Похоже, что мафия устроена по военному образцу.— А-а.На самом деле ее интересовало, насколько шокировала его грубость, вылетевшая из ее уст. Еще ее интересовало, не готов ли он снова завестись. С Майклом чаще одного раза за ночь у них никогда не бывало. А иногда и за неделю. Эндрю же, казалось, пребывал в постоянной готовности. Мысль о том, что ему всего лишь двадцать восемь, действовала на нее возбуждающе. Порой ей казалось, что она затащила в постель семнадцатилетнего мальчишку. А еще ее интересовало, удастся ли ей сегодня что-нибудь поесть. В прошлую среду она вернулась домой голодная как волк. Обедать с девочками, конечно, очень приятно, вот только набрасываться на ужин, едва переступив порог, как-то неудобно. Тут Саре пришло в голову, что виски, похоже, оказывает на нее свое действие; она уже не могла восстановить нить беседы.— Ну так вот. Другой фильм был о том, как после многих лет встретились бывшие игроки баскетбольной команды. Там еще Роберт Митчем играл, не помнишь?— Нет.— Он играл тренера.Сара гадала: удастся ли ей завести его на расстоянии. Просто сидеть вот так, напротив, и заставить потерять голову. Пожалуй, стоит попытаться.— Ну так вот. Сорвино, разговаривая с кем-то из игроков, невзначай обмолвился: «За всю свою жизнь я любил только одну женщину. Знаешь кого? Мою мать. И на фиг вашего Фрейда!»Сара расхохоталась. Эндрю тоже. Отсмеявшись, Эндрю принялся за свой мартини. Сара пригубила виски, затем сменила позу так, чтобы полы халата разошлись у нее на груди.— Мы сможем потом поесть? — спросила она.— Конечно. Ты голодна?— Позже проголодаюсь. Давай сперва допьем.— Тут в округе полно хороших ресторанов. Но я думал, ты не захочешь никуда идти.— Полагаю, не стоит.— Я так и думал.— Правильно.Сара вытащила из-под себя ноги и наклонилась, чтобы поставить бокал на кофейный столик. Халат еще больше распахнулся. Она чувствовала на себе его взгляд. Она запахнула полы халата, закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула.— А как ты меня описал? — поинтересовалась она.Эндрю непонимающе уставился на нее.— Когда посылал за мной Билли.— А, вот ты о чем. Я сказал, что тебя зовут миссис Уэллес, и что ты — высокая, потрясающе красивая блондинка.— Ты действительно считаешь, что я высокая?— Да.— А какой, по-твоему, у меня рост? — спросила она и снова наклонилась за бокалом, дав ему возможность вдоволь насмотреться на ее обнаженную грудь, а затем приняла прежнюю позу — сплошная невинность и наивность.— Пять футов десять дюймов, — предположил он.— Во мне пять футов и восемь дюймов.«Так, и что там у нас происходит под халатиком? — гадала она. — Проявляем признаки жизни?»— Ты кажешься выше, — заметил Эндрю.— Иллюзия, — отмахнулась Сара и сменила положение ног. — Ты действительно считаешь меня красивой блондинкой?— Еще как считаю.— Что еще ты сказал ему обо мне?— Больше ничего.— Ты описал ему, какая у меня грудь?— Нет.— Как, тебе не нравится моя грудь?!— Очень даже нравится.— Тогда почему ты ее не описал ему?Она уже сама начала заводиться, представив, как он рассказывает о ее груди постороннему мужчине.Эндрю молчал.— Как ты думаешь, он возбудился бы, если бы ты описал ему мою грудь?— Весьма вероятно.— И то, какие у меня соски? — она, широко распахнула халат на груди. — Тебе нравятся мои соски?— Да.— Видишь, они набухли.— Вижу.— А ножки мои тебе нравятся?Сара вытянула ноги перед собой, оттянув носки и подняв полы халата до колен. — Ты говорил ему о моих ножках?— Нет.— Значит, ножки мои тебе тоже не нравятся?— Я обожаю твои ножки. Но ему я о них не говорил.— А говорил, что я натуральная блондинка?Она скинула халат с плеч и изогнулась ему навстречу.— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты со мной делаешь? — хриплым голосом спросил он.— А что я с тобой делаю?— Чего ты добиваешься?— Я хочу возбудить тебя.— Ты и возбуждаешь. Никогда не видел женщины, которая могла бы так возбуждать.— Хочу, чтобы у тебя опять встал, — прошептала она.— Уже.— Хочу, чтобы ты проник в меня.— Да.— Сейчас же, — простонала Сара. — Хочу, чтобы ты трахнул меня сию же секунду!Он поднялся с дивана и подошел к ней. Под хлопчатым халатом угадывалось, как он возбужден. Эндрю развязал пояс, и халат упал. Одной рукой Эндрю крепко взял ее за подбородок. Другой отбросил прядь волос с уха и большим пальцем раздвинул ей губы...— Да, — успела шепнуть она. — И это тоже. * * * Она ненавидела ходить по магазинам по субботам. Она ненавидела ходить по магазинам с Молли. Она ненавидела ходить по магазинам с Хите.И погода тоже стояла отвратительная. Погода испортилась еще в четверг, когда Сара проснулась с мыслями об Эндрю и услышала, как плещется в ванной Майкл. Сперва она решила, что проспала, но оказалось, что он встал раньше обычного. За окном шел снег, и у Сары мелькнула надежда, что из-за снегопада отменят занятия. В таком случае она могла бы позвонить Эндрю и сказать, что скоро приедет, — но нет, тогда и дочь ее тоже останется дома. В любом случае снегопад начал стихать к девяти и перестал к полудню, оставив на память о себе грязную жижу, которая замерзла той же ночью, когда температура упала значительно ниже нуля. И вот уже целых два дня стояла мерзкая промозглая погода.Молли канючила новые кроссовки; такие уже есть у всех в классе, кроме нее. Вместо шнурков какие-то диски, черт их там разберет. Хите тоже искала нечто такое, что снова сделает ее молодой и восхитительной. Тридцать пять лет, и она хочет выглядеть еще моложе! Сара не ждала от предстоящего похода ничего хорошего. Они уже обследовали универмаг «Блуми» — безрезультатно — и теперь направлялись на Пятую авеню, кишмя кишащую японскими туристами и насквозь пронизываемую ледяным ветром, словно прилетевшим прямо из Арктики. Щеки у Сары замерзли и шелушились, губы обветрились, из носа текло и она с удовольствием предпочла бы в такое отвратительное воскресенье просто посидеть и почитать книгу. Вдруг она поняла, чем она на самом деле занялась бы сейчас с огромным удовольствием...— Где теперь живет дядя Дуг? — спросила Молли.— Не знаю, — ответила Хите.— Со своей телкой? — не унималась Молли.— Кажется, он больше с ней не встречается.Сара задумалась, можно ли ее саму считать чьей-то «телкой»? Может ли тридцатипятилетняя замужняя дама и мать быть «телкой»?— Наверное, его адвокат посоветовал ему воздержаться от адюльтера до тех пор, пока мы не достигнем договоренности.— Что такое адюльтер? — не поняла Молли.— Интрижка, — объяснила Хите.«Интересно, знает ли Молли, что такое интрижка? — подумала Сара. — И что сказала бы Молли, если бы узнала, что у ее матери интрижка с человеком, который спас ей жизнь менее месяца тому назад».Впрочем, у них не интрижка. У них — Сара и сама не знала, как назвать то, что происходило между ней и Эндрю. Зато она твердо знала, что не может ни на миг перестать думать о нем, не может перестать хотеть его. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Даже когда была по уши влюблена в того баскетболиста из Дьюка, который первым уложил ее в постель — точнее, на заднее сиденье «мустанга» — через три недели после знакомства. Тогда ей только исполнилось восемнадцать, и она с ума по нему сходила. Она еще сказала своей соседке по комнате, что на баскетбольной площадке Авери — его звали Авери Хауэлл, был он рыжеволос, весь в веснушках и ростом в шесть футов пять дюймов, — так вот, что Авери на баскетбольной площадке — это «ожившая поэзия». Буквально так. Восемнадцатилетняя Сара Фитц, влюбленная как мартовская кошка. Но даже то чувство не имело ничего общего с тем, что она испытывала рядом с Эндрю. Но можно ли это назвать любовью? Нет, и она знала правильное название происходящему. А значит, она — типичная «телка».— Вопрос, мама.— Что? Извини, я задумалась.— Тетя Хите задала тебе вопрос.— Мой вопрос заключался в следующем, — повторила Хите тоном гораздо более раздраженным, чем того допускала ситуация. — Пойдем ли мы в ту маленькую омлетную на Шестьдесят первой или доедем до «Коко Паццо»?— Я голосую за «Коко Паццо», — заявила Молли.— Там слишком дорого, — отрезала Сара.— Я угощаю, — возразила Хите.— Все равно.— Значит, омлеты, — заключила Хите и тяжело вздохнула.— Почему за тобой всегда остается последнее слово? — возмутилась Молли.— Ничего подобного, — ответила Сара.— Нет, чего. Я хочу в «Коко Паццо», тетя Хите хочет в «Коко Паццо»...— Там всегда полно народу, — пояснила Сара. — Столики у них заказывают за несколько недель. Кроме того, неужели тебе охота тащиться в такую даль в такой холод?— Такси, милочка, — вмешалась Хите и подмигнула Молли. — Последнее достижение цивилизации. Такие желтенькие, с мотором, просто прелесть.— Да, попробуй поймай его в такую погоду, — не сдавалась Сара.— А если все-таки поймаем? — настаивала Молли.— И он согласится довезти нас до Семьдесят четвертой? — добавила Хите.— И мы доедем туда, не врезавшись по дороге в телефонный столб...— И у них найдется для нас местечко...— Тогда ты согласишься там поесть?— Послушайте, мне абсолютно наплевать, где мы будем есть, — неожиданно взорвалась Сара. — Только перестаньте меня доставать, хорошо?— Ого! — поразилась Молли. — Что еще за новости?— Ладно, будем есть гребаные омлеты, — сказала Хите.— Думай, что говоришь при Молли! — рявкнула Сара.— Да брось, мам, мне уже доводилось слышать это слово.— То, что ты его слышала, еще не дает права твоей тете повторять его каждые десять секунд.— Каждые?..— А еще «телка», «шлюха», и что еще там входит в твой лексикон...— Послушай-ка...— Мама, перестань...— Нет, это вы послушайте. Всякий раз, как вы собираетесь вместе, я оказываюсь в роли...— Мама, да что с тобой?— Помолчи, Молли, — остановила ее Хите.— Действительно, лучше помолчите, — бросила Сара.В гробовом молчании они миновали «Сакс», затем «Сант-Патрик». Сара вся кипела, в то же время прекрасно отдавая себе отчет, что за ее спиной Хите и Молли обмениваются удивленными взглядами. Когда они дошли до «Тиффани», ее гнев улетучился, и она сама уже не понимала, что спровоцировало его вспышку.— Ладно, пошли в «Коко Паццо», — объявила она. — Если только найдем там свободный столик.— Я вообще-то передумала вас угощать, — съязвила Хите.— Тогда угощу я, черт побери! — воскликнула Сара.Все разом расхохотались.Сара решила, что теперь все в порядке. * * * Выбранного Майклом детектива из Технического отдела звали Фредди Култер. Узкобедрый, с худым скуластым лицом, темно-карими глазами, шапкой густых черных волос и черными усиками, словно заимствованными у злодея из вестерна, больше всего он напоминал долговязого подростка. Одет он был в джинсы, рубашку и синюю джинсовую куртку. Справа на поясе висела кобура с полицейским револьвером. Култер являлся детективом первого класса, прикомандированным к окружной прокуратуре. Реган и Лаундес обрисовывали, что может ждать его сегодня ночью в лавке портного, а он внимательно слушал.— Сегодня воскресенье, значит, лавка закрыта, — заявил Лаундес.«Идиот, — подумал Реган. — Кто послал бы его туда, если бы лавка работала?»— Сигнализации нет, — добавил он.— Мафии сигнализация ни к чему, — пояснил Лаундес.— Тот, у кого хватит ума ограбить принадлежащую мафии точку, заслуживает всего того, что с ним произойдет потом.— Сегодня ты грабишь точку мафии, а назавтра у тебя все четыре руки переломаны.— И это при условии, что ты вернул украденное.— Итак, сигнализации нет, а на двери простенький замок, — подытожил Лаундес.— А в чем подвох? — поинтересовался Култер.— Подвох в том, что там только одна входная дверь, и выходит она прямо на Брум-стрит.— Пешие полицейские патрули там ходят? — задал следующий вопрос Култер.— А что толку?— Можно постучаться в несколько дверей, — пояснил Култер.— Хорошая идея, — одобрил Майкл. — Мы можем его переодеть?— Я гроша ломаного не дам за жизнь полицейского, если его поймают в форме под одеждой, — скривился Лаундес.— Только я рассчитываю, что меня не поймают, — усмехнулся Култер.— Попадешься в форме в доме, принадлежащем мафии, и твои родственники могут смело посылать за цветами, — не унимался Лаундес.— Чтобы возложить их на твою могилу, — подхватил Реган.— Не берите в голову, — отмахнулся Култер.Он пользовался репутацией отчаянного смельчака, которая в глазах Регана не стоила и яйца выеденного. В таких случаях только дураки идут на сознательный риск. Лично Реган и за миллион баксов не сунулся бы в гнездо мафии в форме и с аппаратурой для прослушивания. На взгляд Регана, глупее Култера не было никого во всем подразделении.— Схема такова, — сказал он и принялся рисовать грубый чертеж на листке бумаги. Култер внимательно следил за тем, что выходило из-под его пера. — Загородка, вернее, просто занавеска, примерно здесь. — Реган начертал несколько косых штрихов. — На таких вот металлических кольцах...— Их можно просто отодвинуть в сторону...— Направо или налево? — перебил Култер.— Влево, — ответил Лаундес. — На втором плане по правую руку нечто похожее на гладильную машину, а напротив, судя по всему, стол.— Какой стол?— Так глубоко в лавку мы не заходили, — пояснил Реган. — Все это мы видели только мельком.— В глубине лавки есть телефон?— По сведениям, полученным в телефонной компании, там целых два телефона.— И один из них за занавеской?— Вроде бы.— Что у нас за ордер?— На установку «жучка».— Значит, без прослушивания телефонных разговоров.— Да. Кстати, мы уже приготовили для тебя линию доступа.Линия доступа требовалась для того, чтобы привести в действие «жучок», который предстояло установить Култеру. Сразу по получении ордера Реган позвонит на Центральную телефонную станцию, представится сотрудником страховой компании и попросит линию доступа к распределительному щиту у дома на Брум-стрит. Так они поступали всегда. Страховая компания, телекоммуникационная компания, что-нибудь в этом роде. Счета, приходившие на имя этих несуществующих фирм, оплачивало Управление.— Где распределительный щит? — спросил Култер.— С обратной стороны здания.— Как обычно в Маленькой Италии и Чайна-тауне, — вмешался Лаундес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43