— Что он делает там, наверху? — проворчал В’Зек. Сначала это был чисто риторический вопрос. Затем вождь повернулся к З’Йону: — Шаман, ты утверждаешь, что овладел всеми премудростями. Чем он занят там, наверху?
З’Йону было приятно, что вождя интересует его мнение.
— Мой господин, я думаю, что этот предмет прибыл сюда не для того, чтобы ужаснуть нас. Если бы это было его целью, то он вел бы себя более агрессивно. Судя по тому, как странно он себя ведет, думаю, он разыскал нас не для того, чтобы просто побеспокоить.
В’Зек издал серию беспорядочных щелкающих звуков. Этот предмет, сверкавший в небе, волновал его так же сильно, как и прежде. Похоже, шаман докопался до истины: и она была не из приятных.
— Продолжай, — потребовал В’Зек.
— По тому, как он висит над нами, и не собирается никуда исчезать, я могу предположить, что он каким-то образом передает известия мягкотелым, а заодно и т’кайцам. Однако, мой господин, я еще раз повторяю, это только догадка.
— Неплохая догадка, — сказал В’Зек, внезапно ощущая слабость. Зависшая в небе гудящая штуковина могла видеть все, что он делал. В один миг два его главных преимущества над т’кайцами исчезли. Армия В’Зека была мобильнее любой армии горожан. И он полагал, без ложной скромности, что по всем статьям превосходит любого генерала южан. Но что в этом толку, если т’кайцы знают о каждом его движении.
В’Зек снова щелкнул, а потом зашипел. Возможно, дела в конце концов поправятся.
* * *
Б’Ром вглядывался в экран, который держал Гринберг.
— Так это и есть армия варваров? — спросил визирь. — Правда ли, что лагерь их предводителя всегда располагается внутри войска?
— Чтобы быть полностью уверенным, я должен проверить наши записи, но полагаю, что это так, — осторожно ответил Гринберг. Б’Ром никогда ни о чем не спрашивал, не имея на то скрытого мотива. — Но почему это вас так интересует?
Говорящие глаза главного министра вытянулись от удивления.
— В этом случае я могу дать точные указания засылаемым мною убийцам. Какую пользу я извлеку из того, что заставлю их убить нескольких ничего не стоящих солдат-двойников, в то время как они будут полностью уверены, что убивают свирепого В’Зека?
— Полагаю, никакой, — пробормотал Гринберг. Ему пришлось напомнить себе, что м’саки вторглись на территорию конфедерации Т’Каи отнюдь не на пикник. Картина разрушенного Ц’Л ара, переданная авиеткой, говорила об этом яснее любых слов.
Б’Ром спросил:
— Как вы думаете, смогли бы наши агенты отравить пищу варваров или лучше применить против В’Зека оружие, чтобы убить В’Зека? Мы сможем найти лишь нескольких добровольцев, так как шансы ускользнуть из лагеря невелики.
— Я с вами полностью согласен, — капитан торговцев секунду подумал, а затем осторожно продолжил: — Ваше превосходительство, вы лучше, чем я, знаете своих воинов. И подобные вопросы, я думаю, надлежит оставить в ваших руках.
Он знал, что переводчик выдаст подходящую идиому, вероятно, на местном языке это прозвучит «в зажиме ваших клешней».
Интонации ответного щелканья и шипения, которые издал министр, как показалось Гринбергу, были довольно недоброжелательными, весьма напоминавшими бульканье переполненного паром котла.
— Не уподобляйте меня дикарям, которыми сейчас кишит наша земля, — он свирепо уставился на Гринберга сразу четырьмя своими глазами. Затем неожиданно издал звук, подобный скрипу ржавой петли, сопровождавшийся кривой ухмылкой: — Хотя, я полагаю, с вашей точки зрения, такое предположение весьма естественно. Ладно, можете считать себя прощенным.
Он снова скрипнул и суетливо удалился. «Несомненно, он плетет интриги, чтобы нанести врагам больший вред», — решил Гринберг. Это входило в обязанности визиря. Старый дьявол хорошо знал свое дело. И потому, вероятно, что сам он ни во что не верил, ему всегда без труда удавалось занять выгодную позицию.
Армия Т’Каи продвигалась вперед. Гринберг, Мария и Конев брели вместе с ними. Даже простейшие орудия и предметы обихода местных жителей могли бы иметь большую цену в любом человеческом обществе. К примеру, горшки для воды, которые ж’буры несли, пристегнув к передним левым ногам, были выполнены с таким захватывающим изяществом и чистотой линий, что им могли бы позавидовать гончары Амасиса. Творения мастеров Т’Каи заслуживали путешествия через световые годы.
Точно так же т’кайцы обращались со своей землей. Фруктовые сады, в которых они выращивали клубневые деревья и орехи, были устроены подобно японским. Им была свойственна та же скромная элегантность. За поворотом открылся огромный гранитный валун, стоящий на обочине.
Гринберг вздохнул. М’саки мало заботились об эстетике. Зато они прекрасно разбирались в одном ремесле — ремесле разрушения и уничтожения. Капитан торговцев подумал, что в данной ситуации военный корабль оказался бы куда более уместен, чем легкое торговое судно. Он посмотрел на небо. «Да, атмосферный самолет-истребитель сейчас бы не помешал». Однако небо было чистым.
— Да, в общем-то, я и не надеялся, что они появятся, — пробормотал он и снова вздохнул.
— Появится кто? — поинтересовалась Мария. Он объяснил.
Мария задала новый вопрос:
— А как м’саки узнают, что «Летящий фестон» не военный корабль?
— Да очень просто — они поймут это сразу, если «Летящий фестон» не сможет превратить их в пирожки с крабами.
— Но так ли это? Они ведь никогда его прежде не видели, да и вообще не видели ничего подобного. Если в небе неожиданно появится звездный корабль и со страшным гулом приземлится напротив них, то что они сделают?
Гринберг задумался. Насколько ему было известно, инопланетяне никогда не посещали м’саков. Он громко рассмеялся и поцеловал Марию в губы. Мария ответила ему тем же. Поцелуй длился до тех пор, пока их не растащила пара ж’буров.
— Вы зачем деретесь? — потребовали они объяснений.
— Да нет… Это… — смешался Гринберг.
— …супружеский ритуал, — пришла на помощь Мария. Ж’буры защелкали. Гринберг услышал «смех» переводчика, но не обиделся, подумав, что то, чем занимаются ж’буры в целях роста населения, тоже довольно забавно.
* * *
Дженнифер опустила читающее устройство. Как и следовало ожидать, Гринберг станет донимать ее своими приказами как раз в тот момент, когда она приступит к самой интересной части книги. Ей захотелось, чтобы этот парень, Андерсон, который, как оказалось, хотел попробовать, какова же она, жизнь космических торговцев, оказался вместо нее на «Летящем фестоне». Однако, поскольку он умер тысячу лет назад, ей, кажется, не удастся отделаться от работы.
Дженнифер направила все три авиетки к месту дислокации армии м’саков. Они зависли над лагерем на высоте нескольких сотен метров, образовав треугольник. Этой ночью варвары не только пытались атаковать авиетки, но и пошли на такие уловки, которых Дженнифер никак не ожидала. Один дикарь взобрался на высокое дерево, чтобы нашпиговать стрелами авиетку, находившуюся, по мнению Дженнифер, вне пределов досягаемости. Гринберг не похвалит ее, если она позволит варварам сбить хотя бы один самолет.
Подумав об этом, она скорчила кислую мину. Дженнифер знала, что Гринберг о ней невысокого мнения. Отнюдь не высокого. Но ведь никто и не заставлял его под дулом пистолета нанимать ее на службу. В результате ей приходится теперь мириться со скукой, ну а Гринбергу приходится мириться с Дженнифер.
М’саки приближались к обширному открытому пространству, местами поросшему невысоким кустарником. Если бы на Л’Pay росла трава, то эти территории были бы сплошными лугами. Хмыкнув, Дженнифер подумала, что, покрытая зеленью, эта равнина представляла бы более привлекательное зрелище, нежели голая земля, камни да редкие убогие растения, которые открывались ее взору.
Но, с другой стороны, равнина в ее нынешнем состоянии гораздо лучше подходила для выполнения задачи. Дженнифер не хотела бы, чтобы что-то могло отвлечь внимание м’саков от ее появления.
Она ввела в компьютер данные о том, какие маневры должен выполнить «Летящий фестон». После чего, улыбаясь, снова надела читающее устройство. Она подозревала, что м’саки просто не смогут не обратить на нее внимание.
В’Зек и его армия уже несколько дней полностью игнорировали зависшие над ними авиетки. Жужжание, конечно, по-прежнему достигало барабанных перепонок вождя, но В’Зек больше не слышал его, если только специально не сосредотачивался на этом шуме. Если эти предметы и следили за войском по приказу мягкотелых, то теперь он ничего не мог с этим поделать: авиетки держались вне досягаемости метательных снарядов.
Войско м’саков вместе с трофеями и пленными вышло на открытые просторы. С тех пор, как они вторглись на территорию Т’Каи, армия несколько поуменьшилась. Это произошло не столько из-за потерь, сколько потому, что В’Зек оставлял в каждом взятом городе по гарнизону. Он намеревался не только грабить и опустошать эту землю, но и управлять ею. Но когда т’кайцы наконец решились выступить, чтобы сразиться, у В’Зека оставалось еще достаточно воинов, чтобы разбить их.
— Коли на то пошло, они могут просто покорно сдаться, — говорил вождь, обращаясь к З’Йону, суетливо семенящему рядом. Шаман не был крупным самцом, и хотя его физические данные не производили особого впечатления, он не испытывал особых проблем, держась наравне с атлетически сложенной молодежью, составлявшей основную массу армии В’Зека.
З’Йон ответил не сразу, он жевал плод ф’лега . Прожевав, шаман произнес:
— Сомневаюсь. Чем дальше к югу, тем сильнее конфедерация. Полагаю, они попытаются встретить нас где-либо там.
— Это меня весьма удивит, ведь южане такие трусы, — насмешливо проговорил В’Зек.
— Такие кто?
— Трусы, — повторил В’Зек немного громче. Шум с неба тоже усилился. Вождь повернул свои глаза в сторону источника шума, желая узнать, не снижаются ли авиетки. Если бы оказалось так, то он приказал бы своим солдатам загнать их опять наверх. Они не позволят врагам шутить с храбрыми м’саками.
Но небесные предметы находились там же, где обычно.
— Нельзя не принимать т’кайцев всерьез, — предостерег вождя З’Йон. Ему тоже пришлось повысить голос. В’Зек почувствовал, как его говорящие глаза сокращаются, собираясь спрятаться в панцирь. На этот раз с неба шло не тонкое гудение, а настоящий рев. Он становился громче, и громче , и ГРОМЧЕ ! Под действием этого грохота ноги В’Зека подогнулись, как если бы к его панцирю привязали тяжелый груз.
З’Йон указал клешней в небо. В’Зек повернул говорящий глаз. На небе появилось нечто необычное. Сначала показалось, что это просто яркая серебристая точка, похожая на звезду. Но точка продолжала увеличиваться с ужасающей быстротой, превратившись сначала в сияющий апельсин, потом в мяч. А затем вождь внезапно осознал, что это металлическое сооружение несется прямо на него. Неудивительно, что его ноги сгибались!
В’Зек больше не слышал шума, а ощущал его как вибрацию, которая, как казалось отважному вождю, пытается вытряхнуть его тело из панциря. Он снова взглянул вверх, следя одним глазом, не обрушится ли на него небесное сооружение. Не раздавит ли его? Нет, похоже, оно не собиралось это делать.
Рев продолжал нарастать даже после того, как ужасный предмет опустился на землю напротив столпившихся м’саков. Внезапно все стихло. Казалось, что тишина причиняет такую же боль, как и недавний адский шум.
— Мягкотелые! — истерично заорал, а точнее, заскрежетал З’Йон.
В’Зеку было интересно, как долго шаман собирается так вопить.
— Ну что там с ними?! — нетерпеливо спросил он, чувствуя, как его собственный голос медью отзывается в барабанной перепонке.
— Это их корабль, — ответил З’Йон.
— Ну и что, кому это интересно? — проворчал в ответ вождь.
Теперь, когда проклятый шум утих, В’Зек обрел способность размышлять. И первое, о чем он подумал, была его армия.
Обернувшись и бросив взгляд поверх своего туловища и хвоста, он в бешенстве свистнул. Его армия, его драгоценная, непобедимая армия обратилась в бегство. Воины в панике мчались во всех направлениях.
— Назад! — взревел он. Он решил прибегнуть к единственной уловке, которая давала хоть крошечный шанс повернуть воинов обратно.
— Пленные убегают с нашей добычей! — Он быстро повернул говорящие глаза туда, где, казалось, уже никого не осталось, и убедился, что не солгал: пленные Ц’Лара и других городов драпали во все стороны, взвалив корзинки с добром на панцири или зажав их в клешнях. В’Зек бросился за первым попавшимся беглецом и со всего маху опустил на него свой боевой топор, пробив бедняге панцирь. Из тела во все стороны брызнула жидкость. Пленный упал. После чего В’Зек убил одного из своих убегавших солдат.
Вождь встал на задние ноги. Затем, подняв боевой топор, с которого стекала жидкость, крикнул:
— Собирайтесь! Объединяйтесь!
Несколько офицеров подхватили его призыв. В’Зек сразил еще одного дезертира. Паника среди воинов начала затихать. Своего господина они боялись уже долгие годы, а неизвестного предмета, свалившегося с неба, только несколько мгновений.
В это время голос, еще более громкий, чем его, раздался из небесного предмета. На рокочущем т’кайском диалекте он произнес:
— Убирайтесь! Покиньте эту землю! Уходите прочь!
В’Зек понял все достаточно хорошо. Большинство его солдат тоже до некоторой степени поняли, о чем идет речь: языки м’саков и южан были родственными. Вождь подумал, что, заговорив, небесный предмет совершил ошибку. Оставайся он молчаливым и угрожающим, В’Зеку было бы гораздо труднее справиться с ним. А теперь…
— Это обман! — закричал он. — Проклятые т’кайцы пытаются заставить нас отступить, не сразившись с нами!
— Похоже, они дело говорят! — крикнул один из убегавших ранее солдат. Парень находился довольно далеко от вождя, чтобы тот мог схватить и убить его. В’Зек должен был противопоставить малознакомой технике силу убеждения. Однако он не спасовал и завопил во всю мощь:
— Он не причинил нам вреда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45