Возможно, уже к моменту начала разрушения орудие начало выворачиваться наизнанку.В любом случае события наверняка разворачивались не так, как могли бы предположить проектировщики орудия.Одновременно — или почти одновременно — то, что осталось от орудия под его улетучившейся оболочкой, вырвалось наружу в виде извержения гравитации, изрыгнувшего раскаленное пространство-время. Что-то жуткое происходило с материей в непосредственной близости от орудия из Тайника, причем явно не то, что должно было произойти. Радуга изогнувшихся звездных лучей приобрела почти шаровую форму, обволакивая корчащуюся массу плазмы-энергии. Какое-то мгновение сферичная радуга была устойчива, но тут же она стала пухнуть, осциллируя точно мыльный пузырь, готовый вот-вот лопнуть. А затем, в какую-то ничтожно малую частичку времени, сфера рухнула и с растущей по экспоненте скоростью исчезла.И тут же исчезло все остальное, не оставив даже обломков, даже пыли — просто усеянный звездами кусок космоса.Потом появился слабый отблеск, смахивавший на ультрафиолет. Сияние стало расти, превращаясь в яркую зловещую сферу. Волна вспухающей плазмы ударила по кораблю, сотрясая его с дикой силой. Хоури почувствовала этот удар, даже сидя в своей Оружейной в кресле на растяжках. На дисплеях помчалась информация — хотя Хоури в этот момент меньше всего мечтала о знаниях, — что взрыв лишь слегка повредил некоторые корабельные системы и что имел место короткий пик подъема радиации, который теперь миновал, и радиационный фон близок к норме. Гравитационные показатели тоже в норме.Пространство-время было пробито на квантовом уровне, благодаря чему наблюдался ничтожный выброс энергии Планка. Ничтожный, разумеется, в сравнении с обычными потоками энергии, присутствующими в пене пространства-времени, но за пределами оболочки корабля этот ничтожный выброс был как взрыв атомной бомбы в соседней комнате. Пространство-время мгновенно залечило раны, залатав разрывы до того, как могли возникнуть вредные последствия, оставив лишь несколько лишних монополей Дирака, квантовый мусор черных дыр малой массы и других аномальных и экзотических частиц как свидетельство, что произошло нечто необычное.Орудие из Тайника сработало неудовлетворительно.— Ну и ладно, — сказала Мадемуазель, причем ее голос звучал скорее разочарованно, чем как-то иначе. — Надо думать, ты гордишься сделанным.Но в ту минуту внимание Хоури было занято другим: через виртуальное пространство Оружейной к ней рвалась пустота. Она попыталась отодвинуться, разорвать связь…И не успела. ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Орбита Ресургема, год 2566-й
— Кресло мне, — сказала Вольева, входя в капитанскую рубку. Укрепленное на журавлиной шее кронштейна, кресло послушно скользнуло к ней. Она застегнула на себе ремень, а затем отправила кресло подальше от стены, пока наконец оно не стало вращаться вокруг огромного голографического изображения сферы, занимающего всю середину большого помещения рубки.Сейчас сфера показывала Ресургем, но зрители вполне могли бы принять его за увеличенное в несколько сот раз глазное яблоко мумифицированного древнего трупа. Вольевой было известно, что это не просто точное изображение Ресургема, найденное в архивах. Оно было сделано в реальном времени с помощью тех самых камер, которые в эту минуту глядели вниз с корпуса корабля. Ресургем никак нельзя было назвать красивой планетой. Если не считать грязно-белых ледниковых шапок на полюсах, общий тон поверхности был тоскливо-серым. Некоторое разнообразие вносили лишь ржавые струпья да несколько голубоватых пятен в экваториальной зоне. Океаны еще прятались подо льдом, так что пятнышки открытой воды почти наверняка были обязаны своим возникновением искусственному подогреву, предотвращающему замерзание. Тепловая энергия передавалась либо по системам теплотрасс, либо вырабатывалась на местах путем сложных процессов метаболизма. Были и облака, но преимущественно в виде редких высоких перистых плюмажей, а не громоздких кучевых структур, которые обычно формируются у планет с атмосферой над водными пространствами. Ближе к ледяным шапкам облаков становилось больше, да и над населенными пунктами наблюдались их небольшие клочковатые скопления. Видимо, там на фабриках или вырабатывался пар, или лед сублимировался в воду, кислород и водород. Тут же находились и редкие полоски растительности, достаточно крупные, чтобы их можно было рассмотреть и без увеличения масштаба изображения планеты. Других свидетельств человеческой деятельности видно не было, за исключением огней на теневой стороне, которая сменялась каждые девяносто минут. Даже при сильном увеличении населенные пункты было трудно заметить, поскольку они — за исключением столицы — были погружены в почву. Часто дома вообще не поднимались над поверхностью — над ней виднелись разве что антенны на крышах, да посадочные площадки и скромные полоски теплиц. А вот столица…Именно она и вызвала наибольшую тревогу.— Когда откроется «окно», соедини нас с Триумвиром Саджаки, — сказала Вольева Хегази, бросив острый взгляд на остальных членов команды, чьи кресла были разбросаны в беспорядке по залу, хотя и недалеко друг от друга. Лица сидящих освещались серым светом, исходившим от голограммы.— Через пять минут, — ответил ей Хегази. — Еще пять томительных минут, и мы узнаем, какие наслаждения дорогой Саджаки готов разделить с нами, ежели иметь в виду наших новых друзей — колонистов. Ты уверена, что вынесешь муки ожидания?— Попробуй сам угадать.— А чего тут гадать? — Хегази усмехался или, вернее, пытался изобразить что-то похожее на улыбку, хотя это было практически невозможно, учитывая слишком большое число химерийских протезов на его лице. — Забавно, но если бы я не знал тебя лучше, то сказал бы, что тебя это все не увлекает.— Если он не нашел Силвеста…Хегази предостерегающе поднял руку в рукавице.— Саджаки еще не сообщил о результате. Нет смысла забегать вперед.— Значит, ты уверен, что Саджаки найдет Силвеста?— Пожалуй, нет. Во всяком случае, этого я не говорил.— Если есть что-то, что я ненавижу, — сказала Вольева, холодно глядя на Триумвира, — так это идиотский оптимизм.— О, не грусти! Бывают вещи и хуже.Да, пришлось ей сознаться, бывают. И с раздражающей регулярностью они, видимо, решили случаться с ней! Удивительно только, что недавний водопад несчастных случаев продолжал набирать силу с каждой новой неудачей. Теперь Вольева с тоской вспоминала мелкие неприятности с Нагорным — он пытался всего лишь убить ее. Это наводило на грустные мысли: не придется ли когда-нибудь и сегодняшний день вспоминать с ностальгией по этим спокойным временам.Неприятности с Нагорным были, конечно, предвестием. Это стало очевидным сейчас, но тогда она рассматривала их как изолированный инцидент. А на самом-то деле это был указатель на нечто худшее в грядущем. Вроде как сердцебиение предвещает скорый инфаркт. Она убила Нагорного, но совершив это, нисколько не продвинулась в выяснении вопроса о том, что именно довело его до безумия… Затем она рекрутировала Хоури, и проблемы не то чтобы стали повторяться — скорее, начали разыгрываться вариациями главной темы этой зловещей симфонии. Хоури явно не была безумной. Пока, во всяком случае. Но она сыграла роль катализатора для худшего и куда менее локального безумия. В ее голове бушует буря, какой Вольева еще не видела. А затем еще инцидент с орудием из Тайника, который чуть не угробил Вольеву, а мог вообще разнести в пыль весь корабль вдобавок к приличному количеству народа на Ресургеме— Пришло время давать ответы, Хоури, — сказала она еще до того, как проснулись прочие члены команды.— Ответы на что, Триумвир?— Перестань строить целку! — прикрикнула Вольева. — Для этого я слишком устала, а потому знай, что я так или иначе выбью из тебя правду. Во время кризиса с орудием из Тайника ты слишком раскрылась. И если ты думаешь, что я забыла что-нибудь из сказанного тобой, то ты глубоко заблуждаешься.— О чем это ты?Они находились в одной из заселенных крысами зон корабля. Здесь, как считала Вольева, подслушивающих устройств Саджаки следовало опасаться не более чем в любой другой зоне корабля — кроме разве что Паучника.Она толкнула Хоури к стене так, что вышибла у нее из легких почти весь воздух. Пусть знает, что не надо недооценивать силу Вольевой или переоценивать ее терпение.— Позволь мне кое-что разъяснить тебе, Хоури. Я убила Нагорного — твоего предшественника, так как он обманул мои надежды. Потом я успешно скрыла истину о его гибели от остальной команды. И не воображай, что я не сделаю того же с тобой, если ты дашь мне для этого основания.Хоури оттолкнулась от стены, на ее щеки вернулся румянец.— Что именно ты хочешь узнать?— Начни с того, кто ты такая. В предположении, будто мне известно, что ты — подсадная утка.— Как же я могу быть подсадной уткой? Ведь меня завербовала ты сама.— Да, — ответила Вольева, давно продумавшая этот поворот разговора, — так это было обставлено. Те, кто за тобой стоит, сумели так направить мои поиски, чтобы казалось, будто я сама себя выбрала. А на самом деле выбирала совсем не я. — Вольева, конечно, понимала, что прямых доказательств нет, но это была простейшая гипотеза, объясняющая все факты. — Ты собираешься это отрицать?— Но почему ты думаешь, что я — подсадная утка?Вольева остановилась закурить сигарету — одну из тех, которые она купила у Стоноров на карусели, где она завербовала — или нашла — Хоури.— Потому, что ты слишком много знаешь о вооружениях. Кажется, ты и о Похитителе Солнц наслышана. И меня это очень беспокоит.— Ты сама упомянула о Похитителе Солнц сразу после того, как заманила меня на борт. Разве не помнишь?— Да, но твое знание идет куда глубже, чем это может быть объяснено информацией, полученной от меня. Если уж по правде, так мне иногда казалось, что обо всей ситуации ты знаешь не меньше меня. — Вольева сделала паузу. — Но есть и кое-что поважнее. Нейронная активность у тебя мозгу, пока ты лежала в глубоком сне. Надо было мне внимательнее изучить имплантаты, с которыми ты к нам заявилась. Они явно не так просты, как кажутся. Так как же ты можешь все это объяснить?— Ладно… — Голос Хоури зазвучал иначе. Она явно поняла, что дальше отрицать бессмысленно. — Только слушай внимательно, Илиа. Я знаю, что у тебя самой есть кое-какие тайные мыслишки, есть вещи, о которых ты не хочешь говорить Саджаки и другим. Насчет Нагорного я сама догадалась, но есть и еще кое-что, например, связанное с орудиями из Тайника. Я знаю, ты не хочешь, чтобы это стало достоянием всех, иначе бы не тратила столько усилий на заметание следов.Вольева кивнула, понимая, что отрицать сказанное смысла нет. Может, Хоури кое-что пронюхала и о ее делах с Капитаном?— Так чего же ты хочешь?— Я хочу, чтобы все, что будет сказано тебе сейчас, осталось бы между нами. Как, разумное предложение?— Я только что сказала, что могу убить тебя, Хоури. Ты не в том положении, чтобы ставить условия.— Да, ты можешь меня убить. Или хотя бы попытаться это сделать. Но что бы ты ни говорила, вряд ли тебе удастся скрыть мою смерть так же легко, как смерть Нагорного. Потеря одного артиллериста — несчастный случай. Потерять двоих — это уже безответственность.Мимо шмыгнула крыса, обрызгав их водой. Вольева швырнула в нее окурком, но крыса уже успела исчезнуть в отверстии стены.— Значит, я не должна говорить даже то, что ты подсадная утка?Хоури пожала плечами.— Делай как знаешь. Но как отнесется к этому Саджаки? По чьей ошибке на корабль проник шпион?Вольева ответила не сразу.— Ты это все заранее продумала?— Я знала, что рано или поздно ты все равно задашь мне кое-какие вопросы, Триумвир.— Тогда начнем с самого очевидного: кто ты такая и на кого работаешь?Хоури вздохнула и заговорила, явно сдаваясь:— Многое из того, что известно обо мне — правда. Я — Ана Хоури, служила солдатом на планете Край Неба… хотя и двадцатью годами раньше, чем думаешь ты. Что же до остального… — Она помолчала. — Знаешь, я бы с удовольствием попила кофейку.— Кофе нет. Привыкай.— Ладно. Я нанята экипажем другого корабля. Никаких имен не знаю. Прямого контакта не было, но они уже давно положили глаз на ваше оружие из Тайника.Вольева затрясла головой.— Ерунда! О нем не знает никто.— Это ты так думаешь. Ведь вы же его испытывали? Должны же быть выжившие, свидетели, о которых ты не знаешь. Постепенно поползли слухи, что ваш корабль возит серьезные штуки. Может, достоверно никто ничего не знает, но известно достаточно, чтобы нашлись желающие получить свой кусок пирога.Вольева молчала. Услышанное ее потрясло, будто она вдруг узнала, что ее самые интимные привычки выставили на всеобщее обозрение. Тем не менее услышанное, надо признать, лежало в пределах возможного. Утечка вполне вероятна. Многие члены команды корабля уходили с него — и не всегда добровольно. И хотя они вроде бы не имели доступа к секретам, особенно к секретам Тайника, но упущения всегда возможны. Или, как сказала Хоури, кто-нибудь видел, как испытывались орудия, остался жив, и пошли слухи.— Эта другая команда… Ты можешь не знать имена, но ведь должна же ты знать название корабля?— Нет. С их стороны было бы глупо дать мне информацию, кто они такие.— Что же тебе тогда известно? Как они намеревались украсть у нас это оружие?— Вот тут-то и возникает Похититель Солнц. Похититель Солнц — боевой вирус, который им удалось протащить на, борт вашего корабля, когда вы в последний раз были в Йеллоустоне. Очень хитрая, быстро адаптирующаяся штучка, результат долгих исследований в области боевого программирования. Разработан с целью проникновения во вражеские установки и ведения психологической войны против существующих в них субличностей, сводя их с ума путем сублимированного внушения. — Хоури помолчала, давая Вольевой время проглотить наживку. — Но ваша оборона очень прочна. Похититель Солнц ослабел, эта стратегия не удалась. Им пришлось выжидать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94