110].
Нее, само объективное обострение потребности
жно в какой-то форме отразиться в психике, ибо
противном случае субъект не сможет отдать пред-
Чтение ни одной из возможных деятельностей [33;
1. И наконец, последним . событием в этом ряду
Цяжений должно быть связывание двух психиче-
кх образов - образа потребности и образа соот-
1ствующего ей предмета. Только после всего этого
изойдет побуждение, и побудителем выступит,
едовательно, не сам предмет, а его значение для
1ъекта. Так рассуждают оппоненты А. Н. Леонтьева.
"Вывод из приведенной аргументации может быть
вдмирован в следующем антитезисе: предмет по-
гбности не способен сам по себе побудить и напра-
гь деятельность субъекта, т. е. не является моти-
И деятельности [8]. .Хотя против этого антитезиса
жно выдвинуть контраргумент, состоящий в ука-
яии на факты так называемого <полевого поведе-
- Предмет по понятию нечто внешнее, нечто перед .субъек-
1 находящееся, предстоящее, хотя и не обязательно матери-
.ное.
ййЯ>, в котором, казалось бы, сами веЩи заставляют
человека действовать, этот контраргумент ничего не
решает. Во-первых, чисто логически: ведь формула
А. Н. Леонтьева претендует на общезначимость, а
<полевое поведение> лишь один класс процессов дея-
тельности. Во-вторых, потому что и само <полевое
поведение> можно трактовать по-разному, и одно из
возможных объяснений механизма его побуждения
состоит в том, что оно начинает осуществляться не
под действием самого по себе предмета, а в резуль-
тате его восприятия субъектом (а как же иначе?),
которое, нужно думать, пробуждает соответствую-
щую потребность, которая, в свою очередь, выра-
жается в психике, например в форме непосредствен-
ного желания овладеть этим предметом. Только
вследствие всей этой цепи событий происходит по-
буждение деятельности. Иллюзия же инициирующей
самодостаточности предмета создается сокрытостью
его значения {55]. -
Но если побуждение даже в случае <полевого по-
ведения>, по видимости более всего подходящего под 1
леонтьевскую формулу, при ближайшем рассмотре- 1
нии оказывается опосредованным различными ото- ;
бражениями предмета и потребности, то что же тогда
говорить, например, о поведении, вытекающем из во- i
левого решения или сознательного расчета, отсутст- 1
вне прямого побуждения которых предметом потреб- -
ности очевидно. . \
Итак, если рассматривать формулу, утверждаю- \
щук), что мотивом деятельности является предмет, 1
отвечающий потребности субъекта, как попытку
обобщения всего многообразия эмпирических случаев
побуждения деятельности, то оказывается, что она не
выдерживает критики.
Но в том-то и дело, что формула эта совсем иного
рода. У нее совершенно другие претензии, другой
логический статус и другие онтологические основания,
чем те, которые неявно приписывает ей изложенная
критика. А именно: она не претендует на охват всего
эмпирического многообразия возможных фактов по-
буждения индивидуальной деятельности; по своей
логической природе она является абстракцией, при-
чем абстракцией довольно высокого порядка, т.е.
таким утверждением, от которого предстоит еще пли
й1йый путь теоретического <восхождения> к кон-
1йому. Последнее не означает, что само это ут-
цидёние до <восхождения> не содержит в себе
Игорей конкретной истины; обсуждаемая формула,
In любой абстрактный закон, совпадает с конкрет-
1. положением дел, но только при выполнении оп-
яенных условий.
Щгобы установить, каковы эти условия, необходи-
1яисать онтологию, лежащую в основании теории
1вльности А. Н. Леонтьева и его понимания моти-
IK, - онтологию, на деле прямо противополож-
1онтологии, приписываемой этому пониманию его
яками, в рамках которой оно оказывается не-
зятельным. Эти две онтологии могут быть услов-
йазваны:
<Онтология жизненного мира>
и <онтология изолированного индивида>.
ределах последней первичной для последующего
етического развертывания считается ситуация,
1йочающая, с одной стороны, отдельное, изолиро-
ное от мира существо, а с другой - объекты,
нее вещи, существующие <в-себе>. Пространство
1ду ними, пустое и бессодержательное, только
единяет их друг от друга. И субъект и объект
релятся изначально существующими и определен-
ии до и вне какой бы то ни было практической
-ви между ними, как самостоятельные натуральные
дности. Деятельность, которая практически свя-
Т субъект и объект, еще только предстоит: чтобы
даться, она должна получить санкцию в исходной
гуации разъединенности субъекта и объекта.
1:Этот познавательный образ составляет основание
1й классической психологии, является источником
фундаментальных онтологических постулатов (<не-
редственности> [148], <сообразности> [III; 112],
йкдества сознания и психики, самотождественности
1дивида) и методологических принципов.
1То, как понимается деятельность в рамках онто-
1гии <изолированного индивида>, непосредственно
1ределяется <постулатом сообразности> [III; 112],
1глаено которому всякая активность субъекта носит
1дивидуально-адаптивный характер. Если субъект
83
и объект (строго говоря, индивид и вещь) кладутся
в исходное онтологическое представление отдельно и
независимо друг от друга, то <сообразность> на вто-
ром шаге вводимой в эту сферу деятельности .может
мыслиться основанной на одном из двух противо-
положных механизмов.
Первая возможность, реализуемая в когнитиви-
стски ориентированных концепциях, в своем предель-
ном рационалистическом выражений сводится к убеж-
дению, что в основе поступка лежит расчет. И даже
эмоциональная транскрипция этой идеи (в основе
действия лежит чувство) сохраняет главный когни-
тивистский тезис: деятельность санкционируется отра-
жением (рациональным или эмоциональным). Отра-
жение предшествует деятельности; субъект и объект
связываются сначала идеально проделываемыми
субъектом ориентировочными процедурами, которые
выявляют значение объекта, и только затем осу-
ществляется деятельность, практически связывающая
их. В качестве образца описания всех и всяких пове-
денческих процессов при этом осознанно или безот-
четно используется целенаправленная, произвольная
и сознательная деятельность взрослого человека.
Вторая возможность, характерная для рефлексо-
логии и бихевиоризма, наиболее отчетливо воплоще-
на в радикальном бихевиоризме Б. Ф.-Скиннера.
<Сообразность> поведения объясняется здесь сле-
дующим образом. Предполагается существование у
субъекта предданных его индивидуальному опыту
форм реагирования, которые полностью оформились
до и независимо от всякого деятельного соприкосно-
вения со средой, не изменяются в онтогенезе и в этом
уже готовом виде только <выбрасываются> организ-
мом в среду. <Сообразность> складывающегося из
этих двигательных <выбросов> поведения объясняется
не тем, что индивид, раз достигнув в данной ситуа-
ции успеха с помощью определенной реакции, дейст-
вует в подобной ситуации таким же образом, <пред-
восхищая> получение того же результата. Реакция
всегда остается слепой и случайной пробой, нет
никаких оснований приписывать ей внутреннюю целе-
устремленность и опосредованность психическим от-
ражением предметных связей ситуации. Механизм
индивидуального приспособления должен мыслиться
М
аналогии с приспособлением видовым 12431: реак-
подобно мутациям случайно оказываются полез-
ен или вредными для организма, в силу чего из-
ется вероятность их возникновения, и поведение
Обретает кажущийся целесообразным характер,-
Целе оставаясь набором слепых проб, изнутри не
осветленных> отражением. Любой субъект здесь
РЯИТСЯ по образцу животного, причем находящего-
Цй достаточно низком эволюционном уровней
акая же онтология противостоит гносеологиче-
1 схеме <субъект - объект>, онтологизированной
чассической психологии? Это онтология <жизнен-
) мира>
ролько в рамках этой онтологии можно осмыс-
1? содержание и действительное место в обще-
1хологической теории деятельности А. Н. Леонтье-
lforo представления о мотивации, о котором выше
II речь.
1Как сама деятельность есть единица жизни, так
1овной конституирующий ее момент-предмет дея-
1ьности - есть не что иное, как единица мира.
1десь нужно очень настойчиво подчеркнуть зна-
1ие фундаментального различения предмета и ве-
которое проводит А. Н. Леонтьев. Мы должны
1аничить понятие предмета, пишет он. <Обычно
понятие употребляется в двояком значении -
с вещь, стоящая в каком-либо отношении к другим
цам... и в более узком значении - как нечто про-
юстоящее (нем. Gegenstand), сопротивляющееся
ат. objectum), то на что направлен акт. (русск.
.редмет>), т. е. нечто, к чему относится именно
Щвсе существо, как предмет его деятельности -
различно деятельности внешней или внутренней
1апример, предмет питания, предмет труда, предмет
1змышления и т. п.)> [87, с. 39]. Предмет, таким
йразом, это не просто вещь, лежащая вне жизнен-
В опытах над высокоразвитыми- животными последние ста-
"ся в такую экспериментальную ситуацию, где их организм
1лизует поведенческие закономерности гораздо более низкого
1рядка, чем те, на которые это животное способно.
> Здесь может быть выстроен целый синонимический ряд:
фатальная онтология>, <онтология человеческого бытия> [123,
61, <жизненное пространство>, <психологическое пространст-
>> [216] и т. д.
QK
ного круга субъекта, а вещь, уже включенная в бы-
тие, уже ставшая необходимым моментом этого бы-
тия, уже субъективированная самим жизненным про-
цессом до всякого специального идеального (позна-
вательного, ориентировочного, информационного
и т. д.) освоения ее.
Для уяснения подлинного теоретического смысла
тезиса о том, что действительным мотивом деятель-
ности является предмет, необходимо понять, что обы-
денная <очевидность> отделенности живого существа
от мира не может служить исходным онтологическим
положением, ибо мы нигде не находим живое сущест-
во до и вне его связанности с миром. Оно изначально
вживлено в мир, связано с ним материальной пупо-
виной своей жизнедеятельности. Этот мир, оставаясь
объективным и материальным, не есть, однако, физи-
ческий мир, т. е. мир, как он предстает перед наукой
физикой, изучающей взаимодействие вещей, это -
жизненный мир. Жизненный мир и является, собст-
венно говоря, единственным побудителем и источни-
ком содержания жизнедеятельности обитающего в
нем существа. Такова исходная онтологическая кар-
тина. Когда же мы, отправляясь от нее, начинаем
построение психологической теории и выделяем (аб-
страгируем) в качестве <единицы жизни> субъекта
отдельную деятельность, то предмет деятельности
предстает в рамках этой абстракции не в своей само-
достаточности и самодовлении, не вещью, представ-
ляющей самое себя, а как <единица>, репрезентирую-
щая жизненный мир, и именно в силу этого своего
представительства предмет обретает статус мотива.
Положить в основу психологической теории утверж-
дение о том, что мотивом деятельности является
предмет,-значит исходить из убеждения, что жизнь
в конечном счете определяется миром. На этой на-
чальной фазе теоретического конструирования в моти-
ве еще не дифференцируются конкретные функции
(побуждения, направления, смыслообразования), еще
не идет речи о различных формах идеальных опо-
средований, участвующих в инициации и регуляции
конкретной деятельности конкретного субъекта, это
все появляется <потом>, из этого нужно не исходить,
к Нему нужно приходить, <восходя> от абстрактного
к конкретному.
ДТо своему методологическому статусу разбирае-
1 представление о мотиве и является такой аб-
Цкцией (точнее, компонентом ее), от которой это
вхождение> совершается.
йакйм образом деятельность выводится из онто-
Ййц <изолированного индивида>, из ситуации разъ-
lleHHocTH субъекта и объекта - это мы уже пока-
ffh Теперь у нас есть все необходимое, чтобы
ивовить условия выведения понятия деятельности
1витальной> онтологии. Эта задача может быть
1фмулирована с учетом сказанного выше следую-
1 образом: каковы должны быть условия и харак-
Цвстики жизненного мира, чтобы абстрактная идея
тельности как процесса, побуждаемого предметом
ребности самим по себе, оказалась выполнимой,
совпала бы с конкретным?
ПОСТРОЕНИЕ ТИПОЛОГИИ
<ЖИЗНЕННЫХ МИРОВ>
V
Первым и основным из подобных условий являет-
простота жизненного мира. Жизнь, в принципе,
жет состоять из многих, связанных между собой
втельностей. Но вполне можно помыслить такое
дество, которое обладает одной-единственной по-
.ебностью, одним-единственным отношением к ми-
j. Внутренний мир такого существа будет прост, вся
IQ жизнь будет состоять из одной деятельности.
1 Для такого существа никакое знание о динамике
бственной потребности не является необходимым.
1ело в том, что потребность в силу своей единствен-
эсти будет принципиально ненасыщаемой [ср.: 63],
потому всегда актуально напряженной: ведь про-
есс удовлетворения потребности совпадает у такого
щества с жизнью, а стало быть, он -психологически
ёзавершим (хотя фактически он может, конечно,
рекратиться; эта остановка, однако, была бы равно-
1вачна смерти).
1 Если далее предположить, что внешний мир наше-
го гипотетического существа легок, т. е. состоит из
1 Для пояснения скажем, что если бы речь шла, например,
Д законе свободного падения тела, то нужно было бы обнару-
жить те физические условия, при которых этот закон в точно-
сти описывал бы эмпирические случаи падения тел.
бдного-едийственного предмета (точнее, преДметногс.
качества), образующего как бы <питательный буль-
он>, в точности соответствующий по составу потреб-
ности индивида и находящийся в непосредственном
контакте с ним, обволакивающий его, то для того,
чтобы такой предмет мог побуждать и направлять
деятельность субъекта, не требуется никакого идеаль-
ного отображения его в психическом образе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31