— Да. Он… он запугал меня! Мне совсем не хотелось иметь с ним дело…
— Сын мой, вы совершили ошибку, — промолвил Пэрри. — Но вас можно понять. Что же нам угрожает? — Только бы старик не замолчал!
— Нашествие татарских племен, — ответил тот. — Так же, как и восемь веков назад, они движутся издалека, однако сейчас их несметные полчища. Тогда они разрушили Римскую Империю; на этот раз уничтожат все, что осталось. Они уже вторглись на земли мавров, из срубленных голов которых выросли целые горы! Мавры нам не союзники, поэтому нашим государям нет дела до их бед, хотя татары гораздо опаснее мавров! Через год, а может, через два они будут здесь и устроят такую кровавую бойню, какой еще не видел свет!
Так вот о какой трагедии намекал лорд Бофор! На Европу движутся татары! Теперь все стало на свои места. Пэрри самому приходилось изучать историю, и он помнил, каким жестоким было вторжение татар, впоследствии названных гуннами.
Однако требовались более полные сведения, а времени почти не оставалось. Сколько там еще — год? два? Этого как раз хватит на то, чтобы подготовиться к обороне — если, конечно, ужасная новость дойдет до тех, кто должен ее услышать…
— А у вас есть доказательства? — спросил Пэрри. — Смогли бы вы представить тем, кому это необходимо знать, какие-либо документы?
— Разумеется! Но…
— Но вы боитесь преследований со стороны Люцифера или закона, — заключил Пэрри. — Не волнуйтесь, я буду вам защитой. Вы должны отправиться со мной и привести по этому делу убедительные доводы. Нельзя допустить, чтобы Европу разграбили.
— Моя семья…
— Мы позаботимся о ней прежде, чем уедем. — Пэрри стремительно подошел к двери и постучал. — Тюремщик! Принесите вещи заключенного! Я его забираю!
— Вы не имеете права, святой отец! — крикнул тюремщик. — Это наш преступник!
Пэрри задумался. Церковь действительно старалась открыто не вмешиваться в мирские дела. Тюремщику и его начальству явно не терпелось поживиться за счет добра заключенного — вряд ли они так просто откажутся от этой затеи. К тому же у Пэрри совсем не было времени на то, чтобы устраивать с ними склоку — предстояло как можно скорее доставить старика в Орден.
— Джоли, — шепнул Пэрри.
— Тюремщик вызвал стражу, — сообщила она, появляясь. — И не надейся, что тебе его отдадут.
Пэрри кивнул:
— Придется воспользоваться магией.
Он обернулся к узнику.
— На время я должен спрятать вас в своем кармане, — сообщил Пэрри. — Не бойтесь, это ненадолго.
— Все лучше, чем пытки!
Дотронувшись до плеча старика, Пэрри превратил узника в мышь, которая в страхе припала к земле. Тогда, наклонившись, монах поднял зверька и сунул его в один из своих бездонных карманов.
— Там есть кусочек хлеба, — шепнул он. — Угощайтесь и чувствуйте себя как дома. Только не шумите.
Затем Пэрри взмахнул рукой, и на полу, на том же самом месте, где и прежде, обозначился облик узника.
Развернувшись, монах снова направился к двери.
— Тогда стерегите то, что от него осталось! — крикнул он.
Тюремщик отодвинул засов и открыл дверь. Его взгляд метнулся мимо Пэрри
— кажется, все в порядке, арестант на месте.
— Я провожу вас, святой отец! — Тюремщик с трудом сдерживал радость — назойливый монах наконец уходит, и можно снова приняться за узника.
Пэрри не спеша оставил тюрьму. Вскоре он уже ехал по городу на своем ослике, чтобы нанести визит местному судье.
— Мы изъяли у вас арестанта, которому вы предъявляете обвинение в ереси, — сообщил Пэрри. — До тех пор пока Церковь не примет по этому вопросу окончательного решения, его имущество неприкосновенно. Его семья невиновна и не должна подвергаться преследованиям. — Пэрри понимал, что потеря богатого узника повергнет судью в отчаяние, однако он все равно не посмеет пойти против воли представителя самой Инквизиции. У Церкви имелись способы утвердить свое влияние.
Тем времени Пэрри доставит заключенного прямо в монастырь во Франции. Старик поймет, что разлука с семьей окажется на пользу и ему, и его близким. Ведь на некоторое время ему все равно следовало исчезнуть из родных мест.
Татарское полчище обладало сокрушительной силой. Монголы, новое племя гуннов, формировали самую многочисленную и жестокую империю за всю историю человечества. Это действительно грозило миру страшным бедствием, которое Люцифер планировал обрушить на Европу и сокрушить ее в течение тысяча двести сорок первого — тысяча двести сорок второго годов. К настоящему же времени была завоевана восточная часть сарацинских владений и покорены русские княжества. Монголы не оставляли в покое ни одну нацию, объединяя весь континент. Их методы были просты — непокорным или тем, кто впоследствии мог бы оказать сопротивление, рубили головы. На завоеванных землях не вспыхивало восстаний — все, кто мог бунтовать, были истреблены…
Однако, несмотря на обилие достоверных сведений, которыми оперировал Пэрри, он никак не мог доказать своему начальству важность происходящего.
— Короли обладают многочисленными и закаленными в битвах армиями, — отвечали ему. — Азиаты никогда не сталкивались с настоящими войсками христиан и быстро потерпят поражение. Если же сарацины падут, тем лучше для нас — отпадет надобность в лишнем крестовом походе.
Пэрри понимал всю глупость подобных доводов. Однако он также понимал, что если не удается убедить служителей своего Ордена, в компетенции которого находилась борьба с ересью, то к светским властям можно даже и не обращаться. К тому времени когда им станет понятна смертельная опасность, будет слишком поздно. Именно это произошло с сарацинами.
Но и спокойно выжидать, когда на мир обрушится страшное бедствие, Пэрри тоже не мог. Вероятно, после того как монголы подомнут под себя Европу, Люцифер надеялся собрать богатый урожай душ. Ведь под жестоким игом зло расцветет пышным цветом, а Церковь уже не сможет, как прежде, ему противостоять. Считалось, что монголы терпимо относились к любой религии, лишь бы она не мешала им править. Значит, получат распространение любые, пусть даже самые уродливые ее формы. Все это очень напоминало Священную Римскую Империю, только в худшем варианте. Какая же ересь выползет на свет при столь благоприятных для нее условиях!.. Да, Люцифер приготовил миру настоящую катастрофу.
И предотвратить ее было некому. Что ж, Пэрри предстояло спасти Европу от столь сокрушительного удара самому. Вот только бы еще понять, как это сделать…

6. ДВИНА
Пэрри заранее знал, что к концу одна тысяча двести сорок первого года военная кампания будет проиграна. Ему так и не удалось найти способ остановить приближающиеся монгольские полчища, которые в течение лета уже подавили сопротивление Польши, а также Венгрии и теперь готовились напасть на Священную Римскую Империю. Предводитель монголов Батый рвался завоевать мир, а военному гению его генерала Сабутая не было равных. Европейцы смотрели на это сквозь пальцы, стараясь не заглядывать дальше границ своих государств, однако Пэрри не представлял себе ни полководца, ни армии, способной противостоять нашествию.
— Что ж, во всяком случае, тех, кого мог, ты предупредил, — сказала Джоли, пытаясь его успокоить.
— Если за прошедшие два года Европа и сумела бы выставить самую лучшую объединенную армию, этого все равно было бы недостаточно, — уныло отозвался Пэрри. — Монголам по плечу любой противник. За одну лишь зиму они покорили русские княжества, что до сих пор еще не удавалось никому и, возможно, впоследствии никому уже больше не удастся. Мне известно, что даже сейчас они все еще оказывают давление на Китай. Так что, хотим мы этого или нет, а благодаря отличной выучке, преданности и таланту военачальников монгольская армия — самая сильная. Вероятно, даже тогда, когда я только услышал о надвигающемся бедствии, ее было уже не остановить.
— Но не может же Люцифер с такой легкостью одержать победу! — возразила Джоли. — Если она неизбежна, зачем ему понадобилось так старательно скрывать свой замысел?
Это навело Пэрри на размышления. Люцифер действительно многие годы хранил свой план в страшной тайне и даже пытался помешать Пэрри узнать о нем от обвиненного в ереси старика. Если бы Люцифер был окончательно уверен в успехе, он мог бы уже торжествовать, подстрекая смертных отказаться от Бога и присягнуть на верность злу. Однако он до сих пор еще этого не сделал…
— Здесь что-то не так, — сказал Пэрри, сердце которого забилось чаще. — У Люцифера должна быть причина — и веская причина, — чтобы хранить тайну. Вот только какая?
— Видимо, существует нечто, способное даже теперь заставить Золотую Орду повернуть вспять, — предположила Джоли.
— Ее ничто не повернет. Была бы возможность, кто-нибудь уже давно бы додумался. Сабутай ждет, когда растает снег, чтобы двинуться на Империю, а впоследствии — на Францию и Папское государство. Впрочем, он такой искусный полководец, что вполне может удивить нас какой-нибудь стратегической хитростью.
— Да ты сам уже начинаешь мыслить как военный, — подтрунила над ним Джоли. — Неужели нельзя каким-то образом избежать столкновения?
— Ты имеешь в виду откупиться от монголов? Похоже, они совершенно неподкупны. Все, что им надо, — это завоевывать и завоевывать.
— А вдруг что-нибудь случится с их предводителем?
— К примеру, убийство Батыя? Вряд ли это возможно, хотя уверен в том, что такие попытки уже были. Монголы фанатично преданы своим военачальникам. Впрочем, военачальники умирают, а поход все равно продолжается. Значит, с этой стороны они тоже неуязвимы.
Джоли вздохнула:
— Должен же быть способ их остановить, который скрывает Люцифер!
— Хотелось бы его узнать!
— А ты мог бы воспользоваться гаданием?
— Монахам не к лицу прибегать к ворожбе. Да и все равно я вряд ли приблизился бы к истине. Ведь необходимо иметь в виду конкретный вопрос. Многим гадание оказывает медвежью услугу, поскольку они не могут правильно истолковать то, что им открылось.
— Возможно, я смогла бы кое-что выяснить, — предложила Джоли. — Теперь я в состоянии быстро перемещаться на большие расстояния.
Пэрри знал, что Джоли десятилетиями упорно развивала в себе эту способность и теперь могла без труда попасть в любую точку обитания людей. Однако ее затея ему не понравилась.
— И где же ты собираешься искать разгадку? Получается не лучше, чем с гаданием.
— Например, прослежу за приближенными к Люциферу людьми.
Пэрри задумчиво кивнул:
— Что ж, пожалуй, это наш единственный шанс.
— Разумеется, нам придется надолго расстаться. Сумеешь ли ты обойтись без меня?
Джоли явно его поддразнивала.
— Все эти годы ты мне очень помогала. Конечно, я буду сильно скучать. Но ради спасения человечества стоит немного и помучиться.
Улыбнувшись, Джоли скользнула своими неземными устами по его губам и исчезла.
В декабре Джоли принесла новость: приспешники Люцифера оживились. Складывалось впечатление, будто они ждут каких-то действий со стороны востока.
— Не собираются же они останавливать монголов сами! — недоуменно воскликнул Пэрри.
— Нет, они орудуют на уже завоеванных монголами землях. Однако, похоже, их что-то тревожит. Эти люди рассредоточились по всем основным торговым маршрутам.
— Пожалуй, они действительно чего-то ждут, — согласился Пэрри. — Но сейчас зима — кому придет охота отправляться в такую стужу в путь? Разве что монгольским посыльным…
Не сводя с Джоли глаз, Пэрри неожиданно замолчал.
— Ну конечно же! — воскликнул он. — Они хотят перехватить посыльных!
— Вероятно, — сказала Джоли. — Но зачем? И какие им везут известия?
— Мы непременно должны выяснить! Наверняка это как раз та новость, которой так боится Люцифер!
— Тогда я лечу, — с нетерпением бросила она и снова растворилась в воздухе.
Джоли не было несколько дней, и Пэрри чувствовал себя ужасно одиноким. Он и не подозревал, как сильно привык к тому, что они все время вместе. Смерть Джоли опустошила его, однако ее возвращение в образе призрака немного притупило боль утраты и дало Пэрри возможность не свернуть с намеченного пути. Он удивлялся тому, как обходятся без общения с женщинами другие монахи. Некоторые, как он знал, шли на обман, тайком совращая невинных девушек, однако многих подобные отношения действительно не интересовали. Пэрри остался верен Джоли — ведь она всегда была рядом. Но порой он мечтал о настоящей земной женщине, понимая, что его обет безбрачия — вынужденный. Ведь если бы Джоли смогла снова стать такой же, как прежде, Пэрри оставил бы Орден и снова соединился с женой. Порой он почти желал, чтобы душа Джоли хотя бы на несколько часов вошла в какую-нибудь девушку…
Однако Пэрри поспешно гнал запретные мысли прочь и старался побольше загрузить себя работой, которая в последнее время была в основном связана с бумагами. Другой бы на его месте давно сделал вывод, что пергаменты и манускрипты придуманы Люцифером специально для того, чтобы изводить людей скукой.
Наконец Джоли вернулась.
— Пэрри, я все узнала! — взволнованно сообщила она. — Великий Хан мертв! Вестовые разносят эту новость по всей монгольской империи!
— А хан Огедей? — пораженный известием, спросил Пэрри. — Значит, предводитель монголов теперь он?
— Его тоже нет в живых! Батый распоряжается только Золотой Ордой, он в подчинении у Хана! Теперь ему надлежит вернуться назад, чтобы помочь избрать нового Великого Хана!
— А как же поход на Европу? — спросил Пэрри и тут же сам ответил на свой вопрос: — Вероятно, поход отложат, поскольку его главный вдохновитель мертв, а у нового могут возникнуть совсем другие планы! Так вот чего ждал Люцифер. Но…
— Почему Люцифер заинтересован в том, чтобы остановить вторжение в Европу? — подхватила Джоли. — Вовсе нет, ему, наоборот, хочется, чтобы оно продолжалось!
— Что означает только одно — он твердо намерен не дать новостям распространиться! — заключил Пэрри. — Тогда поход продолжится, и, к тому времени когда известие о смерти Великого Хана все-таки просочится, для Европы будет уже слишком поздно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43