мебель для ванной глория
На ходу, в утрен
нюю свежесть сказал: «начинается».
На вокзале с чемоданчиком прошел в купе первого класса. Как бы отвернувш
ись, наблюдал в дверное стекло платформу, закрываясь «Новым Временем», п
ока не ударил третий звонок. Из отходящего поезда Савинков высунулся. На
платформе в синих рейтузах ходил спокойно жандарм. Начальник станции ме
дленно шел в служебную.
А навстречу уже побежали ели. Окно наполнялось прелью просыпающихся лес
ов. Свежесть мешалась с гаревом дудящего паровоза. Савинков был похож на
англичанина, ехавшего на архангельские лесопильни.
Но когда рельсы стали раздваиваться и по сторонам замигали дощатые доми
ки, у Савинкова екнуло сердце. «Не запереться ли в клозете, из окна буду ви
деть всю платформу?» Поезд шипел тормозами. «Ерунда», Ц сказал Савинков,
идя по коридору.
В буфете 1-го класса под пыльной пальмой Савинков крикнул: Ц Кофе и сухар
ей!
Ц Когда отходит пароход на Печеньгу? Ц спросил англичанин лакея, подне
сшего кофе.
Ц На Печеньгу-с сегодня в 5.15.
Ц Через час?
Ц Так точно.
Ц Сколько езды до пристани?
Ц Минут пятьдесят.
Савинков бросил рыжий рубль и кинулся к выходу. Извозчичья кляча вскачь
шла по архангельской площади.
Ц Да скорей же! Ц кричал Савинков.
У пристани был виден дымивший трубами пароход с золотой надписью над клю
зом «Император Николай I-й». По сходням шли люди. В кассе, не торопясь, плава
ли пухлые руки барышни-кассирши.
Ц Скорей, барышня, пароход отходит! Руки выкинули билет, отсчитывая сдач
у. За минуту до отхода, в давке, на сходнях Савинков скользнул на пароход.
«Запереться?» Савинков повернул ключ каюты. Минута длилась, как год. Низк
им, пронзительным гудом заревел «Император Николай I-й» и архангельские
берега начали медленно отходить…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Центр партии социалистов-революционеров был у кресла Михаила Гоца. Гоц
огонь и совесть партии. Худой, с вьющейся из-под шеи, добролюбовской бород
ой и библейскими глазами, Гоц несколько лет сидел в кресле. Кресло его воз
или на колесиках. Шестилетняя каторга Гоца началась избиением политиче
ских в Средне-Колымске. После избиения у Михаила Гоца появилась опухоль
на оболочке спинного мозга.
Когда Савинков позвонил на женевском Бульваре Философов в квартиру Гоц
а, у кресла сидели: Ц теоретик партии с шевелюрой рыжих волос и косящим гл
азом В. М. Чернов, Е. К. Брешковская и светло-русый студент с экземой на прия
тном лице Алексей Покотилов.
Входя, Савинкову показалось, что кто-то болен. И рыжий человек, очевидно, в
рач.
Ц Батюшки! Михаил Рафаилович! вот он беглец то наш! Ц бросилась Брешков
ская и с Савинковым крепко расцеловалась. Ц Вот он! Ц тащила его к кресл
у Гоца.
Гоц приподнялся, с улыбкой светящихся глаз смотря на Савинкова, протянул
больную сухую руку.
Рыжий широкий человек отошел, не выражая никакого восторга.
Ц Да, не теребите его, бабушка, дайте умыться, прийти в себя, Ц ласково ск
азал Гоц. Покотилов поправил Гоцу подушку.
Умываясь в соседней комнате, Савинков слышал, как заговорил «врач».
Ц Ну, прощай, Михаил, тороплюсь Ц говорок был рядческий, быстренький с к
ругленькими великорусскими интонациями.
Ц Да куда ж ты, Виктор, он расскажет много интересного.
Ц Другой раз послушаю Ц засмеялся быстреньким смешком рыжий человек.
И тяжелыми шагами вышел в переднюю.
Чувство Савинкова было, словно, он приехал в семью. И Катерина Константин
овна не каторжанка, а действительно бабушка, вынувшая из комода мохнатое
полотенце.
2
Облокотясь на ручку кресла, Гоц не сводил глаз с сидевшего перед ним Сави
нкова.
Ц Ваше имя Борис Викторович? Ц улыбался он. Ц Ну, вот что, Борис Викторо
вич, хоть все мы тут свои, о делах поговорим завтра, выберем время, а сейчас
расскажите беллетристику, как бежали, как всё это удалось. Вы когда из Вол
огды?
Ц Из Вологды 3-го Ц начала Савинков. Но в этот момент в комнату вошел невы
сокий шатен, в штатском платье, худой, в пенсне.
Ц А, Владимир Михайлович! Знакомьтесь, товарищ только что бежал из ссылк
и.
Ц Зензинов, Ц сказал молодой человек.
Ц Савинков.
Ц Да рассказывайте же, Бог с вами совсем! Ц заторопилась Брешковская.
Савинкова никто не перебивал, он был изумительный рассказчик. Смешно обр
исовал Вологду. Рассказал, как чувствовал себя до Архангельска англичан
ином. Как гнал извозчика, обещая дать по шее. Как его мучили пухлые руки ка
ссирши. Тут все смеялись. Как заперся в каюте. Каково Белое море. Каковы но
рвежские фиорды. Как пришли таможенные чиновники, которых принял за жанд
армов. Тут опять все смеялись. Как поразили его норвежки грандиозностью
форм. Гоц по-детски заливисто захохотал, твердя: Ц «нет, это вы преувелич
иваете, я в Норвегии бывал, это вам такие попались». Ц «Да, ей Богу, Михаил
Рафаилович!» И семья с отцом Гоцем и бабушкой Брешковской радовалась, чт
о прибежал талантливый, энергичный товарищ.
Было поздно, когда Савинков с Покотиловым и Зензиновым вышли из квартиры
на Бульваре Философов.
Ц Мне всё кажется, я в Вологде, а это только так, Ц декорация. До того всё о
тчаянно быстро.
Ц Это далеко не Вологда, Ц сказал Покотилов.
Ц Ночевать пойдемте ко мне. Я тут недалеко Ц и в словах Зензинова Савинк
ов ощутил уважение.
Ц Пойдемте, Ц сказал он. Ц Спать хочется чертовски.
3
На утро, когда Савинков опять пришел к Гоцу, Гоц сидел в медицинском кресл
е посреди комнаты.
Ц Как спали на новосельи? А? Лучше чем в Вологде с вашим Щукиным?
Савинков увидал при свете дня, как бледны руки Гоца, как немощно худое, мер
твое тело. Живы лишь юношеские, еврейские глаза, взятые от другого челове
ка.
Ц Бабушка говорила, вы хотите работать в терроре, Борис Викторович?
Ц Да, в терроре.
Ц Но почему же именно в терроре? Ц заволновался Гоц. Ц Это странно, поче
му не в партии вообще, если вы ей сочувствуете?
Ц Об этом говорить трудно, Ц сказал с заминкой Савинков и заминка Гоцу
понравилась. Ц Если надо, я буду работать и в партии, но мне хотелось бы в т
ерроре.
Блестящие глаза Гоца крепко навелись на Савинкова.
Савинков чувствовал: Ц он Гоцу нравится и Гоц ему верит.
Ц Давайте немножко повременим, Борис Викторович. Поживите в Женеве, поз
накомьтесь с товарищами, я поговорю с кем надо. А вам в первую голову надо
познакомиться с Черновым и с «Плантатором» Иваном Николаевичем.
Ц Кто это «Плантатор» Иван Николаевич?
Ц А вы его увидите.
4
Теоретик партии социалистов-революционеров, изобретатель идеи социал
изации земли в России, Виктор Михайлович Чернов жил в Женеве. В части прек
расного швейцарского города, подходившей к озеру. Из кабинета Виктора Ми
хайловича открывался живописный вид на синеголовые горы.
Правда, внутренность этого кабинета была не швейцарской. Газеты, книги з
аваливали стол. Пепельница переполнена окурками. В беспорядке лежали ис
писанные бисером листы рукописей, гранки «Революционной России». Над ст
олом висел портрет Михайловского, с автографом.
Такую комнату можно было встретить и в Москве. Разве только особенностью
ее было то, что прямо к портрету Михайловского прислонялись шесть удоче
к с закрученными лесками и красными поплавками.
Ежедневно после работы Виктор Михайлович удил окуней в Лемане. Клёв был
хороший. Окуни радовали, что хоть они были такими же, как родные, тамбовски
е.
Когда Савинков вошел в комнату Чернова, за письменным столом сидел тот ш
ирококостный человек, косматый, рыжий с косящим глазом, которого у Гоца о
н принял за врача. Но Савинков не успел сейчас сразу рассмотреть Чернова.
Рядом сидел человек, привлекший всё его внимание.
Человек был грандиозен, толст, с одутловатым желтым лицом, и темными масл
инами выпуклых глаз. Череп кверху был сужен, лоб низкий. Глаза смотрели ис
подлобья. Над вывороченными, жирными губами расплющивался нос. Человек б
ыл уродлив, хорошо одет, по виду неинтеллигентен. Походил на купца. Но от б
езобразной, развалившейся в кресле фигуры веяло необыкновенным спокой
ствием и хладнокровием.
Ц А, здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, Ц быстренько прогово
рил Чернов, вставая навстречу, и великорусские глаза его скосились, не гл
ядя на Савинкова. Рука, пожавшая руку Савинкова, была квадратна, короткоп
ала.
Ц Михаил говорил о вас, говорил. Знакомьтесь. Жирно развалившийся челов
ек, не поднимаясь и не называя себя, подал в контраст с Черновым длинную ру
ку с дамской ладонью. «Урод», пронеслось у Савинкова.
Савинков сел, им овладела неловкость, увеличившаяся тем, что, взглянув на
толстого, он поймал каменный исподлобья взгляд, животом дышавшего челов
ека.
Ц Что, Иван, на товарища так уставился, Ц захохотал Чернов. Ц На что Кас
ьян взглянет, всё вянет. Видишь, молодой человек смущается.
Ц Почему смущаюсь? Я вовсе не смущаюсь, Ц проговорил Савинков.
Ц Я пойду, Виктор, Ц сказал вдруг, поднимаясь, толстый. И, не глядя на Сави
нкова, пошел к двери.
Ц Что ж ты, пообедали б, ухой из окуньков накормил, не хочешь, пади в дорогу
ю ресторацию с вином идешь? Ц похлопывая толстого по свисающим предпле
чьям говорил Чернов.
Савинков увидел, у толстого не по корпусу тонки ноги, всей необычайной гр
узностью он жиблется на тонких ногах.
Ц Ну, вот, Ц затворяя дверь, произнес Чернов. Ц Говорил Михаил о вас и я с
вами потолковать хочу, дело то наше общее, артельное. Один горюет, артель в
оюет. Ну, вот, стало быть хотите работать у нас, в терроре, хорошее дело, моло
дой человек, хорошее, только надо уяснить себе какова эта работа. Ц Черно
в распластал на столе большие руки и заговорил.
Ц Да, террор дело святое, кормилец, святое, товарищи работающие в нем отд
ают себя всецело. Учтите, молодой человек, духовные и телесные силы, кроме
того подготовьтесь теоретически. Надо знать, что террор бывает троякий,
во-первых, эксцитативный, во-вторых, дезорганизующий и в-третьих, агитац
ионный. Если с одной стороны наша партия признает необходимым и святым в
се три вида террора, то всё же нельзя конечно понимать идею террора упрощ
енно.
В эту минуту вошла женщина с приятными чертами лица, несшая в руках салат
ник.
Витя , Ц сказала она, Ц я вам вишни. Ц И поставила салатник ме
жду Черновым и Савинковым.
Ц Спасибо, Настенька! Ешьте, пожалуйста, молодой человек, берите, соедини
м, так сказать, приятное с полезным. Ц Необычайно быстро, словно семячки
Чернов брал вишни, выплевывая косточки на блюдце. Значительно замедлив р
ечь, Виктор Михайлович склонялся над салатником. Савинков видел, как тол
стые пальцы выбирают самые спелые ягоды, даже расшвыривает вишни, быстро
говоря, Виктор Михайлович.
Ц Я, молодой человек, с своей стороны ничего против вашей работы в террор
е не имею. Вас я не знаю, но рекомендации бабушки достаточно. Но если вы дум
али, что я заведую террором, так нет, ошиблись, не мой департамент. Я, так ска
зать, теоретик нашей партии, может что и читали, подписываюсь Гарденин. Чт
о же касается террора, то вам придется потолковать, конечно, с Иваном Нико
лаевичем, товарищем Азефом, благо вы и познакомились. Большой человек, бо
льшой. С ним и потолкуйте. Я поддержу, поддержу, да.
Доев вишни, словно кончив лекцию, Чернов встал и подал руку.
Ц Да, молодой человек, Ц говорил он, провожая Савинкова, Ц борьба требу
ет святых жертв, ничего не поделаешь, должны приносить. Зайца, как говорит
ся, на барабан не выманишь. Должны из любви к нашему многострадальному на
роду, да, Ц прощайте!
По женевской улице Савинков шел, покручивая тросточкой. Ц Занятно, Ц пр
обормотал он. Больше чем о Чернове думал он об «Иване Николаевиче». Стран
ное чувство оставил в нем этот брюхастый урод на тонких ногах, с пудовыми
черными глазами и отвислыми губами негра:
Ц Азеф понравился Савинкову: Ц в уроде была сила.
5
Через три дня, идя по Большой Набережной, Савинков смотрел на белосиний М
онблан. По озеру бежали гоночные лодки с загорелыми выгибающимися телам
и гребцов. Мальчишка-булочник в фартуке и колпаке, провозя в вагончике бу
лки, поклонился Савинкову, как знакомому. День был горяч, душен. Придя домо
й, Савинков разделся, в белье лег на диван. Но вместо дум он почувствовал, к
ак качается, плывет в дрёме тело.
Короткий звонок заставил его приподняться. На звонок не ответили ничьи ш
аги. Мадам Досье ушла в церковь. Савинков, накинув пальто, пошел к двери. Ра
здался второй звонок. Стоявший видимо решил достояться.
Ц Кто тут? Ц спросил Савинков, и, глянув в глазок, увидел темножелтое лиц
о и вывернутые губы Ивана Николаевича.
Ц Что это вы как конспиративны, в глазок смотрите,
Ц гнусавым смешком пророкотал Азеф, идя по коридору.
Ц Ах, да вы без порток, спали, что ль?
Ц Посидите, пожалуйста, я сейчас, Иван Николаевич. Стоя у окна, Азеф смотр
ел на улицу. Бросил взгляд на стол, где лежали исписанные листы. Отойдя, тя
жело сел в кресло, опустил голову. Он походил на быка, который может сорват
ься и пропороть живот.
Когда вошел Савинков, может длилось это час, может секунду: Ц Азеф смотре
л на Савинкова, Савинков на Азефа. «Как из камня», Ц подумал Савинков.
Ц Мне говорили, вы хотите работать в боевом деле? Ц гнусаво произнес Аз
еф, Ц правда это?
Темные, беззрачковые глаза и всё выражение лица стали вдруг ленивыми, по
чти сонными. Азеф был в дорогом сером костюме. Ноги обуты в желтые туфли, г
алстук зеленоватый.
Ц Да, вам говорили правду.
Ц Почему же именно в боевом? Ц медленно повернул голову Азеф и глаза бе
з зрачков, исподлобья уставились на Савинкова.
Ц Эта работа мне психологически ближе.
Ц Пси-хо-ло-гиче-ски? Ц процедил Азеф. И вдруг внезапно расхохотался вы
соким, гнусавым хохотом. Ц А вы знаете, что за эту психологию надо быть го
товым к веревочке? Ц и Азеф чиркнул рукой по короткому горлу.
Ц Вы не курите? Ц раскрыл портсигар Савинков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
нюю свежесть сказал: «начинается».
На вокзале с чемоданчиком прошел в купе первого класса. Как бы отвернувш
ись, наблюдал в дверное стекло платформу, закрываясь «Новым Временем», п
ока не ударил третий звонок. Из отходящего поезда Савинков высунулся. На
платформе в синих рейтузах ходил спокойно жандарм. Начальник станции ме
дленно шел в служебную.
А навстречу уже побежали ели. Окно наполнялось прелью просыпающихся лес
ов. Свежесть мешалась с гаревом дудящего паровоза. Савинков был похож на
англичанина, ехавшего на архангельские лесопильни.
Но когда рельсы стали раздваиваться и по сторонам замигали дощатые доми
ки, у Савинкова екнуло сердце. «Не запереться ли в клозете, из окна буду ви
деть всю платформу?» Поезд шипел тормозами. «Ерунда», Ц сказал Савинков,
идя по коридору.
В буфете 1-го класса под пыльной пальмой Савинков крикнул: Ц Кофе и сухар
ей!
Ц Когда отходит пароход на Печеньгу? Ц спросил англичанин лакея, подне
сшего кофе.
Ц На Печеньгу-с сегодня в 5.15.
Ц Через час?
Ц Так точно.
Ц Сколько езды до пристани?
Ц Минут пятьдесят.
Савинков бросил рыжий рубль и кинулся к выходу. Извозчичья кляча вскачь
шла по архангельской площади.
Ц Да скорей же! Ц кричал Савинков.
У пристани был виден дымивший трубами пароход с золотой надписью над клю
зом «Император Николай I-й». По сходням шли люди. В кассе, не торопясь, плава
ли пухлые руки барышни-кассирши.
Ц Скорей, барышня, пароход отходит! Руки выкинули билет, отсчитывая сдач
у. За минуту до отхода, в давке, на сходнях Савинков скользнул на пароход.
«Запереться?» Савинков повернул ключ каюты. Минута длилась, как год. Низк
им, пронзительным гудом заревел «Император Николай I-й» и архангельские
берега начали медленно отходить…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Центр партии социалистов-революционеров был у кресла Михаила Гоца. Гоц
огонь и совесть партии. Худой, с вьющейся из-под шеи, добролюбовской бород
ой и библейскими глазами, Гоц несколько лет сидел в кресле. Кресло его воз
или на колесиках. Шестилетняя каторга Гоца началась избиением политиче
ских в Средне-Колымске. После избиения у Михаила Гоца появилась опухоль
на оболочке спинного мозга.
Когда Савинков позвонил на женевском Бульваре Философов в квартиру Гоц
а, у кресла сидели: Ц теоретик партии с шевелюрой рыжих волос и косящим гл
азом В. М. Чернов, Е. К. Брешковская и светло-русый студент с экземой на прия
тном лице Алексей Покотилов.
Входя, Савинкову показалось, что кто-то болен. И рыжий человек, очевидно, в
рач.
Ц Батюшки! Михаил Рафаилович! вот он беглец то наш! Ц бросилась Брешков
ская и с Савинковым крепко расцеловалась. Ц Вот он! Ц тащила его к кресл
у Гоца.
Гоц приподнялся, с улыбкой светящихся глаз смотря на Савинкова, протянул
больную сухую руку.
Рыжий широкий человек отошел, не выражая никакого восторга.
Ц Да, не теребите его, бабушка, дайте умыться, прийти в себя, Ц ласково ск
азал Гоц. Покотилов поправил Гоцу подушку.
Умываясь в соседней комнате, Савинков слышал, как заговорил «врач».
Ц Ну, прощай, Михаил, тороплюсь Ц говорок был рядческий, быстренький с к
ругленькими великорусскими интонациями.
Ц Да куда ж ты, Виктор, он расскажет много интересного.
Ц Другой раз послушаю Ц засмеялся быстреньким смешком рыжий человек.
И тяжелыми шагами вышел в переднюю.
Чувство Савинкова было, словно, он приехал в семью. И Катерина Константин
овна не каторжанка, а действительно бабушка, вынувшая из комода мохнатое
полотенце.
2
Облокотясь на ручку кресла, Гоц не сводил глаз с сидевшего перед ним Сави
нкова.
Ц Ваше имя Борис Викторович? Ц улыбался он. Ц Ну, вот что, Борис Викторо
вич, хоть все мы тут свои, о делах поговорим завтра, выберем время, а сейчас
расскажите беллетристику, как бежали, как всё это удалось. Вы когда из Вол
огды?
Ц Из Вологды 3-го Ц начала Савинков. Но в этот момент в комнату вошел невы
сокий шатен, в штатском платье, худой, в пенсне.
Ц А, Владимир Михайлович! Знакомьтесь, товарищ только что бежал из ссылк
и.
Ц Зензинов, Ц сказал молодой человек.
Ц Савинков.
Ц Да рассказывайте же, Бог с вами совсем! Ц заторопилась Брешковская.
Савинкова никто не перебивал, он был изумительный рассказчик. Смешно обр
исовал Вологду. Рассказал, как чувствовал себя до Архангельска англичан
ином. Как гнал извозчика, обещая дать по шее. Как его мучили пухлые руки ка
ссирши. Тут все смеялись. Как заперся в каюте. Каково Белое море. Каковы но
рвежские фиорды. Как пришли таможенные чиновники, которых принял за жанд
армов. Тут опять все смеялись. Как поразили его норвежки грандиозностью
форм. Гоц по-детски заливисто захохотал, твердя: Ц «нет, это вы преувелич
иваете, я в Норвегии бывал, это вам такие попались». Ц «Да, ей Богу, Михаил
Рафаилович!» И семья с отцом Гоцем и бабушкой Брешковской радовалась, чт
о прибежал талантливый, энергичный товарищ.
Было поздно, когда Савинков с Покотиловым и Зензиновым вышли из квартиры
на Бульваре Философов.
Ц Мне всё кажется, я в Вологде, а это только так, Ц декорация. До того всё о
тчаянно быстро.
Ц Это далеко не Вологда, Ц сказал Покотилов.
Ц Ночевать пойдемте ко мне. Я тут недалеко Ц и в словах Зензинова Савинк
ов ощутил уважение.
Ц Пойдемте, Ц сказал он. Ц Спать хочется чертовски.
3
На утро, когда Савинков опять пришел к Гоцу, Гоц сидел в медицинском кресл
е посреди комнаты.
Ц Как спали на новосельи? А? Лучше чем в Вологде с вашим Щукиным?
Савинков увидал при свете дня, как бледны руки Гоца, как немощно худое, мер
твое тело. Живы лишь юношеские, еврейские глаза, взятые от другого челове
ка.
Ц Бабушка говорила, вы хотите работать в терроре, Борис Викторович?
Ц Да, в терроре.
Ц Но почему же именно в терроре? Ц заволновался Гоц. Ц Это странно, поче
му не в партии вообще, если вы ей сочувствуете?
Ц Об этом говорить трудно, Ц сказал с заминкой Савинков и заминка Гоцу
понравилась. Ц Если надо, я буду работать и в партии, но мне хотелось бы в т
ерроре.
Блестящие глаза Гоца крепко навелись на Савинкова.
Савинков чувствовал: Ц он Гоцу нравится и Гоц ему верит.
Ц Давайте немножко повременим, Борис Викторович. Поживите в Женеве, поз
накомьтесь с товарищами, я поговорю с кем надо. А вам в первую голову надо
познакомиться с Черновым и с «Плантатором» Иваном Николаевичем.
Ц Кто это «Плантатор» Иван Николаевич?
Ц А вы его увидите.
4
Теоретик партии социалистов-революционеров, изобретатель идеи социал
изации земли в России, Виктор Михайлович Чернов жил в Женеве. В части прек
расного швейцарского города, подходившей к озеру. Из кабинета Виктора Ми
хайловича открывался живописный вид на синеголовые горы.
Правда, внутренность этого кабинета была не швейцарской. Газеты, книги з
аваливали стол. Пепельница переполнена окурками. В беспорядке лежали ис
писанные бисером листы рукописей, гранки «Революционной России». Над ст
олом висел портрет Михайловского, с автографом.
Такую комнату можно было встретить и в Москве. Разве только особенностью
ее было то, что прямо к портрету Михайловского прислонялись шесть удоче
к с закрученными лесками и красными поплавками.
Ежедневно после работы Виктор Михайлович удил окуней в Лемане. Клёв был
хороший. Окуни радовали, что хоть они были такими же, как родные, тамбовски
е.
Когда Савинков вошел в комнату Чернова, за письменным столом сидел тот ш
ирококостный человек, косматый, рыжий с косящим глазом, которого у Гоца о
н принял за врача. Но Савинков не успел сейчас сразу рассмотреть Чернова.
Рядом сидел человек, привлекший всё его внимание.
Человек был грандиозен, толст, с одутловатым желтым лицом, и темными масл
инами выпуклых глаз. Череп кверху был сужен, лоб низкий. Глаза смотрели ис
подлобья. Над вывороченными, жирными губами расплющивался нос. Человек б
ыл уродлив, хорошо одет, по виду неинтеллигентен. Походил на купца. Но от б
езобразной, развалившейся в кресле фигуры веяло необыкновенным спокой
ствием и хладнокровием.
Ц А, здравствуйте, здравствуйте, молодой человек, Ц быстренько прогово
рил Чернов, вставая навстречу, и великорусские глаза его скосились, не гл
ядя на Савинкова. Рука, пожавшая руку Савинкова, была квадратна, короткоп
ала.
Ц Михаил говорил о вас, говорил. Знакомьтесь. Жирно развалившийся челов
ек, не поднимаясь и не называя себя, подал в контраст с Черновым длинную ру
ку с дамской ладонью. «Урод», пронеслось у Савинкова.
Савинков сел, им овладела неловкость, увеличившаяся тем, что, взглянув на
толстого, он поймал каменный исподлобья взгляд, животом дышавшего челов
ека.
Ц Что, Иван, на товарища так уставился, Ц захохотал Чернов. Ц На что Кас
ьян взглянет, всё вянет. Видишь, молодой человек смущается.
Ц Почему смущаюсь? Я вовсе не смущаюсь, Ц проговорил Савинков.
Ц Я пойду, Виктор, Ц сказал вдруг, поднимаясь, толстый. И, не глядя на Сави
нкова, пошел к двери.
Ц Что ж ты, пообедали б, ухой из окуньков накормил, не хочешь, пади в дорогу
ю ресторацию с вином идешь? Ц похлопывая толстого по свисающим предпле
чьям говорил Чернов.
Савинков увидел, у толстого не по корпусу тонки ноги, всей необычайной гр
узностью он жиблется на тонких ногах.
Ц Ну, вот, Ц затворяя дверь, произнес Чернов. Ц Говорил Михаил о вас и я с
вами потолковать хочу, дело то наше общее, артельное. Один горюет, артель в
оюет. Ну, вот, стало быть хотите работать у нас, в терроре, хорошее дело, моло
дой человек, хорошее, только надо уяснить себе какова эта работа. Ц Черно
в распластал на столе большие руки и заговорил.
Ц Да, террор дело святое, кормилец, святое, товарищи работающие в нем отд
ают себя всецело. Учтите, молодой человек, духовные и телесные силы, кроме
того подготовьтесь теоретически. Надо знать, что террор бывает троякий,
во-первых, эксцитативный, во-вторых, дезорганизующий и в-третьих, агитац
ионный. Если с одной стороны наша партия признает необходимым и святым в
се три вида террора, то всё же нельзя конечно понимать идею террора упрощ
енно.
В эту минуту вошла женщина с приятными чертами лица, несшая в руках салат
ник.
Витя , Ц сказала она, Ц я вам вишни. Ц И поставила салатник ме
жду Черновым и Савинковым.
Ц Спасибо, Настенька! Ешьте, пожалуйста, молодой человек, берите, соедини
м, так сказать, приятное с полезным. Ц Необычайно быстро, словно семячки
Чернов брал вишни, выплевывая косточки на блюдце. Значительно замедлив р
ечь, Виктор Михайлович склонялся над салатником. Савинков видел, как тол
стые пальцы выбирают самые спелые ягоды, даже расшвыривает вишни, быстро
говоря, Виктор Михайлович.
Ц Я, молодой человек, с своей стороны ничего против вашей работы в террор
е не имею. Вас я не знаю, но рекомендации бабушки достаточно. Но если вы дум
али, что я заведую террором, так нет, ошиблись, не мой департамент. Я, так ска
зать, теоретик нашей партии, может что и читали, подписываюсь Гарденин. Чт
о же касается террора, то вам придется потолковать, конечно, с Иваном Нико
лаевичем, товарищем Азефом, благо вы и познакомились. Большой человек, бо
льшой. С ним и потолкуйте. Я поддержу, поддержу, да.
Доев вишни, словно кончив лекцию, Чернов встал и подал руку.
Ц Да, молодой человек, Ц говорил он, провожая Савинкова, Ц борьба требу
ет святых жертв, ничего не поделаешь, должны приносить. Зайца, как говорит
ся, на барабан не выманишь. Должны из любви к нашему многострадальному на
роду, да, Ц прощайте!
По женевской улице Савинков шел, покручивая тросточкой. Ц Занятно, Ц пр
обормотал он. Больше чем о Чернове думал он об «Иване Николаевиче». Стран
ное чувство оставил в нем этот брюхастый урод на тонких ногах, с пудовыми
черными глазами и отвислыми губами негра:
Ц Азеф понравился Савинкову: Ц в уроде была сила.
5
Через три дня, идя по Большой Набережной, Савинков смотрел на белосиний М
онблан. По озеру бежали гоночные лодки с загорелыми выгибающимися телам
и гребцов. Мальчишка-булочник в фартуке и колпаке, провозя в вагончике бу
лки, поклонился Савинкову, как знакомому. День был горяч, душен. Придя домо
й, Савинков разделся, в белье лег на диван. Но вместо дум он почувствовал, к
ак качается, плывет в дрёме тело.
Короткий звонок заставил его приподняться. На звонок не ответили ничьи ш
аги. Мадам Досье ушла в церковь. Савинков, накинув пальто, пошел к двери. Ра
здался второй звонок. Стоявший видимо решил достояться.
Ц Кто тут? Ц спросил Савинков, и, глянув в глазок, увидел темножелтое лиц
о и вывернутые губы Ивана Николаевича.
Ц Что это вы как конспиративны, в глазок смотрите,
Ц гнусавым смешком пророкотал Азеф, идя по коридору.
Ц Ах, да вы без порток, спали, что ль?
Ц Посидите, пожалуйста, я сейчас, Иван Николаевич. Стоя у окна, Азеф смотр
ел на улицу. Бросил взгляд на стол, где лежали исписанные листы. Отойдя, тя
жело сел в кресло, опустил голову. Он походил на быка, который может сорват
ься и пропороть живот.
Когда вошел Савинков, может длилось это час, может секунду: Ц Азеф смотре
л на Савинкова, Савинков на Азефа. «Как из камня», Ц подумал Савинков.
Ц Мне говорили, вы хотите работать в боевом деле? Ц гнусаво произнес Аз
еф, Ц правда это?
Темные, беззрачковые глаза и всё выражение лица стали вдруг ленивыми, по
чти сонными. Азеф был в дорогом сером костюме. Ноги обуты в желтые туфли, г
алстук зеленоватый.
Ц Да, вам говорили правду.
Ц Почему же именно в боевом? Ц медленно повернул голову Азеф и глаза бе
з зрачков, исподлобья уставились на Савинкова.
Ц Эта работа мне психологически ближе.
Ц Пси-хо-ло-гиче-ски? Ц процедил Азеф. И вдруг внезапно расхохотался вы
соким, гнусавым хохотом. Ц А вы знаете, что за эту психологию надо быть го
товым к веревочке? Ц и Азеф чиркнул рукой по короткому горлу.
Ц Вы не курите? Ц раскрыл портсигар Савинков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44