Неудивительно, что в последнее время я стал часто думать о смерти. Я даже стал рассматривать возможность загрузки ячеек памяти в процессор. Но это было бы лишь жалкое подобие моей личности. А ты являешься живой сущностью, внутри которой я мог бы продолжить свою жизнь.
– Я был бы рад удостоиться чести принять ячейки твоей памяти. Но, Варлоу, переход должен совершаться в момент смерти. Только так можно достичь непрерывности. Иначе получится лишь жалкое подобие, о котором ты говорил. Твоя личность поймет, что ее существование в материальном мире не завершено и ее исход будет неполным.
Он летел вдоль утеса, который напоминал кусок угля. Эта частица кольца была величиной с гору. Ее поверхность источили и отполировали удары бесчисленного множества пылинок. Он увидел вытянувшиеся вверх хрупкие формирования. Напоминая острые лезвия ножей, они грозно возвышались над волнистой равниной и пологими холмами.
– Я знаю.
– Тогда, может быть, тебя беспокоит, что капитан Калверт не сумеет уйти из системы через точку Лагранжа?
– Нет. Джошуа сумеет без труда выполнить этот маневр. Меня беспокоит то, что ему дают шанс выполнить этот маневр.
– Ты имеешь в виду устранение «Грамина»?
– Именно. Минирование колец, – это самое слабое звено в разработанном Джошуа плане побега. Этот план предполагает, что «Грамин» в течение двух ближайших часов не отклонится от своей орбиты более чем на пятьсот метров. Слишком зыбкая надежда. Я предлагаю установить боеголовку точно на орбите «Гранина» и взорвать ее, как только корабль приблизится. Тогда я буду уверен в результате.
– Варлоу, приступив к поискам «Леди Макбет», ни «Грамин», ни «Маранта» еще ни разу не отклонились от курса более чем на пятьсот метров. Я настаиваю на том, чтобы ты пересмотрел свое решение.
– Зачем? Все равно мне осталось жить в лучшем случае несколько лет. Я буду постепенно лишаться памяти и рассудка. Наша медицина достигла в этой области больших успехов. Мое синтетическое тело сможет десятилетиями перегонять кровь через уже отключившийся мозг. И ты можешь мне такое пожелать, при том, что ты в состоянии обеспечить меня вполне достойным продолжением жизни?
– Я считаю, что это некорректный вопрос.
– Правильно. Я сделал свой выбор. Это даст мне целых два шанса обмануть смерть. Мало кто может этим похвастаться.
– Два? Как это?
– Появление тех, кто захватывает чужие тела, доказывает существование загробной жизни, откуда душа может вернуться в материальный мир.
– Ты считаешь, что Лалонд пал по воле рока?
– Ты знаешь, кто такие католики?
Из пыли вдруг появилась твердая ледяная стена. Сопла его заплечного двигателя тотчас выбросили струи холодного пламени. В какой-то момент он увидел, как задрожала стена плотного пара, когда ее отбросило к фосфоресцирующей синим и изумрудным цветом пыли.
– Католицизм – это одна из основных религий, входящих в состав Единой Христианской Церкви, – сказал Этра.
– Почти верно. Официальным указом папы римского католицизм вошел в состав Церкви. Но это была сильная вера. Простым изменением молитв и службы нельзя ослабить столь широко распространенные религиозные убеждения и достичь единства с другими христианскими конфессиями. Я родился на астероиде Форли. Это было поселение этнических итальянцев. Неофициально его жители продолжали исповедовать католичество. Насколько мог, я также пытался уверовать в Бога. И впоследствии я так и не смог отказаться от того, чему меня учили в детстве. Я до сих пор считаю, что перед Судом Божьим предстанут все живые твари.
– Даже я?
– Даже ты. И похоже, что Лалонд подтверждает мои религиозные убеждения.
– Ты считаешь, что Келли Тиррел говорила правду?
Пользуясь ранцевым двигателем, Варлоу осторожно двигался вдоль края айсберга, повторяя все его изгибы. Его внешняя поверхность представляла собой прозрачный кристалл, но глубины айсберга скрывала непроницаемая тьма. Казалось, что замерз портал открывшейся пространственной червоточины. Когда сенсоры скафандра стали сканировать окружающее пространство, Варлоу сквозь рассеявшуюся пыль вновь увидел величественное сияние звезд.
– Да. Я в этом убежден.
– Почему?
– Потому что ей верит Джошуа.
– Странная логика.
– Джошуа больше, чем превосходный капитан. За всю свою жизнь я не встретил ни одного подобного ему человека. Он конечно ужасно относится к женщинам и деньгам, а порой и к своим друзьям. Но он, прости уж мой возвышенный слог, живет в гармонии со Вселенной. Он знает, где истина. Я поверил в Джошуа, и сделал это, как только стал членом экипажа «Леди Макбет». Я и дальше буду верить в него.
– Тогда получается, что загробная жизнь существувет?
– Если нет, то я буду жить как часть твоего Согласия. Но Келли Тиррел убедилась в том, что загробная жизнь существует. Келли грубая и циничная женщина, и так просто она бы в это не поверила.
– Так, значит, ты не боишься смерти?
Варлоу летел над затемненной частью айсберга. Он словно вынырнул из темной дождевой тучи и оказался в чистом вечернем небе. Лишь высоко над собой космоник увидел призрачное мерцание пыли. В сорока километрах от него, подобно вспышке звезды, сверкнул «Грамин». Корабль медленно двигался в его сторону. Очень хорошо.

Судно на воздушной подушке, подброшенное белыми бурунами, которые захлестывали выступавшие из воды камни, закружилось и встало на дыбы. Тео сосредоточил свои усилия на том, чтобы удержать курс и высоту полета судна, но сделать это было совсем непросто. Келли вспомнила, что вчера они двигались вверх по реке с гораздо меньшими усилиями. Ее и Шона Уоллеса, сидевших на задней скамье, немилосердно бросало из стороны в сторону. За спиной надрывно гудел винт.
– Меня уже утомила эта поездка и ужасает то, что нам еще предстоит. Это даже не способ вырвать победу, а скорее последняя тщетная попытка спасти престиж группы. Мы пришли на эту планету с такой уверенностью в своих силах и с такой решимостью отстоять высокие идеалы. Мы хотели победить злобного агрессора и вернуть двадцати миллионам жителей Лалонда порядок и стабильность. Теперь все, на что мы смеем надеяться, – спасение тридцати детей. Но даже это потребует от нас неимоверных усилий.
– Какая вы беспокойная, мисс Келли, – с благостной улыбкой сказал Шон.
Судно резко накренилось, и Келли чуть не упала на соседа. На какую-то долю секунды прервалась связь с блоком, который записывал ее репортаж. Когда они снова уселись на свои места, Шон вежливо улыбнулся.
– Ты хочешь сказать, что мне не следует беспокоиться?
– Я этого не сказал. Но беспокойство – это слуга дьявола, оно оскверняет душу.
– Н-да, ты определенно тот, кто все знает о душе.
Шон тихо рассмеялся.
Келли взглянула на красное облако. Оно уже полчаса висело над ними. Облако было плотнее, чем вчера, длинные перистые волокна, из которых оно состояло, медленно вращались над головой. Каким-то образом она ощущала его тяжесть, необходимую для того, чтобы заслонить не только пространство, но и физические законы, которые управляют Вселенной. Ее сознание заполнил поток эмоций, которые накладывались друг на друга, как это бывало с ней во время репортажа о какой-нибудь непонятной ксенокской церемонии.
– Это облако о многом тебе говорит, правда? – спросила она.
– Не само облако, мисс Келли, оно ничто, а то, что за ним стоит. Это то же самое, что видеть, как твои стремления обретают форму. Для меня, как и для всех нас, чьи души прокляты, оно означает свободу. Драгоценный дар для тех, кто был лишен ее в течение семисот лет.
Келли переключила внимание на второе судно, в котором находились Хорст Эльвс и Расс. Сидя за спиной Ариадны, они подставляли лица то и дело менявшему направление воздушному потоку. Над головой грохотали раскаты грома. Казалось, что облако – это тугая кожа какого-то гигантского барабана. Она заметила, что Расс сел поближе к священнику. Она остро почувствовала всю глубину казалось бы обычного проявления доверия.
Лишения как гром с ясного неба обрушились на голову Шона Уоллеса. Он испытал страшный исход, когда души улетали из Вселенной, которая как магнитом притягивала того, кем он случайно овладел. Позже их жалобы и вражда неслись ему вслед из пустоты. Он до сих пор слышал этот жуткий хор. Затем пришел яростный гнев, который испытывали те, кто их сопровождал в изгнании, тех, кем они овладели. Все они терзали и ненавидели друг друга. Проникнув в мозг, этот конфликт подавил все его мысли. Он онемел, глаза вылезли из орбит. Его лицо не могло скрыть непередаваемого отчаяния, которое он испытывал. Запрокинув голову, он завыл.
Реза не пожелал бы еще раз услышать такой крик. Фактически это было излияние всей человеческой боли, сконцентрированное в одном нечеловеческом вопле. Этот крик был адресован всей планете. Горе парализовало его, а утраты, утраты были столь велики, что он пожелал этой вселенной гибели, рассчитывая на то, что, может, хоть в этом случае его пощадят.
Все закончилось, когда Шон почувствовал необходимость сделать вздох. Сидевшего на передней скамье Резу покачивало из стороны в сторону. Слезы катились градом по щекам Шона. Судорожно вздохнув, он снова завыл.
– Что же это такое? – крикнула Келли, прижимая ладони к лицу. Еще при первом вопле она инстинктивно закрыла глаза.
Реза попытался восстановить порядок и хоть как-то успокоить Фентона и Риалла.
– Пат? – обратился он к своему помощнику. – Октан видит что-нибудь интересное?
– Нет, абсолютно ничего, – ответил Пат, который находился на другом судне. – Что случилось? Уоллес нагнал на нас страха.
– Понятия не имею.
Келли потрясла руку Шона.
– Что случилось? Что это было? Скажи мне! – ее голос срывался. – Шон!
Шон судорожно ловил ртом воздух, его плечи тряслись. Опустив голову, он исподлобья смотрел на Резу.
– Вы, – прошипел он, – вы их убили.
Реза взглянул на него сквозь перекрестье желтых линий графического прицела. Индукционная винтовка, закрепленная на предплечье, нацелилась точно в висок Уоллеса.
– Кого убили?
– Город, весь город. Я почувствовал, как они уходят. Тысячами. Их сдуло обратно в пустоту как лишний пепел. Эта ваша дьявольская бомба, она сработала. Точнее, она была наведена. Что вы за твари, если убиваете всех без разбора?
Реза почувствовал, что ему хочется ухмыльнуться. Впрочем, на его лице улыбка выглядела как некоторое расширение щели рта.
– Но кто-то ведь уцелел, не так ли? Кто-то нанес ответный удар.
Шон резко мотнул головой.
– Один человек. Всего лишь один несчастный человек.
– Так, значит, вас можно победить. Я надеюсь, что это заставляет вас испытывать боль, мистер Уоллес. Я надеюсь, что это причинит боль всему вашему виду. Благодаря этому вы, быть может, получите хоть какое-то представление о том ужасе, который мы испытали, обнаружив, что вы делаете с детьми на этой планете.
Выражение вины, появившееся на лице Уоллеса, говорило о том, что суровое обвинение достигло своей цели.
– О да, мистер Уоллес, мы знаем. Даже в присутствии Келли будет тактично об этом сказать. Мы знаем то варварство, с которым имеем дело.
– Какая бомба? – спросила Келли. – О чем это вы говорите?
– Спросите его, – сказал Шон и, усмехаясь, посмотрел на Резу. – Спросите его, как он собирался помочь бедным людям этой планеты, для спасения которых его наняли.
– Реза?
Наемник слегка покачнулся, когда судно изменило курс, огибая валун.
– Терранс Смит опасался, что мы можем не получить необходимой огневой поддержки звездолетов. Он дал командиру каждой разведгруппы ядерный заряд.
– О боже, – Келли переводила взгляд с одного на другого. – То есть у вас тоже есть такой заряд?
– Тебе следовало это знать, Келли, – сказал Реза. – Ты сидишь на нем.
Она тотчас попыталась вскочить на ноги, но Шон схватил ее за руку и усадил на место.
– Вы до сих пор ничего о нем не знаете, мисс Келли?
В этом жалком подобии тела не осталось ничего человеческого.
– Посмотрите на свое тело, мистер Уоллес, на то, которое было дано вам с рождения, – сказал Реза. – После этого я готов хоть весь день беседовать с вами о морали и этике.
Они пристально смотрели друг на друга.
Между тем стало темнеть. Подняв голову, Келли увидела, как кроваво-красные полосы света падают с облака, превратившегося в серую оболочку, которая мрачно висела над головой. Внезапно где-то на востоке небо вспороло яркое лезвие молнии.
– Что происходит? – крикнула Келли, когда над судном прокатились раскаты грома.
– Это вы, мисс Келли. Они ощущают вас. Они боятся и ненавидят вас. Теперь им открылась ваша истинная природа и мощь. Видите ли, это последняя оставшаяся разведгруппа. Ни одна другая не уцелела.
– И что они будут делать?
– Выследят вас и во что бы то ни стало заткнут жерла ваших пушек.

Через два часа после того, как Варлоу покинул «Леди Мак», Джошуа, открыв доступ к памяти полетного компьютера, стал искать записи прыжков, совершаемых звездолетами, находившимися в точке Лагранжа. Просмотрев небольшое количество данных по Мурору VII, он и Дахиби использовали их для коррекции вычислений размеров и местоположения точки Лагранжа, внося поправки в расчет траектории. Джошуа не сомневался в том, что сможет направить «Леди Мак» в самую сердцевину этой точки. Теперь он хотел узнать, что произойдет, когда будут активированы узлы переноса энергии. Физика предлагала на этот счет множество теорий, ни одна из которых не была подтверждена пространственным прыжком. «Кто будет настолько глуп, что примет участие в эксперименте подобном этому?» – спросил он себя. Но он лежал в своем амортизационном кресле, а рядом с ним на мостике были Дахиби, Эшли и Сара, поэтому он не сомневался в себе. Калверт просто хотел узнать, нет ли в историческом файле ссылок на каких-нибудь первопроходцев, которые проверяли пределы возможностей своего корабля. В этот момент к нему обратился Этра.
– Варлоу хочет с тобой поговорить, – сказало обиталище.
Капитан отключил связь с хранилищами памяти.
– Привет, Варлоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94