.. Потрясло что б. Весь мир что б. И после все средства этой... информации этой набросились: "Гав-гав! Кого выбрали?!! Гав-гав! Этот почище прежнего! Гав-гав!" А дальше все по этому... По плану этому. И вот тогда оппозицию. Кандидатуры уже того... Готовы кандидатуры, ага. Вот только что б, что б потряло? А когда окончательно поймут... Он им оппозицию из кармана, ага... Вот - любите... Полюбят. Смешные они в этой стране... Доверчивые. Легко того... Работать легко. Но в голову, как назло, не того... Никак ничего... А оппозицию надо... Время уходит... Срочно надо. Надо посоветоваться. Может кто того... Дельное может чего.
Виктор Ильич составил список, вызвал референта.
- На-ка вот, дружочек, - сказал Сосновский, протягивая ему список. Этих вот того... Обзвони, ага... Что б завтра у меня... За городом у меня.
- К скольки приглашать, Виктор Ильич? - предупредительно выгнул спину референт.
- Чего?
- Когда вы завтра планируете совещание?
- Ах, это... В два часа. И что б все, как этот... Как штык этот... Да, вот еще... Что б ни одна живая... Понял? Иначе неприятности. У тебя непрятности... Большие, ага.
- Может быть воспользоваться ЗАСовским телефоном?
- Зачем ты ещё вопросы?! Дурак какой! - возмутился Виктор Ильич. Конечно, ага. Да этим скажи, что б никого ничего, что б ни одна эта... Душа эта. Ни одна.
- Хорошо, Виктор Ильич.
- А теперь давай... Ступай давай... Исполняй давай.
После ухода референта зазвонил телефон прямой связи. То был Варданян. Виктор Ильич снял трубку, спросил:
- Что у тебя?
- Здравствуйте, Виктор Ильич?! - раздался возбужденный голос генерала.
- А, ну это конечно... Здравствуй!... Что у тебя?
- Мне только-что звонил Беркутов. Просится к вам на прием.
- Беркутов?!... Какой еще?... Ах, этот... Кольцов этот... Беркутов этот... А что ему?... Зачем?
- Я так думаю, Виктор Ильич, что он надумал принять ваше предложение.
- А куда он того... Денется, ага, - самодовольно проговорил Сосновский. - Это, как у писателя этого... Нашего этого. Как его? Который ещё в Америке... а потом приехал потом?
- Вы имеете в виду Солнженицина?
- Вот-вот. Его... У него есть книжка такая... Где этот с дубом, ага... Бодался с дубом. Дурак какой! Кольцов этот... Или как там его?
- Беркутов, - подсказал Варданян.
- Все равно дурак. Вздумал с кем... Бодаться с кем. Вот мы ему рожки и того... Укоротим маленько, ага. Ха-ха-ха!
- Вы его примите, Виктор Ильич?
- Нет. Ты уж сам давай... Скажи у меня это... совещание. Потом мне доложишь.
- Хорошо. До свидания, Виктор Ильич!
- Да, вот еще... Вы с прокурором этим... У которого кассета... Что с ним? Как с ним?
- Он теперь для нас опасности не представляет, Виктор Ильич.
- Это ты зря того... Раненый этот... Как его?... Зверь. Раненый зверь, он на все, ага. Напишет куда. Многие... Многие ухватятся... Лишь бы грязью того... Облить грязью. Зачем нам? И так много всего... Говорят всего.
- Я понял, Виктор Ильич. Считайте, что его уже нет.
- Ну да, это конечно... Правильно конечно... А то мало ли... А с Кольцовым этим ты правильно того... Молодец!
- Стараемся, Виктор Ильич! - едва не задохнулся от радостного возбуждения Варданян. Редко можно было услышать от босса похвалу, очень редко.
- Старайся. Пока, ага!
"Вот ещё один слуга будет верный будет", - с удовольствием подумал Сосновский, кладя трубку. Этот Кольцов... Или как там его?... Беркутов. Этот Беркутов летом прошлого года заставил Виктора Ильича того... Пережить не лучшие времена, ага. Вот теперь пусть потрудится... На него потрудится... На хозяина. Пусть. Дурак какой.
У Виктора Ильича сегодня было отменное настроение. Ему во всем сопутствовала удача. И он верил, что так будет всегда. Главное - уметь все предвидеть и предусмотреть. Он умел. Еще как, ага.
На следующий день ровно в два часа дня в зале загороднего особняка Сосновского за большим празднично накрытым столом сидело пятеро мужчин. Кроме хозяина, здесь были: олигарх Лебедев, попавший недавно в "немилость" к нынешней власти из-за слишком смелых и откровенно оппозиционных передач на контролируемом им телевизионном канале, заместитель главы администрации президента Зайнутдинов Рашид Шаронович, директор ФСБ Викторов и бывший советник бывшего президента, а ныне депутат Думы и правая рука Виктора Ильича Шапиро Аркадий Юрьевич.
Сосновский оглядел присутствующих. Какой этот... Как его? Ну ещё когда "пролетарии всех стран"... Интернационал, вот. Какой интернационал, ага. Он любил когда вот так... Когда в неофициальной этой... Обстановке этой. Любил, ага. Выпить там, закусить. Заодно и о деле... Можно о деле... Потолковать о деле, ага... Совместить полезное с этим... С приятным этим... Это не то что... А так - хорошо! Это как в этой... "Надо чаще того"... Ага. Но все дела, дела. Будь они... А так хочется... Иногда так хочется... Расслабиться хочется. А нельзя... Дела, что б им... Внутри будто эта... Как ее? Пружина. Будто стальная пружина, ага... Бегаешь, а что толку... Устал.
- Дружочек! - обратился Виктор Ильич к стоящему у дверей и ждущему указаний хозяина молодому официанту. - Налей-ка нам того... Водочки, ага.
- Айн момент, Виктор Ильич, - с воодушевлением отозвался тот и бросился выполнять указание. Ловко и быстро наполнил рюмки.
- Спасибо, дружок! - сказал Сосновский и махнул рукой в сторону двери. - А теперь того... Ступай давай.
После того, как официант вышел, Виктор Ильич обратился к собравшимся:
- Может кто того?... Тост, ага?
- Разрешите, Виктор Ильич, - проговорил Лебедев, вставая с рюмкой в руке. - Я предлагаю выпить за успех нашей кампании. Пока-что все наши замыслы закончились полной и безоговорочной Викторией. Пусть так будет всегда!
- Замечательно, ага! Великолепно! - воскликнул Сосновский. - За это стоит. Очень, ага.
Выпили и, поскольку было обеденное время и все были голодны, долго и обстоятельно закусывали. Выпили по второй все за ту же удачу. И лишь после этого Виктор Ильич открыл совещание. Начал он шуткой:
- Мы тут все... Собрались тут все, что б эту... Что б сказку того... Былью, ага.
Викторов, Зайнутдинов и Шапиро поддержали шутку олигарха дружным смехом. Лебедев лишь криво усмехнулся. Честно признаться, он недолюбливал Сосновского, считал его грубым, примитивным, нахрапистым. Но Сергей Георгиевич понимал, что без таких людей будет крайне трудно, если вообще возможно, достичь поставленных целей, а потому был вынужден считаться с Сосновским и выказывал ему всяческое свое расположение. Разумеется, пока считаться. Когда они придут к власти в этой стране окончательно, всерьез и надолго, то они конечно же избавятся от таких выскочек тихо и незаментно, как умеют делать лишь они, истинные интеллигенты. А пока... Пока Сосновский им нужен, с его связями, с его капиталами, с его нахрапистостью, наконец, с компьютером вместо головы.
Ободренный смехом присутствующих, Виктор Ильич отважился ещё на одну шутку:
- Глядя на ваши... на лица ваши, я могу того... ответить: кому живется весело на этой... На Руси на этой, ага?
Поистине, у Виктора Ильича сегодня было отменное настроение. Оно передалось и другим участникам совещания. Спало напряжение, терзавшие их, так как все прекрасно понимали, что олигарх, этот черт лысый, недаром отважился собрать совещание. Делал он это крайне редко и неохотно. Но после таких совещаний страну начинало трясти, как при землетрясении.
- Я почему вас? - сказал Сосновский. - Оппозицию надо... Срочно надо. Как наметили... Раньше наметили... Срочно. У кого какие?... Какие будут?... Предложения будут?
- Трудно это будет сделать, шеф, - откликнулся Шапиро, - при нынешнем рейтинге президента.
Виктор Ильич недовольно поморщился. Он не любил этих... Панибратских этих... Отношений этих. Не любил.
- Какой я тебе ещё этот... Я тебе друг, товарищ, ага, и, можно сказать, брат. - Сосновский вновь весело рассмеялся своей удачной шутке.
Шапиро смутился. Все остальные рассмеялись.
- Извините, Виктор Ильич! - проговорил новоявленный депутат Думы.
Отдышавшись от смеха, Сосновский назидательно произнес:
- А я ещё говорил, что ты того, этого... Что обучаем ты, ага. Поспешил... Плохо ты еще... Учишься плохо. На три с минусом. Это у него... У того... У президента. Это у него сегодня этот... Рейтинг этот. А кто ему его?... Забыл? Чего это нам стоило, забыл? Так мы можем и того... Обратно можем. Что б все ужаснулись... Кого выбрали - ужаснулись. Вот чего от тебя, Жора... А ты - рейтинг. Этак каждый дурак. Вот чего надо... Как сделать надо. Что б потряло всех... Что б ужаснулись. Какие будут?... Предложения будут?
- А может быть, как прежде, рвануть пару домов? - проговорил Викторов.
Виктор Ильич долго и достаточно красноречиво рассматривал шефа службы безопасности.
Экий дурак какой... И лицо вон, и взгляд... Стоит только посмотреть только... Сразу - дурак. Забыл, дурак, свой этот... Свой прокол в Саратове... Кто ж дважды на одни эти... На грабли эти... Одни дураки. А вдруг опять?... Уже не поверят... Второй раз не поверят, ага. Но эти тоже нужны... Дураки нужны... Исполнительные, ага.
- У вас, Петр Анатольевич, с памятью что-то... Не того что-то. Худая, ага... Забыли Саратов или как?
- На ошибках учимся, Виктор Ильич, - ответил Викторов. - Больше подобного не допустим.
- На ошибках одни эти... А мы должны все, так сказать... Все предвидеть, ага... И потом, дома - это сейчас мелко это... Сейчас такое, что б не только здесь, но и там что б. - Сосновский указал на окно. - Вот тогда будет этот... Как его? Эффект, вот... Вот тогда будет эффект... Нужный будет.
- А может быть в метро? - подал голос Зайнутдинов. - Метро - это всегда очень впечатляет.
"И этот такой же, - с сожалением подумал Виктор Ильич. - Зачем только я его того... В администрацию... Зачем? Бездарь! Только и может как этот... Как таракан этот усами и с умным, ага, а сам такой же... Никто ничего... Только дай, дай... Сколько можно... Устал. Все сам устал".
- Нет, это не того... Не вариант это, - забраковал предложение заместителя главы администрации президента Сосновский. - Здесь нужно что-то... Масштабней что-то.
Наступила долгая томительная пауза. Каждый понимал чего хочет Сосновский. Но вот каким образом достичь нужного эффекта? Н-да.
- А что если вновь организовать что-нибудь на Кавказе? - предложил Шапиро.
- Нет, - возразил Лебедев. - Возможности Кавказа мы уже почти исчерпали. Здесь нужно что-нибудь этакое, необычное. Я правильно тебя понял, Виктор Ильич?
- Угу, - кивнул Сосновский.
- Ну, я тогда не знаю, - развел руками Шапиро.
- Может, взорвать ракетную шахту или ракету пустить куда-нибудь не туда? - предложил Викторов.
- С ядерной этой?... Боеголовкой этой? - решил уточнить Виктор Ильич.
- Не знаю, - пожал плечами Петр Анатольевич. - Можно и с ядерной. Послать в Японию. Вот будет эффект.
После некоторого раздумья, Сосновский забраковал и это предложение.
- Нет, этого не того... Слишком это.
- А что если, к примеру, военный корабль или подводную лодку? - сказал Лебедев. - Я, думаю, мы как раз добьемся необходимого результата.
- Подводную, говоришь? - встрепенулся Виктор Ильич. - Атомную?
- А какую же еще? Разве есть другие?
"Компьютер" Сосновского быстро-быстро "защелкал", обрабатывая это предложение, разложил на составляющие и тут же выдал варианты возможных последствий. Картина была впечатляюща! Очень впечатляюща!
"Ах, какой-сякой умница! - восхитился про себя Виктор Ильич. - Как это он замечательно того... придумал, ага... Вот что значит эта... голова эта... Ни то что у генерала этого... Дурака этого... ФСБ этого... Здесь весь мир того... ахнет ага... А все средства: "Гав-гав - не того выбрали и все такое... Молодец!.. На Запад собрался... Жаль! Такой здесь того... Еще как, ага... Одни дураки... Не на кого ничего... А этот может... Хотя тот ещё этот... Густь ещё этот... Гордый больно... Но это ничего. Пока можно... Потерпеть можно. Потом разбиремся - кто тут кто кто? А пока очень того".
- А если этот?... Реактор этот?... Взорвется если? - спросил он внешне сдержанно.
- Ну и что, - усмехнулся Лебедев. - Ты ведь хотел, что бы весь мир вдрогнул? Вот он и вздрогнет.
- Это конечно, ага, - тут же согласился Сосновский. Испытывающим взглядом обвел присутствующих. - И как вам?... Предложение как вам?
- Но ведь это может привести к огромным жертвам. - робко, едва слышно проговорил Викторов.
- А то нас пугали когда-то жертвы! - презрительно фыркнул Шапиро. Вот только не пойму, как это организовать? Ведь это секретный военный объект?
- Для нас нет ничего невозможного, - ответил Лебедев. - Надо подумать. Но зато какой будет резонанс?!
- Это конечно да! - воскликнул Виктор Ильич. Вскочил из-за стола и принялся в возбуждении бегать по залу. В его голове уже созрел план, как все можно замечательно того... Осуществить, ага. - За это стоит... Выпить стоит. Жора, наливай!
Шапиро наполнил рюмки.
- За то, что б все удачно, ага! - торжественно провозгласил Виктор Ильич, поднимая рюмку. - Получилось, что б удачно и все такое!
Участники совещания пили за этот тост с разными чувствами. Легче всех было Шапиро. При любом раскладе он оставался как бы в стороне. А наблюдать события со стороны, зная, кто за ними стоит, всегда забавно. Погибнут люди? При чем тут это. Подумаешь! Сколько там, в этой лодке? Они больше каждый день от пьянства гибнут.
Директор ФСБ Виноградов в который уже раз здорово пожалел, что когда-то ввязался во все это дело. Яро ненавидел всех сидящих за столом, а себя - в первую очередь. Ненавидел и презирал. Но прекрасно осознавал, что обратной дороги для него не существует.
Заместитель главы президентской администрации Зайнутдинов относился к происходящему весьма индифферентно. До недавнего времени он работал журналистом, всегда кому-то служил, отстаивал интересы хозяина. Проще говоря, был слугой. А слуга не должен иметь своего мнения. Главное - уметь в точности выполнять любое указание. Он это очень хорошо усвоил. Потому и достиг таких высот.
А олигарху Лебедеву было глубоко на все наплевать. И его душа, и все его помыслы уже давно были на Западе, где проживала его семья. И он мечтал о той минуте, когда сможет покинуть эту огромную сумасбродную страну с её дебильным народом. Так здесь все надоело, что даже поташнивает от отвращения. Скорее бы все закончилось!
Сосновский не стал садиться за стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39