Небольшие напольные весы установили посреди стола.
- Фил, ты выкладывай деньги, я буду взвешивать. А ты, Белый, записывай, - деловито распорядился Пчела. Он любил и умел обращаться с деньгами.
Процесс пошел. И занял он ни много, ни мало, а целых полтора часа. Прерывался он только на очередной тост. Вещал Космос.
- Это все - тлен и суета, - говорил он уже в который раз, опрокидывая в себя очередную рюмку то «Хеннеси», то «Курвуазье». - Главное, что мы - вместе!
- Кос, смени пластинку! - посоветовал ему Пчела.
И Кос сменил. Увлекшись и окончательно почувствовав себя разочарованным миллионером, Космос свернул пятидолларовую бумажку в трубочку, и, запалив ее зажигалкой, принялся раскуривать толстую гаванскую сигару.
Пчела неожиданно грубо вырвал у него из рук купюру и задул огонь:
- Ты что, очумел? Это ж деньги!
- Да какие это деньги?!
- Деньги, деньги! - Пчела аккуратно разгладил бумажку и осторожно положил ее в общую кучу на весы. - Вот видишь, Космос Юрьевич, ровно семь кило. Белый, записал?
- Записал, записал, - кивнул, усмехнувшись, Саша. - Фил, а заказал бы ты сейф побольше.
- Да, Белый, ты гений! Из любого положения, выход найдешь! - чуть заплетающимся языком старательно выговорил Фил. - Завтра же закажу. Сразу два.
- Блин! - заорал Пчела, вскакивая.
Стодолларовый самолетик, втихую сложенный и пущенный Косом, угодил ему прямо в глаз.
- Ну, Космос, погоди!
Он бросился на Космоса, повалил его на стол. Два богатых человека подняли в момент такую возню, что все деньги, столь тщательно взвешиваемые, разлетелись по кабинету, как маленькие птицы. Серо-зеленые такие птенчики с лицами президентов на неокрепших крыльях.
35
Последнее время Фил зачастил в Амстердам. Всякие эротически-экзотические места, куда его упорно таскал старожил Пчела, ему быстро наскучили. Но зато он открыл для себя совсем другую сторону европейской жизни, которая его друга совершенно не интересовала. Хотя вся Европа, казалось, свихнулась на здоровом образе жизни. Всяких фитнес-клубов, спортивных центров и тренажерных залов здесь было во множестве.
Филу больше остальных полюбился спортивный клуб «Атлетико», принадлежавший бывшему боксеру Людвигу Муру. Людвиг был по происхождению суринамцем, но родившимся уже в Голландии. В спорте Людвиг больших успехов не достиг, зато очень хорошо вписался в бурно развивающийся околоспортивный бизнес.
И однажды Филу пришла в голову гениальная мысль. Если соединить опыт Людвига, и его, Филовы, деньги, то вполне можно было бы открыть нечто подобное и в Москве. Фил буквально заболел этой идеей и ни о чем другом даже не мог говорить. Даже кино отошло на второй план.
- Ну что ты маешься? - сказал ему однажды Пчела. Он возлежал в кресле и курил сразу две сигареты, лениво стряхивая пепел в кадку с юккой. - Бери за задницу своего негра…
- Он не негр, а суринамец, - обиделся за Людвига Фил.
- Один хрен. Слушай сюда, Теофило. Я в денежных делах получше твоего понимаю. Чтобы совместить приятное с полезным, тебе надо создать с ним совместное предприятие. Это сейчас в Москве хорошо прокатит, и проблем с открытием не будет. Да и лишнее корыто для бабок образуется. Для отмывания, в смысле. - Пчела затушил сигареты и вскочил на ноги. Филу надо было объяснять все подробно и желательно на пальцах. - Понимаешь, Фила, в Москве все, кто может платить реальные бабки, больше клюют на все заграничное. Мы откроем где-нибудь в центре точно такой же голландский атлетический клуб. Народ валом повалит. Ты представляешь, какие бабы к нам туда будут ходить! - Пчела поцеловал кончики пальцев.
- Подожди, подожди, Пчела, у Людвига же чисто мужской клуб?
- Нет, Фила, в Москве это не покатит. Откроете отделение для баб-с. Это как в бане. Мужское и женское отделение. Девочки направо, мальчики налево. А всякие фитнес-бары и прочая херня - общее. А вот там уже все бабы - наши. Прикинь?
- А что, мысля. - Филу были по барабану фривольные расклады Пчела, но «мысля» о СП, которые тогда и в самом деле плодились в Москве как грибы, восхитила его. - Ты, Пчела - голова. Правда, мне что-то такое уже и представлялось, но до совместного предприятия я бы не допер. Спасибо, брат, - и Фил крепко пожал Пчеле руку…
Когда к делу подключилась Инга, все пошло как по маслу. Людвиг сначала очень удивился, но после поездки в Москву пришел в неописуемый восторг по поводу этой идеи. Москва ему страшно понравилась. Но уж слишком часто там приходилось нарушать спортивный режим. Людвиг не привык пить так помногу и в любое время суток.
Помещение для московского «Атлетико» нашли на Мясницкой в подвале старого доходного дома. По слухам, в этом подвале когда-то, еще до революции, располагались винные склады. Теперь помещения были в полном запустении. Людвигу эти подвалы даже не рискнули показать, потому что на момент его приезда там царили исключительно мокрицы и бледные подземные грибы.
Но уже через месяц суринамца привели на первую экскурсию. К этому времени удалось полностью осушить подвалы и устроить нормальную вентиляцию. А еще через три месяца все подземелье сияло итальянским кафелем, в бассейне плескалась голубая вода, и даже туалеты благоухали гиацинтовым дезодорантом.
Тренажеры привезли и установили спецы Амстердама. Дорого, но надежно. Один из залов отдали под бокс. А для не слишком спортивных друзей поставили несколько биллиардных столов. В общем, можно сказать, что московский «Атлетико» по роскоши заткнул за пояс своего амстердамского собрата. Торжественное открытие наметили на 25 марта. Фил готовился к этому дню, как девушка к первому свиданию. С утра он даже побрился два раза.
На открытие съехались самые сливки московского общества. Так, по крайней мере, представлялось Филу. Во всяком случае, на узкой Мясницкой даже на время перекрыли движение.
Здесь были высокопоставленные чиновники московской мэрии - целых два. Они ведали спортом и досугом и стоили немалых денег. Но без этой сладкой парочки никакого «Атлетико» просто бы не было. Приглашение известных актеров, певцов и депутатов, обошлось куда как дешевле - каждому из них подарили годовую клубную карту. На таком подарке звездам особенно настаивал поднаторевший в рекламе Людвиг. Он говорил:
- Фил, если среди членов твоего клуба значится, например, Шварцнеггер, или Мадонна, то ежедневное заполнение залов тебе обеспечено. У нас известным людям даже платят, если это необходимо, - и он всплескивал руками. - Вы, русские, все умеете, но в рекламе ничего не понимаете! Какой же бизнес без рекламы!
Он заставил Фила раскошелиться и на телевизионную группу для подготовки репортажа о церемонии открытия, и вовсе вогнал друга в расходы, настояв на регулярном прокате по ящику рекламных роликов.
Красную ленточку доверили разрезать Александру Ивановичу Киншакову. Под аплодисменты собравшихся он это и сделал с присущей ему элегантностью. После «разрезания» наступил черед речам, скрашиваевым, впрочем, халявным шампанским.
Неофициальную часть с выпиванием и закусыванием решили провести все-таки не в клубе, а в расположенном по соседству ресторане «Самовар». Из гигантского самовара в честь праздника там наливали коньяк высочайшего класса. Гирлянды баранок служили основным украшением интерьера.
- Настоящие! - удивился Космос, отломив одну из них.
- Кос, пошли в тот зал, - тянул друга за рукав Пчела. - Там телки - зашибись! И с артистическим уклоном, ты ж это любишь. - Пчела имел в виду девочек из кордебалета, которые разминались у стойки с бутербродами. Их номер - «классический канкан», должен был стать заключительным аккордом сегодняшнего празденства.
- Ну что, тезка, поздравляю, - только в ресторане Киншаков подошел к Саше, прежде было не пробиться. - В правильном направлении развиваетесь. Я всегда в Валерку верил. Мы скоро с ним еще такое кино снимем, что Венеция с Каннами отдыхать будут.
- Не вопрос, Александр Иванович, чем сможем, и мы поможем. - Саша с удовольствием ответил на крепкое рукопожатие.
Пообщавшись с Киншаковым и парой модных певичек, Саша плотно вписался в компанию, где пили и закусывали депутаты и двое мэрских. Вскоре они уже смеялись и громко чокались.
36
Белому уже осточертел его кабинет и сидячая работа…
- У меня на рубашке локти протираются, - жаловался он Оле, - придется заводить нарукавники.
Когда Фил открыл новый клуб, Саша все не шибко официальные встречи стал назначать именно там. Ну, не на тренажерах и в бассейне, конечно, а в биллиардном зале. Кондиционированный воздух и насыщенный зеленый цвет столов настраивали на спокойные неспешные разговоры и как нельзя лучше способствовали успешному достижению предварительных договоренностей. Иногда прямо на зеленом сукне и подписывались важные деловые документы.
Вот и теперь только что прилетевшему из Европ Пчеле он назначил встречу именно здесь.
- Ну что, разомнемся? - предложил Саша другу, как только тот показался на пороге.
Пчела с каждым приездом становился все более «иностранным». На сей раз на нем было шикарное кашемировое пальто песочного цвета и под стать пальто кремовое кашне в мелкий коричневый горох.
- Экий ты авантажный в новом прикиде! - смеясь, восхитился Саша.
Слово «авантажный» он недавно услышал от Оли и теперь был несказанно рад использовать его по назначению.
- А то! - Пчела повернулся на каблуках и сделал несколько шагов вперед, ловко имитирую походку манекенщиц на подиуме: что называется, «от бедра». - Нравится?
- А что, нормально!
- По специальному заказу шили. В Кельне.
- Может, и мне по блату сосватаешь?
- Без вопросов. Только мерку надо с тебя снять…
- Рано! - как-то довольно мрачно отмахнулся Саша.
Пчела не сразу врубился в смысл Сашиного возражения. Когда же до него дошло, он аж сплюнул через левое плечо:
- Типун тебе на язык, Белый! Ну тебя с твоими замогильными мотивами!
- Ладно, замнем. Разоблачайся, вот твое оружие. - Саша протянул Пчеле кий рукояткой вперед. - Кто разбивает?
- Ты давай, начинай. Так и быть, даю фору. - Самонадеянный Пчела, скинув пальто, демонстративно обрабатывал кончик кия специальным мелком.
И зря он оказался столь щедрым - Белый уже порядком поднаторел в игре, и пока не закатил в лузу подряд четыре шара, не остановился.
- Хватит, для форы-то? - ласково поинтересовался он.
- Сойдет, - Пчела, символически поплевав на ладони, пристроился к угловому шару.
- Давай дуплетом, - подбодрил его Саша.
- Не учи ученого. Я лучше вот этого своячка попробую.
Пчела промазал, причем солидно. Но не смутился и откомментировал в привычной своей манере:
- Рука сегодня не та. «Хеннеси» в самолете перебрал
- Плохому танцору, знаешь что, Пчела?
- Да иди ты со своей народной мудростью! Давай лучше выпьем. Разговор есть.
- Без поллитры не осилить?
- Посмотрим, - Пчела положил кий на край стола и стал серьезным. - Посмотрим, - повторил он.
Коньяк и кофе принес им бармен и поставил на журнальный столик в углу биллиардного зала. Они сидели друг напротив друга в низких мягких креслах и потихоньку пригубливали коньяк, закусывая тонко нарезанным лимончиком. Кофе оставался нетронутым.
- Ну, что у тебя, Пчелкин? - ласково спросил Саша и вдруг поймал себя на том, что повторяет преувеличенно заботливые интонации Кирпича.
Именно так, как с умственно неполноценным ребенком, говорил с ним Кирпич, не к ночи будь упомянут, в ту историческую встречу в венском кафе. Надо же, прилипчивой оказалась манера вести «задушевный» разговор. Задушевный - это от слова душить, не иначе.
- Так что? - переспросил он уже нормально, по-своему.
- Сань, я не хотел поднимать этот вопрос…
Пчеле, похоже, было не до Сашиных интонаций, он всерьез был чем-то озабочен.
- Ну, рожай, рожай, что ты тянешь кота за яйца?
- В общем, слушай сюда, Белый.
Но он не сразу начал говорить, а как бы взял еще короткий тайм-аут, долго раскуривая сигарету. Саша откинулся в кресле и с интересом рассматривал Пчелу. Кажется, он уже догадывался, о чем тот хочет говорить. Но помогать ему рожать отнюдь не собирался.
- Вот смотри, Белый. Ты - голова. И этого никто не отрицает. Что делаю я? Вкалываю, как бобик. Ты ведь этого не отрицаешь?
Белый в знак согласия помотал головой и чуть заметно улыбнулся.
- Значит, не отрицаешь. И правильно. Я тяну все заграничные дела, мотаюсь, как в проруби, по всей Европе…
- И что, ты хочешь сказать, тебе все это не нравится?
- Да ты не понял! Я красот этих и не вижу. Одни дела. Ложусь в первом часу, встаю в начале восьмого! - Для Пчелы-совы это и впрямь было сродни подвигу: вставать ни свет ни заря, с петухами.
- И что, прямо каждый день? Что-то ты не слишком осунулся. - Саша внимательно вгляделся в лощеную физиономию друга.
- Ладно, Сань, не подкалывай, я серьезно, - слегка надулся Пчела. - Ты вот скажи мне, чем занимается Космос? А?
Саша, не отвечая, закурил.
- И не надо, - согласился Пчела, - я сам тебе скажу. Ни хрена он в последнее время не делает. Повадился чуть не каждую неделю в Таджикию мотаться. Что ему там, намазано? Дел там особых нет - канал и так исправно работает…
- Так может, он потому и работает исправно, что наш друг Кос не оставляет его своим вниманием? - прищурился Саша, вновь с неудовольствием ловя себя на подражании Кирпичу. Тьфу, прямо напасть какая-то!
- Да брось ты, Белый, - Пчела снисходительно улыбнулся. - Сам прекрасно знаешь - хобби у него там. Охотятся они вместе с фарой. Соколиная охота вещь, конечно, клеевая, но Кос мог бы и делом больше заниматься.
- Мысль понял. Что еще? - Саша затушил сигарету и тут же закурил новую. - Давай, давай, выкладывай.
- А что Фил? - не заставил себя упрашивать разошедшийся Пчела. - Я, конечно, Фила уважаю, но он всю безопасность перевалил на зама, а сам целыми днями ошивается или в своем клубе, опять в какой-нибудь херне снимается. Ах, майн либер Августин, Августин, Августин… - фальшиво спел Пчела, пародируя Фила в роли фашиста.
- Хорошо, - жестом остановил его Белов. - И эту мысль я понял. Какие же ты из всего этого выводы делаешь, Пчела? Ведь ты же делаешь выводы, а?
- А вывод простой, Саня. Мы ведь пока не при коммунизме живем, где каждому по потребности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22