Дженнифер прекрасно понимала его чувства. После столь долгого употребления фойтанского корма есть нормальную еду было особым удовольствием.
Первобытные люди расправились со своими бифштексами в один момент. Они проглотили клубнику и съели яблоки вместе с сердцевиной. Когда они увидели, что Гринберг и Дженнифер не захотели есть сердцевины своих яблок, то подняли вопросительный шум и потянулись к ним. Гринберг не возражал, и они съели их тоже.
— Охотники-собиратели не могли позволить себе выбрасывать хоть какую-то часть пищи в отходы, как бы мала она ни была, — раздался голос антрополога.
Мужчина попытался проверить край лезвия на своем большом пальце. Женщина сказала ему что-то достаточно резкое. С явным нежеланием он протянул свой нож Дженнифер. Женщина отдала свой тоже.
Дженнифер покачала головой, сделав отталкивающий жест.
— Нет, оставьте их себе.
Когда до первобытных людей дошел смысл ее слов, они с гиканьем и ликованием принялись тузить ее, как перед этим тузили Гринберга. Мужчина при этом умудрился залезть под синтетический мех и стиснуть грудь. Она оттолкнула его руку. Он не повторил попытки. Дженнифер могла дать ему сто очков вперед в том, как пользоваться удобным моментом.
Она указала на себя:
— Дженнифер.
— Бернард. — Гринберг проделал то же самое. Глаза мужчины засветились, он с силой стукнул себя в грудь.
— Нангар, — объявил он. Он что-то сказал женщине.
— Лото, — сказала та, указав на себя.
— Интересно, это их имена или это всего лишь означает «мужчина» и «женщина»? — сказал антрополог Дженнифер и Гринбергу. — Ладно, скоро мы это выясним.
Уроки языка перешли с имен на части тела и названия окружающих предметов. Нангар, казалось, легче осваивал испанглийские слова, чем Лото.
— Может, их племена жили неподалеку и говорили на разных языках, — предположил антрополог. — Мы думаем, мужчина больше путешествовал по территории племени, чем женщина, поэтому он, возможно, более опытен в использовании незнакомых слов, чем она.
Осмотрев окрестности, Нангар заметил удаленное стадо, которое было в действительности голографической проекцией на не так уж удаленной стенке. Указав на него вытянутой рукой, он начал что-то быстро-быстро бормотать, усиленно жестикулируя, похоже, ему пришла в голову идея поохотиться и устроить пир. Во время своей речи он с надеждой смотрел на Гринберга.
Дженнифер заметила:
— Бернард, после того, как ты избавил их от этого фойтанца, он вообразил, что ты можешь все.
Гринберг криво усмехнулся.
— Каким бы великим волшебником я ни был, не думаю, что мне удастся сделать съедобным изображение. Может быть, опять пришло время отвлечь его?
Он говорил это в равной степени и для антрополога и для Дженнифер.
Несколькими секундами позже двое ученых — мужчина и женщина — вышли из-за валуна. Они были облачены в современную одежду для холодной погоды. Нангар и Лото опять заволновались.
— Друзья, — сказала Дженнифер успокаивающе. Она подошла, улыбнулась ученым и похлопала их по спине. Так же поступил и Гринберг.
Первобытные люди сохраняли подозрительность до тех пор, пока женщина не достала из своего ранца несколько жареных цыплят. Когда она протянула их Лото и Нангару, то обнаружила, что путь к сердцу кроманьонца лежит через желудок. Хотя совсем недавно кроманьонцы неплохо перекусили, они сожрали цыпленка и с голодными глазами обсасывали кости, от которых отказались ученые.
Женщина, угостившая их, под конец выглядела немного испуганной.
— Глядя на то, как они едят, становится удивительно, что они не весят по двести килограммов каждый.
— Дело в том, что они не говорят тебе, насколько часто, а точнее, насколько редко им выпадает возможность поесть как сейчас, — ответил ее спутник.
Та задумчиво кивнула. Увидев, что между первобытными людьми и людьми, работа которых заключалась в том, чтобы приучить их к современному миру, установились дружеские отношения, Дженнифер и Гринберг небрежной походкой направились к глыбе, из-за которой появились антропологи. Еще несколько человек ждали у двери, которая была скрыта в валуне. Они приветствовали торговцев почти с таким же энтузиазмом, какой перед этим выказали Нангар и Лото. Кто-то, Дженнифер не могла сказать кто именно, позволил своим рукам забраться туда, куда им лезть не полагалось. Кто бы он ни был, у него не было уважительных причин, как у Нангара, так как он считался цивилизованным.
Дженнифер с огромным облегчением вновь облачилась в нормальную одежду. Гринберг уже ждал ее в коридоре у дверей раздевалки.
— Ты хочешь вернуться через какое-то время и посмотреть, как они работают с кроманьонцами? Она покачала головой.
— А ты?
— Нет, не очень, — признался он. — Они хотят, чтобы мы еще несколько дней оставались на связи на случай, если возникнут затруднения и понадобятся наши знакомые лица.
— Я полагаю, это вполне разумно, — вздохнула Дженнифер. — Однако, что мне нравится больше, моя нормальная жизнь вновь начинает налаживаться.
— Нормальная жизнь? Что это? Я отказался от нее, когда решил стать торговцем. Но я должен сказать, что то время, которое я провел в области фойтанцев, было далеко не нормальным, даже если исходить из тех критериев, которые я установил для себя. — Гринберг улыбнулся и положил ей руки на талию. — Но у нас ведь там были и хорошие минуты.
Дженнифер положила свои руки поверх его.
— Да, было не только плохое. Мы бы могли никогда больше не встретиться, если бы меня не похитили, и я рада, что мы встретились. Но еще больше я рада тому, что мы вернулись в мир людей, и еще — ощущению уверенности в том, что никто не собирается стрелять в меня или посылать ракету в мой корабль.
— Аминь, — сказал он. — Но мне очень хочется узнать, смогли ли квопиллы и водраны решить свои проблемы путем переговоров или прибегли к силовому методу.
— Думаешь, мне не хотелось бы узнать это? — спросила Дженнифер. — Хотя, несомненно, ты поступил правильно, вытащив нас оттуда. Второго шанса могло и не быть. Но все же ты прав, ужасно интересно знать, чем у них все закончилось. Может, когда-нибудь это и выяснится.
* * *
— Здравствуй, дорогая, — воскликнула Элла Мечникова, столкнувшись с Дженнифер у входа на территорию университета. — Ты должна, обязательно должна зайти ко мне в самое ближайшее время. У меня есть изумительный новый — точнее, я хотела сказать, старый — напиток, который всем понравился. Он называется «Черный русский», ты просто не представляешь, что он творит с тобой после двух или трех порций.
— Ты уже сделала себе пересадку печени? — спросила Дженнифер не то чтобы совсем в шутку. Некоторые из алкогольных шедевров Эллы, казалось, были изобретены древними трезвенниками с целью продемонстрировать пагубные последствия отравления спиртом с помощью ужасных наглядных примеров.
Элла весело расхохоталась. Несмотря на столь многочисленные эксперименты по составлению коктейлей — всех их просто было не упомнить — ее печень до сих пор была в прекрасном состоянии. Конечно, на данный момент это была вторая или третья.
— Мои коктейли стоят всех этих пересадок. И обязательно приведи своего Бернарда. Возможно, он заинтересуется рецептом, на предмет продажи… э-э-э чужеземцам.
«Ничего не подозревающим чужеземцам», — подумала Дженнифер, вставив подходящее слово в то место, на котором Элла запнулась. Хотя подруга имела в виду только хорошее. Поэтому вслух она добавила:
— Возможно, он и заинтересовался бы, но, к сожалению, я в данный момент никак не смогу привести его. На Прошлой неделе Бернард отправился в очередное торговое путешествие и в ближайшие несколько месяцев будет отсутствовать.
— Правда? Как интересно. А скажи откровенно, ты собираешься э-э-э, утешиться с кем-нибудь другим, пока он будет отсутствовать?
— Нет, — кратко ответила Дженнифер. Элла Мечникова любила из всего делать мелодраму. Дженнифер же совсем недавно побывала в центре самой настоящей драмы, которой ей хватит до конца жизни. Однако, несмотря на ее переменчивый характер, на Эллу можно было положиться в трудную минуту. Дженнифер решила сменить тему: — Позволь мне еще раз поблагодарить тебя за то, что сохранила мои вещи, пока я отсутствовала.
— Дорогая, это всего лишь моя обязанность, — важно заметила Элла. — В отличие от других, не будем называть имен, хотя это был Али Бахтияр, я ни минуты не сомневалась, что ты вернешься.
— С тех пор как я пропала, прошло много времени.
Похищение и эффектное возвращение с Нангаром и Лото принесли ей на Сагусе громкую славу; однако она не сильно сожалела, когда в конце концов все стало забываться. Ни она, ни Гринберг никому не позволяли совать нос во все мрачные детали их приключений; это лишь затруднило бы возвращение к обычному распорядку жизни.
Элла взглянула на часы.
— О, дорогая, я опаздываю и должна бежать. Позвони мне в ближайшее время, обещай что позвонишь.
— Обещаю, — ответила Дженнифер.
Она тоже опаздывала, не очень хорошо для первого дня нового семестра. Элла отправилась по своим делам. Дженнифер заспешила к зданию университета. Краем глаза она замечала людей, останавливавшихся, чтобы поглазеть на нее. Это случалось и до того, как ее похитили фойтанцы, но теперь среди глазевших женщин было ничуть не меньше, чем мужчины. Расплата за то, что ее лицо часто мелькало на голографических экранах. Она все же надеялась, что это навязчивое внимание скоро сойдет на нет. Оно лишь утомляло Дженнифер. Когда с ней не было Бернарда, все, что она хотела, это погрузиться в работу. Но даже это было не так просто. Уже почти рысью она подбегала к зданию, где читала лекции еще до того, как в ее жизнь вторглась известность. Теперь ни одна аудитория в этом здании не смогла бы вместить всех, записавшихся на ее занятия. Число желающих было в три раза больше, чем когда-либо раньше, что, пожалуй, больше раздражало ее, чем радовало. Она хотела бы заниматься со студентами, которых интересует излагаемый ею материал, а не ее персона.
Дженнифер посмотрела на часы и выругалась. Пять минут опоздания — это позор. Наконец она достигла второго по величине лекционного зала — гордости Сагусского центрального университета. Двойные двери сзади уже были закрыты, что означало: все студенты на месте. Она опять выругалась. Они Бог весть что могут подумать о ней. Дженнифер устремилась к специальному входу позади кафедры, торопливо взобралась на кафедру.
— Прошу аудиторию простить меня, — начала она, бросив первый взгляд на студентов. — Я… — и онемела. Знала, что должна взять себя в руки, но не могла ничего с собой поделать. Более чем три четверти мест огромного зала было занято фойтанцами — синими фойтанцами с Одерна, серо-синими с Роф Голана, зелено-синими Великими, а также красными, коричневыми, серыми и даже розовыми фойтанцами с планет, о которых она никогда не слышала. Сотни пар круглых внимательных глаз были устремлены на нее.
«Они не уничтожили друг друга. Это прекрасно», — подумала Дженнифер, сделала глубокий вдох и начала лекцию. Зажужжали переводчики, преобразуя ее слова в слова, понятные фойтанцам. Ей удалось довести лекцию до конца,
— Прошу прощения, я не смогу сегодня ответить на вопросы, — сказала Дженнифер, завершая занятия.
Она заторопилась из аудитории, нашла телефонную будку, вставила в аппарат свою карточку доступа и, поискав в списке абонентов, позвонила. На экране перед ней появилось лицо мужчины.
— Универсальная служба охраны. Мы лучшие на Сагусе.
— Хотелось бы в это верить, — с надеждой в голосе сказала Дженнифер.


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45