И что же такого приготовили мне эти двое?
– Ну что ж, – сказал он вслух, – таких врагов у меня еще не было. Теперь есть, и, значит, нам следует как можно быстрее понять, откуда они взялись и почему.
«Эф Горец?» – спросил он себя, но сразу же почувствовал, что сенешаль князя Семиона для такого дела мелковат. Зато Даниил Филолог и Клавдия вполне могли оказаться связаны с ярхами, что, впрочем, еще ни о чем не говорило. Могли по своим личным качествам – но имели ли такую возможность? В конце концов, Орш, о котором вспомнила Виктория, находится всего в пятистах лигах от Нового Города. По прямой, через горную страну… Но все-таки не так чтобы уж очень далеко. И ведь Высокая Земля тоже там, на Западе, неподалеку от владений Людвига Вольха, а судя по тому, о чем догадывался Карл, брат Деборы был вполне подходящим кандидатом на роль злодея. И повод у него был тоже. Серьезный повод.
– Как вы думаете, банесса, – сказал он вслух, обращаясь к дочери, – как далеко они могли улететь на таких крыльях?
– А как далеко может уйти человек, если будет идти с привалами? – вопросом на вопрос ответила Валерия.
– Я вас понял, Валерия, – кивнул Карл. – Спрошу по-другому. Дневной перелет или, вернее, ночной… Сколько они могли бы пролетать за ночь?
– С грузом, – усмехнулась Валерия. – Они же тащили этих двоих с собой?
– Да, – кивнул Карл. – И оружие, броня, запасы еды…
– Сто-сто двадцать лиг за ночь, с попутным ветром, вероятно, больше.
– А выносливость, – спросил Карл. – Как полагаете, Валерия, они выносливы?
– Несомненно. – Синие глаза смотрели на него серьезно и требовательно. – Вы знаете, кто это?
– Нет, – покачал головой Карл. – К сожалению, не знаю. Потому и спрашиваю, что пытаюсь понять. Они смогли бы совершить перелет, скажем над морем? Длинный перелет, я имею в виду.
– Пожалуй. – Валерия явно не могла сказать точно, хотя было видно, что она очень хотела помочь. – Думаю, двести лиг над морем они бы выдержали.

7

– Интересно. – У герцога Корсаги было задумчивое выражение лица, возможно, даже мечтательное.
– Что именно?
– Видишь ли, Карл, – глаза Людо светились неподдельным восхищением, – я пережил полтора десятка заговоров. Один раз меня даже пытались зарезать, как барана, в сенате, но такого я не припомню. Все-таки ты неординарный человек, Карл.
– Завидуешь?
– Завидую, – согласился Людо. – Ты же знаешь, я вам всегда завидовал, тебе и Гавриелю. Больше никому никогда, но вам всегда.
– Зря, – покачал головой Карл. – Нечему завидовать.
– Есть, Карл.
– Зачем же ты меня пригласил? – поднял бровь Карл.
– Это разные вещи, – усмехнулся Людо. – Я ведь вас обоих еще и боготворил. И я умею разделять зависть и любовь или, наоборот, их сочетать. Может быть, в этом и заключено главное мое достоинство?
– У тебя много достоинств, – возразил Карл. – А главное, ты умный, Людо. Ты из тех, кто умеет разделять зерно и плевелы.
– Ты сказал то же, что и я, только другими словами, – улыбнулся Людо. – Не забудь, сегодня мы ужинаем с цезарем. Ровно в полночь ты должен быть в резиденции Виктора Абака.
– Почему так поздно?
– Потому что это ужин, а обедает цезарь не раньше семи.
– Он что?..
– Нет-нет, Карл, – усмехнулся Табачник. – Он обычный человек, если не считать того, что в его жилах течет голубая кровь.
– У тебя она тоже голубая? – улыбнулся Карл.
– Нет, у меня она красная, а Виктор – сова, он спит днем и бодрствует ночью. Так что в полночь, Карл, в Белом дворце.
– В полночь, – кивнул Карл. – В полночь, – повторил он, глядя, как легко вскакивает в седло герцог, и думая о том, что Людо еще лучше, чем он о нем думал. Гораздо лучше.
– Прощайте, отец. – Валерия была уже в седле.
– До свидания, Валерия, – поклонился дочери Карл. – Надеюсь, мы увидим вас завтра на приеме?
– Мы будем в Священной роще, – без улыбки сказала она в ответ. – Конрад возвращается сегодня ночью.
– Замечательно, – улыбнулся Карл. – Мне не терпится познакомиться с вашим супругом, Валерия.
– Ему тоже, – сумрачно усмехнулась она. – С вами.
Она поворотила уже своего вороного коня, но вдруг натянула вожжи и оборотилась к Карлу:
– Кто убил великанов?
– Одного – Август, это мой лейтенант, и солдаты, – ответил Карл. – А второго мы с леди Деборой.
– Он получил всего два удара. – Синие глаза смотрели, казалось, в самую душу Карла. Вернее, они пытались туда проникнуть.
– Один удар мой, – объяснил Карл, пытаясь понять, что за мысли обуревают его дочь. – А второй, я думаю – смертельный, нанесла леди Дебора.
– В солнечное сплетение?
– Да, в солнечное сплетение.
– У нее не по-женски сильная рука, – с уважением в голосе сказала Валерия. – Но великан умер от первого удара. Ваш кинжал был смазан ядом?
– Нет, Валерия, – покачал головой Карл. – Я никогда не пользуюсь ядом. Но, полагаю, я знаю ответ на ваш вопрос. Мой кинжал несовместим с магией.
– Вот как? – Она секунду молча смотрела на него, как бы обдумывая что-то, что неожиданно возникло в их разговоре и о чем раньше она не думала. – Эй! – крикнула она неожиданно, обращаясь к конюху, стоявшему у открытых ворот конюшни. – Прими!
Она легко соскочила на землю, передала повод подбежавшему груму и пошла навстречу Карлу, который уже двигался к ней.
– Я могу взглянуть на ваш кинжал? – Сейчас в ее высоком голосе чувствовалось беспокойство.
– Естественно. – Карл вынул Синистру из ножен и передал рукоятью вперед девушке, которая на самом деле была тридцатилетней женщиной.
Валерия приняла кинжал и вздрогнула. Краска сошла с ее лица, но рукояти Синистры она не выпустила. Карл смотрел на нее с любопытством и тревогой, он уже догадался, что интерес Валерии не был случайным.
– У него должен быть брат. Или сестра. – Валерия перевела взгляд с Синистры на украшенную алмазами рукоять Убивца. – Это он?
– Да, – кивнул Карл, ожидая продолжения.
– Спасибо. – Она вернула Карлу кинжал и вынула из ножен на поясе свой. – Возьмите!
Карл протянул руку, взял ее тяжелый кинжал, напоминавший скорее короткий меч, и понял, что она имела в виду. Ее кинжал был сродни его мечу и его Левому. Он был той же породы, того же неизвестного Карлу происхождения, и так же, как они, жил своей неживой жизнью.
– Кто носит парный меч? – спросил он, отдавая кинжал Валерии. Ответ он знал, но хотел услышать из ее собственных уст.
– Мой муж, бан Конрад Трир.

8

Чему быть, того не миновать. И этот разговор не мог не состояться. Не этот повод, так другой, не в поводе дело, но то, что оставалось недосказанным, рано или поздно должно было быть сказано. И время пришло.
– Ты в самом деле не знаешь, кто это был? – Глаза Деборы больше не излучали любовь. Из них ушло тепло, и, глядя в них сейчас, Карл смотрел в смертельное марево зимней вьюги.
– Не знаю. – Карл старался говорить спокойно и рассудительно. – Посуди сама. Человек, который послал этих тварей, во-первых, должен быть чрезвычайно могущественным, чтобы получить помощь от людей луны, и, во-вторых, должен ненавидеть меня настолько сильно, чтобы решиться на столь рискованный шаг. Ведь он рискует раскрыть тайну ярхов и навлечь на себя большие неприятности, потому что этот человек, надо полагать, знает, на что я способен.
– А если нет?
Карлу совсем не понравилась усмешка, скривившая прекрасные губы Деборы, ее мягкие губы, ее…
Боги! Он был в бешенстве, но ничего не мог поделать с тем, что с ней сейчас происходило. Случившегося не отменишь. Оно уже случилось, и единственное, что он мог для нее сделать, это дать ей высказаться, позволить выплеснуть свою боль.
И ведь может статься, что она права, признал он.
– А если нет? – усмехнулась Дебора. – Если этот человек не знает, на что ты способен?
– Ты имеешь в виду, что целью нападения была ты?
– Да. – Голос Деборы был холоден, как ветер в горах, но Карл чувствовал присутствие грозного пламени, готового вспыхнуть за стеной льда, которой пыталась окружить свою страдающую душу его женщина. – Если Людвиг узнал, что я все еще жива, то у него есть серьезный повод желать моей смерти, и ведь он знает, на что я способна.
Она замолчала, уйдя в мрачные глубины своего прошлого, где, по ощущению Карла, уже не осталось ни света, ни воздуха, ни простой человеческой радости. Только мрак, холод и ужас.
– Он знает, – прервала молчание Дебора. – Наемного убийцы может оказаться недостаточно. И потом расстояния…
– Вот именно, – кивнул Карл. – Расстояния. Допустим, кто-то, кто понимает, что видят его глаза, увидел в Сдоме твоего адата. Допустим. Однако выявить связь между тобой и адатом и узнать, что ты это ты, не так просто и, в любом случае, требует времени.
Карл говорил спокойно, как бы рассуждая вслух, делясь с Деборой самим ходом своих размышлений. Он не отвергал ее предположения, он его рассматривал, изучал, но так, чтобы в конце концов прийти к отрицанию. Естественно, сам он мог с легкостью опровергнуть практически любой пункт своих доказательств и, более того, мог показать, что и сама логика его рассуждений небезупречна. Однако у него оставалась надежда, что Дебора, тем более в нынешнем своем состоянии, этого не заметит.
– Время и расстояния, – продолжал он задумчиво. – Это ключевые слова, Дебора. Сколько времени требуется, чтобы передать известие из Семи Островов в Новый Город? Месяц, быть может, даже два.
– Ты забыл, что у них есть крылья, – резко возразила Дебора.
– Не забыл, – покачал головой Карл. – Но мне как-то не верится, что ярхи совьют гнездо в городе, где живет столько людей, обладающих Даром.
– А в Илиме?
– Допустим, – согласился Карл. – В глубине страны…
– Для этого есть голуби, – зло усмехнулась Дебора.
– А наш путь? – в свою очередь спросил Карл. – Ты полагаешь, так легко отследить наш маршрут, чтобы атаковать едва ли не на второй день после прибытия?
– А что, если они знали о цели нашего путешествия с самого начала?
Она методически разрушала здание его доказательств, и Карл решил, что эта дорога никуда не ведет. Сколько ни отворачивайся от костра, отменить его свет ты не в силах.
– Хорошо, – сказал Карл. – Это действительно мог быть твой брат, но точно так же это могли быть Филолог Даниил, или княгиня Клавдия, или еще кто-нибудь, о ком я забыл.
– Это он!
– Хорошо, – снова согласился Карл. – Давай поговорим о Людвиге. Ты действительно могла бы теперь претендовать на трон?
– Да, – ответила она решительно. – И я сделаю это при первой возможности.
– Тебе это так важно? – мягко спросил Карл.
– Он начал первым!
– Мы можем его просто убить, – предложил Карл. – Кто наследует престол в этом случае?
– Людвиг женат, и у него трое детей. Было трое.
– Я понимаю, – кивнул Карл. – А в смысле закона и обычая?
Вероятно, он высказался не очень ясно, но, как ни странно, Дебора его поняла.
– Кто бы ни сидел на троне, появление законного наследника, не подписавшего отречения, означает, что право на его стороне. Традиция тоже. Такое уже случалось.
– Значит, отречения ты не подписала? – спросил Карл.
– Нет. – Дебора была сейчас бледна, светлели стремительно и ее волосы. – Об этом Людвиг не подумал, я ведь не должна была остаться в живых.
– Расскажи, – предложил Карл. – Если хочешь. Если можешь.
– Хочу, – неожиданно тихо ответила она. – Смогу.
– Сможешь?

9

В какой-то момент рассказа Дебора преобразилась снова, но на этот раз превращение произошло практически мгновенно, настолько стремительно, что даже Карлу едва удалось увидеть весь цикл трансформации. Ужас и гнев, преследовавшие Дебору, оказались сильнее разума, разрушительнее страсти. Они обрушили ледяную стену ее воли, и пламя безумия, набиравшее силу во все время этого мучительного разговора, обрело наконец свободу. Карл увидел, как стремительно наливаются смертельной сталью широко распахнутые глаза Деборы, дрогнул воздух, и из солнечного света, заливавшего гостиную, соткался огромный черный зверь.
Адат разинул пасть и глухо зарычал. Зверь был возбужден, что для него ненормально, и совершенно явно не знал, как поступить. Воля его человека властно требовала от него крови и разрушения, но прямого и однозначного приказа напасть на Карла адат, по-видимому, не получил. Во всяком случае, Карл на это очень надеялся. Он встал и, стараясь, чтобы его движения были плавными и медленными, уважительно поклонился адату, приветствуя его, как старого друга, каким, в сущности, тот и был.
«Здравствуй, друг, – сказали глаза Карла. – Рад тебя видеть снова».
«Здравствуй, боец, – ответили умные глаза зверя».
Адат узнал его, не мог не узнать, и теперь чувствовал еще большую неуверенность. Его разум силился постичь возникшее противоречие и справиться с тем хаосом разнообразных, но необычайно сильных чувств, которые он вынужденно делил с ушедшей в ужас прошлого Деборой.
Я не буду с тобой драться, повелитель полуночи, мысленно сказал Карл и, отступив на шаг, приложил руку к сердцу.
Я не хочу тебе зла. Адат смотрел Карлу прямо в глаза.
Помоги ей, попросил Карл.
Она мой человек, удивился адат.
Ей нужна помощь, объяснил Карл.
Но она ни о чем меня не просила, возразил адат.
Иногда надо решать самому, что следует делать.
Я так не умею, прости.
Жаль.
Длинное мгновение истекло, и то, что отказался сделать адат, пришлось совершить Карлу. Впервые в жизни он не был уверен в том, что делает, но он запретил разуму вмешиваться и отдался на волю чувств. Его вели чутье и любовь, и кто знает, что было важнее в это мгновение – художественное чувство Карла или нежность, так неожиданно возникшая в его суровом сердце?
Карл шагнул к Деборе и обнял ее, преодолевая сопротивление налившегося нечеловеческой силой тела. Это было непросто. Он не хотел причинить ей вреда, он желал ей добра, но в его объятиях находилась сейчас охваченная боевым безумием Отягощенная злом. Впрочем, Карл был терпелив и настойчив, он обнимал Дебору и нашептывал ей тихие ласковые слова, которые вначале она, по-видимому, даже не слышала. Но, как не напрасно говорят люди, «капля камень точит» и «любовь сильнее смерти», мало-помалу сталь в его руках начала снова превращаться в человеческую плоть, и в конце концов – а мало или много прошло времени, он тогда не знал – Дебора вернулась из своего личного ада в мир людей и снова стала самой собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66