— Если говорить о том, что падает с деревьев, то на днях мне чуть не разнесло голову упавшим с ветки плодом.
— Я рад, что все обошлось. На мой взгляд, это еще раз доказывает, что спускаться на землю — безрассудство, я прав?
— Я не это имела в виду. — Дженнифер напомнила себе, что не следует излишне раздражаться. Она воспитывалась на одних понятиях, он на других. — Я просто подумала, что ваш живущий на деревьях народ мог бы сам питаться этими фруктами, а не оставлять их тварям, обитающим на земле.
Эсетер скорчил гримасу ужаса.
— Даже земные пресмыкающиеся не позарятся на них. Наши деревья прекрасны. Вся наша жизнь связана с ними, они дают нам средства к существованию, они наш дом. Но мы не едим их плоды. Они ужасны.
— А-а. Понятно. — Дженнифер на мгновение задумалась. — Но в ваших лесах много разных деревьев. Уверена, что плоды некоторых вполне съедобны.
— Да, есть такие, но немного, — неохотно согласился Газар, как будто его заставляли сделать огромную уступку. — Большинство их отвратительны и больше пригодны в качестве оружия, как ты могла убедиться на собственном опыте, чем в качестве пищи.
— Вам виднее. — Дженнифер выпрямилась, насколько это позволяла лавка Газара. — Через несколько дней я вернусь. Надеюсь, к тому времени тебе удастся раздобыть несколько фигурок из бивня омфоса.
— Я тоже надеюсь, — ответил Газар. — Моя жена беременна, и я думаю, после того как родятся малыши, нам понадобится дом побольше. И чем больше ваших товаров я получу, тем быстрее я смогу купить его. Может быть, у меня еще останется, чтобы купить раба или двух.
Дженнифер в душе порадовалась, что эсетеры не могут определять эмоции людей по их лицам, так как боялась, что испытанные ею чувства отразились на ее лице. «Ты здесь не для того, чтобы их перевоспитывать», — сказала она себе. До тех пор, пока они не вступят в эпоху индустриализации, они, вероятнее всего, будут использовать труд рабов. И с этим ничего нельзя поделать. Хотя нет, торгуя с ними, мы как бы пришпориваем их собственную технологию, что, возможно, приближает тот день, когда рабство станет на этой планете экономически невыгодным.
Возвращаясь на «Пасифик овертур» в этот раз, Дженнифер внимательно вглядывалась в верхушки деревьев. И когда огромный плод шлепнулся в кусты где-то метрах в пятидесяти слева от нее, она буквально подпрыгнула от испуга и была очень рада, что больше вблизи нее ничего не падало.
Вернувшись на корабль, Дженнифер позволила себе несколько секунд полюбоваться своим сокровищем.
Небольшой личный запас поделок из бивней омфоса не спасет, но позволит улучшить ее финансовое положение, когда она вернется в цивилизованный мир. Иметь большой запас было бы, конечно, лучше, но Дженнифер знала, что у нее не хватит средств.
Может, в следующем путешествии ей по-настоящему повезет… Господи, опять она думает как обыкновенный торговец. Если ей удастся сорвать изрядный куш, она выходит из игры. У нее появится возможность подыскать себе работу преподавателя.
«И если я причалю к берегу, — разговаривала она сама с собой, — я никогда не соглашусь вновь отправиться в миры, где не существует даже автоматической системы оповещения об опасности».
Удовлетворенная этим обещанием самой себе, Дженнифер разыскала ридер и вернулась в Лондон двадцатого, а может быть, девятнадцатого столетия. Чем больше рассказов об этом сыщике она читала, тем больше ей хотелось читать их еще. Ее удивляло, что тот же автор написал немало плохой научной фантастики. Но детектив и его летописец живут и здравствуют до сих пор. Именно этим рассказам писатель должен был посвятить все свое время. А он тратил время на то, к чему был неспособен.
Она отложила ридер и принялась сражаться с подступавшими слезами. Что она сама делала на борту «Пасифик овертур», как не тратила свое время на дела, к которым была не очень способна?
* * *
У Транха Нгуена был такой вид, будто он прямо сейчас начнет колотиться головой о стенку коридора.
— Я не понимаю, почему сокращается площадь лесов, — прорычал он. — Насколько я могу судить, почва на лугах такая же, как в тех местах, где продолжают расти деревья. Она содержит точно такие же минеральные компоненты, в ней живут те же самые черви, и вообще все одинаково.
— Нет не все, — отрицательно покачала головой Шейла Родригес. — На этой почве больше не могут расти деревья. Мы должны понять почему.
— Простите, — как обычно мягко сказала Дженнифер, стараясь пройти мимо.
Ни один из капитанов не обратил на нее внимания. Транх Нгуен продолжал:
— Я знаю, что должны, но не уверен, что сможем. Я сделал то, что мне посоветовал компьютер. Я сравнил образцы почв, но не смог ничего выяснить. Я не знаю, что можно сделать еще. В конце концов, я торговец, а не исследователь, обладающий научной интуицией, и не агроном, который знает об этом больше, чем содержится в нашем компьютере.
— Простите, — вновь повторила Дженнифер.
— Агроном! — Родригес хлопнула ладонью по лбу. — Если бы мы могли позволить себе привезти сюда агронома. Правда, для этого понадобилось бы найти такого сумасшедшего агронома, который согласился бы прилететь сюда. Но мы должны сделать эту работу — никто за нас этого не сделает.
— Я знаю это так же хорошо, как и вы, — ответил Транх Нгуен. — К чему возить огромные компьютерные библиотеки, как не за тем, чтобы быть уверенным, что мы сможем делать все понемногу. Все понемногу, Шейла, но не все. Здесь действительно нужен специалист. Я загнан в угол.
— Простите, — в третий раз попыталась Дженнифер. Шейла Родригес наконец-то обратила на нее внимание и освободила дорогу.
— Ты что, не могла сказать, что тебе нужно пройти? — спросила она. Дженнифер пожала плечами и проскользнула мимо. На борту «Пасифик овертур» она старалась оставаться незаметной. Это нравилось ей гораздо больше, чем то, что получилось во время предыдущего путешествия, когда два парня, тоже в звании рядовых, причем ни один не вызывал у нее ни малейшей симпатии, ужасно доставали ее
Временами ей хотелось быть такой же толстой, с грубыми чертами лица, как Шейла Родригес, а не стройной и гибкой, да еще с таким наивным взглядом, от которого она не могла избавиться, как ни старалась Дженнифер нравилось, когда ценили ее саму, а не ее голубые глаза. Но она никогда не могла найти тактичного способа сказать об этом капитану торговцев и поэтому благоразумно держала рот на замке.
Девушка зашла в каюту и заперла дверь. Шум, доносящийся из коридора, где продолжали спорить Родригес и Транх Нгуен, стал тише. Она аккуратно сняла рюкзак и поставила его на пол. Затем, рассмеявшись, вскочила на койку и запрыгала как ребенок.
Напрыгавшись, она слезла с кровати и открыла рюкзак. В рюкзаке, обмотанные толстым слоем набивной ткани, которая сама в некоторой степени являлась произведением искусства, лежали две изумительные фигурки из бивня омфоса. Первая изображала вырезанного из кости эсетера, ужасно похожего на Газара. Сходство с туземным торговцем ощущалось даже во взъерошенной шерсти на спине, если перевернуть фигурку.
Этот образец, конечно, был прекрасен, но даже он бледнел по сравнению с другим.
— Это, — сказал Газар, раздуваясь от важности, настоящий омфос, вырезанный из его собственного бивня для того, чтобы последующие поколениям знали, с какими чудовищами нам приходилось сражаться в далеком прошлом.
Дженнифер вынуждена была признать, что для живущих на дереве он должен был казаться ночным кошмаром, попавшим в реальность. Зверь был похож на бронтозавра, но с головой слона, хотя его уши были маленькими и напоминали воронку. Клыки были направлены вниз, а хобот, спускавшийся к нижней губе, кстати сказать изумительно выполненный и прекрасно сохранившийся, больше напоминал обыкновенный, хотя и сильно увеличенный нос. Глядя на фигурку вырезанного с мельчайшими подробностями омфоса, можно было с уверенностью сказать, что подобному зверю было по силам опустошить все леса.
Пытаясь представить себе омфоса в натуральную величину, Дженнифер терялась в догадках, как эсетерам удавалось убивать их. Когда она поделилась этой мыслью с Газаром, тот буквально взорвался эпической поэмой на диалекте настолько древнем, что ее переводчик непрерывно икал во время перевода. Но ей все-таки удалось понять, что отряд смельчаков отправился в Пустые земли и вернулся с огромным валуном. Каким-то образом местные жители затаскивали его на вершины деревьев, после чего сбрасывали на голову омфоса.
— Так было убито первое чудовище, — декламировал Газар, — и стало ясно: с ними можно бороться.
К сожалению, машина не была запрограммирована на перевод стихов рифмованными строками.
Хотя в данный момент Дженнифер больше волновала доставшаяся ей статуэтка, а не баллады. Потому что уже не имело значения, сколько трилордов опустошат свои сокровищницы для Шейлы Родригес. Вряд ли капитану торговцев удастся раздобыть более роскошный экземпляр, чем эта ее фигурка.
Сколько же будет стоить этот омфос? Хватит ли для того, чтобы установить премию за успехи в изучении среднеанглийской литературы? Дженнифер сознавала, что пока это всего лишь мечты. Имея полные трюмы, которые доставит на землю «Пасифик овертур», может, и можно было надеяться на что-то подобное, но с несколькими ее собственными фигурками, увы, у нее не было никаких шансов.
Вздохнув, Дженнифер завернула фигурки и убрала их в сейф. «Наступит день!» — сказала она себе, правда, скорее всего к этому времени она уже начнет забывать свой среднеанглийский.
Нет, это было бы несправедливо. Дженнифер любила старый язык и постоянно упражнялась, чтобы владеть им свободно. «Хотя, возможно, он не старше, чем язык эпических охотников Газара», — с удивлением подумала она. Микрофиши и ридер может легко позволить себе даже рядовой.
Девушка удобно устроилась и погрузилась в свой детектив. Этот рассказ был частью записок о сыщике, и сюжет его был связан со скачками. Дженнифер, путешествуя по космическим далям, перевидала уже великое множество всякого «заморского» зверья, но никогда еще не видела живой лошади. Ей попалось несколько незнакомых слов, и она постаралась угадать их значение из контекста. Уже не первый раз она удивлялась тому, насколько богат среднеанглийский язык. Все-таки, как она это делала обычно, Дженнифер постаралась ухватить смысл фразы и улыбнулась, найдя эквивалент, который прямо перешел в испанглийский.
«— Что побудило вас обратиться ко мне?
— Странное поведение собаки ночью.
— Она вела себя тихо.
— Вот это-то и странно, — заметил Шерлок Холмс».
Она закончила «Серебряную метку» и вставила в ридер микрофишу с Оксфордским словарем английского языка, чтобы поискать некоторые слова, оставшиеся для нее неясными. Но ее мысли вновь возвращались к собаке, которая вела себя тихо. Она нахмурилась, стараясь понять причину.
Наконец она догадалась, что заинтересовало ее в рассказе. Она полезла под койку в свой сейф и достала две фигурки, только что полученные ею от Газара. Переводя взгляд с одной на другую, наконец удовлетворенно кивнула, по-видимому найдя подтверждение своей догадке. Наверное, такое же ощущение испытывал Холмс, когда ему удавалось сложить из разрозненных кусков полную картину преступления. Она вновь процитировала его:
— «Когда вы отбросили невероятное, то все, что осталось, это понять, что невозможное может оказаться истиной».
* * *
— Извините, капитан. — Дженнифер пришлось повторить это три раза, прежде чем Шейла Родригес обратила на нее внимание. Дженнифер не расстроилась, она уже привыкла к этому.
Наконец Родригес оторвалась от экрана компьютера.
— Тебе что-нибудь нужно, Дженнифер? — Она выглядела удивленной.
— Да, я думаю, да, капитан. Дело в том, что я думаю, что мне удалось понять, почему исчезают леса.
Родригес хлопнула своей полной рукой по панели управления.
— Отлично! Если это так, то ты знаешь больше любого из нас. Правда, я не замечала, чтобы ты для этого что-либо делала. Итак, как ты узнала? На тебя снизошло божественное вдохновение?
— Нет. Я… я… — Дженнифер старалась сохранить твердость в голосе перед лицом столь обескураживающего сарказма. — Я… я нашла решение этой загадки, читая книгу на среднеанглийском.
Капитан торговцев простонала:
— Дженнифер! Я не интересуюсь чужими хобби. Транх Нгуен проводит время, стараясь победить компьютер в шахматы. Он может продолжать это занятие хоть до ста пяти лет, если, конечно, сможет прожить так долго. А я люблю вязать. Это занятие даже приносит мне прибыль. Я смогла очень выгодно продать некоторые вещицы. Ты читаешь древние книги. Я полагаю, что это занятие безвредное. Но как они могут помочь нам понять, почему лесные области на Эсете уменьшаются?
— Книги дают пищу для размышлений. Но сейчас не обращайте на это внимания. Вы правы, капитан, до сих пор я не сделала ничего особенного для разрешения этой проблемы. Прошу прощения. Но сейчас скажите, есть ли у вас карты, на которых указаны границы лесов много лет назад, задолго до того, как мы впервые высадились здесь? Я имею в виду то время, когда эсетеры только что переселились на эти территории.
— Думаю, да… — Родригес набрала команду, и на экране появилась карта. Перемещая карту по экрану, она заметила: — Как там было прекрасно по сравнению с тем, что мы имеем сейчас! Такие площади леса занимали примерно пятнадцать здешних веков тому назад, после чего они начали постепенно приходить в упадок. Сначала медленно, а в последнее тысячелетие все быстрее и быстрее. Этот процесс шел вовсю, когда люди впервые высадились на этой планете. Поэтому мы никак не можем найти причины. Ни серьезных изменений климата, ни изменений в составе почвы, ничего.
Капитан прервала свой рассказ, бросив на Дженнифер саркастический взгляд.
— О, прошу прощения. Теперь, почитав свои древние книги, ты знаешь почему. Просвети и меня, пожалуйста.
Дженнифер сделала глубокий вдох. Если она ошиблась в своих предположениях, то аттестация, которую ей даст Родригес, может поставить крест на ее перспективах слетать еще хоть раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45