-
Эль-Неренн — или кто это был — рассмеялась. Низким, приятным голосом. Повернула взгляд, встретилась взглядом с Хольте. Той стало жутко. Эль-Неренн — то, что было похоже на эль-Неренн — смотрело на неё и знало о Хольте всё .
— Он узнал моё имя, — она вновь рассмеялась. — Ты никому не скажешь, — Хольте ощущала, что обращаются именно к ней. — Ты никому не скажешь, и всё будет хорошо.
Хольте кивнула. Глаза эль-Неренн закрылись и в тот же момент Хольте отпустило.
В ноги и в руки вонзались серебряные иголочки. Хольте ползком добралась до двери, сумела её распахнуть, уселась — так, чтобы ветерок обвевал лицо. Не сразу решилась повернуть голову, взглянуть на эль-Неренн. Та спала — обычный, нормальный сон. Словно почувствовав взгляд, эль-Неренн вздрогнула и открыла глаза. Хольте едва не вскрикнула… но то были глаза эль-Неренн — красные, с золотыми прожилками.
— Заснула, — призналась девушка. — Я долго спала? Мы уже приехали? — она оглянулась.
Хольте покачала головой. От неё пахло страхом… эль-Неренн удивилась. Что случилось?
— Хольте, что случилось? — она прикоснулась к плечу женщины. Та прижала свою ладонь поверх, закрыла глаза.
— Не могу сказать, Ньер. Я обещала не говорить.
Глаза эль-Неренн округлились от удивления. Но задавать вопросов не стала.
— Открой холодильник, — попросила Хольте слабым голосом. — Вон ту бутылочку. Да, давай всю.
— Ты уверена? — эль-Неренн чувствовала себя неловко. Хольте никогда не пила крепкие напитки, да ещё днём. Да ещё на службе.
— Вполне, — Хольте сняла крышку, сделала несколько глотков. Закрыла бутылку, достала из кармана несколько таблеток (запах был неприятным), бросила в рот.
— Никакого запаха, — пояснила она. — Мелкие секреты полиции. Любой запах отбивают.
Эль-Неренн рассмеялась и, наклонившись, прижала Хольте к себе. Так они и сидели ещё минуты три, пока остальные не вернулись.

* * *
Когда её привезли вечером в поместье, эль-Неренн ощущала себя полностью вымотанной. Странное выражение лица Хольте. После того, как она глотнула гихоири — картофельной водки, распространённой в Альваретт и Тессегере — бывшая охранница замкнулась. Не желала говорить, что испугало её. Несколько раз украдкой глядела в глаза эль-Неренн. Я что-то сказала во сне, поняла эль-Неренн. Что-то неприятное. Надо было извиниться.
Судебное заседание длилось часа полтора. Истец, Виккер Стайен, отозвал свой иск и принёс извинения ответчице — эль-Неренн — которую было заподозрил в том, что она, в нарушении закона, пыталась пробраться, переодевшись, в его поместье. На том всё и кончилось. Суд обязал Виккера выплатить в пользу эль-Неренн солидную компенсацию — и дело было закрыто.
Смешно. Виккер нашёл способ помочь ей, эль-Неренн. Ясно, не через третьих лиц. Виккер вручил эль-Неренн, со скорбным выражением лица, банковскую карту — ещё там, в зале суда. Пятьдесят тысяч руэн . Можно и книжек теперь прикупить. В первый же отпуск так и сделаю, решила эль-Неренн. То есть — через три дня, в субботу.

-
— Что ты натворила? — поинтересовалась Тери, когда эль-Неренн, после ужина, задержалась вместе с остальными, в общем зале.
— Я? Натворила?
— Ну, тебя же забрали в полицию. Сегодня утром.
— Тери, я тебе сейчас голову оторву, — пообещала эль-Неренн, без особой злости. Точно, горбатого могила исправит. Тери воодушевилась.
— А что? Я одна, что ли, видела? Инни, скажи…
— Я не видела, — быстро проговорила Инни, покраснев. — Я ничего не видела, Тери, не надо.
«Огонёк» фыркнула.
— Не в полицию, а в суд, — пояснила эль-Неренн и ощутила, как все взгляды обратились на неё. — И не мечтайте. Меня с кем-то спутали, оправдали и выплатили компенсацию.
— Тебя с кем-то можно спутать? — насмешливо поинтересовалась Тери.
— Компенсацию! — Мегин тут же возникла рядом. — Ньер… Нье-е — е-ер… Займи мне сотню, пожалуйста. Ну что тебе, жалко? Я отдам, отдам! Через неделю нам выдадут жалованье — всё отдам.
— Не вздумай, — Риккен шепнула — недостаточно тихо, чтобы Мегин не услышала. — Не отдаст.
— Это когда я не отдавала? — возмутилась судомойка. — Отдам, Ньер. Вот, при всех обещаю — отдам шапочку на неделю, если не верну.
Интересно. Как будет выкручиваться, если не отдаст?
— Ладно, — кивнула эль-Неренн. — В субботу поговорим.
— Спасибо! — Мегин обняла альбиноску… та ощутила сильный запах «эликсира» и лаванды. Зачем Мегин пьёт эту горькую гадость? — Пойду-ка я немного отдохну… — Встала, некоторое время смотрела на пятерых мужчин — они с интересом следили за тем, что происходит на женской половине — и, не торопясь, покинула общий зал.
— Она от тебя теперь не отстанет, — предупредила Риккен. — Зря ты, Ньер.
Грузчик, Тарви — рослый, широкоплечий, симпатичный, но не сильно блещущий умом (по словам Тери) — поднялся, не сказав ни слова, и ушёл. В ту же дверь, что и Мегин.
— Куда это он? — подумала вслух эль-Неренн.
— Кто? — не поняла Тери. — Тарви?
Эль-Неренн кивнула.
Первой рассмеялась Тери. Инни присоединилась к ней, затем — Риккен.
— Я выиграла, — сообщила Тери, толкнув Инни локтем. — Она думает, что ушки — только, чтобы слушать…
— Ты проиграла, — возразила эль-Неренн. — Инни, не забудь забрать выигрыш.
— О! — Тери наклонилась над столом, глаза её горели. Проигрыш её, похоже, не огорчил. — Расскажи, Ньер. Кто он? Мы его знаем? Да ладно тебе… Тимо, отойди, ты её смущаешь.
Тимо, презрительно скривившись, встала, забрала свои книги и уселась за самый дальний от камина стол.
— Вы его не знаете, — на душе неожиданно заскребли кошки. — Это было четыре с половиной года назад и не здесь.
— Ну расскажи, как это было… я вот помню, как это было в первый раз… — глаза Тери заволокло туманом, ненадолго. — Преле-е — естно…
— Не расскажу, — эль-Неренн помрачнела. — Это тебя не касается.
— Ты с ним больше не была?
— Он умер, — сообщила эль-Неренн, вставая из-за стола. Тери отшатнулась, заморгала. — На следующий день. Его зарезали. Больше у меня никого не было. И пока не найду тех, кто убил его, ко мне никто не прикоснётся, Тери. Ещё вопросы?
Риккен опустила голову. Тери отвернулась, Инни отошла в сторону. Эль-Неренн молча направилась к выходу из зала. В свою комнату.

-
Взглянула на своё отражение. Провалиться Тери, с её любопытством. Так-так… Сцену, подобную сегодняшней — встаёт и уходит Мегин, минуту спустя — кто-нибудь из мужчин — эль-Неренн видела не раз. Как это Мегин умудряется очаровать их всех? Остальным девушкам это не удаётся.
Эль-Неренн помотала головой. И ладно. Пусть кто угодно «гладит ушки» кому угодно. Воспоминания. Неприятные и приятные одновременно, тёмные и светлые воспоминания.
Грейвен… Непохожий на ту уголовную компанию, среди которой приходилось жить в то лето. Два или три раза эль-Неренн выполняла разовые поручения по его рекомендациям.
«Завтра, Ньер… Вот адрес. Думаю, они возьмут тебя на работу. Я поручусь».
Она прикоснулась к его щеке. Он усмехнулся. Ей нравилась его улыбка.
«Сложи пальцы вместе… правильно. Вот сюда, на затылок. Нет, только на затылок. Всем можно, поверь…»
До того момента эль-Неренн доводилось отбиваться от любителей прикоснуться к её голове. Отбиваться удавалось неплохо. Были и сломанные руки, и выбитые зубы. Её быстро оставили в покое. Если её «неприкосновенность» и считалась недостатком, у эль-Неренн были и достоинства. Например, она не выдавала чужие тайны. Всегда держала слово. Всегда умела рассмешить, знала много песен.
«Всё. Смотри мне в глаза. Просто смотри. Медленно придвигай голову, медленно… пока не почувствуешь жар. Дыши медленно».
Это было как тёплая волна — от затылка, к которому прикасались его пальцы — по всему телу, и, через правую руку — наружу. Ушла усталость, всё стало казаться более приятным и терпимым. Он улыбался… она видела всё, словно в дымке, но улыбку помнила. Помнила, как голова закружилась, как её повлекло куда-то, в тёплые и вязкие глубины. Но при этом осознавала всё окружающее — Грейвен осторожно отпустил её, поднял на руки, перенёс на кровать, прикрыл покрывалом.
«Я приду завтра, Ньер».
Завтра не было. Точнее, было, но не для него. Ей сказали, утром — когда она не дождалась Грейвена в условленном месте. Она не увидела тело — то было прикрыто, когда полиция переносила его в машину. Сказали, что его разрезали на части, зверски — но ничего не взяли. Даже денег…
…Эль-Неренн отняла ладони от лица. Те были мокрыми.
Встала, подошла к зеркалу. Она пришла по тому адресу — там жили родственники Грейвена. Ей указали на дверь. Не сказали, где его похоронили. Кто станет говорить такое бродяге с улицы? Кто она им?
Взглянула в глаза отражению. Ничего.
— Я найду их, Грейвен, — эль-Неренн нехорошо усмехнулась. — Я их найду. Обещаю.
Пауза… эль-Неренн не помнила, как это случилось. Помнит только, что очнулась в ванной, с пустой бутылочкой «эликсира» в руке. Во рту была знакомая горечь, возвращались ощущения, пришедшие той ночью. И стало страшно.

-
— Я схожу с ума? — спросила эль-Неренн у отражения. То не ответило. Плохо дело… когда пьёшь это, не осознавая, когда сознание на этот момент омрачается. Надо подойти к врачу. Срочно. Похоже, Ньер, ты всё-таки сошла с ума. Хуже нет, когда что-то делаешь, не отдавая себе в этом отчёта.
Она посидела на кровати, подождала, пока пройдёт паника и страх. Только не в клинику для душевнобольных. Только не так. Прошло несколько секунд, и паника показалась абсурдной. Эль-Неренн не впервые задумываться так, что не всегда отчётливо помнит, что и зачем делала. Но потом — вспоминает всё. И сейчас — эль-Неренн вспомнила, как посидела у шкафчика, в котором стояла злосчастная бутылочка. Сдвинула в сторонку ту самую коробочку с таблетками, средством для печени. Коробочка ещё упала, прислонилась к стенке полки. Эль-Неренн быстро подошла к шкафчику, открыла.
Точно. Всё так и лежит. Вопрос только, зачем пить это — чтобы испытывать «ощущение присутствия»?
Надо подойти к врачу и сказать. Что у настойки есть побочные действия, что лучше использовать что-то ещё.

-
Врача не было на месте. Эль-Неренн постучала — не откликаются. Прикоснулась к ручке двери.
Дверь отворилась. Не вполне осознавая, что делает, эль-Неренн вошла в «больницу». На столах пусто. Лекарства уже расставлены по шкафчикам, потенциально опасные — заперты в сейф. Пахнет настоем — «эликсиром» — и лавандой. Провалиться — опять лаванда. Мегин? Почему повсюду мерещится Мегин?
Стук двери. Хантвин, отчего — то мрачный, вошёл, с размаху закрыл дверь.
— Что вы здесь де… — начал он, когда эль-Неренн обернулась. Врач замолк на полуслове. Смотрел в глаза девушки, не отводил взгляда. Та, удивлённая такой реакцией, медленно подходила. Когда оставалось три шага, врач, неожиданно для эль-Неренн, прикрыл ладонями глаза.
— Стойте, — прошептал он. Страх. Эль-Неренн уловила, что врач испуган. Испугался её самой, только что. — Стойте, прошу вас. Кто сказал вам?
«Кто сказал мне что ?» — чуть не спросила эль-Неренн, но сдержалась. Врач вёл себя более чем странно. Он застыл на пути между ней и дверью, надо чуть — чуть переместиться — чтобы можно было сбежать. Запах страха усиливался.
— Нет, — голос Хантвина стал умоляющим. — Прошу, подождите. Я скажу им. Они заплатят вам. Умоляю, не говорите. Не говорите ни слова.
— О чём — о таблетках? — до эль-Неренн стало доходить, что имеет в виду врач.
Хантвин… упал на колени.
— Я не хотел, — зашептал он. — Не хотел, теаренти . Я не знал, что там яд. Я не хотел её смерти, но меня не слушали. Они убьют меня, если только узнают.
— Давно вы поите госпожу ядом? — эль-Неренн сама удивлялась своему спокойствию.
— Пятый месяц, — врач низко опустил голову. — Умоляю, поверьте. Я не хотел её смерти.
— Скажите ей, — предложила эль-Неренн. Врач поднял взгляд, вид у него был ошеломлённым.
— Кому, теаренти ?
— Госпоже. Она уже догадывается. Скажите сами, пока не поздно.
Хантвин просветлел лицом.
— Да, теаренти . Вы правы. Кто сказал вам — Сверанте?
— Девушка из аптеки? — врач кивнул. Эль-Неренн кивнула в ответ.
— Я пойду, теаренти . Пока ещё не поздно.
— Подождите, — эль-Неренн указала на шкафчик, занятый бутылками с «эликсиром». — Что вы добавляете туда?
Челюсть врача отвисла.
— Вы… Вы знаете всё, — заключил он. — Вот это, — он бросился к сейфу, некоторое время рылся в нём, извлёк пластиковую ампулу. — Она передала мне. Прошу, подтвердите, — он шагнул к эль-Неренн, та молча отступила на шаг. Врач замер. — Прошу, теаренти . Подтвердите, что я сознался. Сам сознался.
Эль-Неренн кивнула. Врач выпрямился, вернулся к сейфу, запер его. Эль-Неренн не двигалась.
— Закройте, — врач положил ключ на стол. — Не думаю, что я сюда вернусь. Спасибо, теаренти .
Едва он ушёл, эль-Неренн бросилась к шкафчику с настоем. Вынула все бутылки. Приоткрыла каждую, отобрала те, от которых слышался запах лаванды. В спешке чуть не уронила одну. Через три минуты она вылила в раковину содержимое всех «приправленных» бутылочек. Оставила их все в раковине — выливала в перчатках, трудно будет понять, кто это сделал.
Вышла, заперла дверь. Поблизости — никого. Поднялась на второй этаж — охранники не стали задерживать, но один из них сообщил:
— Госпожа занята. Теариан Хантвин у неё в кабинете. Прошу подождать в коридоре.

-
— Вас просят войти, — охранник подошёл к эль-Неренн, замершей у стены. Странно. Хантвин не выходил из кабинета. Впрочем, оттуда может быть больше одного выхода.
— Входите, эль-Неренн, — позвала Веранно.
Эль-Неренн замерла на пороге. В комнате пахло неприятно… страхом Хантвина. Болезнью… это уже Веранно. Чем-то ещё. Многими эмоциями, здесь не так давно их было много.
— Присаживайтесь, — указала хозяйка дома. Выглядела Веранно неважно. И не только из-за своей болезни — отравления? Эль-Неренн поклонилась, но осталась стоять. Пока не прикажут дважды, садиться нельзя.
— Присаживайтесь, — Веранно тяжело опустилась напротив. — Я плохо себя чувствую, эль-Неренн, и не только из-за яда. Когда вы узнали?
— Про яд — час назад, госпожа. Теариан Хантвин сказал мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46