Я отвезу Антонио домой, чтобы он мог, как следует отдохнуть и восстановить свои силы. Умоляю, принесите мои извинения вашей прелестной тетушке.
Отвесив изящный поклон, синьор Векки пошел следом за племянником. Однако столь легкомысленное отношение к опасности, грозящей принцу, не могло не удивить Элеонору. Если кто-то намеренно пытается навредить его высочеству, этого мерзавца следует немедленно остановить.
Но сначала ей следовало выяснить, существовала ли на самом деле угроза, как она склонна была думать.
Элеонора, нахмурившись, размышляла, что делать дальше, как вдруг вспомнила о друге Дэймона, враче Отто Гиэри, который тоже был здесь.
Вскоре она обнаружила Отто, беседующего с несколькими немолодыми женщинами, наперебой жалующимися ему на свои физические недуги. И когда Элеонора попросила уделить ей минутку внимания, мистер Гиэри, казалось, вздохнул с облегчением.
Когда он отошел с ней в сторонку, Элеонора рассказала о случившемся, поделившись в конце своими подозрениями.
– То, что сейчас произошло с принцем, никак нельзя назвать простым совпадением. На самом деле все выглядит очень зловеще. Возможно, я преувеличиваю, но… может быть, кто-то действительно пытается его отравить?
Глаза доктора округлились от столь серьезного обвинения.
– Вы случайно не знаете, что он ел или пил сегодня вечером, миледи?
– В начале вечера он выпил бокал пунша. Мы оба пили.
– Но вы-то чувствуете себя хорошо?
– Да, прекрасно.
– А когда ему стало плохо?
– Я точно не знаю, – ответила Элеонора, – но когда я пришла сегодня вечером на бал, лицо принца уже было какого-то красноватого оттенка. Лоб покрылся испариной, и принц жаловался на духоту.
Гиэри нахмурился.
– Существует несколько заболеваний, а также других причин, которые могут вызвать подобные симптомы. Если он полностью выздоровеет, мы будем точно знать, что его не отравили.
– Ну а если он не выздоровеет? – спросила девушка взволнованным голосом. – Неужели мы ничего не можем предпринять, чтобы выяснить это?
– Я не знаю, как… хотя, если бы я взглянул на остатки пунша, который он пил, то, возможно, смог бы сделать заключение.
Элеонора несколько секунд думала, и вдруг у нее появилась идея.
– Думаю, вы сможете взглянуть на остатки пунша. Вы не могли бы пойти со мной, сэр?
Она повела доктора в тот угол зала, где недавно сидел принц. Бокалы с пуншем все еще стояли на полу возле его стула.
Подняв оба, Элеонора без труда определила, какой из них принадлежал принцу. Гиэри взглянул на бокал и еще сильнее нахмурился.
– Как странно…
Следя за его взглядом, она поняла, что привлекло его внимание. На дне в нескольких каплях оставшейся жидкости находились остатки какого-то порошкообразного вещества.
Взяв у нее бокал, Гиэри сначала понюхал жидкость, а потом обмакнул в нее палец.
– Это напоминает рвотный корень, – произнес он через некоторое время.
Элеонора в замешательстве посмотрела на него, прекрасно зная, что ипекакуана была порошкообразным препаратом, используемым в качестве слабительного.
– Вы уверены?
– Вполне.
– Итак, содержимое его бокала не было отравлено?
– Нет, я в это не верю. Рвотный корень относительно безвредное средство, по крайней мере, не представляющее никакой угрозы для жизни.
– Но оно же не могло очутиться здесь случайно.
– Конечно же, нет. Наверняка его подсыпали в бокал с определенной целью.
Элеонора обессилено опустилась на один из стульев.
– Но почему же, скажите на милость, этот препарат оказался в пунше принца Лаззары?
– Это загадка, – согласился мистер Гиэри, усаживаясь возле нее. – Возможно, он, как и подозревал Рексхэм, действительно является мишенью для кого-то, кто желает ему зла.
Элеонора с любопытством взглянула на доктора.
– Лорд Рексхэм говорил вам о злоключениях принца, мистер Гиэри?
Тот кивнул.
– Он сказал, что на его высочество буквально обрушились несчастья, трудно поддающиеся объяснению. Вероятно, вам следует рассказать лорду и о том, что произошло сегодня, леди Элеонора.
Элеонора ответила не сразу. Во-первых, она больше не хотела иметь никаких дел с Дэймоном ни сегодня вечером, ни в обозримом будущем. Во-вторых, он, видимо, уже покинул бал. А в-третьих, даже если бы она захотела прибегнуть к его помощи, она сомневалась, что ему было бы интересно оказывать содействие человеку, которого он, кажется, считал – и совершенно напрасно, по ее мнению – своим соперником.
– Полагаю, лорд Рексхэм вряд ли пожелает обременять себя злоключениями принца, – в конце концов, сказала она.
– Возможно, вы удивитесь, – ответил Гиэри, – но последние несколько лет он только и делает, что интересуется бедами других людей.
Эта реплика удивила Эль, и она озадаченно посмотрела на Гиэри.
– Бедами? Что вы имеете в виду, мистер Гиэри?
– Ну… возможно, слово «беды» не совсем удачное.
– Тогда скажите точнее.
– Слово «недуги» было бы уместнее.
Судя по выражению лица Элеоноры, она все еще была сбита с толку, и Отто печально улыбнулся ей, как бы извиняясь.
– Речь идет о несчастных, как проклятьем пораженных чахоткой. До сегодняшнего дня у них все еще очень мало надежды на выздоровление. Однако Рексхэм посвятил три года своей жизни поискам средства для лечения этой страшной болезни, потратив на это значительную часть своего состояния.
Глава 10
Монотонность в отношениях быстро наскучит ему. Будьте непредсказуемой, чтобы выглядеть более выгодно по сравнению с любой другой женщиной, которая захочет соперничать с вами за знаки внимания и любовь с его стороны.
Анонимный автор. «Советы молодым леди, как завоевать сердце мужчины и выйти за него замуж»
Элеонора наморщила лоб.
– Никогда бы не подумала, что лорд Рексхэм интересуется медициной.
– Возможно, вам пока не представилось случая слышать о его последних исканиях, – ответил мистер Гиэри, – поскольку они имели место в Италии.
– Я думала, что он просто отправился попутешествовать по Европе после окончания войны.
– Нет, миледи. Увеселительная прогулка уж точно не входила в его планы.
Доктор замолчал, однако Элеоноре не терпелось узнать больше.
– Пожалуйста, продолжайте, мистер Гиэри. Скажу честно, вы меня заинтриговали.
Он внимательно посмотрел ей в глаза, как будто прикидывая, что ей стоит рассказать.
– Вы ведь слышали, что брат-близнец лорда Рексхэма умер от туберкулеза, когда был совсем молодым?
– Я знала, что его брат умер, но не догадывалась о причине его смерти.
– Да, брат Дэймона Джошуа заболел чахоткой, когда ему было всего шестнадцать лет.
– Как печально, – тихо произнесла Элеонора.
– Да уж. А что вам известно о чахотке, миледи?
– Это изнурительная болезнь легких, не так ли?
– Да, это заболевание, которое вызывает медленное отмирание тканей легких. Туберкулез – довольно распространенный недуг в Англии и чаще всего оканчивается фатально, но причина его появления неизвестна до сих пор и еще не найдено средства для его лечения… Хотя при определенных условиях, в теплом сухом климате, шансы на выздоровление увеличиваются. Вот почему Дэймон выбрал именно Средиземноморье для того, чтобы разместить там санаторий.
– Вы сказали санаторий, мистер Гиэри?
– Да, для лечения чахоточных больных. – В ответ на ее удивленно-любопытный взгляд Отто лишь слегка улыбнулся. – Думаю, мне следует объяснить, как началась моя дружба с Дэймоном. Дело в том, миледи, что своей карьерой я полностью обязан именно ему. Я вырос в Харвиче, возле фамильной усадьбы Рексхэмов, расположенной в Суффолке. Мне было всего девятнадцать, когда Джошуа заболел, но я всегда проявлял горячий интерес к медицинской профессии и стал учеником у местного доктора. И когда стало очевидно, что нет никакой надежды на выздоровление, я заботился о Джошуа до самой смерти.
– Должно быть, это было тяжелым испытанием для его семьи, да и для вас тоже, – тихо заметила Элеонора, испугавшись, что, возможно, говорит что-то не то.
В знак согласия Гиэри кивнул головой.
– Да, так и было, миледи. Видеть, как красивый, жизнерадостный юноша умирает на твоих глазах, мучаясь от невыносимой боли… А потом вслед за этой бедой пришла еще одна, не менее страшная – родители Дэймона, виконт и леди Рексхэмы, погибли спустя несколько месяцев, пересекая Ирландское море на корабле, который затонул во время шторма. Они намеревались нанести визит какому-то родственнику леди Рексхэм, однако Дэймон отказался поехать с ними. Вероятно, он остался жив только благодаря милости судьбы.
Сердце Элеоноры сжалось от сострадания.
Она могла представить, насколько мучительным было для Дэймона потерять сначала брата, а потом так трагически лишиться родителей. Каким опустошенным и одиноким он, должно быть, себя чувствовал. Он остался сиротой, и ему даже некому было пожаловаться, не с кем было поделиться своей бедой…
Вздохнув, доктор продолжал:
– Так или иначе, получив по наследству титул и состояние, Дэймон, в благодарность за то, что я заботился о его умирающем брате, выделил средства на мое обучение в университете, а также на продолжение дальнейшей учебы у лучших докторов в Англии. Если бы не Дэймон, я бы, наверное, стал простым деревенским доктором, а никак не хозяином лондонской клиники, которую он тоже, кстати, обеспечивает финансовой поддержкой.
Вспомнив, сколько всего она слышала о замечательных достижениях мистера Гиэри в области медицины, Элеонора осознала всю важность того, что сделал для него его друг – ведь если бы Дэймон не вмешался в его будущее, мир лишился бы прекрасного доктора.
– Естественно, – добавил Гиэри, – вы понимаете, почему я готов на все ради Дэймона. И когда три года назад он пришел ко мне с идеей содействия поискам лекарства от чахотки, я написал нескольким известным докторам в Европе, чтобы заручиться их поддержкой. Благодаря активной поддержке и непосредственному участию этих ученых мужей Дэймон построил заведение для чахоточных больных на южном побережье Италии. Это было смелое предприятие, задуманное с целью спасти как можно больше человеческих жизней, пока продолжаются поиски лекарства. А если бы это оказалось в ближайшее время невозможным, то хотя бы постараться облегчить страдания умирающих людей и помочь быстрому восстановлению сил выздоравливающих.
Элеонора смотрела на Гиэри почти с благоговейным удивлением.
– И вам удалось достичь поставленной цели? – спросила она.
– В общем, да. За последний год численность выздоровевших значительно возросла. Я сам отослал туда больше дюжины своих пациентов – кстати, за счет Дэймона – и девятеро из них полностью выздоровели.
Элеонора нисколько не сомневалась в щедрости Дэймона. Ее больше интересовало, почему он скрыл все это от нее. Во время их помолвки он ни слова не сказал о своем желании построить санаторий, а также о подробностях сравнительно недавней смерти своего брата.
– Что-то не сходится, – наконец сказала Элеонора. – Дэймон ведет себя как истинный филантроп и, тем не менее, охотно поддерживает репутацию отъявленного негодяя, предпочитающего вести распутный образ жизни.
Гиэри криво улыбнулся.
– Это действительно не вписывается в его образ, но уверяю вас, что каждое слово, которое я вам сказал, – чистая правда. – Он помедлил минутку. – Я знаю, что у вас общее прошлое, леди Элеонора, поэтому прекрасно понимаю, почему вы о нем невысокого мнения, однако я думаю, что у вас наверняка сложилось о Дэймоне неверное представление…
Гиэри вдруг покраснел от смущения.
– Простите меня, с моей стороны было бестактно упоминать о ваших чувствах к нему. Мне не следовало говорить такое. Правда, я не хотел вас обидеть.
– Я не обижаюсь, мистер Гиэри, – ответила Элеонора с рассеянной вежливостью, поскольку ее ум был занят глубокими размышлениями. – Полагаю, что вы, возможно, правы. Я действительно судила о виконте предвзято.
– Ну, тогда вы не возражаете, если я расскажу ему о последнем злоключении, случившемся с принцем Лаззарой?
– Конечно же, нет. Думаю, нет смысла утаивать от него этот эпизод.
– Тогда я сообщу ему об этом позже, после бала. А вот и он. Возможно, вы пожелаете сами рассказать ему об этом?
Увидев Дэймона, направляющегося к ним через переполненный зал, Элеонора была застигнута врасплох.
Подозвав лакея, чтобы тот убрал бокалы с пуншем, мистер Гиэри встал и отвесил ей поклон.
– Прошу прощения, миледи, но я должен возвратиться к пожилым леди. Я все же надеюсь привлечь их к благотворительной деятельности в моей клинике.
Рассеянно кивнув ему в ответ, Элеонора почти не заметила, как доктор ушел, поскольку все ее внимание было сконцентрировано на приближающейся фигуре Дэймона. Когда он, наконец подошел, она изумленно смотрела на него.
– Даже не пытайся сказать, сладкая, что ты поражена, – сухим тоном заметил он.
– Еще бы, – произнесла девушка. – Я-то думала, что вы уже покинули бал.
– Я не мог уйти так скоро, поскольку Гиэри приехал со мной сюда в моей карете и я должен доставить его обратно домой.
Опустив глаза, Элеонора увидела, что Дэймон обут в крепкие однотонные туфли из коричневой кожи, создающие разительный контраст с его изящным дорогим бальным нарядом.
– Я купил их у лакея леди Хевиленд, – объяснил он происхождение обновки. – Они немного жмут, но попрошайкам не приходится выбирать. – Выражение его лица было мягким и веселым, и совсем не сердитым, как она того ожидала.
– Вы разве не намерены упрекать меня за злую шутку, которую я сыграла с вами? – спросила Элеонора.
– Нет, – ответил Дэймон, присев рядом с ней на свободное место. – По правде, говоря, я решил, что твой поступок можно извинить. Мне не следовало мешать твоим попыткам, строить романтические отношения с принцем и уж тем более становиться свидетелем того, как ты его целуешь.
Слова Дэймона удивили девушку больше, чем правда о его благотворительной деятельности, и она подозрительно взглянула на него. Не в его характере было сдаваться так легко. Но, возможно, она, думая, что видит этого человека насквозь, на самом деле совсем не знала его…
– Мистер Гиэри рассказал мне, чем вы занимались в Италии на протяжении последних двух лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47