— Прошу вас, отдохните. Мне приказано ждать сообщений для Веранно, я не могу отлучаться отсюда надолго.
Остальные события были куда менее необычными. Как и предсказывала Веранно, её двоюродная сестра, лишь день спустя, стала относиться к Теассевенн необычайно почтительно. Правда, почтительность вряд ли была искренней.
18. И львы не страшны
— Нет, не так, — Тимо отодвинула Мегин в сторону и поправила пояс — так, чтобы серебряные нашивки на нём располагались под правой рукой Теассевенн.
Почти два часа они потратили на то, чтобы должным образом одеть Теассевенн — и теперь можно было перевести дух. Тимо отошла в сторону, обошла бывшую старшую вокруг. Кивнула — подойдёт. Мегин также переоделась — разумеется, и у праздничного одеяния её был теперь чёрный воротник — и выглядела очень довольной.
— Откуда ты всё это знаешь, Тимо? — Теассевенн взглянула в зеркало. Бросила один короткий взгляд. Но отражение не «жгло затылок» с того вечера, когда она очнулась, отравленная, в своей комнате. — Что как одевать, что куда ставить?
— Я учусь, — ответила девочка, гордо приподняв голову. — Я хорошо учусь, вот. Можно спускаться к гостям.
— Подождите меня за дверью, — попросила Теассевенн. Обе остальные переглянулись, кивнули и вышли, о чём-то перешёптываясь.
Теассевенн протянула руку к отражению, прикоснулась к холодному стеклу. Зеркала в праздничном зале — латунные, начищать их — одно мучение, по себе знает. Ни одна уважающая себя хозяйка дома не пригласит гостей в зал со стеклянными зеркалами.
Без Тимо ей ни за что бы не одеться правильно. Платья, ленты, обруч на голову — шнурочки, платки, мелкие украшения. Нужно расспросить Тимо, что всё это означает. Вместо шапочек хозяева надевают на голову тонкие сеточки — под цвет волос. Пришлось потрудиться, чтобы подобрать к её волосам, ослепительно — белым.
Волосы заплетены в косу. В одну.
— Где ты… эль-Неренн? — шепнула Теассевенн, прижимая ладонь к стеклу. — Ещё здесь?
В затылок словно вонзилась горячая игла. Теассевенн отвела взгляд от отражения собственных глаз. Игла исчезла. Теассевенн сглотнула.
— Извини… — прошептала она. — Уходи, эль-Неренн, если хочешь.
Стояла так, опустив голову, прижимая ладонь к стеклу. Осмелилась поднять взгляд, взглянуть себе в глаза.
Ничего.
— Я сумасшедшая? — спросила Теассевенн тихо. Ответа не последовало.
Дверь приоткрылась.
— Тесс… с тобой всё в порядке? — Мегин, обеспокоенная. — С кем ты говоришь?
— С прошлым, — Теассевенн отняла руку от стекла, отошла в сторону. Тряхнула головой. — Всё, идёмте.

* * *
— Теассевенн эр Эверан эс Тессорет эр Те-Менри, — объявила старшая, Риккен, открывая перед альбиноской дверь и провожая её вниз по лестнице, держась позади, на расстоянии полушага.
Никогда бы не подумала, что дом Эверан настолько большой!
Теассевенн помнила предыдущий приём — но там она не являлась виновницей торжества. Сейчас она ощущала себя беспомощной, несобранной, под многочисленными взглядами.
Её встретила хозяйка дома, торжественно вручила личный кинжал — символику дома. Тут же раздались приветственные возгласы… Теассевенн смотрела на лица и старалась, насколько возможно, не выглядеть жалкой. Веранно улыбнулась вновь обретённой родственнице, чуть сильнее сжала ладонь и — отпустила. Кивнула в сторону центра зала.
— Поздравляю, теарин , — Вессен подошла к ней первой. У главы дома хорошая преемница, подумала Теассевенн, возвращая поклон. Тимо обучала её, кому и как именно следует кланяться, несколько предыдущих дней. Без пощады, почти без перерыва. Похоже, учить ей нравится больше, чем учиться. — Мама говорит, что если знакомство начинается с недоразумения, это добрый знак.
Верассен, младшая дочь Веранно, меньше походила но свою мать. По словам Риккен, младшая дочь, вопреки желанию родителей, уехала на север, учиться — и теперь, спустя восемь лет, встала во главе крупной компании. Теассевенн ни за что бы не признала в худощавой молчаливой девушке главу целой корпорации.
— Поздравляю, теарин , — голос Верассен оказался низким, мелодичным. — Спасибо за то, что сохранили наш дом. Мы в долгу.
И ещё, и ещё. С какого-то момента рядом появилась Мегин. Но её словно не замечали — не презрительно, как можно было бы ожидать, а совершенно нейтрально. Без всяких эмоций. Просто не обращали внимания.

-
— Мои поздравления, теарин , — Виккер Стайен подошёл вместе с Тигарром и Хольте. Все трое оделись весьма торжественно, даже комиссар. Ну хоть сегодня он не жевал свои любимые табачные палочки. — В присутствии свидетелей хочу объявить, что, как сотрудник иммиграционной службы департамента внутренних дел республики Альваретт, я не связан с вами более никакими обязательствами.
Мегин встала справа и позади своей хозяйки. Та почти физически ощущала неприязнь, исходившую от комиссара. Тигарр, казалось, не замечал «кошечки», но его эмоции было легко ощутить.
— Вы для меня очень много сделали, — Теассевенн прикоснулась к его щеке. — Надеюсь, что будете помнить только хорошее.
— Однако, — Виккер улыбнулся, извлёк из кармана небольшой конверт, — ввиду того, что я не справился с выполнением возложенных на себя обязательств, я имею честь предложить вам свои услуги, Теассевенн — на льготных условиях. В качестве компенсации. Пока вас это будет устраивать.
— А вы не пожалеете? — поинтересовалась Теассевенн. — Я очень беспокойный клиент, Виккер. Подумайте.
— Ни в коем случае, — Виккер коротко поклонился. Теассевенн приняла конверт и… Хольте с Тигарром зааплодировали.
— Вот ключ, — Хольте, которая сегодня вовсе не походила на полицейского, вручила небольшую коробочку. — Возвращайся, когда захочешь. Или пришли за своими вещами. Меня не будет на следующей неделе — съезжу к сестре.

-
— Чем вы собираетесь заниматься, теарин ? — неожиданно спросила Верассен. Теассевенн посадили между дочерьми главы дома. — Я почти ничего не знаю о вас. Но то, как вы разобрались с тем, что здесь происходило…
— Не знаю, Верассен, — привыкать обращаться по имени оказалось непросто. — У меня много профессий, но все они, — Теассевенн усмехнулась, — на грани закона. Я почти пять лет живу в республике. Занималась, чем придётся.
Верассен улыбнулась.
— Я знаю, что мама поручила вам обучение племянницы. Если что-то потребуется — обращайтесь ко мне. Ваше здоровье!
Ужин длился, и длился, и длился…
Многие, не только Верассен, предлагали свою помощь. Интересно, думала Теассевенн, обратили бы вы на меня внимание две недели назад? Быть объектом такого внимания оказалось непросто. Когда ужин закончился и Теассевенн, наконец, смогла отойти в сторонку и пользоваться небольшими, но моментами одиночества, Мегин неожиданно подала голос.
— Вы понравились им, госпожа. Почти всем. Особенно — Верассен.
— Откуда ты знаешь? — спросила Теассевенн, не поворачивая головы.
— Голос, госпожа. Очень многое можно узнать по голосу. Если хотите, можно выйти в парк. В полночь будет фейерверк — и на этом всё. Осталось вытерпеть совсем немного.
— Вытерпеть?
— Вы устали, я вижу. Но не подаёте виду.
— Идём в парк. Только по этой лестнице. Не хочу попадаться на глаза.
Теассевенн поднялась по лестнице на второй этаж, свернула в коридор, ведущий к северной части дома. Никого. Здесь не было даже охраны. Комиссар был бы очень недоволен.
«Пост» — ниша в правой стене. Здесь обычно сидит охрана. Зеркало — напротив. Теассевенн остановилась, взглянула отражению в глаза.
Игла оказалась не раскалённой, а ледяной. Теассевенн вздрогнула, опустила голову. Мегин схватила её за локоть.
— Тесс? Что такое?
— Она здесь, — голос Теассевенн стал безжизненным. — Она рядом.
— Кто рядом, Тесс? — Мегин явно была испугана.
Теассевенн медленно повернулась, сделала ещё один шаг по коридору. Правая рука зачем — то опустилась в карман. Заколка для волос. Зачем взяла её с собой?
Ещё шаг — и ноги Теассевенн подкосились. Мегин едва успела подхватить её, не дать удариться лицом о стену.
Заколка выпала из её ладони; звонко, подпрыгивая и вращаясь, откатилась прочь.
— Тесс, — Мегин быстро расстегнула воротник своей хозяйки, прижала пальцы к шее. Жива. Глаза широко раскрыты, выражение лица спокойное. Дыхание редкое, но ровное. — Тесс, что с тобой?
Она осторожно усадила альбиноску у стены, села рядом, сняла перчатки…

-
— Не двигаться, Мегин.
Голос комиссара. Щелчок — пистолет снят с предохранителя.
— Вы не…
— Молчать. Медленно, отодвинься от неё. Так, чтобы я видел руки. Дальше. Ещё дальше. Ложись на пол, лицом вниз.
Комиссар откинул заколку для волос, носком ботинка. Дальше от себя, в конец коридора.
— Я же говорил тебе, — комиссар медленно опустился перед Теассевенн, заглянул ей в широко раскрытые глаза. — Что ты с ней сделала, Мегин? Не шевелись.
— Ничего, комиссар. Она спит.
— Да, решила прилечь, прямо здесь, — Тигарр придвинулся. — Руки за спину. Шевельнёшься — стреляю. — Он ловко сковал Мегин руки за спиной, продолжая держать её на прицеле. Резким рывком вынудил встать на колени. Прижал дуло пистолета к её шее. — Если она не очнётся, я закопаю тебя в землю. Живьём. Или подвешу, за ноги. Что ты с ней сделала?
— Ничего, комиссар. Я же говорю, она спит. Никогда такого не видела.
— А заколка на полу? Надо полагать, здесь и валялась?
— Она была у неё в руке, комиссар.
Тигарр осторожно приподнял голову Теассевенн, заглянул под подбородок. Ничего. Осторожно придвинулся к её лицу. Никаких подозрительных запахов. Но глаза… глаза выглядят страшно.
— Откуда ты знаешь, что она просто спит? — Мегин молчала. — Говори! — потребовал комиссар, вновь приставляя пистолет к её шее. — Сейчас же.
Мегин придвинулась вплотную к нему, насколько смогла, не обращая внимания на пистолет. Медленно приоткрыла рот, повернула голову влево, вправо — не отводя взгляда от глаз комиссара. Тот ощутил, что в ушах начинает звенеть. Можжевельник… запах лаванды и можжевельника.
— Прекрати свои штучки, — говорить оказалось тяжело.
— У вас язва желудка, комиссар, — прошептала Мегин громко, глядя ему в глаза, не мигая. Травяные ароматы становились всё сильнее. — Вы часто простужаетесь на сквозняке. Через восемь дней луна позовёт вас… а на следующий день у вас будет сильно болеть голова. Как и всегда.
Комиссар вздрогнул, отшатнулся.
— Откуда ты… — он скривился, сумев превозмочь наваждение. — Как ты узнала, чтоб тебе провалиться?
— Не знаю, — она улыбнулась, широко, демонстрируя клыки. — Вы мне скажите. Я ведь просто убийца и шарлатанка. Да, ещё… забудьте про табачные палочки, комиссар. Во-первых, у вас и так болит печень.
— А во-вторых? — комиссар попытался презрительно усмехнуться. Не смог.
— А во-вторых, — Мегин понизила голос, придвинулась к нему, прикоснулась щекой к его щеке, — от вас страшно несёт этой дрянью. Просто нестерпимо.
— Я вызову врача, — комиссар поднялся на ноги. — С тобой мы поговорим позже.
— Не нужно врача, — Мегин подняла голову. — Я помогу ей. Это просто.
— Если просто — тогда говори, что делать.
— Конечно, — она улыбнулась вновь. — Правой рукой — нажать на обод Венца Времени. Левой — на верхний узел Петли Охотника. Должно помочь.
Она думала, что комиссар ударит её. Но он, постояв несколько секунд неподвижно, наклонился и отомкнул наручники.
— Давай, действуй. Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если не получится.
Мегин молча придвинулась к Теассевенн, осторожно положила ладони на её голову… Спустя мгновение Теассевенн вздрогнула, заморгала. Мегин отодвинулась от неё, глядя внимательно в глаза.
— Что я… — Теассевенн огляделась. Отметила напряжённое выражение лица комиссара, пистолет в его руке. — Что такое? Комиссар, что случилось?
— Хотел бы я знать, — Тигарр спрятал пистолет, помог Теассевенн подняться на ноги. — Думаю, твоя служанка может объяснить.
— Не знаю, госпожа. Вы шли — и просто упали. Уснули на ходу.
Тигарр отошёл в конец коридора, надел перчатки, поднял заколку.
— Оставьте себе, комиссар, — предложила Мегин. — Потребуется — закажу ещё одну. Только осторожнее, прошу вас. Не поцарапайтесь. Я уже привыкла к вам.
— Теассевенн, — комиссар побагровел. — Попроси служанку придержать язычок. — Спрятал украшение в карман. — Рано или поздно попадётся, помяни моё слово. — И ушёл, громко стуча каблуками.
— Что случилось, Мегин? — Теассевенн повернула её лицом к себе. — Что тут было?
— Не знаю, Тесс. Ты напугала меня… свалилась и заснула. Просто заснула — я не сразу сумела тебя разбудить. Может, лучше вернуться в комнату? Лечь спать?
Теассевенн отряхнула одежду.
— Ну уж нет. Это мой праздник, Мегин. Идём в парк. По дороге расскажешь, почему у комиссара в руке был пистолет.

* * *
— Он очень тебя не любит, — заметила Теассевенн. Они шли по одной из боковых аллей. Кругом охранники и полиция — меры безопасности на высоте. Несколько раз к ним подходили гости, желающие выпить за здоровье Теассевенн. Но таких было немного.
Полчаса до фейерверка.
— У него работа такая, — пожала плечами Мегин. — Полиция нас не любит. Правда, это не мешает им нанимать нас.
Теассевенн расхохоталась. Ближайшие к ним охранники недоумённо посмотрели в их сторону.
— Ты, часом, не была с комиссаром?
— С ним — нет. Никогда не иду с теми, кто курит.
— Ваше здоровье, теарин , — голос показался смутно знакомым. Две женщины, обе — под накидками, появились из-за поворота. — Разрешите поздравить вас лично?
Мегин вцепилась в локоть хозяйки. Теассевенн оглянулась — двое ближайших охранников шли в их сторону, держа рации в руках.
Та, что говорила, откинула капюшон. Теассевенн увидела её лицо — света от фонаря было достаточно. Овальное лицо, тёмно-жёлтые глаза, полные губы, выкрашенные в оранжевый цвет, роскошная грива ярко-жёлтых волос. И запах… она узнала его. Тот самый, напоминающий запах дикой кошки.
«Мама Львица».

-
— Я должна была догадаться, — голос её оказался сильным, с металлом. Львица усмехнулась, обнажая зубы — тоже выкрашенные в жёлтый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46