И совершил ли то, что ты считаешь нужным и важным совершить.Вольева приняла отсутствие реакции со стороны Похитителя Солнц за молчаливое признание того, что она близка к истине. По-видимому, инопланетянин еще не овладел всеми возможностями уклончивого обмана, искусство которого, быть может, присуще лишь людям, а потому ново для него.— Позволь мне взять шаттл, — попросила она.— Корабль такой конфигурации слишком велик, чтобы войти в Цербер, если ты надеешься найти там Силвеста.Неужели он в самом деле воображает, будто такая мысль не пришла ей в голову? На какое-то мгновение ей искренне стало жаль Похитителя Солнц, который мыслит столь односторонне, что до сих пор не смог понять, как именно работает человеческий мозг. На одном уровне он действует вполне удовлетворительно, например, когда разбрасывает приманку в виде страха или выгоды. Наживки, зависящие от эмоций. И не в том дело, что его логика небезупречна, просто он переоценивает ее роль в человеческих делах. Он как будто указывал Вольевой, что самоубийственный характер той миссии, которую она готова принять на себя, должен задержать ее. Он думает, что завербовал ее на свою сторону. Ах ты жалкий несчастный монстр, подумала она.— Я должна сказать тебе одно слово, — говорила она, одновременно почти незаметно продвигаясь по площадке к воздушному шлюзу, ведущему в космос, и вызывая робота на то, чтобы он попытался пресечь это движение. А потом произнесла это слово, предварительно быстро повторив все заклинания, которые должны были придать необходимую эффективность этому главному слову. Это было слово, которое, как она считала, никогда не будет произнесено кем-нибудь другим в данном контексте. В свое время она — тогда это ее удивило — уже вспоминала его в силу обстоятельств. Еще удивительнее то, что потом она его не забыла. Вольева считала, что время полагаться на благие пожелания давно прошло. Слово было — Паралич. На робота оно оказало потрясающее действие. Этот механизм даже не попытался задержать Вольеву, когда она подбежала к шлюзу и полезла в «Грусть». В течение нескольких секунд робот бессмысленно парил в воздухе, а затем врезался в стену, потеряв контакт с кораблем и самонадеянно положившись на свой скромный менталитет и свои поведенческие привычки. С самим роботом ничего не произошло, так как команда «Паралич» касалась лишь корабля и его главных систем. А первой системой, которая отключилась, была радиооптическая командная система, обслуживавшая всех корабельных роботов. Только автономные роботы еще продолжали функционировать так, будто никакого воздействия не испытали, но они и без того Похитителем Солнц не контролировались. Теперь по всему кораблю тысячи роботов, ранее управлявшихся кораблем, будут толпиться у терминалов, где они могли бы подсоединиться к контролирующей системе напрямик. Даже крысы и те впадут в депрессию, так как аэрозоли, рассылающие им биохимические указания, тоже окажутся среди парализованных систем. Лишенные постоянного контроля, грызуны начнут возвращаться к архетипу, характерному для их диких предков.Вольева закрыла шлюз и с облегчением почувствовала, как сразу начал разогреваться шаттл. Она на руках подтянулась в кабину, на ходу читая показания приборов, уже готовая работать с командным интерфейсом.Все, что еще оставалось сделать Вольевой, — выбраться в шаттле из корабля.
— Ты тоже почувствовала это? — спросила Хоури, осваиваясь с бархатно-бронзовой роскошью Паучника. — Весь корабль дрожит, будто после землетрясения.— Думаешь, это связано с Илиа?— Она приказала нам отцепиться от корабля, когда мы услышим сигнал. И еще сказала, что пропустить его нельзя. А эту трясучку трудно счесть незаметной, правда?Хоури хорошо знала себя: если она будет ждать, то неизбежно начнет сомневаться в свидетельстве собственных ощущений, начнет сомневаться, а была ли и в самом деле тряска на корабле. А затем окажется, что они опоздали, ибо если Вольева давала когда-либо отчетливые указания, то именно сегодня: услышав сигнал, Хоури должна поворачиваться побыстрее. Времени у них с гулькин нос, сказала она.И Хоури начала вертеться.Она повернула два одинаковых медных переключателя до упора, но сделала это не так, как обычно делала Вольева — решительно и спокойно, — а в надежде, что принятое наугад, резкое и, возможно, глупое решение приведет к столь же неожиданному и нетривиальному результату — например, Паучник возьмет да и отцепится от корпуса корабля только потому, что она — Хоури — жаждет этого больше всего на свете.И Паучник в самом деле отвалился от корпуса.— В следующие несколько секунд, — сказала Хоури, чей желудок от внезапного перехода к невесомости подступил к самому горлу, — выяснится, выживем мы или погибнем. Если то был сигнал, который собиралась дать Илиа, то покинуть корабль можно без опасений. А если нет, то мы окажемся на расстоянии прицельного огня корабельной артиллерии уже через несколько секунд.Хоури наблюдала, как корабль уменьшается, падая куда-то вверх и вбок, пока ей не пришлось отвести глаза из-за ослепительного сияния конджойнеровых двигателей. Они теперь сияли далеко вверху, но яркий их свет не уступал солнечному. В Паучнике где-то было управление системой, которая опускала шторы и ставни на окна, но эта деталь в памяти Хоури, как и многие другие, не удержалась.— Почему нас немедленно не расстреляли?— Слишком велик был риск нанести вред самому кораблю. Илиа говорила, что подобные ограничения встроены в систему управления вооружениями, и даже Похититель Солнц с этим ничего поделать не сможет. Приходится принимать правила игры. Думаю, мы сейчас подходим к границе дальности действия бортовой артиллерии.— А как ты думаешь, что это был за сигнал? — Видимо, Паскаль была не прочь поболтать.— Есть такая программа. Она погребена в глубинах корабля. Там, где Похитителю Солнц до нее не добраться. Ей подчиняются тысячи разъемов по всему кораблю. Когда Вольева ее запустит, вернее, если ее удастся запустить, будут выключены тысячи систем управления. Наступит всеобщий паралич. Отсюда и сотрясение, я думаю.— И орудия тоже будут обезврежены?— Нет… не совсем так. Если я верно запомнила то, что она мне сказала, пострадают некоторые датчики и некоторые системы наведения, но сама Оружейная не будет повреждена. Это я помню точно. Думаю, однако, что весь корабль так разболтается, что Похитителю Солнц придется затратить изрядное время, чтобы собрать его по кусочкам. Да еще скоординировать все, сверить цели… Только после этого он сможет заняться стрельбой.— Но орудия сами по себе, значит, способны навестись на цель?— Вот потому-то нам и пришлось поторапливаться.— Но пока-то мы живы — сидим, разговариваем. Не значит ли это…— Я думаю, да. — Хоури удалось выдавить слабую улыбку. — Полагаю, мы поняли сигнал правильно и будем в безопасности. Во всяком случае, на какое-то время.Паскаль тяжело вздохнула.— И что же дальше?— Нам надо найти Илиа.— Это, должно быть, не так трудно. Она сказала, что нам ничего не надо делать. Только ждать сигнала, и она будет… — Хоури оборвала фразу. Она пристально вглядывалась в корабль, висевший над ними, подобно соборному шпилю. Что-то с ним было не то…Что-то нарушило его симметрию.Что-то рвалось из глубин наружу.Все началось с появления ничтожно малого выступа. Будто сквозь скорлупу яйца высунул кончик клюва цыпленок. Потом вспышка белого света, потом серия взрывов. Отскочил кусок обшивки в виде гриба, его тут же схватила рука гравитации, и под сорванной завесой открылась картина нанесенного кораблю ущерба. Это была сравнительно небольшая дыра, проделанная в корпусе. Отсюда на фоне огромного корабля она казалась совсем маленькой, хотя ее диаметр был не меньше ста метров.Сейчас через это отверстие, проделанное Вольевой, на свободу вырывался ее шаттл. Он на мгновение повис рядом с колоссальной махиной корабля, затем сделал пируэт и нырнул в направлении Паучника. ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Орбита Цербера-Гадеса, год 2566-й
Хоури предоставила Вольевой проделать всю работу, чтобы погрузить Паучник на борт «Грусти». Операция была достаточно головоломная, во всяком случае, куда более трудная, чем казалось сначала. Паучник был слишком велик, чтобы сразу поместиться в грузовой отсек, так как его висящие «ноги» наотрез отказались сложиться столь аккуратно, чтобы не мешать дверям отсека закрыться. В конце концов, спустя несколько минут после начала операции, Вольевой пришлось вызвать чуть ли не взвод роботов, которые силой заставили «ноги» принять нужное положение. Наблюдателю со стороны, которого тут, разумеется, не было, если не считать нависшей над ними массы полупарализованного корабля, эта процедура могла бы напомнить суету бригады эльфов, захвативших какое-то крупное насекомое в шкатулке с драгоценностями.Наконец Вольевой удалось закрыть люк, ликвидировав последний крохотный прямоугольник дрожащего небосвода, видимый невооруженным глазом. Зажглись внутренние огни, раздался нарастающий вой — это уравнивалось атмосферное давление шаттла и Паучника. Снова появились роботы и быстро пришвартовали Паучника, чтобы он не вздумал мотаться по ангару. Минутой позже в Паучник вошла Вольева, уже без скафандра.— Следуйте за мной, — приказала она звенящим голосом. — Чем скорее мы окажемся за пределами дальности огня корабельных орудий, тем будет лучше.— А какова точно их дальность? — задала вопрос Хоури.— Точно — не знаю.— Здорово ты его трахнула по башке своей программой, — сказала Хоури, когда все трое, перебирая руками по перилам, вскарабкались в кабину шаттла. — Отличная работа, Илиа. Мы ее даже здесь ощутили — мамочка шлепнула от души!— Думаю, его потрясло, — ответила Вольева. — Учитывая мой опыт с мятежным орудием из Тайника, на этот раз я ввела «Паралич» с кое-какими новыми ограничениями. Он должен был проникнуть глубже, а не только в обшивку корабля. Жаль только, что я не установила взрывных устройств вблизи корабельных двигателей. Тогда мы могли бы разнести корабль, а потом уж бежать.— Но разве это не затруднило бы нам возвращение домой?— Весьма вероятно. Зато почти наверняка это был бы конец Похитителю Солнц. Кроме того, — добавила она, подумав, — без корабля «Плацдарм» начал бы сдавать свои позиции быстрее, поскольку никаких указаний из Архива арсенала он больше не получил бы. Значит, мы одержали бы полную победу.— Можно ли считать это самым оптимистическим из твоих возможных прогнозов?Вольева ничего не ответила.Они достигли верхней палубы, которая показалась Хоури достаточно современной, как и многое другое из того, с чем она здесь столкнулась. Все белое и стерильное, точно в кабинете дантиста.— Слушай, — сказала Вольева, глядя на Паскаль, — я не знаю, как глубоко проник «Плацдарм» внутрь, но если он сейчас погибнет — чего мы все хотим, — это совсем не наверняка принесет пользу твоему мужу.— Если считать, что он туда уже добрался.— О, я полагаю, что на это мы вполне можем положиться!— С другой стороны, — заметила Хоури, — если он уже внутри, то поражение «Плацдарма» ничего не изменит, разве что помешает нам добраться до Силвеста. — Помолчав, она добавила. — Но ведь мы же хотим остановить его, верно? Я хочу сказать, что нам остается только одно — попробовать.— Кто-то же должен, — сказала Вольева, усаживаясь в одно из пилотских кресел, закрепляя на себе пояс безопасности и протягивая пальцы к старинной консоли управления с множеством клавишей. — А теперь я настоятельно советую вам выбрать себе сиденья поудобнее. Я собираюсь оставить как можно больше пространства между нами и кораблем, причем сделаю это в максимально короткий срок.Она еще не закончила свою фразу, как двигатели взвыли, свидетельствуя о своей полной готовности, а до сих пор почти никем не замечаемые стены, пол и потолок, вдруг обрели весьма жесткую реальность.
Когда стены шахты вдруг исчезли, а Силвест провалился в пустоту, тело его сразу напряглось, реагируя на воображаемую потерю скорости. Конечно, то была чистая иллюзия: он все еще падал, даже быстрее, чем раньше, но здесь не было ориентиров, а потому исчезало и ощущение движенияСилвест оказался в недрах Цербера.— Что ж, — сказал Кэлвин, причем это были его первые слова, произнесенные за много дней, — неужто стоило ждать столько времени, чтобы увидеть вот это?— Пока это еще ничто, — ответил Силвест. — Так — прелюдия.И все же здесь наблюдалось что-то вроде архитектуры искусственного происхождения, и это была самая удивительная архитектура из всех виденных Силвестом, а вся обстановка вообще показалась ему чудовищно странной. Над ним круглился потолок — крыша этого мира, пронзенная узким концом «Плацдарма». Местность была слабо освещена собственной люминесценцией, исходившей, видимо, от гигантских «змей», свернувшихся в колоссальные кольца на том, что он принял за пол. Огромные, вроде как бы древесные, стволы поднимались к потолку — искривленные и, похоже, органического происхождения. Видно было куда лучше, нежели на изображении, которое транслировалось на корабль роботом-разведчиком. Теперь Силвест видел, например, что «стволы» росли не с пола до потолка, а скорее наоборот, они выходили из потолка, а корни терялись в полу. «Свод небесный» казался менее живым и был явно кристаллического происхождения. Мгновенное озарение, и Силвест понял: пол куда старше потолка — последний создан вокруг планеты тогда, когда сотворение пола было уже завершено. Похоже, они возводились на двух различных фазах развития амарантянского Знания.— Смотрите, куда падаете, — сказал Саджаки. — Ударяться об пол на большой скорости нежелательно. А еще меньше смысла врезаться в какую-нибудь оборонительную систему, которую «Плацдарм» еще не успел нейтрализовать.— Вы думаете, что здесь могут оказаться опасные для нас химические соединения?— Надеюсь, еще не на этом уровне, — сказал Триумвир, — но ниже мы вполне можем столкнуться с ними. Подобные системы, вероятно, не использовались ни разу за последний миллион лет, а потому могут оказаться несколько… — он, видимо, искал нужное слово, — …заржавевшими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94