И одним из первых имен, которые я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве.
Я сам пробил себе дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский. Я предлагаю тост за маршала Рокоссовского!
Так говорил о советских солдатах и Рокоссовском английский фельдмаршал во второй день мира. Пройдет 13 лет, в 1958 году появятся мемуары Монтгомери Аламейнского, и в них мы не найдем уже слов признательности и восхищения, произносившихся в майские дни 1945 года.
Но то, что визит прошел с успехом, Монтгомери признает и 13 лет спустя. Англичанам понравился и обильный стол, за которым они просидели несколько часов, и особенно концерт красноармейской художественной самодеятельности, русские песни и пляски. Уже поздно вечером гости уехали, тепло распрощавшись. «Эта встреча, – писал в книге „Солдатский долг“ Рокоссовский, – на долгое время сохранила у всех нас чувство уверенности, что люди разных государств, говорящие на разных языках, и даже с разной идеологией, при желании могут жить в дружбе, с уважением относясь друг к другу».
Советская страна с ликованием встретила окончание войны, она готова была чествовать и награждать своих героев, в четырехлетней кровавой схватке отстоявших свободу и независимость нашей Родины.
В Москву выехал и Рокоссовский – ему предстояло еще получить орден «Победа». 24 мая в Кремле Калинин вручил высший полководческий орден Рокоссовскому и четырем другим военачальникам Советской Армии – Жукову, Коневу, Малиновскому и Толбухину.
Радостно, конечно, было получить из рук «всесоюзного старосты» столь высокую награду, но день 24 мая запомнился Рокоссовскому не только поэтому. Вечером Правительство Союза ССР устроило в Кремле прием в честь командующих войсками Советской Армии.
К 8 вечера Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца был заполнен. Здесь вместе с военными находились члены правительства и Центрального Комитета партии, деятели народного хозяйства, науки, культуры, литературы и искусства.
В этот вечер в Георгиевском зале было провозглашено много тостов. Дошел черед и до командующих войсками. Первым было упомянуто имя Жукова, потом Конева. Но вот Молотов, на долю которого выпало произнесение тостов, поднял бокал в очередной раз.
– Теперь я предлагаю тост за маршала Рокоссовского, – сказал он, – героя Сталинградской битвы, которая явилась историческим поворотом в нынешней войне, полководца, руководившего операциями в Белоруссии, изгнавшего немцев из Данцига и Штеттина.
Этот тост, как и все другие, был встречен аплодисментами.
Прием длился долго.
Вечер этот оставил в душе Рокоссовского глубокий след. Памятные события в эти недели мая – июня 1945 года следовали для него одно за другим, как бы являясь заслуженной наградой за долголетнее и безупречное служение Отчизне. Через неделю после кремлевского приема, 2 июня, в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета:
«За образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству операциями па фронте борьбы с немецкими захватчиками в районе Померании и Мекленбурга и достигнутые в результате этих операций успехи наградить второй медалью „Золотая Звезда“ Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Рокоссовского Константина Константиновича, соорудить бронзовый бюст с изображением награжденного и установить его на постаменте на родине награжденного».
Вот почему с 1949 года украшает одну из площадей возрожденных после войны Великих Лук бюст Константина Рокоссовского.
Но в этом месяце его ждала еще одна почесть.
Через несколько дней после завершения войны Сталин отдал приказ подготовить и провести в Москве парад Победы. В день торжественного приема, 24 мая, работники Генштаба доложили ему свои наметки организации парадного шествия. Верховный Главнокомандующий одобрил эти планы, назначил число парада – 24 июня и в завершение спросил:
– А кто будет командовать парадом и принимать его?
Хорошо изучившие Сталина Антонов и Штеменко промолчали – они резонно предполагали, что этот вопрос Сталин уже решил и спрашивает для формы. Действительно, он чуть помолчал и объявил:
– Принимать парад будет Жуков, а командовать Рокоссовский.
Через несколько дней при случае, как бы мимоходом, Верховный спросил Рокоссовского:
– А вы не разучились ездить на коне?
Рокоссовский не ожидал такого вопроса, но ответ мог быть только один:
– Нет, конечно.
– Вам придется командовать парадом Победы. Принимать его будет Жуков.
Рокоссовскому оставалось только одно:
– Спасибо за честь!
К этому времени подготовка шла полным ходом. Сводные полки (по 1000 человек от каждого фронта) тренировались на Центральном аэродроме, мастерские и ателье шили и подгоняли парадную форму. Для принимающего парад и командующего подобрали коней. Жукову – белого, Рокоссовскому – вороного. Старые кавалеристы не нуждались в длительных тренировках, но очень много времени отнимала подготовка церемониала парада. Жуков и Рокоссовский тщательно рассмотрели его и особо внимательно отнеслись к боевым знаменам, с которыми сводные полки должны были выйти на парад. Ведь за каждым знаменем – часть или соединение, каждое олицетворяет тяжелый и длинный путь, пройденный нашими солдатами от Ленинграда, Москвы, Сталинграда, предгорий Кавказа до Берлина и Вены, Бухареста и Будапешта, Праги и Белграда.
Наконец все было готово. Генеральная репетиция состоялась на Красной площади. Сводные полки, составленные из наиболее отличившихся солдат и офицеров, в короткий срок были блестяще подготовлены и производили сильное впечатление.
24 июня Рокоссовский проснулся рано. Проснулся и взглянул в окно. Да, синоптики на этот раз не ошиблись: предсказанный ими дождь моросил на улицах Москвы.
К 8 часам Рокоссовский был уже на площади. Сюда один за другим сходились полки. Танки, артиллерия заполнили улицу Горького, площадь Революции, Охотный ряд.
9.45. На трибунах волна рукоплесканий: это члены Политбюро и правительства поднялись на Мавзолей. Рокоссовский занимает место для движения навстречу принимающему парад маршалу Жукову.
Чем ближе 10 часов, тем большее волнение овладевает командующим парадом. Но вот кремлевские куранты начинают бить. С десятым ударом из ворот Спасской башни выезжает Жуков.
– Парад, смирно! – командует Рокоссовский и трогает с места коня. Замерли шеренги солдат. Чувство торжественного волнения овладевает Рокоссовским. Наступают минуты, которые будут венцом, наградой за более чем 30-летнюю военную жизнь. Навстречу на белом коне движется Жуков. И в те секунды, в которые продолжается сближение, в уме Рокоссовского мелькают эти годы, годы беззаветного служения Родине. Вот он, 18-летний мальчишка, идет в разведку 8 августа 1914 года за речку Пилицу... Вот он, уже 25-летний, атакует казаков Унгерна там, далеко, в монгольской степи под Желтуринской... Вот он, 45-летний, идет ночью по грязной дороге в лесу под Вязьмой, а в ушах его звучат слова больного солдата: «Что же вы делаете, товарищ командир...» Вот он видит море. Балтийское море, в самом сердце Германии, куда с победой ворвались его солдаты... И все это только для нее, для его Родины, которой он служит не за страх, а за совесть, для партии, которая привела его Родину, его народ к великой Победе...
Жуков уже рядом, лицо его непроницаемо и торжественно, но и он волнуется, он очень волнуется! Поравнявшись с Жуковым, Рокоссовский салютует палашом, и над площадью раздается:
– Товарищ маршал, войска Действующей армии и Московского гарнизона для парада Победы построены!
Жуков принимает рапорт, и вдвоем они начинают объезд войск.
– Здравствуйте, товарищи!
– Здравия желаю, товарищ маршал, – звучит тысячеустныи ответ.
– Поздравляю вас с праздником Победы!
Богатырское «ура» гремит над площадью.
Маршал возвращается к Мавзолею. Сводный оркестр в 1400 человек исполняет «Славься, русский народ» Глинки, Жуков произносит с трибуны короткую речь, и начинается торжественный марш войск.
Один за другим в том порядке, в каком фронты были расположены с севера на юг, идут по площади сводные полки.
Первым – полк Карельского фронта, во главе него – маршал К. А. Мерецков. Следом – колонна Ленинградского фронта, которую ведет маршал Л. А. Говоров. Далее – полк 1-го Прибалтийского фронта, возглавляемый генералом армии И. X. Баграмяном. Сводный полк 3-го Белорусского фронта ведет маршал А. М. Василевский. А вот и 2-й Белорусский. Генерал-полковник К. П. Трубников, заместитель Рокоссовского, марширует впереди. Во главе 1-го Белорусского – генерал-лейтенант И. П. Рослый, а впереди – генерал армии В. Д. Соколовский. Затем следует особая колонна Войска Польского под руководством начальника генерального штаба Польши В. В. Корчица.
Идет полк 1-го Украинского фронта, впереди – маршал И. С. Конев, за ним следует 4-й Украинский с генералом армии А. И. Еременко во главе, затем – 2-й Украинский со своим командующим маршалом Р. Я. Малиновским и, наконец, 3-й Украинский маршала Ф. И. Толбухина. Шествие замыкает сводный полк военных моряков, возглавляемый вице-адмиралом В. Г. Фадеевым.
Оркестр сопровождает движение войск боевыми маршами, они звучат без перерыва. Внезапно оркестр умолкает. Короткая пауза. Ее прерывает тревожная дробь барабанов, и на площадь вступает необычайная колонна. Две сотни советских солдат несут 200 вражеских знамен, захваченных в боях с немецко-фашистскими войсками. Под этими знаменами они ворвались четыре года назад в нашу страну, под этими знаменами они мечтали маршировать на Красной площади. Что ж, эти знамена попали на Красную площадь! Но несут их советские солдаты, солдаты-победители, несут, склонив к земле, так что полотнища со свастикой почти волочатся по мокрой брусчатке. Вот они поравнялись с Мавзолеем, внезапный поворот направо, несколько шагов – и вражеские знамена летят к подножию Мавзолея! Трибуны взрываются аплодисментами и криками «ура!». Неплохо бы тем, кто и ныне мечтает о реванше, думает переиграть войну заново, да и всем охотникам до наших земель иногда смотреть кинохронику, запечатлевшую этот момент!
Парад длится два часа, хотя дождь льет как из ведра. Вечером на площадях столицы гремят оркестры. Москва празднует победу.
На следующий день в Кремле состоялся прием в честь участников парада. Вновь было произнесено много теплых речей. А затем военачальники разъехались по своим служебным местам, где их ждали войска и обязанности. Война кончилась, но служба Рокоссовского продолжалась.
В мирные дни
Заботы совсем особого рода ждали маршала. 23 июня 1945 года первая послевоенная сессия Верховного Совета СССР приняла закон о демобилизации из армии и флота тринадцати старших призывных возрастов. Советские солдаты стремились домой, их звала прерванная вторжением врага созидательная работа.
Демобилизация началась уже 5 июля и завершилась в основном к началу 1948 года. Восемь с половиной миллионов солдат и офицеров, с честью защитивших свою социалистическую Родину и разгромивших германский фашизм в его собственном логове, возвратились в СССР, чтобы вновь пахать землю, восстанавливать разрушенное оккупантами хозяйство. К началу 1948 года в Советских Вооруженных Силах насчитывалось 2874 тысячи человек – примерно столько же, сколько и в 1939 году.
Одновременно с демобилизацией и сокращением армии проводилась и реорганизация Вооруженных Сил. Советские войска, находившиеся в восточной части Германии, в Австрии, Венгрии, Польше и Румынии, объединялись в группы войск. Рокоссовский возглавил руководство группой советских войск, дислоцировавшихся на территории Польской Народной Республики.
И в мирное время перед Советскими Вооруженными Силами вставали серьезные трудности. Они были закономерны: вся страна переживала нелегкий период, приходилось возрождать из пепла города и села, восстанавливать экономику разрушенных и разграбленных врагом областей. Перестройка жизни и учебы войск тоже давалась нелегко. Нужны были новые методы обучения и воспитания солдат и офицеров, новая организация службы. Рокоссовскому приходилось думать о многих вопросах, искать новые решения многих проблем.
Работа в Польше проходила тогда в весьма сложной обстановке. Революционные преобразования в стране в послевоенный период совершались в обстановке ожесточенной классовой борьбы. Остатки эксплуататорских классов стремились восстановить старый, отживший свой век капиталистический строй, не допустить создания социалистического государства. В борьбе против народного государства они не брезговали ничем – убийства и диверсии, шпионаж и заговоры – все шло в ход.
В таких условиях Военный совет, возглавляемый Рокоссовским, сделал все, чтобы установить прочные и широкие связи с правительством, общественными организациями, демократическими партиями Польши, с руководителями Войска Польского. Рокоссовский заботился о том, чтобы советские военные части поддерживали тесную связь с местными правительственными и общественными организациями, чтобы личный состав частей и подразделений помогал братскому народу в восстановлении разрушенного войной и оккупацией народного хозяйства.
Советские офицеры и солдаты делали это с большой готовностью. Вместе с польскими рабочими они пускали в ход бездействовавшие фабрики и заводы, вместе с польскими крестьянами выполняли сельскохозяйственные работы на селе. Осенью 1945 и весной 1946 года советские воины засеяли не менее 750 тысяч гектаров земли. Они очищали поля от мин, ремонтировали брошенные гитлеровцами тракторы, тягачи, автомашины и затем безвозмездно передавали их крестьянским кооперативным организациям.
В то же время политуправление руководимой Рокоссовским группы войск вело большую политико-воспитательную работу среди польского населения. Советские люди разъясняли местным жителям смысл событий, происходивших в Польше, они убеждали их в правильности действий народного правительства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66