что такое простое, долговечное, п
риятное, оригинальное изобретение вполне могло бы пополнить список мал
еньких радостей посещения ресторанов быстрого питания, но из-за невежес
тва или халатности его достоинствами обычно пренебрегают, в итоге милли
оны столовых салфеток выбрасывают неиспользованными. Но я уверен: со вре
менем руководство ресторанов поймет эту ошибку и введет в курс подготов
ки служащих упражнение, при котором новички будут нараспев повторять: «О
творотами вперед! Отворотами вперед!», и откажется от сушилок в пользу бу
мажных полотенец со всеми их недостатками Ц точно так же, как кое-где пла
вучие соломинки со временем начали делать достаточно тяжелыми, чтобы он
и не всплывали в газированной жидкости
Упомяну еще одно важное событие в истории с
оломинок для питья. Недавно я заметил, а потом припомнил, что замечал это н
есколько лет назад: бумажная обертка, которая когда-то так легко соскаль
зывала с пластмассовой соломинки, собираясь в подобие концертино для тр
адиционных фокусов в барах и студенческих общежитиях, теперь вообще не с
кользит. Обертка прилегает к поверхности соломинки так плотно, что даже
соломинка более жесткая, нежели ее бумажная предшественница, иногда гне
тся от усилий, которые приходится прилагать, снимая обертку старым привы
чным способом. Усовершенствованный метод раздевания соломинок Ц одно
й рукой, наподобие постукивания сигаретой по столу, чтобы спрессовать в
гильзе табак, Ц уже неэффективен: приходится надрывать кончик обертки
и двумя руками разрывать ее по шву, как мы делаем, открывая конверты с рекл
амными буклетами. Но я твердо верю, что и эта ошибка будет исправлена; прой
дет время, и мы станем даже ностальгировать о тех годах, когда соломинки н
икак не разворачивались. В таких мелких нововведениях предвидеть оплош
ности невозможно, требуется время, чтобы заметить и исправить их. С друго
й стороны, в некоторых незначительных усовершенствованиях обнаруживаю
тся неожиданные плюсы. Кто из производителей сахара в пакетиках догадал
ся бы, что потребителям придется трясти пакетик, сгоняя его содержимое н
а дно, чтобы потом без опасений оторвать верхушку? Беззащитность новизны
порционной упаковки сгладилась, смягчилась, ей придала смысл жестикуля
тивная адаптация (вероятно, были заимствованы замирающие колебания рук
и, которыми гасили спичку, прикурив сигарету); удобство постепенно превр
атилось в балет, и теперь мне было бы жаль расставаться с шелестом колыха
вшихся в воздухе пакетиков, который ранним утром слышен от соседних стол
иков, хотя сам я пью несладкий кофе. Никто не смог бы предсказать, что обсл
уга станет полировать поручни эскалатора, стоя неподвижно, студенты най
дут способ переворачивать порционные кусочки масла, чтобы они попали ку
да нужно, продавцы сначала придумают хранить карандаши за ухом, а впосле
дствии постепенно это делать отвыкнут , и что под дворниками н
а ветровом стекле окажется очень удобно оставлять рекламные листовки. Т
акие бесхитростные технические новинки Ц соломинки, пакетик с сахаром,
карандаш, дворник, Ц украшает безмолвный фольклор поведенческих изобр
етений, не зарегистрированных, не запатентованных, принятых на вооружен
ные и доведенных до совершенства без лишних разглагольствований и разм
ышлений.
.
Я развернул под горячей водой первое из пяти полотенец, слегка смочил ег
о, свернул пополам, вылил сверху полпорции розового мыла, потом развел мы
ло водой, быстро проведя полотенцем под краном. Затем, низко склонившись
над раковиной и зажав под мышкой галстук, я разложил капающий свиток на л
адонях и ослеп, уткнувшись лицом в его тепло. Я потер полотенцем щеки. При
этом крылья носа я зажимал мизинцами. Умиротворенный, выдохнул в промокш
ую бумагу:
Ц О гос-споди. Ц Похоже, умывание действует подобно акупунктуре: сигна
лы тепла поступают в мозг от нервных окончаний лица, особенно от век, выте
сняют все размышления, отвлекают внимание от любых незаконченных мысле
й, вынуждают его беспорядочно прыгать с одного предмета на другой Ц зач
астую обращаться к вопросам, которые остались неразрешенными и теперь в
озвращаются в увеличенном виде, на фоне зернистой черноты опущенных век.

В данном случае мне представился лопнувший шнурок, каким он был до того, к
ак семь минут назад в кабинете я связал оборванные концы. Вопрос стоял та
к: как вышло, что шнурки порвались с интервалом в двадцать восемь часов по
сле двух лет непрерывной носки? И я пережил первые ощущения затягивания
концов шнурка перед началом завязывания узла: в этом натягивании присут
ствовал элемент трения. Я сравнил его с важным вторым затягиванием Ц ка
к правило, более сильным, настоящим рывком, а то и двумя, благодаря которым
базовый узел получался крепче. Этот второй рывок направлен в сторону по
ла, зона трения находится на расстоянии примерно 1/4 длины шнурка Ц именно
там, подумалось мне, и сосредоточен основной износ. Мне казалось, что я де
лаю успехи. Смывая мыло вторым и третьим полотенцами, я снова попытался у
вязать мою теорию двойного разрыва с теорией износа шнурков при ходьбе,
ведь в последнем случае нагрузка, пусть небольшая, повторяется тысячи ра
з Ц например, даже когда мне требуется только дойти от кабинета до туале
та, я вынужден сгибать ступню, вместе с ней ботинок, и, следовательно, 30-40 раз
оказывать воздействие на шнурок. Я закрыл воду и принялся рассеянно выт
ирать лицо четвертым полотенцем.
А добивался я разграничения износа, вызванного натягиванием шнурков ру
ками, и износа, возникающего при ходьбе. И в то же время мне пришел в голову
простой тест разновидности «или-или». Поскольку мои ступни Ц зеркальны
е отображения друг друга, и я не хромаю, истирание по модели износа при ход
ьбе должно быть максимальным либо на обоих наружных, либо на о
боих внутренних верхних отверстиях Ц но шнурки не могут пер
етереться одновременно на левом внутреннем и правом наружном отверсти
ях. С другой стороны, мои руки натягивают их асимметрично, и не только пото
му, что правая рука сильнее левой, как нам известно из книг о загадочных уб
ийствах, но и потому, что левый и правый концы шнурков мы держим чуть по-ра
зному, готовясь сложить из них два кроличьих уха. Это позволит с легкость
ю определить, какая модель преобладает Ц хронического износа при ходьб
е или острого износа при рывках. Предположим, рассуждал я, шнурок на право
м ботинке лопнул вчера утром, пока я собирался на работу, Ц он порвался н
а уровне внутреннего или верхнего левого отверстия ботинка. Согласно те
ории симметричного истирания при ходьбе, я мог бы предсказать, что шнуро
к, проходящий через правое верхнее отверстие левого ботинка, лопнет сего
дня. А по модели износа от рывков можно прогнозировать, что на левом ботин
ке шнурок разорвется в районе левого верхнего отверстия. Но я не мог вспо
мнить, с какого из двух отверстий все началось.
Я быстро промыл стекла очков под краном, торопясь подробно осмотреть бот
инки еще раз; протер очки пятым бумажным полотенцем, производя пальцами
намекающие на взятку движения по изогнутым поверхностям, пока те не стал
и сухими. В унитаз изверглась вода. Я отступил от раковины, поднес очки к л
ицу, радуясь приближению двух расширяющихся колодцев резкости; заклады
вая дужки очков за уши, я неизвестно почему поднял брови
По-видимому, людям свойств
енно поднимать брови, когда они что-нибудь подносят близко к лицу. Первый
глоток утреннего кофе заставляет поднимать брови; мне случалось видеть
отдельных персонажей, которые вместе с бровями двигали всей кожей череп
а, отправляя в рот подцепленную на вилку еду. Одно из возможных объяснени
й: поднятые брови подают мозгу сигнал отключить механизм естественной р
еакции, благодаря которой мы отшатываемся, когда к лицу приближается дви
жущийся объект.
. Теперь я мог разглядеть свою обувь.
И я увидел на левом ботинке лопнувший шнурок, связанный на уровне левого
верхнего отверстия, а на правом ботинке Ц тоже лопнувший шну
рок, связанный на уровне левого верхнего отверстия. Зона истирания распо
лагалась асимметрично, следовательно, преобладал износ при рывках, а изн
осом при ходьбе можно было пренебречь как несущественным. Хорошо. Но: рез
ультаты проверки вынуждали меня пересмотреть в целом проблему довольн
о высокого процента самопроизвольных дневных развязываний и завязыван
ий. И тут размышления пришлось прервать, потому что из кабинки вышел мой б
осс, Эйбелардо.
Ц Что скажешь, Хауи? Ц Это приветствие было у него стандартным, и мне оно
нравилось.
Ц Не знаю, что и сказать, Эйб, Ц произнес я стандартный ответ. Глядя в зер
кало, я поправил сидящие криво очки, зная, что они снова дадут крен уже чер
ез пять минут.
Ц Обедал? Ц продолжал Эйб, старательно моя руки.
Ц Ага. Шнурки купил. Один лопнул вчера, а второй Ц сегодня.
Ц Так-так.
Ц Загадка природы. А у тебя так бывало?
Ц Нет. Я каждый день вдеваю новую пару.
Ц Да? В «Си-ви-эс» покупаешь или где?
Ц Мне их доставляют самолетом. «Ю-пи-эс»-экспресс. Заказываю у одного ин
дейца из Техаса. Он сам их делает, сплетает альпаку с тонким твидом. И крас
ит «крайлоном».
Ц Здорово, Ц отозвался я. Главным в работе с Эйбом было вовремя понять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23