– Воздействие, сэр? Я очень старалась во время обучения, чтобы меня отобрали кандидатом в компаньонки для высокопоставленного лица. И все эти женщины тоже. – Она улыбнулась. – Должна сказать, сэр, что у меня есть особые способности, которых у них может и не быть.
– Если я тебя выберу, что будет дальше?
– Все, что вы хотите, и когда хотите.
– Нет, я имею в виду, что ты при этом получаешь?
– Ну, если вы разрешите, я смогу жить здесь. Это куда лучше, чем моя квартира, – там всего две комнаты. Или я могу приходить только тогда, когда вам нужны будут мои услуги. Конечно, выплаты на мою одежду и жилье увеличиваются. Я смогу делать покупки в специальных магазинах, которые открыты только для высокопоставленных членов правительства и их ближайших сотрудников, а на стадионах я смогу сидеть на особых местах. Моих родителей тоже повысят в статусе.
– Хм, – у Ньянгу появилась идея. – Брита, а что будет, если я выберу нескольких?
– Ну, вы поступите как большинство мужчин. И честно говоря, – она облизала губы, – отчасти это снимет с меня, как вы это сказали, давление.
Иоситаро постарался не показать своей реакции на ее слова. Режим Редрута программировал граждан разными способами.
– Отлично. Пойдем со мной.
Он вернулся в комнату и указал на двух блондинок и одну рыжую.
– Вы трое и ты, Брита, можете остаться, если хотите. Остальные, спасибо за встречу.
Две оставшиеся не казались особо разочарованными. Они почирикали о том, как любезен и вежлив лейтер и, возможно, они еще встретятся, и ушли.
– Еще кто-то прибавится к моему штату? – спросил Иоситаро у Кермана.
– Только ваши личные телохранители, сэр.
– Отлично. Займитесь этим сами. Наймите крупных спокойных здоровяков, желательно с армейским опытом. Было бы неплохо, если бы у них не хватало уха, или, например, был снят скальп.
– Сэр? – Керман явно был шокирован.
– Я хочу, чтобы любой социально неприспособленный, который вздумает на меня напасть, знал, что меня хорошо охраняют, – пояснил Иоситаро. – Парни со шрамами бросаются в глаза
– Да, сэр. Понимаю, сэр.
Ньянгу демонстративно зевнул:
– Теперь я не прочь бы осмотреть… личные апартаменты. Я полагаю, что у четырех выбранных мною женщин будут свои спальни?
– Будут, сэр. Но мне придется переместить двух служанок. Лейтеры, которым я служил, обычно требовали только одну или двух компаньонок.
– Тогда покажи им их комнаты, а потом спроси Бриту и… как зовут ту рыжую?
– Пайдер, сэр.
– Спроси их, не хотят ли они меня навестить.
– Как скажете, сэр.
Если он изобразит сексуально озабоченного дурачка, то, возможно, что Селидон и Редрут воспримут его менее серьезно. Ньянгу надеялся, что так он умно все планировал, а не находил оправдание своим развратным наклонностям.
На следующее утро на удивление хорошо отдохнувший Иоситаро встретился со своими телохранителями, которые были именно такими, как он хотел, – большими, молчаливыми, страшными и, он надеялся, такими же тупыми. Он расспросил их о подготовке и узнал, что оба они имели опыт в драках, и не более того. Во всяком случае, так они сказали. Один из них сказал, что они будут рады помочь Ньянгу с безопасностью. Тот ответил, что, кажется, уже разобрался с этим.
– Обычно лейтеры считают необходимым, – сказал телохранитель, – иметь сотрудников – бывших военных, например – которые занимаются мелочами, на которые у нас не хватает времени. И потом, они в форме и лучше выглядят для публики.
– Какими мелочами? – поинтересовался Ньянгу.
– Они проверяют, нет ли бомб в автомобилях, расчищают вам дорогу на мероприятиях и вообще заботятся о том, чтобы те, кого вы встречаете, знали, какая вы важная персона.
– Я пока подожду, чтобы найти нужных людей, – соврал Ньянгу. Он подумал, что шпионить на чужой планете достаточно сложно и без целой свиты. Он обойдется тем, что уже есть.
Разобравшись с личными потребностями, пора было браться за работу как для себя, так и для Редрута.
– Кем вы работаете? – спросил Ньянгу.
– Привратником, сэр.
– Извините за глупый вопрос, но непохоже, чтобы предприятия в этом квартале нуждались в охране. Ни одно из них, кажется, не является правительственным.
– Нет, сэр. Я наблюдаю за социально неприспособленными, смотрю, кто уходит и кто приходит, и докладываю обо всем подозрительном.
– Вам нравится ваша работа?
Коренастый привратник огляделся по сторонам, но когда Ньянгу улыбнулся, почувствовал себя увереннее.
– Ничего работа, сэр.
– У вас, кажется, акцент.
– Да, сэр, то есть, наверное, сэр. Я с Куры. Простите за дерзость, сэр, но у вас акцент ничуть не меньше, чем у меня.
Телохранители Иоситаро нахмурились, но при виде его улыбки их лица разгладились.
– Хм, Кура. Я там еще не был, но слышал, что это в основном сельская местность, джунгли и фермы.
– Верно, сэр.
– Должно быть, для вас была большая перемена – переехать на планету с таким количеством городов, как Ларикс.
– Да, сэр, большая.
– Вы когда-нибудь хотели вернуться?
Его собеседник ужаснулся:
– На Куру? Господи, конечно нет. Прошу прощения, сэр.
– Почему? Там такая тяжелая жизнь?
– Нет, сэр. Там совсем не так, как на Лариксе. Маленькие деревни, почти нет городов. Большие семьи, так что все знают друг друга и стараются помочь, если есть какие-то проблемы. Но…
– Продолжайте, – сказал Ньянгу.
– Ну, во-первых, там призраки.
– Какие призраки?
– Извините, сэр, – сказал привратник. – Не хотел об этом упоминать, даже если все так думают. Я знаю, это все неправда, уомбли давно исчезли, а может, их и не было никогда.
Иоситаро хотел спросить, что такое, черт возьми, уомбли, но решил, что лучше это выяснить потихоньку потом.
– Я почему не хочу возвращаться, сэр, – продолжал его собеседник. – Все находится в Лариксе, и если ты здесь пробьешься, особенно в Агуре, то ты чего-то стоишь, сэр.
– Вы староста квартала?
– Да, сэр. – На женщину явно произвело впечатление, что она беседует с таким важным лицом, как лейтер. – Уже шесть или семь лет.
– А что случилось с прежним старостой?
– Не знаю, сэр. Говорят, он не прислушивался к тому, что говорят люди.
– А вы прислушиваетесь?
– Точно, сэр. Не хочу хвастаться, но думаю, что это такие люди, как я, обеспечивают безопасность Протектора Редрута, благослови его Бог. Особенно от камбрийских шпионов.
– Без всякого сомнения, – согласился Ньянгу.
* * *
– Так что от старост кварталов эти рапорты попадают к вам? – спросил Ньянгу.
– Да, сэр, – ответил его собеседник, худой мужчина, и указал на свое безупречно чистое рабочее место. – Заметьте, никакой необработанной документации. Я читаю рапорты и передаю их на следующий уровень в течение суток, а как правило, даже в течение нескольких часов. Потом, если мой начальник сообщает, что с кем-то надо побеседовать или… еще хуже, я отправляюсь со стражей и помогаю их забирать, если так было приказано. Я слежу, чтобы все в квартале знали, что случилось, и выдаю награду старосте, который первым информировал меня о социально неприспособленной личности.
– Все районные рапорты сводятся воедино, – деловито объяснял его следующий собеседник, – потом сводка отправляется в… – он оборвал фразу.
– Можете употребить это слово, – сказал Ньянгу.
– В разведслужбу Протектора. А там на их основе оценивают обстановку.
– Предположим, количество жалоб на… Вы, наверно, называете это социальными нарушениями – извините, я пока только учусь терминологии – удвоилось. Что случится тогда? – спросил Ньянгу.
– Тогда весь район наказывают – урезают их дополнительные рационы или даже отказывают им в разрешении провести летний отпуск в зонах отдыха. Иногда мы даже лишаем их права посещения и просмотра спортивных мероприятий. Как вы наверняка знаете, это важный район. У нас здесь на полную мощь работают верфи. Так что мы наблюдаем за всеми очень тщательно.
– Ясно, – сказал Иоситаро. – А если из района поступало меньше жалоб, чем обычно?
– Возможно, увеличится количество малых льгот, – ответил чиновник. – Или, скорее всего, на их дисплеи передадут поздравительное послание от Протектора Редрута. У нас хранится несколько вариантов таких записей.
«Сукин сын, – подумал Ньянгу. – Эти поганцы все друг на друга стучат и тиранствуют: чем выше уровень, тем больше. Это как болезнь, и у всех у них температура».
– Сразу несколько человек, с которыми я разговаривал, упоминали камбрийских шпионов, – сказал Ньянгу.
Они были в квартире Селидона – такой же полупустой, как его каюта на корабле. Селидон улыбнулся.
– Да, и что?
– Насколько мне известно, камбрийцы только недавно начали засылать шпионов на Ларикс, – сказал Иоситаро. – А откуда взялись эти? Я о них никогда не слышал.
– У Протектора Редрута необычайная способность вынюхивать шпионов из других систем, – ответил Селидон. – Он уже два или три года выявляет камбрийские шпионские сети. До этого нас сильно беспокоили анархисты с миров Конфедерации. К счастью, Протектор обнаружил и уничтожил их и не позволил им отравить обстановку.
– Понятно, – сказал Иоситаро.
– Обычно предатели появляются, когда у Протектора возникает интерес к какому-то району. Вполне понятно, что предполагаемый враг творит ужасные дела и этим оправдывает беспокойство Протектора.
– А вы, очевидно, уверены, – заметил Ньянгу, – что эти комнаты Протектор не прослушивает.
– Ничего подобного я не предполагаю, – ответил Селидон. – Я преданный слуга Протектора, и мне нечего бояться.
– Боже, опять? – прошептала блондинка.
– Хочешь, чтобы я остановился, Эниде?
– Нет, я просто… устала, пытаясь угнаться за тобой. Мне еще двадцати нет, а тебе сколько, под тридцать?
– Немного побольше, дорогая.
– Ты никогда даже не выглядишь усталым.
– Это все гигиена и святость характера.
Эниде хихикнула:
– У меня нога выскочила. Привяжешь опять?
Ньянгу надеялся, что Эниде просто глуповата, а не пытается постельными разговорами заставить его сбиться в легенде. Он предпочитал тупых агентов тупым контролерам. Ему вовсе не хотелось из-за недоразумения попасть на допрос третьей степени.
– Опять ремнем?
– О да, пожалуйста.
– Конечно, я люблю спорт, – соврал Ньянгу одному из своих телохранителей, которого он про себя называл Громила А. – Какие виды спорта у вас здесь на Лариксе?
– Ну, – сказал тот, – сейчас осень, так что играют в «Вызов». Это как военные игры в старину, с затупленными копьями, луками и стрелами, фехтованием и тому подобными штуками.
– Мне это нравится, – вставил Громила Б. – У меня хорошо шли кулачные бои, когда я еще только поступил в армию.
– Ага, армия самое место для боев, – отозвался первый телохранитель. – Это не для меня. На Куре они это любят, им только бы гоняться друг за другом с дубинками вокруг холмов. Да, а после «Вызова» начинается раттес.
Это была командная игра, в которую играли на стадионах, с длинными ракетками, затянутыми сеткой, и мячом с изменяющимся центром тяжести.
– Недурно, – сказал Громила Б, – для зимы-то. А весной играют в хэрнхан. Я это люблю.
– Да, неплохой спорт, – согласился первый телохранитель. – Один человек бежит, остальные за ним гонятся. Поймают – ему несдобровать.
В хэрнхане район соревновался с районом, город с городом, пока не определялся чемпион.
– Но лучше всего моббал. В него играют летом, – сказал А, и Б усердно закивал в знак согласия. – Там я почти добрался до профессионального уровня. Когда играется финал, вся планета замирает.
Объяснение правил или, скорее, их отсутствия заняло несколько часов. Играли с мячом на открытом воздухе. На уровне района или пригорода играли в местном парке, где на каждом конце ставились ворота. О количестве игроков договаривались, или просто играло столько народу, сколько хотело. Цель была в том, чтобы загнать мяч в ворота, используя любые средства, кроме, по мнению Ньянгу, разве что ножей или ядерных взрывных устройств.
Команды городов, провинций и миров были профессиональными и играли более организованно. Часто, когда проигрывали фавориты или судьи принимали «неправильные» решения, игры заканчивались бунтами, и их даже приходилось усмирять армии.
Ньянгу сделал еще один вывод: «Если людям не позволено участвовать в политике и их жестко контролируют, то пусть они выплеснут агрессию в спорте. Спорт специально делается жестоким и помогает выявить потенциально хороших солдат». Он начинал восхищаться ловкостью Редрута, или, скорее, его предшественников.
Ньянгу пытался побольше узнать об истории системы. Не было известно почти ничего, кроме того, что первые колонисты двух систем прибыли сюда несколько сотен лет назад, скрываясь от кого-то или чего-то. Как они так быстро застроили Ларикс, записано не было. И про четверых или пятерых – тут в записях отсутствовала ясность – предшественников Редрута тоже мало что было известно. Кое-что он нашел в одном из файлов «Планетной Энциклопедии».
«Уомбли – термин, используемый для обозначения первых жителей системы Куры, которые были инстинктивно враждебны людям и противодействовали нашей благотворной колонизации не используемых ими земель. О них известно мало, поскольку их уничтожили под мудрым руководством Первого Протектора. Описания их внешности различаются настолько сильно, что нет смысла загромождать ими научный труд. Им приписываются многие сказочные способности: невидимость, способность ощутить присутствие человека и даже его намерения и ответить на них ужасным и мучительным способом. По данным фольклористов, на Куре ходят слухи, что уомбли уничтожены не полностью, а остаются в уединенных местах, считавшихся у них священными, и при возможности нападают на одиноких путников. Повторения подобной чепухи допустить нельзя, и сознательный гражданин, услышав такие байки, должен сообщить о рассказчике властям».
– Ну-ну, опять доносы, – пробормотал Ньянгу и попробовал поискать в других направлениях.
На следующий день ему позвонил адъютант Селидона и передал, что Селидон «порекомендовал заняться исследованиями в более полезных направлениях».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38