Качество удивило, советую всем
По имени Александр Николаевич Белов. Он же - Саша Белый.
Саша шел чуть впереди, добродушно посмеиваясь над трепом друзей. Вопили они, надо сказать, на всю улицу.
- Ну, а Людочка что? - обсуждалась реакция секретарши Людочки на порноподарок Пчелы.
- Сначала не врубилась, что это член, писать начала. Хорошая ручка, говорит, мягко пишет и не мажется. Пацаны прям кисли. Людка то в рот возьмет, погрызет, то обратно в … вставит! - гоготал Космос.
- А когда врубилась?
- В мусорку кинула. Я сам не видел, пацаны говорили.
- Ее потом на бюро пропусков забрали, - вмешался Фил. - Но я велел убрать в подсобку. Фигня, но отвлекает.
- О! А это кто тут у нас такие? - Пчела раскинул руки, словно пытаясь обнять сразу всех шлюх Тверской. Ребята дошли уже до Манежной площади, где была основная секс-территория столицы.
- Мальчики, отдохнем? - радостно улыбнулась яркими губами высокая блондинка и призывно скользнула язычком по губам.
- А то? - Пчела склонил голову, оценивающе разглядывая фактурную девицу, плотно обтянутую джинсовым брючным комбинезоном на серебристой молнии. Молния - от горла до самого причинного места словно перечеркивала вдоль и делила надвое высокую плотную фигуру жрицы страсти.
- Дорого, но сердито, - блондинка мгновенным движением расстегнула молнию до самого низа. И столь же быстро застегнула снова.
Пчела присвистнул. Он успел оценить мелькнувшие пышные груди и сердечком выбритый лобок - под комбинезоном у проститутки ничего не было. Кроме, естественно, главного товара. И товара преотменного…
- Ну что, маленький, идем?
- В другой раз, солнышко, спешу! - Пчела постучал по циферблату
Разочарованная девица тут же отошла, некогда ей было лясы точить. Рабочий день ее только начинался.
- А что? - Пчела показал Косу на спину блондинки. - Нехило, а? Может, бизнес откроем?
- Международный? - уточнил серьезный Фил.
- Межпланетный, - Космос, как всегда, мыслил глобально.
- Я серьезно, - настаивал Пчела. - Возьму под личный контроль. Каждую девочку обещаю проверять лично…
Они уже перешли Манежную. Дальше надо было ехать - Серого на «мерине» на Красную Площадь как пить дать не пустят. Перед тем как сесть в машину, Саша не удержался и взглянул на часы. До начала операции «Венский вальс» оставалось ровно сорок семь минут.
21
Гюнтер Шлихт, чистокровный ариец, в последний раз провел щеткой по волосам. Черт! Волосы опять выпадают! Это взволновало его даже больше, чем сегодняшнее дело, сулившее и солидный гешефт, и упрочнение его позиций в глазах Кудели. Каких только средств он не испробовал, чтобы остановить облысение, как проклятие, передающееся в семье Шлихтов из поколения в поколение.
Всего раз, кстати, он готов был порвать отношения с Куделей: именно тогда, когда русский бандит походя бросил ему:
- Лысеешь, мин херц, что ли?
Он тогда прямо замер у зеркала, перед которым укладывал челку. Конечно, он считал русских, с которыми приходилось работать, людьми, мягко говоря, не своего круга. Но в кругу своем ему за всю жизнь не заработать даже и половины нынешнего дохода. Поэтому он мирился и с грубыми партнерами по бизнесу, и с нервными выходками Кудели. На самом деле они очень подходили друг другу. Даже выработали по ходу дела общий язык - смесь русского с немецким. О чем они говорили между собой, понимали только они сами. И это, между прочим, было им очень даже на руку.
По сути, Гюнтер Шлихт был единственным, кто мог одним лишь холодным взглядом остановить этого полусумасшедшего. За одно это патрон щедро платил ему и заставлял быть «при теле» не только на важных переговорах, но и в другие ответственные моменты. А из таких вот самых моментов и состояла вся жизнь крутого Кудели. Поэтому разве что в туалет и в постель он не тащил с собой Гюнтера. Слава богу, Куделя предпочитал мясистеньких проституток, рыженьких, и чтобы сиськи были размером с футбольный мяч.
Вот и сегодня утром Куделя попытался закатить истерику.
- Ты не пойдешь туда! - орал он, брызгая слюной. Тик перекосил его лицо до неузнаваемости.
В такие минуты гнева мозг Кудели, измученный наркотой и алкоголем, мог толкнуть своего хозяина на дикие, непредсказуемые шаги. Убить человека для Кудели в таком состоянии было все равно что оторвать мухе крылья.
- А кто, если не я? - холодно остановил Гюнтер. - Хохол в Амстердаме, а твоим людям я не вполне доверяю. Извини, - примирительно добавил он.
Это была его, и только его, Гюнтера, заслуга. Он сам получил информацию о крупной поставке левого героина. И сам должен был прикрыть это осиное гнездо - под их налаженный бизнес в последнее время сильно подкапывались конкуренты, сбивая цены. А Гюнтер не любил терять доходы.
Ну все, пора. Он педантично проверил, везде ли выключен свет, закрыл кран и пригладил волосы:
- С богом!
Вагоны с металлом обычно подгоняли на товарный терминал Южного вокзала австрийской столицы. Здесь старались не задерживаться, а побыстрее отправлять в нужном направлении - уж больно дорого обходилась стоянка вагонов. Остатки - обычно это было всего лишь несколько тонн - помещали в специально арендованном складе-ангаре в контейнеры, которые при помощи автозагрузчика можно было загрузить в обычный трейлер или грузовик.
Потом уже совсем небольшими партиями металл забирали. За называется, «вахтовым методом». Главное в этом деле было не перепутать, какому покупателю какой именно контейнер предназначался.
Командовал уральцами человек со смешной фамилией Непейвода - огромный рукастый малый с маленькими, глубоко посаженными глазами.
Сегодня, если судить по накладным, за товаром должны были прибыть три группы. Но к обеду поступила команда, что отгрузка сегодня производиться не будет. Приказано было сидеть на складе и ждать дальнейших указаний.
- И что такое? - пожал плечами Непейвода. - Тут и отгружать-то с гулькин нос. Так бы за сегодня-завтра все и разбросали. А так - сиди, жди у моря погоды. - И он, перекинув ногу на ногу, закурил очередную сигарету. Бойцы-грузчики пристроились вокруг фанерного ящика и резались в очко. И тут кто-то постучал в металлическую дверь ангара.
- Открой, Васек! - приказал Непейвода одному из игравших и вместе с креслом повернулся в сторону дверей.
На пороге показался высокий парень в темном костюме и с дипломатом в руке. Только когда он подошел ближе, Непейвода узнал его - это был Макс. Прежде он здесь не появлялся, а виделись они раньше только в Москве.
Не пожав никому руки, Макс подошел к Непейводе и тоном, не терпящим ни малейшего возражения, приказал:
- Снимайтесь. Это приказ. Забирайте из офиса бухгалтера и секретаршу. Сегодня все отбываете в Москву. Или хотя бы в Варшаву. Ближайшую неделю ни одного нашего человека здесь не должно быть. И позаботьтесь о «хомячках». Как именно - пусть решит бухгалтер. - Чтобы у Непейводы не осталось сомнений, Макс склонился к самому его уху и проговорил: - Это приказ Белого.
- Понял! - отрапортовал Непейвода, вскакивая на ноги. - Ребята, снимаемся!
Через несколько минут в ангаре остался один Макс - наедине с металлическими контейнерами. До начала операции оставалось уже двадцать минут.
По гулкой лесенке Макс поднялся под самый потолок здания. Толкнув металлическую дверцу, он убедился, что она не заперта, и что с той стороны другая лестница выходит прямо к железнодорожным путям.
Он открыл свой чемоданчик и неторопливо, привычными жестами собрал из запчастей винтовку с оптическим прицелом. Непривычный костюм немного сковывал движения, но пиджак снимать он не стал, чтобы потом не надевать - каждая секунда после времени «Х» могла стоить ему жизни.
Пристроившись на полу из металлических прутьев, Макс стал ждать, время от времени ловя в глазок оптического прицела вход в ангар. С минуты на минуту оттуда должен был показаться Гюнтер со своими людьми. Они были предупреждены, что ровно в семнадцать ноль-ноль прибудет покупатель партии товара.
Они вошли, совсем не таясь - прямо бандиты из плохого американского кино про крутых парней. Впрочем, полное безлюдье в ангаре их, видимо, все же несколько удивило. Крутые парни любили демонстрировать власть, которую так легко получить, имея в руках совсем нехилое оружие.
Белокурый Гюнтер негромко отдавал приказания. Сверившись с записью в кожаной книжечке, он указал на крайний справа контейнер.
Слои алюминиевых чушек были проложены деревянными брусками и скреплены толстой проволокой. Один из парней Гюнтера достал из черной спортивной сумки кусачки с длинными ручками и перекусил проволоку в нескольких местах. Тут подключились и остальные. Они быстро начали разбирать это сооружение из металла и дерева, складывая чушки чуть поодаль крест-накрест друг от друга. Примерно минут через двадцать их старания увенчались успехом. Внутри сооружения обнаружилась полость, заполненная не металлом, а черными клетчатыми мешками.
Когда вскрыли первый мешок, из него посыпались небольшие продолговатые пакеты. Один из парней бросил пакет Гюнтеру. Тот ловко поймал его. Взрезав пакетик, Гюнтер пальцами перетер посыпавшийся оттуда порошок и довольно кивнул.
Информация была верной: на их территорию покушались. И как нагло - в самой Вене! Кто продавцы - Гюнтер уже знал, об этом, как и о хранящемся на складе грузе, они узнали из очень надежного источника. Теперь оставалось дождаться покупателей. По крайней мере, чтобы получить денежки за дармовой товар. И заодно прояснить, кто такие.
Макс поймал в глазок прицела холеные руки, державшие этот самый пакет, на котором черной краской был изображен жалящий себя в голову скорпион. А потом сквозь прицел посмотрел на физиономию Гюнтера. С этого лица сейчас можно было писать портрет-аллегорию праведного гнева. Щука захватила наживку!
Макс посмотрел на часы - начинался второй акт. Уже должны были появиться еще одни гости, и они не заставили себя ждать.
Боевая бригада в черном - все как на подбор невысокого роста, чернявые и через одного усатые - они появились на пороге ангара как раз вовремя, когда работа по извлечению товара была почти полностью закончена.
Эти чернявые не были похожи на покупателей. Они были похожи… Да нет, не похожи! Это были люди Фатоса - Гюнтер вычислил их в момент. Команда Гюнтера тут же взяла оружие наизготовку.
Так они и стояли какое-то время, направив друг на друга стволы. Хотя продолжалось это «стояние на Угре» всего-то несколько секунд. Гюнтер что-то крикнул, и опустив свой пистолет, сделал шаг в противника. Надо было начинать переговоры. Но второго шага он сделать не успел - Макс нажал на курок. Выстрел был точен - в спецназе веников не вяжут.
Падение белокурого вожака стало сигналом к началу бойни. В грохоте автоматных очередей, в то же мгновение взорвавших гулкую тишину ангара, никто и задуматься не успел, откуда донесся негромкий хлопок первого выстрела.
Безнадежно мертвый Гюнтер лежал на грязном полу, головой в луже собственной крови. Что ж, по крайней мере, облысение ему теперь точно не грозило.
22
В офисе на Ротентумштрассе было тихо и пусто.
- Елена Сергеевна! - крикнул Помогайлов, впрочем, без особой надежды.
- Обедать все, что ли, ушли? - пожал плечами Лузгин.
Однако выражение его глаз ясно говорило о том, что он сам не верит в этот нейтральный вариант. Здесь было что-то не то.
- Нет, Борисыч, сдается мне, что если они сюда и вернутся, то... исключительно по наши души. Проверь-ка сейф.
Лузгин послушно обошел вокруг стола и склонился над сейфом, стоявшим в углу кабинета. Поколдовав с ключами и кодовым замком, он открыл дверцу и ничего не сказал. Только посмотрел на Помогайлова как собака, которую долго и методично били.
Помогайлов даже сам удивился, насколько он был спокоен. Лишь толстые его щеки покрыл нездоровый апоплексический румянец.
Из сейфа выгребли все. Ну, денег там было не так уж много - тысяч тридцать долларов и около ста тысяч шиллингов. Главное - исчезли учредительные документы, контракты и вся бухгалтерия. Бухгалтер Генрих Петрович не иначе как решил взять работу на дом.
Плюхнувшись в кресло, Помогайлов достал из кармана платок и вытер пот, проступивший на лбу:
- Похоже, Владимир Борисович, что мы с тобой больше не владеем нашей фирмой. И в Москву нам с тобой возвращаться нельзя. И еще у меня есть подозрение, что сюда кто-нибудь скоро придет… Давай сваливать отсюда. А кто говорил, что с ними можно работать? «Если на взаимовыгодных условиях», - передразнил он Лузгина, вспоминая их недавний разговор. - А они положили с прибором на твои взаимовыгодные условия. Бизь-несь-мены хреновы! В общем так, Володя, срочно собираемся и рвем когти.
Помогайлов поднялся так резко, что кресло на колесиках откатилось от него, как укушенное.
Вместе «хомячки» поднялись на второй этаж, где друг напротив друга располагались их квартиры, зеркально повторяющие друг друга. Разве что мебель, да репродукции на стенах были разные. У Лузгина по стенам висели абстрактные картинки Миро, а Помогайлов, не найдя нужного дизайна в Вене, привез из Москвы несколько среднерусских пейзажей, купленных по дешевке в Измайловском парке.
За пейзажем с ностальгическими березками, залитыми солнцем а-ля Куинджи, был устроен небольшой тайный сейф, где они с Лузгиным хранили бумаги, которые ни в коем случае не должны были попасть на глаза кому бы то ни было. Это была их общая заначка на черный день, те самые теневые контракты, по которым они успели вывести часть средств из общего оборота.
Сняв картину с гвоздика, Помогайлов открыл сейф. Он был абсолютно, девственно чист и пуст, если не считать двух полузадохнувшихся хомячков, белого и пегого.
- П-придурки, - прошипел Помогайлов.
- Что там у тебя? - подошел Лузгин и окаменел.
Хомячки испуганно смотрели на него круглыми глазами, буксуя на железе мохнатыми лапками с острыми коготками в попытке убежать из этого страшного темного ящика. «Аллегория, однако», - ошарашенно подумал Лузгин.
Партнеры пристально посмотрели друг на друга и чуть ли не хором сказали:
- Елена Сергеевна.
- Ленка, бля! - злобно прошипел Помогайлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Саша шел чуть впереди, добродушно посмеиваясь над трепом друзей. Вопили они, надо сказать, на всю улицу.
- Ну, а Людочка что? - обсуждалась реакция секретарши Людочки на порноподарок Пчелы.
- Сначала не врубилась, что это член, писать начала. Хорошая ручка, говорит, мягко пишет и не мажется. Пацаны прям кисли. Людка то в рот возьмет, погрызет, то обратно в … вставит! - гоготал Космос.
- А когда врубилась?
- В мусорку кинула. Я сам не видел, пацаны говорили.
- Ее потом на бюро пропусков забрали, - вмешался Фил. - Но я велел убрать в подсобку. Фигня, но отвлекает.
- О! А это кто тут у нас такие? - Пчела раскинул руки, словно пытаясь обнять сразу всех шлюх Тверской. Ребята дошли уже до Манежной площади, где была основная секс-территория столицы.
- Мальчики, отдохнем? - радостно улыбнулась яркими губами высокая блондинка и призывно скользнула язычком по губам.
- А то? - Пчела склонил голову, оценивающе разглядывая фактурную девицу, плотно обтянутую джинсовым брючным комбинезоном на серебристой молнии. Молния - от горла до самого причинного места словно перечеркивала вдоль и делила надвое высокую плотную фигуру жрицы страсти.
- Дорого, но сердито, - блондинка мгновенным движением расстегнула молнию до самого низа. И столь же быстро застегнула снова.
Пчела присвистнул. Он успел оценить мелькнувшие пышные груди и сердечком выбритый лобок - под комбинезоном у проститутки ничего не было. Кроме, естественно, главного товара. И товара преотменного…
- Ну что, маленький, идем?
- В другой раз, солнышко, спешу! - Пчела постучал по циферблату
Разочарованная девица тут же отошла, некогда ей было лясы точить. Рабочий день ее только начинался.
- А что? - Пчела показал Косу на спину блондинки. - Нехило, а? Может, бизнес откроем?
- Международный? - уточнил серьезный Фил.
- Межпланетный, - Космос, как всегда, мыслил глобально.
- Я серьезно, - настаивал Пчела. - Возьму под личный контроль. Каждую девочку обещаю проверять лично…
Они уже перешли Манежную. Дальше надо было ехать - Серого на «мерине» на Красную Площадь как пить дать не пустят. Перед тем как сесть в машину, Саша не удержался и взглянул на часы. До начала операции «Венский вальс» оставалось ровно сорок семь минут.
21
Гюнтер Шлихт, чистокровный ариец, в последний раз провел щеткой по волосам. Черт! Волосы опять выпадают! Это взволновало его даже больше, чем сегодняшнее дело, сулившее и солидный гешефт, и упрочнение его позиций в глазах Кудели. Каких только средств он не испробовал, чтобы остановить облысение, как проклятие, передающееся в семье Шлихтов из поколения в поколение.
Всего раз, кстати, он готов был порвать отношения с Куделей: именно тогда, когда русский бандит походя бросил ему:
- Лысеешь, мин херц, что ли?
Он тогда прямо замер у зеркала, перед которым укладывал челку. Конечно, он считал русских, с которыми приходилось работать, людьми, мягко говоря, не своего круга. Но в кругу своем ему за всю жизнь не заработать даже и половины нынешнего дохода. Поэтому он мирился и с грубыми партнерами по бизнесу, и с нервными выходками Кудели. На самом деле они очень подходили друг другу. Даже выработали по ходу дела общий язык - смесь русского с немецким. О чем они говорили между собой, понимали только они сами. И это, между прочим, было им очень даже на руку.
По сути, Гюнтер Шлихт был единственным, кто мог одним лишь холодным взглядом остановить этого полусумасшедшего. За одно это патрон щедро платил ему и заставлял быть «при теле» не только на важных переговорах, но и в другие ответственные моменты. А из таких вот самых моментов и состояла вся жизнь крутого Кудели. Поэтому разве что в туалет и в постель он не тащил с собой Гюнтера. Слава богу, Куделя предпочитал мясистеньких проституток, рыженьких, и чтобы сиськи были размером с футбольный мяч.
Вот и сегодня утром Куделя попытался закатить истерику.
- Ты не пойдешь туда! - орал он, брызгая слюной. Тик перекосил его лицо до неузнаваемости.
В такие минуты гнева мозг Кудели, измученный наркотой и алкоголем, мог толкнуть своего хозяина на дикие, непредсказуемые шаги. Убить человека для Кудели в таком состоянии было все равно что оторвать мухе крылья.
- А кто, если не я? - холодно остановил Гюнтер. - Хохол в Амстердаме, а твоим людям я не вполне доверяю. Извини, - примирительно добавил он.
Это была его, и только его, Гюнтера, заслуга. Он сам получил информацию о крупной поставке левого героина. И сам должен был прикрыть это осиное гнездо - под их налаженный бизнес в последнее время сильно подкапывались конкуренты, сбивая цены. А Гюнтер не любил терять доходы.
Ну все, пора. Он педантично проверил, везде ли выключен свет, закрыл кран и пригладил волосы:
- С богом!
Вагоны с металлом обычно подгоняли на товарный терминал Южного вокзала австрийской столицы. Здесь старались не задерживаться, а побыстрее отправлять в нужном направлении - уж больно дорого обходилась стоянка вагонов. Остатки - обычно это было всего лишь несколько тонн - помещали в специально арендованном складе-ангаре в контейнеры, которые при помощи автозагрузчика можно было загрузить в обычный трейлер или грузовик.
Потом уже совсем небольшими партиями металл забирали. За называется, «вахтовым методом». Главное в этом деле было не перепутать, какому покупателю какой именно контейнер предназначался.
Командовал уральцами человек со смешной фамилией Непейвода - огромный рукастый малый с маленькими, глубоко посаженными глазами.
Сегодня, если судить по накладным, за товаром должны были прибыть три группы. Но к обеду поступила команда, что отгрузка сегодня производиться не будет. Приказано было сидеть на складе и ждать дальнейших указаний.
- И что такое? - пожал плечами Непейвода. - Тут и отгружать-то с гулькин нос. Так бы за сегодня-завтра все и разбросали. А так - сиди, жди у моря погоды. - И он, перекинув ногу на ногу, закурил очередную сигарету. Бойцы-грузчики пристроились вокруг фанерного ящика и резались в очко. И тут кто-то постучал в металлическую дверь ангара.
- Открой, Васек! - приказал Непейвода одному из игравших и вместе с креслом повернулся в сторону дверей.
На пороге показался высокий парень в темном костюме и с дипломатом в руке. Только когда он подошел ближе, Непейвода узнал его - это был Макс. Прежде он здесь не появлялся, а виделись они раньше только в Москве.
Не пожав никому руки, Макс подошел к Непейводе и тоном, не терпящим ни малейшего возражения, приказал:
- Снимайтесь. Это приказ. Забирайте из офиса бухгалтера и секретаршу. Сегодня все отбываете в Москву. Или хотя бы в Варшаву. Ближайшую неделю ни одного нашего человека здесь не должно быть. И позаботьтесь о «хомячках». Как именно - пусть решит бухгалтер. - Чтобы у Непейводы не осталось сомнений, Макс склонился к самому его уху и проговорил: - Это приказ Белого.
- Понял! - отрапортовал Непейвода, вскакивая на ноги. - Ребята, снимаемся!
Через несколько минут в ангаре остался один Макс - наедине с металлическими контейнерами. До начала операции оставалось уже двадцать минут.
По гулкой лесенке Макс поднялся под самый потолок здания. Толкнув металлическую дверцу, он убедился, что она не заперта, и что с той стороны другая лестница выходит прямо к железнодорожным путям.
Он открыл свой чемоданчик и неторопливо, привычными жестами собрал из запчастей винтовку с оптическим прицелом. Непривычный костюм немного сковывал движения, но пиджак снимать он не стал, чтобы потом не надевать - каждая секунда после времени «Х» могла стоить ему жизни.
Пристроившись на полу из металлических прутьев, Макс стал ждать, время от времени ловя в глазок оптического прицела вход в ангар. С минуты на минуту оттуда должен был показаться Гюнтер со своими людьми. Они были предупреждены, что ровно в семнадцать ноль-ноль прибудет покупатель партии товара.
Они вошли, совсем не таясь - прямо бандиты из плохого американского кино про крутых парней. Впрочем, полное безлюдье в ангаре их, видимо, все же несколько удивило. Крутые парни любили демонстрировать власть, которую так легко получить, имея в руках совсем нехилое оружие.
Белокурый Гюнтер негромко отдавал приказания. Сверившись с записью в кожаной книжечке, он указал на крайний справа контейнер.
Слои алюминиевых чушек были проложены деревянными брусками и скреплены толстой проволокой. Один из парней Гюнтера достал из черной спортивной сумки кусачки с длинными ручками и перекусил проволоку в нескольких местах. Тут подключились и остальные. Они быстро начали разбирать это сооружение из металла и дерева, складывая чушки чуть поодаль крест-накрест друг от друга. Примерно минут через двадцать их старания увенчались успехом. Внутри сооружения обнаружилась полость, заполненная не металлом, а черными клетчатыми мешками.
Когда вскрыли первый мешок, из него посыпались небольшие продолговатые пакеты. Один из парней бросил пакет Гюнтеру. Тот ловко поймал его. Взрезав пакетик, Гюнтер пальцами перетер посыпавшийся оттуда порошок и довольно кивнул.
Информация была верной: на их территорию покушались. И как нагло - в самой Вене! Кто продавцы - Гюнтер уже знал, об этом, как и о хранящемся на складе грузе, они узнали из очень надежного источника. Теперь оставалось дождаться покупателей. По крайней мере, чтобы получить денежки за дармовой товар. И заодно прояснить, кто такие.
Макс поймал в глазок прицела холеные руки, державшие этот самый пакет, на котором черной краской был изображен жалящий себя в голову скорпион. А потом сквозь прицел посмотрел на физиономию Гюнтера. С этого лица сейчас можно было писать портрет-аллегорию праведного гнева. Щука захватила наживку!
Макс посмотрел на часы - начинался второй акт. Уже должны были появиться еще одни гости, и они не заставили себя ждать.
Боевая бригада в черном - все как на подбор невысокого роста, чернявые и через одного усатые - они появились на пороге ангара как раз вовремя, когда работа по извлечению товара была почти полностью закончена.
Эти чернявые не были похожи на покупателей. Они были похожи… Да нет, не похожи! Это были люди Фатоса - Гюнтер вычислил их в момент. Команда Гюнтера тут же взяла оружие наизготовку.
Так они и стояли какое-то время, направив друг на друга стволы. Хотя продолжалось это «стояние на Угре» всего-то несколько секунд. Гюнтер что-то крикнул, и опустив свой пистолет, сделал шаг в противника. Надо было начинать переговоры. Но второго шага он сделать не успел - Макс нажал на курок. Выстрел был точен - в спецназе веников не вяжут.
Падение белокурого вожака стало сигналом к началу бойни. В грохоте автоматных очередей, в то же мгновение взорвавших гулкую тишину ангара, никто и задуматься не успел, откуда донесся негромкий хлопок первого выстрела.
Безнадежно мертвый Гюнтер лежал на грязном полу, головой в луже собственной крови. Что ж, по крайней мере, облысение ему теперь точно не грозило.
22
В офисе на Ротентумштрассе было тихо и пусто.
- Елена Сергеевна! - крикнул Помогайлов, впрочем, без особой надежды.
- Обедать все, что ли, ушли? - пожал плечами Лузгин.
Однако выражение его глаз ясно говорило о том, что он сам не верит в этот нейтральный вариант. Здесь было что-то не то.
- Нет, Борисыч, сдается мне, что если они сюда и вернутся, то... исключительно по наши души. Проверь-ка сейф.
Лузгин послушно обошел вокруг стола и склонился над сейфом, стоявшим в углу кабинета. Поколдовав с ключами и кодовым замком, он открыл дверцу и ничего не сказал. Только посмотрел на Помогайлова как собака, которую долго и методично били.
Помогайлов даже сам удивился, насколько он был спокоен. Лишь толстые его щеки покрыл нездоровый апоплексический румянец.
Из сейфа выгребли все. Ну, денег там было не так уж много - тысяч тридцать долларов и около ста тысяч шиллингов. Главное - исчезли учредительные документы, контракты и вся бухгалтерия. Бухгалтер Генрих Петрович не иначе как решил взять работу на дом.
Плюхнувшись в кресло, Помогайлов достал из кармана платок и вытер пот, проступивший на лбу:
- Похоже, Владимир Борисович, что мы с тобой больше не владеем нашей фирмой. И в Москву нам с тобой возвращаться нельзя. И еще у меня есть подозрение, что сюда кто-нибудь скоро придет… Давай сваливать отсюда. А кто говорил, что с ними можно работать? «Если на взаимовыгодных условиях», - передразнил он Лузгина, вспоминая их недавний разговор. - А они положили с прибором на твои взаимовыгодные условия. Бизь-несь-мены хреновы! В общем так, Володя, срочно собираемся и рвем когти.
Помогайлов поднялся так резко, что кресло на колесиках откатилось от него, как укушенное.
Вместе «хомячки» поднялись на второй этаж, где друг напротив друга располагались их квартиры, зеркально повторяющие друг друга. Разве что мебель, да репродукции на стенах были разные. У Лузгина по стенам висели абстрактные картинки Миро, а Помогайлов, не найдя нужного дизайна в Вене, привез из Москвы несколько среднерусских пейзажей, купленных по дешевке в Измайловском парке.
За пейзажем с ностальгическими березками, залитыми солнцем а-ля Куинджи, был устроен небольшой тайный сейф, где они с Лузгиным хранили бумаги, которые ни в коем случае не должны были попасть на глаза кому бы то ни было. Это была их общая заначка на черный день, те самые теневые контракты, по которым они успели вывести часть средств из общего оборота.
Сняв картину с гвоздика, Помогайлов открыл сейф. Он был абсолютно, девственно чист и пуст, если не считать двух полузадохнувшихся хомячков, белого и пегого.
- П-придурки, - прошипел Помогайлов.
- Что там у тебя? - подошел Лузгин и окаменел.
Хомячки испуганно смотрели на него круглыми глазами, буксуя на железе мохнатыми лапками с острыми коготками в попытке убежать из этого страшного темного ящика. «Аллегория, однако», - ошарашенно подумал Лузгин.
Партнеры пристально посмотрели друг на друга и чуть ли не хором сказали:
- Елена Сергеевна.
- Ленка, бля! - злобно прошипел Помогайлов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22