Возможно, ее живот еще не будет заметен, во всяком случае если одеть платье соответствующего покроя. Женевьева будет в восторге, выполняя обязанности главной подруги невесты. На лужайках у дома будут установлены огромные шатры для приема гостей. Приедут члены семьи, которых она не видела уже несколько лет. Это будет такой праздник, которого в округе Стоук не было уже несколько десятилетий. Гости будут танцевать под неоново-красным ночным небом. Все будут счастливы.
Люди, наверное, догадаются о причинах столь быстрой свадьбы. Но ведь Джошуа собирался стать партнером ее отца в этом заманчивом деле с продажей майопы. Он богат, хорошего происхождения (а иначе каким образом он мог бы унаследовать звездолет?) и обладает деловой хваткой, так что вполне может вести дела поместья. В общем, лучшую партию наследнице Криклейда не подберешь. Их брак не будет чем-то из ряда вон выходящим, а она сохранит свою репутацию. Честь клана останется незапятнанной. После свадьбы они могли бы провести медовый месяц, путешествуя по островам Норфолка. А может быть, даже отправиться на его звездолете на другую планету. Что было бы даже лучше, поскольку, родив ребенка за пределами Норфолка, она избежала бы досужих сопоставлений даты рождения младенца с датой свадьбы.
Настоящая жизнь могла превзойти ее самые смелые мечты. У нее вполне мог быть чудесный муж и прекрасный ребенок.
Если Джошуа…
Вечно это «если Джошуа…»
А почему, собственно, все должно быть именно так?

Одинокая цыганская повозка стояла у высокой норфолкской сосны, на лугу, который совсем недавно был местом стоянки для более чем трех десятков подобных повозок. Кучки пепла, лежавшие посреди колец, сложенных из плоских красноватых камней, уже остыли. Трава вдоль берега маленького ручья была вытоптана в тех местах, где лошади и козы ходили на водопой, а люди набирали воду ведрами. Несколько куч недавно вырытой земли обозначали отхожие места. По их отлогим сторонам сбегали ручейки воды, свидетельствуя о дожде, который прошел ночью.
Повозка, представлявшая собой гибрид традиционной цыганской телеги и современных легковесных колес, судя по всему, видела лучшие времена. Ее яркая, замысловатая окраска потускнела, но дерево, из которого она была сделана, все еще оставалось в хорошем состоянии. К ее задней оси были привязаны три козы. У сосны стояли две лошади. Забрызганная грязью пегая лошадь с косматой гривой использовалась в качестве тяговой – она тащила повозку. Рядом с ней стоял ухоженный вороной жеребец. Дорогое кожаное седло было отполировано до блеска.
В повозке, нагнув голову, чтобы не задеть ее изогнутого верха, стоял Грант Кавана. Внутри было темно и пыльно. Пахло засушенными травами. Ему нравился этот запах, напоминавший годы юности. До сих пор, глядя на цыганские повозки, петлявшие по пустошам Криклейда в пору сбора летнего урожая, он чувствовал невероятный восторг.
Девушка отодвинула тяжелые занавески, отделявшие дальнюю часть повозки. Двадцатилетнюю цыганку звали Кармита. Грант с сожалением подумал, что через шесть-семь лет ее крупное, широкоплечее тело ужасно располнеет. Ее роскошные черные волосы, гармонируя с гладкой темной кожей, спадали ниже плеч. Она переоделась в свободного кроя белое платье из тонкой ткани.
– Тебе это ужасно идет, – сказал он.
– Ну спасибо вам на добром слове, сэр, – сделав реверанс, она расхохоталась.
Грант притянул ее к себе и стал целовать. Он потянулся к застежкам ее блузки. Она мягко отстранилась, целуя пальцы его рук.
– Я все сделаю сама, – сказала она кокетливо. Вкрадчиво двигаясь от одной застежки к другой, ее пальцы медленно расстегивали блузку. Он восхищенно наблюдал за этими эротическими движениями, в результате которых постепенно появлялось ее обнаженное тело. Чрезвычайно возбудившись, Грант повалил ее на кровать.
Повозка жалобно заскрипела. Раскачиваясь из стороны в сторону, громко лязгал фонарь, подвешенный на свисавшей с потолка медной цепи. Впрочем, он едва различал этот лязг – его заглушали громкие стоны Кармиты.
Вскоре он ощутил дрожь и забился в экстазе. Кармита взвизгнула. Она испытала целую серию оргазмов, которые чуть было не закончились для нее обмороком.
Он рухнул на колючее одеяло, оцарапавшее ему спину. Смешавшийся с пылью пот струился по завиткам волос на его груди.
«Да, – подумал он, – во время летнего соединения особенно остро чувствуешь, насколько прекрасна жизнь». Это было время, когда он мог доказать себе, что еще полон сил. В этом году был собран самый большой урожай Слез; на содержание поместья как всегда ушла прорва денег. В течение сезона сбора урожая он успел переспать чуть ли не с дюжиной молоденьких сборщиц Слез. Данные метеосводок говорили о том, что месяц будет дождливым, а это означало, что и второй урожай тоже будет великолепным. Смелое предложение, выдвинутое Джошуа в отношении продажи майопы, могло еще больше укрепить финансовое положение семьи и ее влияние.
Лишь сообщения о беспорядках в Бостоне омрачали столь безоблачные перспективы. Похоже, что Демократический Земельный Союз снова затевает какую-то пакость.
Союз представлял собой пестрое сборище реформистов и политических крикунов. Эта полуэкстремистская группа хотела, чтобы земля была «справедливо» распределена между людьми, а доходы, получаемые от экспорта Норфолкских слез, были вложены в социальное обеспечение. Они требовали полной демократии и предоставления гражданских прав всем слоям населения. «А еще бесплатного пива по пятницам», – язвительно подумал Грант. Но ведь они могли выбрать любую из планет, входящих в состав восьми сотен звездных систем Конфедерации, ту, чья социальная система вполне бы их устроила. Активисты Союза, эти ничтожные, ленивые педерасты, не ценили того факта, что при желании и наличии денег на проезд они могут беспрепятственно уехать в свой проклятый коммунистический рай. Вместо этого они вздумали освободить Норфолк, не считаясь с тем, какие ужасные потери вызовет реализация их политических устремлений, в основе которых лежит зависть.
Около десяти лет назад они попытались распространить свою крамолу и на округ Стоук. Тогда Грант помог главному констеблю округа справиться с ними. Лидеры мятежа были высланы на одну из исправительных планет Конфедерации. Некоторые из наиболее опасных бунтовщиков, те, у кого было обнаружено самодельное оружие, были переданы в руки спецотряда констеблей, прибывших из столицы – Норвича. А те жалкие мерзавцы, которые, раздав листовки, надрались до бесчувствия даровым пивом, которым их снабдил Союз, получили по пятнадцать лет усиленных работ в полярных районах.
С тех пор на Кестивене о них никто и слыхом ни слыхивал. «Некоторые, – здраво рассудил он, – так ничего о них и не узнали. А раз так, то нечего об этом и вспоминать». На Норфолке об этом и не вспоминали.
Он поцеловал Кармиту в ее роскошные волосы.
– Когда ты уедешь?
– Завтра. Почти вся моя семья уже уехала. В округе Херст есть работа по сбору фруктов. Она хорошо оплачивается.
– А потом?
– Уедем на зиму в Холбич. Там на утесах, нависших над городом, есть множество больших пещер. Кое-кто из наших найдет работу по разделке рыбы.
– Такое впечатление, что ты от этого в полном восторге. Тебе никогда не хотелось перейти к оседлому образу жизни?
Она лишь покачала головой, разметав густые волосы по плечам.
– Чтобы стать такой, как ты, прикованной к холодным камням своего дома? Нет уж, спасибо. Возможно, в этом мире не так уж много мест, которые стоит посмотреть, но все же я хотела бы увидеть их все.
– Тогда надо извлечь максимум пользы из нашей встречи.
Сев на него верхом, она сжала мозолистыми руками его обмякший член.
Кто-то вкрадчиво постучал в заднюю дверь повозки.
– Сэр? Вы здесь, сэр? – раздался снаружи голос Вильяма Элфинстоуна. Он был таким же вкрадчивым как и его стук.
Грант сердито застонал. «Нет, меня здесь нет, и именно поэтому снаружи стоит моя чертова лошадь».
– Что тебе надо?
– Извините за беспокойство, сэр, но с вами срочно хотят поговорить по телефону. Мистер Баттерворт сказал, что это важный звонок из Бостона.
Грант нахмурился. Баттерворт не послал бы к нему Элфинстоуна, если бы звонок не был действительно важным. Управляющий поместьем прекрасно знал, чем занимается хозяин в такое время, и поступил достаточно умно – сам не пошел на встречу.
«Хотел бы я знать, чем его достал молодой Элфинстоун», – подумал Грант.
– Подожди там, – крикнул он. – Через минуту я выйду, – ему нужно было время, чтобы одеться. Черта с два он выбежит из повозки едва заправив рубашку в спешно натянутые штаны. Грант вовсе не собирался давать парню свежую тему для пересудов с другими младшими управляющими.
Он оправил свой твидовый пиджак для верховой езды, пригладил бакенбарды и водрузил на голову кепку.
– Как я выгляжу?
– Великолепно, – откликнулась Кармита, не вставая с кровати.
Она сказала это без всякого намека на иронию. Пошарив в кармане, Грант извлек две серебряные гинеи. Выходя, он бросил деньги в большой фарфоровый кувшин, который стоял на полке у двери.
Луиза увидела, как ее отец и Вильям Элфинстоун подъезжают к парадному входу. Подбежавшие конюхи взяли на себя заботы о взмыленных лошадях. Дорога была тяжелой. Отец стремительно вбежал в дом.
Она не спеша направилась к Вильяму, который беседовал с конюхами. Они были младше ее по возрасту. Увидев Луизу, он отпустил обоих юношей. Она погладила вороного жеребца, которого уводили в конюшню.
– По какому поводу весь этот шум? – спросила она.
– Какой-то звонок из Бостона. Мистер Баттерворт счел его достаточно важным, чтобы послать меня на поиски вашего отца.
– Вот как? – она повернула назад. Отстав на шаг, за ней последовал Вильям. Его присутствие несколько раздражало Луизу, которая была не в том настроении, чтобы поддерживать светскую беседу.
– В эту субботу я приглашен к Ньюкоумам, – сказал он, – я подумал, что там наверное будет довольно весело. Они, конечно, люди не нашего круга, он стол у них вполне приличный. Потом будут танцы.
– Замечательно, – Луиза всегда терпеть не могла, когда Вильям пытался корчить из себя светского льва. «Люди нашего круга» – подумать только! Она ходила в школу вместе с Мэри Ньюкоум.
– Я надеялся, что вы поедете вместе со мной.
Она удивленно на него посмотрела. Его лицо выражало одновременно надежду и обеспокоенность.
– Как мило с вашей стороны, Вильям, что вы просите меня об этом. Благодарю вас. Но я в самом деле не могу. Извините.
– В самом деле не можете?
– Не могу. В субботу к нам на обед приезжают Голфорды. Я просто обязана присутствовать.
– Я думал, что, может быть, теперь, когда он уехал, вы, возможно, найдете больше времени для меня.
– Кто это уехал? – резко спросила она.
– Ваш друг, галантный капитан звездолета.
– Вильям, вы несете чушь. Я уже сказала, что не пойду с вами на вечеринку к Ньюкоумам. Будьте добры, оставьте эту тему.
Он остановился и схватил ее за руку. От удивления она лишилась дара речи. Ей и в голову не приходило, что с ней могут так поступить.
– Для него вы всегда находили массу времени, – сказал он без обиняков.
– Вильям, немедленно прекратите.
– Причем каждый день. Вы уезжали в лес Уордли.
Луиза почувствовала, как краснеют ее щеки. Что ему известно?
– Уверите руку. Немедленно!
– Вы ничего не имели против его рук.
– Вильям!
На его губах появилась улыбка, которая не предвещала ничего хорошего. Он отпустил ее руку.
– Я не ревную. Вы меня неправильно поняли.
– А тут нечего ревновать. Джошуа Калверт был гостем и другом моего отца. Вот и все.
– Некоторые женихи считают иначе.
– Кто? – крикнула она срывающимся голосом.
– Женихи, моя дражайшая Луиза. Вам должно быть известно, что существуют весьма обоснованные предположения в отношении того, кто должен стать вашим мужем. Я только хочу сказать, что на Кестивене есть весьма благородные семьи, у которых есть вполне достойные сыновья, которые закроют глаза на вашу… назовем это, неосмотрительность.
Она закатила ему пощечину. Эхо звонкого удара прокатилось по всей лужайке.
– Как вы смеете!
С выражением недовольства он схватился рукой за щеку, на которой остался красный отпечаток ее ладони.
– Я и не подозревал, что ты такая норовистая тварь, Луиза.
– Убирайся с глаз моих.
– Конечно, если вы того желаете. Но вам, возможно, следует поразмыслить над тем, что стоит произнести одно слово, и ваше завидное положение станет более чем шатким. Я не хотел бы, чтобы это случилось, Луиза. Я действительно этого вовсе не хочу. Видите ли, я уже давно обожаю вас. Настолько обожаю вас, что делаю послабления.
Не в силах сдвинуться с места, она смотрела на него во все глаза.
– Ты… – Луиза задохнулась от гнева. В какой-то момент она подумала, что сейчас упадет в обморок.
Между тем Вильям встал перед ней на колени.
«Нет, – подумала она, – нет, нет, нет, этого не должно произойти. Где же ты, проклятый Джошуа Калверт?»
– Выходи за меня замуж, Луиза. Я сумею получить благословение твоего отца, об этом можешь не беспокоиться. Выходи за меня, и мы чудесно заживем здесь, в Криклейде, – сказал он протянув к ней руку. Надежда смягчила черты его лица.
Взяв себя в руки, она постаралась выглядеть как можно неприступнее. Очень четко и спокойно она сказала:
– Скорее я буду зарабатывать себе на жизнь разгребая коровий навоз, – это было одно из лучших выражений Джошуа, хотя она привела его в несколько смягченном варианте.
Вильям побледнел.
Повернувшись на каблуках, она, гордо подняв голову, пошла прочь.
– Мы еще вернемся к этой теме, – сказал он ей вслед. – Поверь мне, дражайшая Луиза, я не откажусь от своих притязаний на тебя.
Усевшись за письменный стол, Грант Кавана поднял трубку. Секретарь соединил его с генерал-губернатором Кестивена Тревором Кларком. Грант не ожидал ничего хорошего от этого звонка.
– Здесь, в Бостоне, мне необходимо присутствие ополчения округа Стоук, – сказал Тревор Кларк, как только они обменялись приветствиями, – причем в полном составе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94