Если за это время выяснится, что ты не подходишь для поста, тебе придется смириться с той участью, которую уготовал тебе Люцифер. Воплощением Зла снова станет он — если, конечно, его не опередит какой-нибудь более достойный этого звания смертный.
Пэрри сразу помрачнел:
— Ты знала это — и все равно поддерживала меня?
— И дьяволица может быть глупой — это одна из немногих черт, которые сближают меня с простой смертной. Полюбив тебя, я не оставила себе выбора. Поэтому и не предупредила своего господина Люцифера о грозящей опасности.
— О какой опасности?
— Он не мог послать тебя в Ад, не разделив предварительно с душой, с которой ты связан. В другой раз я непременно напомнила бы ему об этом, так же как теперь напоминаю тебе о том, что тебе необходимо знать.
— Душа, с которой я связан… — в недоумении повторил Пэрри. Ему вдруг стало понятно. — Джоли!
— Которая обитает в капельке крови на твоем запястье, — подтвердила Лила.
— Но ведь ее давным-давно отправили в Ад… Ты сама разлучила нас.
— Нет, мой господин. Она лишь спряталась в своей капельке и заснула. Ее душа все еще в равновесии между добром и злом, поэтому не может быть передана ни в Ад, ни в…
— Можешь произнести. Пока ты мне служишь, не ограничивайся в выборе слов.
— Ни в Рай. Она будет оставаться с тобой, пока равновесие не нарушится. Она и теперь с тобой, хотя не может показаться.
— Она не страдает? — с тревогой спросил Пэрри.
— Нет, мой господин. Она ничего не знает и, пока не проснется, так и останется в неведении. А проснуться она сможет, только когда ты лишишься власти.
— Значит, из-за ее незримого присутствия заклятие Люцифера и обратилось на него самого?
— Нет, это сделал ты сам, повелитель. Люцифер знал о твоих способностях, хотя не верил, что ты способен ему противостоять. Однако никакое колдовство не смогло бы отправить твою жену вместе с тобой в Ад. Поэтому твоя магия и оказалась гораздо сильнее, чем ожидал Люцифер.
— Подобно спрятанному в буханке хлеба железному пруту, — согласился Пэрри.
— Да, мой господин. Если бы я его предупредила, он сначала лишил бы тебя руки, а уж затем наложил заклятие.
— Но ведь была же она со мной, когда мы спускались в Ад?
— Все верно. Ты можешь попасть в Ад по своему собственному желанию, а она — вместе с тобой. Это еще ничего не значит. Но нельзя обречь ее на вечное проклятие, а это как раз и пытался невольно сделать Люцифер.
Значит, Лила прекрасно сознавала, что происходит.
— Выходит, своим спасением… — Пэрри на секунду задумался. — Своим нынешним положением я обязан Джоли… и тебе. Невероятно, тут вы оказались заодно!
— Согласна, хозяин. Но ты многим обязан и себе. Ты так разозлил Люцифера, что он проявил преступную небрежность. Наверное, его время близилось к концу.
— Потому что ты пренебрегла им, — заметил Пэрри.
— Можно сказать и так.
— Лила, мне вдруг захотелось узнать о тебе больше.
— Спрашивай, мой господин, и я, как всегда, отвечу тебе. — Улыбнувшись, она обняла его.
— Кто ты? Конечно, я знаю, что ты дьяволица, но откуда ты взялась? И каким образом ты связана с воплощением Зла?
Лила сморщила нос:
— Это будет длинная история, мой повелитель.
— Ты отказываешься отвечать?
— Ни в коем случае, мой господин! Но если я стану подробно рассказывать о себе, уйдет целый месяц, и ты не сделаешь то, что тебе необходимо сделать.
— Тогда позволь мне подвести итог самому: ты отступилась от Люцифера, и это привело его к краху. Мне хочется хорошенько тебя понять — не бросишь ли ты и меня.
— Ну, это совсем просто. До тех пор пока я существую, я буду верно служить тебе. Ты обладаешь властью уничтожить любого демона и создать из эфира нового. Однако если ты разрушишь меня, то лишишься помощницы. Впрочем, если ты даже этого не сделаешь, но станешь обращаться со мной с презрением, когда-нибудь моя любовь обратится на другого, и я буду служить тебе менее рьяно. Но в полном смысле слова я никогда тебя не предам.
«Как не предала Люцифера», — догадался Пэрри. Она лишь не сделала того, что могла бы сделать. Что ж, разница почти несущественна…
— А Люцифер плохо с тобой обходился?
— Последнее время — да. Пренебрегая мною, он брал себе в любовницы грешные души умерших и даже путался с живыми — с ведьмами. Приказал мне совратить смертного, а сам и не подумал наградить меня за это. Кроме того, грозил навеки заточить в Ад, а потом и вовсе уничтожить.
Пэрри кивнул:
— Этим смертным оказался я?
— Ты.
— Значит, ты полюбила меня, когда я спас тебя от наказания?
— Да, хотя все не так просто. Я ведь не пошла на то, чтобы открыто бросить своего хозяина. Это он, а не я пренебрег мною — ты же показал, что вполне достоин моей любви. Теперь мой господин — ты, и я не предам тебя, если ты не поступишь со мною так же, как Люцифер.
— Что ж, вполне понимаю. Даже отвернувшись от Люцифера, ты не выступила против него, а просто не предложила ему свою помощь.
— Он был моим повелителем.
— Выходит, если когда-нибудь я обойдусь с тобой так же, как он, меня ждет та же участь.
— Для нас обоих было бы лучше, если бы ты просто уничтожил меня и сотворил себе новую дьяволицу.
— Я вовсе не намерен тебя уничтожать, Лила! Но вдруг мне все-таки понадобится избавиться от кого-нибудь из демонов — каким образом?
— А вот этого я тебе не скажу, мой господин. Заклятие так опасно, что известно лишь немногим. Если бы любой демон или душа могли уничтожить друг друга, не было бы никакого порядка.
— Значит, Люцифер удерживал свою власть, потому что мог разрушить любого, а остальные не могли его уничтожить?
— Да, хозяин.
— Отличная зашита от бунтов и заговоров! Но как мне воспользоваться ею, если я не знаю заклятия?
— Ты должен узнать его, мой господин. Так же, как это сделал Люцифер и все его предшественники.
— О нем, наверное, невозможно догадаться или просто случайно открыть?
— Разумеется, мой господин. Заклятию тебя должен обучить тот, кому оно известно.
— Можешь ли ты хотя бы назвать мне тех, кому оно известно?
— Да, это Бог, Гея и Люцифер. Вероятно, знает кто-то еще, но я понятия не имею кто.
Пэрри задумался.
— Уж Бог, конечно, не откроет этот секрет своему врагу! А Люцифер… наверное, он теперь в самой огненной адской бездне?
— Да, повелитель.
— Вряд ли он мне поможет! Тем более что в случае моего провала, после окончания испытательного срока, он снова вернется на свое место. Остается Гея…
— Мне кажется, что Люцифер узнал заклятие именно от нее, — согласилась Лила.
— Придется ее расспросить.
— Боюсь, что у тебя ничего не выйдет, мой господин.
— Почему же? Ведь мы оба инкарнации — должна же быть какая-то профессиональная этика!
— Другие инкарнации выступают против тебя, хозяин. Их цель — помешать тебе.
— Но если Люцифер…
— Мне не известно, как ему это удалось — тогда он не взял меня с собой. Вероятно, ему просто повезло — в то время Гея только что приняла должность. Но теперь совсем другое дело, и ее уже так просто не проведешь.
Пэрри вздохнул:
— Что ж, посмотрим, нельзя ли как-нибудь обойтись без этого заклятия. Только сначала мне все-таки хотелось бы услышать о тебе — просто расскажи то, что сочтешь для меня интересным.
— С удовольствием, мой повелитель. Я всегда была дьяволицей; прежде меня назвали Лилит и предназначили в жены первому человеку, Адаму.
— Так это ты и есть? — удивился Пэрри. — Сколько же тебе лет?
— Столько, сколько человечеству, мой господин. Сотворив Адама, Бог забыл сотворить женщину. Поэтому Самуил создал меня из эфира, чтобы я стала спутницей Адама в Эдеме.
— Кто создал?
— Самуил. Первый Князь Демонов, известный еще как Ангел Смерти.
— А как же Люцифер?
— Воплощения Зла присваивали себе разные имена — каждый выбирал то, которое ему больше нравилось. То же самое сделал и ты, хозяин. Все они равны по значению.
— Я… поэтому ты и заставила меня выбрать имя? Поскольку у каждого должно быть свое?
— Как только он займет пост. Годится любое, но лучше, если имя уже знакомо — так поступают и ваши папы, — тогда сразу становится понятно, кто ты таков.
— Я оставлю то имя, которое ты мне подсказала, — решил Пэрри. Очевидно, Лиле хотелось, чтобы он успешно прошел испытание и утвердился в своем новом качестве. Поэтому она с самого начала побудила его выбрать все необходимое — внешность, имя, супругу. — Так, значит, ты стала первой женой Адама?
— Да, и хорошей женой. Хотя во мне не текла человеческая кровь, я была такой же нежной и ласковой, как женщина — только гораздо выносливее и надежнее. Все, что он узнал о радостях соединения, он узнал от меня.
— Не сомневаюсь. Но разве Бог не возражал против этого?
Лила засмеялась:
— В то время он не был таким ханжой, как сейчас! В конце концов Адам оказался при деле. Но затем я все испортила.
— Ты?
Лила нахмурилась от нахлынувших неприятных воспоминаний.
— У Адама всегда были грубые замашки. Он вбил себе в голову, что главнее меня только потому, что мужчина. Конечно же, я не могла с этим примириться! Ладно бы он объяснил свое превосходство тем, что он человек, а я — нет… В общем, я пригрозила лишить его удовольствия. Он уперся как упрямый осел, и мне пришлось дать ему почувствовать, что значит воздержание. Это так его взбесило!.. И что ты думаешь? Он пожаловался Богу, что я ему не подхожу, и Бог изгнал меня из Эдема.
— Как же он мог прогнать творение Самуила?
— Сад принадлежал Богу. Он не имел права меня уничтожить, хотя вполне мог выселить из своих владений. Конечно, мне это не понравилось, а уж тем более — моему Создателю, но нам ничего не оставалось делать. Я ушла, а Бог из ребра Адама сотворил девицу, которую назвал Евой. Разумеется, она была начисто лишена женского честолюбия! Впрочем, я к ним еще вернулась…
— Только не говори, что под личиной змея скрывалась ты!
Лила улыбнулась:
— Ты ведь знаешь, Пэрри, — то есть мой господин, — в Аду нет ничего страшнее, чем оскорбленная дьяволица. Тогда я сама была с характером. Самуил послал меня совратить Еву — это оказалось моим первым заданием такого рода. Приняв облик змея, я убедила дуреху вкусить плода от древа познания добра и зла. Видишь ли, до этого люди даже не подозревали о том, что их нагота и совокупление греховны. Внезапно они это осознали, и вся их жизнь круто переменилась. Бог вышвырнул их из Сада. Мы отомстили.
— Ты отомстила, — пораженный услышанным, повторил Пэрри. — Неужели ты и есть то самое созданье?
— Да, и с того времени я стала служить каждому Хозяину Зла. За некоторых я выходила замуж, другим просто оказывала определенные услуги. Спустя несколько столетий каждый уставал от меня и лишался моей помощи, что неизменно приводило к одному — он совершал промах, который стоил ему трона. И с тобой непременно случится то же самое — ведь в мужчинах заложено непостоянство. Но пока нас ждет с тобою много интересного.
— Почему ты никогда не становилась у власти сама? Уверен, ты прекрасно бы справилась!
— Не забывай, повелитель, я дьяволица. У меня нет души. А Хозяином Зла может стать только смертный.
— Но ведь я умер!
— Нет, господин. Ты жив. Ты вступил в должность в последнюю минуту жизни, став бессмертным и вечно молодым. Ты можешь умереть, только когда отойдешь от власти. И то твой последователь способен не позволить тебе умереть — так же как ты не дал умереть Люциферу.
— Разве?
— Ты заточил его, подобно грешной душе, но он не сможет умереть, пока ты ему не разрешишь. Это право ты приобретешь, когда утвердишься на своем посту.
— А что с предыдущими воплощениями Зла? Они умерли?
— Конечно — со временем. Безопаснее дать им умереть, чтобы ни один из них снова не занял свое прежнее место. Теперь каждый по-своему служит в Аду — ведь их опыт бесценен.
— Не вредят ли они тому, кто у власти? Побывав инкарнацией, наверное, трудно привыкнуть к положению обычной грешной души.
— Можешь смело им доверять — у них уже нет прежнего честолюбия.
Пэрри внезапно загорелся:
— Когда-то они стояли у власти! Следовательно, знают разрушающее демонов заклятие!
Лила улыбнулась:
— Разумеется, знают, мой господин. Но тебе они его не скажут.
— Неужели так никто и не скажет?
— Скорее всего нет. Ни уговоры, ни лесть на них не подействуют. Они будут служить тебе из гордости, однако не станут помогать добиться власти. Это ты должен сделать сам.
Пэрри тяжело вздохнул:
— Ты, наверное, могла бы выведать у кого-нибудь из них заклятие, прибегнув к своим чарам?
— Не забывай, властитель, я была с каждым из них не одно столетие. Теперь для них во мне не осталось ни прежней тайны, ни привлекательности…
Пэрри пристально вгляделся в дьяволицу — ее напоминание вовсе не доставило ему удовольствия. Ведь он оказался лишь последним в бесконечной череде ее любовников. Не удивительно, что Лила столь искусна в своем деле!
— Ладно, вернемся к Аду, — грубовато бросил он.
Догадываясь о том, что Пэрри ревнует, дьяволица взяла его за руку.
— Помни, мой господин, я сотворена из ничего. С самого начала я была создана, чтобы угождать мужчине — и делаю это так, как умею. Теперь я обращаю на тебя всю свою преданность, с которой служила каждому из Властителей. Меня можно упрекнуть только за то, что я плохо справляюсь со своими обязанностями, но не за то, что мною веками пользовались другие.
Пэрри понял, что она права — невозможно ревновать ее к прежним любовникам. Ведь Лила не женщина, а дьяволица.
Сотворив в воздухе круглое отверстие, вместе с Пэрри она отправилась в Ад. На сей раз путешественники воспользовались другим путем, спускаясь вдоль внешней границы Ада. Туннель вывел их в дремучий лес, в котором корявые сучья деревьев цеплялись за каждого, кто едва сходил с петляющей тропы.
— Новые грешные души? — спросил Пэрри.
— Да, мой владыка. Чем больше души отягощены грехом, тем быстрее после смерти они опускаются в этот лес. Смотри, у некоторых уже начались неприятности, — Лила показала ему рукой.
Взглянув, Пэрри заметил запутавшиеся высоко в ветвях фигурки. Вероятно, они неудачно приземлились на деревья и теперь изо всех сил пытались освободиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43