Как его там - Вадик... Ухов, кажется?
- Саша, его среди убитых не было. Товар исчез.
- А бабки?
- Возможно, их и не было. Дело темное.
- Куда уж темнее! - заорал, приподнимаясь из-за стола. - Мои пацаны кровью умылись, а твой Ухов ни ухом ни рылом!
- Саша, мне пока нечего ответить. Но я разберусь. И обещаю, что разберусь по полной справедливости. Если мой виноват - ответит.
- Хорошо, иди. - Саша сопроводил Макса тяжелым взглядом.
Оставшись один, он еще раз просмотрел фотографии. К сожалению, он все это предполагал. Все Кос дурак со своим вечным ослиным упорством: давай попробуем, мы же все равно немного теряем. И впрямь - немного. А с уральскими братьями кому объясняться придется? Боцман - мужик серьезный. С товаром - хрен с ним, Фарик поймет. В конце концов, на этот убыток они закладывались изначально.
Ладно, пусть Макс разбирается, как все так срослось. Главное, схема не сработала. «А ты что, думал, что ларчик так просто открывался? Нет, Саня, ты так не думал. Значит, ты, Саня, пацанов на верную смерть посылал? Нет, шанс был. Но он пролетел мимо. Но кто-нибудь мне за это все равно ответит...» - И он с силой сжал шариковую ручку. Она с хрустом переломилась. Бросив обе половинки в корзину для мусора, Саша нажал на кнопку громкой связи.
- Люда, позови ко мне Фила. И соедини с Душанбе...
10
Квартирка и в самом деле оказалась клевой. Вообще, чем дольше пчела был в этом городе, тем больше удивлялся. Вот и с этой квартирой то же самое. Если посмотреть на их домик с улицы, то невозможно было бы представить себе, что в нем на самом деле целых три квартиры. По одной на этаже. И это при том, что весь домик-то шириной был с хорошую русскую избу о трех окнах.
Хитрость была в том, что дома в Амстердаме растут не вширь и ввысь, а вглубь. Квартира была длинной, как кишка. Окна главного фасада выходили на Вондел-парк.
А окна противоположные - в довольно обширный двор с деревьями, клумбами и даже маленьким фонтаном. Там у Пчелы был свой отдельный балкон, с которого по крутой лесенке можно было спуститься прямо во двор.
Всего в его распоряжении оказалось три просторных комнаты, маленькая кухонька и прочие места общего пользования. Мебель была самая простая, но из настоящего дуба.
У стен - стеллажи, на которых стояли книги на непонятном языке, большая кровать с толстенным матрасом, дерево в кадке - весь дом принадлежал одному хозяину.
Сам Зимчук и его подруга Мириам занимали второй этаж, а на первом жил какой-то художник. По внешнему виду - абсолютно сумасшедший. Но явно безобидный.
В общем, Пчеле в Амстердаме нравилось. Хотя города он еще толком не видел. В основном из окна машины. Дел было до хренищи.
День солидного российского бизнесмена Виктора Пчелкина был расписан буквально по минутам. Деловые завтраки переходили в деловые обеды, плавно перетекая в столь же деловые ужины, не оставляя сил на по-настоящему «деловые» ночи. Пчела даже ни разу не заказывал, что называется, «цветы на дом».
Кто бы мог подумать, что в этом маленьком европейском городе столько русских! И что нас здесь так любят. Точнее - наши денежки...
Первым делом Зимчук свел Пчелу с коллегами по спиртовому бизнесу. Недолго думая, Пчела заключил пару контрактов на поставку спирта из Москвы в Среднюю Азию. Но основное пока плохо вытанцовывалось. И Пчела понимал, что в тот бизнес, куда им надо протоптать дорожку, пути пока не было. По крайней мере прямого. Оставалось работать, работать и работать. Как завещал нам великий Ленин.
Проснувшись в двенадцать дня, Пчела потянулся. Сегодня пришло, наконец, время отдохнуть. По полной программе. А то крыша съедет.
Пчела поднял окно, выходившее на парк, и вдохнул влажного, но удивительно вкусного воздуха. И встал в стойку - охотничью.
По дорожке Вондел-парка шла девушка его мечты. Черные прямые волосы до пояса, низкая густая челка, ноги от ушей. Она, казалось, была столь близко, что ее можно было потрогать. Девушка вела на поводке длиннющую таксу.
- Девушка! - заорал он. - Выходите за меня замуж!
Совершенно неожиданно для Пчелы, девушка не только остановилась, но даже обернулась в его сторону и милостиво улыбнулась из-под челки. А такса подняла заднюю лапу и оросила куст. Это был кобель.
«Соперник, блин», - чертыхнулся Пчела, потому что кобель, сделав свое собачье дело, резко потянул девушку куда-то вглубь парка...
Пчела, натянув джинсы и футболку, через три ступеньки скатился вниз. В парке он был буквально через несколько минут. Но девушки и след простыл.
Пчела и почесал затылок:
- Ну, догнал бы, Пчелкин. И что бы ты ей сказал? Ай лав ю, гоу хом? Говорила тебе Майя Константиновна: учи, Витя, английский. А ты, Витя? - И он, махнув рукой, отправился бриться...
Размялись Витьки в громком баре на Рембрандт-плейн. От музыки, казалось, здесь дрожали стены. Разговаривать было просто невозможно. Да и лишнее это. Главное - Пчела научился объяснять тупому бармену, сколько ему нужно наливать в стакан виски. Вшивые европейские «дринки» по сорок граммов со льдом Пчелу никоим образом не устраивали. Тем более, что сегодня он решил наконец оторваться по полной.
- Витя! - Пчела только по губам мог читать то, что пытался ему сказать Зимчук. - Я уже оглох. Погнали! - и Зимчук постучал себя ладонями по ушам.
Сегодня ради праздника он свои длинные волосы укротил хвостиком.
- Слышь, Зима, а где у вас тут классного эля можно... - Пчела выразительно побарабанил пальцами по голу.
- Одно местечко, - загадочно сказал Зимчук. - Тут поблизости, инглиш паб. В гостинице Краснопольская.
- Польская, что ли?
- А хрен его знает. Пять звезд и бар соответственный.
Они вышли из одного вертепа, чтобы направиться в другой... Свернули с Рембрандт-плейн в сторону Дама...
Эль был, конечно, хорош, но обстановка в пабе Пчеле не приглянулась. И Пчела обстановке тоже не понравился. Надутые бюргеры со своими женами и дочками косились на него, как на зачумленного. И всего-то потому, что он приобнял пониже спины одну аппетитную официантку. А что, это Пчела, скажете, виноват, что она так зазывно вертит задницей?
- Пойдем, Вить, здесь это не принято.
- Да пошли они! Дам ей двести гульдей, сама за мной поскачет, - и Пчела с решительным видом полез за бумажником.
- Все, погнали, а то они полицию вызовут. Пошли лучше баб смотреть. - Зимчуку, все же удалось, не сильно растрепав хвостик, утащить Пчелу на свежий воздух...
Путь их лежал в места заповедные - знаменитый Красный квартал. Прямо напротив королевского дворца они в него и углубились. Границу обозначала огромная стеклянная витрина, буквально заваленная презервативами. Самым немыслимых цветов и в самых бредовых упаковках. Позолоченные ореховые скорлупки были еще самыми скромными.
Внутри же магазина под кодовым названием «Кондомерия» царило нечто и вовсе невообразимое. Пчела даже протрезвел. Чуть-чуть.
Хорошенькая, с лицом невинной старшеклассницы, продавщица с явным удовольствием демонстрировала Пчеле богатства этой пещеры Али-Бабы. Из банок горчицы выскакивали устрашающих габаритов фаллоимитаторы.
- Горчица с хреном! - восхитился Пчела. - Это я Космосу подарю. Его отец такого со своих симпозиумов почему-то не привозил.
Филу он выбрал изысканную коробочку для бисквитов, где на розовой бумаге рядком аккуратно лежали детородные органы из песочного теста.
- Пусть Валера с Тамаркой понервничают, - рассудительно объяснил он Зимчуку.
А чтобы чай удался на славу, в комплект к бисквитика он прикупил заварочный чайник с аппетитной розовой попкой. Наверняка копией той, что ему так и не дали ущипнуть в навороченном ирландском пабе с польским названием.
Секретарше Людочке он купил канцелярский набор. Подставкой для ручки там была бордовая лакированная вульва. Ну, а сама руска, естественно, изображала член. Маленький, но хорошенький. А набор ковриков для мыши демонстрировал разнообразнейшие позы из «Камасутры». То-то Людочка оторвется.
Самое сложное было выбрать подарок для Белого. Как только Пчела примеривался к какому-нибудь приколу, перед его глазами вставала Оля. То серьезная, то сердитая, то улыбающаяся.
- Переведи ей, - толкнул он Зимчука. - Есть ли у них что-нибудь поприличнее?
- Для молодых или пожилых? - ничуть не удивляясь, спросила девушка.
Пчела приосанился, приглаживая ладонью зачесанные назад волосы:
- Для молодой замужней дамы. Очень красивой, - уточнил он.
- У нас есть старинная фигурка из Франции. Восемнадцатый век.
- Покажите.
- Но это очень дорого.
- Я сказал - показывай.
Девушка ушла в глубину магазина и вскоре вернулась с деревянным футляром. Она достала оттуда завернутую в пергаментную бумагу фигуру. Это была обнаженная девушка. Точнее, женщина. Беременная, с заметно выпирающим животиком. Пчела взял медную статуэтку в руки - девушка была гладкой и почему-то теплой.
- Здесь есть секрет, - переводил Зимчук.
Продавщица нежно забрала у Пчелы фигурку, достала из футляра миниатюрный ключ и вставила его в пупок медной красавицы. Открылись створки на животе. А там, внутри, свернувшись, лежал человеческий детеныш. Сделано все было мастерски, можно было различить не только пуповину и черты маленького личика, но и пальчики на сжатых кулачках младенца.
- Беру, - Пчела ничуть не сомневался, это было именно то, что нужно.
До кучи Пчела, уже не сентиментальничая, набрал членов резиновых и пластмассовых, всех мыслимых размеров. И, естественно, презервативов.
- Это для пацанов, - объяснил он обалдевшему от его масштабов Зимчуку. - Только как мы все это поволочем? - задумался он, глядя на то, как ему упаковывают два огромных пакета.
- Витя, ты не в Союзе, ты в Европе, - снисходительно потрепал его по плечу Зимчук. И сказал продавщице. - Доставьте на Конингслаан, 25-си. Завтра к одиннадцати утра.
- Кажется, я себя обделил... - Пчела осмотрел витрину и ткнул пальцем в серебряную табакерку, - А вот это я возьму с собой. Не хочешь табачку понюхать? - И он открыл табакерку прямо перед лицом Зимчука.
Тот едва успел отмахнуться от дурацкого члена на пружинке и с глазами-бусинками, наряженного в кокетливую розовую беретку с желтым помпоном.
- Подарки для друзей - дело святое! - подытожил Пчела. - Пора добавить. Народ к разврату готов?
- Здесь народ к разврату всегда готов! Вперед, тезка! - они вышли на улицу.
На самом деле красивых обнаженных девиц в витринах близлежащих домов обнаружено не было. Не помогало даже то, что друзья подкреплялись в каждом встречном баре. Правда, некоторые витрины уже были прикрыты красными шторками.
- Работают люди! - приподняв палец к носу, сказал Пчела. - Уважаю!
Не зная, куда деть руки с увесистой табакеркой, Пчела, наконец нашел развлечение. Нажав на кнопку, он выстрелил членом с глазами и показал его тоскливой полной мулатке в бикини, сидевшей за стеклом секс-шопа в красном бархатном кресле. Мулатка даже глазом не повела, будто Пчела для нее не существовал, а был фантомом. Пчелу это только раззадорило. И он продолжил свои обезьяньи пляски перед следующим отсеком. Там наконец-то обнаружилось что-то вполне товарное. Две невероятно красивые девки обнимались, зазывно поводя язычками по ярким губам.
- А ты говорил! Зима, я к ним загляну? На полчасика?
- Окстись, Витя. Посмотри повнимательней.
- А что?
- Это не девушки, Витя.
- А кто?
- Кони в пальто, - заржал Зимчук. - Трансвеститы.
- Кто-кто? - Пчела чуть не выронил табуретку.
- Пидоры по нашему, по-русски.
- Твое-мое! Вот бы влип. Спасибо, брат, удержал. А это что за хрень?
- Секс-музеум это, Витя.
- Нет, вот эта баба на велосипеде. - Пчела показал пальцем на следующую витрину.
Большая, в человеческий рост кукла в короткой и пышной розовой юбке старательно крутила педали укрепленного на возвышении старинного велосипеда, то поднимаясь на седле, то вновь опускаясь. Именно в седле-то и заключалась соль композиции. Там, в те краткие моменты, когда всадница приподнималась, был виден огромный фаллос, на который без устали все садилась и садилась механическая кукла. Со счастливой улыбкой идиотки на фарфоровом личике.
Пчела пристроился позади велосипедистки и в такт ее движениям повилял бедрами. Ему даже поаплодировали зрители. Хотя и не слишком громко.
В общем, настоящий секс у них сегодня явно не вытанцовывался. Оставалось вернуться к магистральному пути - благо, баров у них тут и вправду было немерено.
А поутру они проснулись... То есть, Зимчук-то проснулся у себя, в объятиях длинноволосой Мириам. А вот Витя Пчелкин...
- Е-мое! Ты кто? - изумленно разглядывая абсолютно черное девичье тело, спросил Пчела.
Тело зашевелилось. У тела обнаружилось довольно симпатичное, хотя и с сильно приплюснутым носиком, личико.
- О, май лав! - протянула девица к нему руки.
- Лав-лав, откуда ты взялась? - отодвинулся Пчела. - Ни хрена не помню! - Стукнул он себя кулаком по лбу. Голова загудела в ответ. - Ладно, давай сваливай! - И он сделал вполне определенный жест в сторону двери.
Девица мгновенно изменилась в лице:
- Мани-мани, май рашн френд.
- Сколько я тебе там обещал? - Пчела нашарил на полу свои джинсы и выудил бумажник.
- Ту хандрид.
- Ни хрена себе, попользовался! Ван хандрид и энаф!
- Ту хандрид, - покачала головой негритянка, ловко одеваясь.
Пчела протянул ей две купюры. Розовую и синюю. Итого сто пятьдесят гульденов.
- О... - начала было негритянка, но, увидев помрачневшую физиономию Пчелы, быстро заткнулась. Тем более, что она-то наверняка помнила, что договаривались они на сотню.
Лишь только дверь закрылась за экзотической ночной бабочкой, как звякнул дверной звонок. Так и не успевшему похмелиться Пчеле пришлось спускаться вниз.
Широко улыбающийся и опять же черный посыльный вежливо протянул ему два пакета. Пчела автоматически принял их и кивнул. Но негр чего-то ждал. Ясно чего.
- Иди, иди. Сестра твоя уже получила, - буркнул Пчела. Что он им, миллионер, что ли?
Поднявшись наверх, он машинально заглянул в пакеты. Подарки пацанам были завернуты в хорошую папиросную бумагу. И шуршали, будто жили какой-то своей таинственной жизнью. Интимной, не иначе.
11
Стрелку забили в парке 50-летия Октября, возле метро «Проспект Вернадского».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22