черная ванна
Теперь всякий шум не казался громовым, как в звенящей т
ишине тюрьмы. Но всё скучней и скучней становилось ему в вологодских сне
гах.
Как-то, идя в глубоких ботах по Галкинской-Дворянской, Савинков решил: бе
жать. Думал в Вологде о многом. Но больше всего об одном выстреле. И чувств
овал необыкновенное, захватывающее волненье.
В переданном тайно письме описывали, как в вестибюль Мариинского дворца
вошел высокий министр Сипягин в теплой шубе с воротником. За ним следом в
адъютантской форме с пакетом Ц красивый юноша-офицер. Передавая пакет
Сипягину от великого князя, офицер выпустил пять пуль в министра. Тучный
министр Ванновский обегая на помощь Сипягину по лестнице, кричал: Ц Нег
одяй! Раздеть! Это не офицер, это ряженый!
Савинков шел по потухающим вологодским улицам. Улицы мертвые, тихие. Огн
и вогнаны в натопленные спальни, в опочивальни, в гостиные с плюшевыми кр
еслами в пуговичках, с граммофонами, качалками, с чаем с малиновым варень
ем, с шафраном, шалфеем, с хлебным квасом.
2
По России народнической агитаторшей тогда ездила бабушка русской рево
люции Катерина Брешковская. В Уфе видалась она с Егором Сазоновым. В Полт
аве с Алексеем Покотиловым. В Саратове, Киеве, Курске, Полтаве, Каменец-По
дольске, Царицыне, Варшаве Ц везде побывала властная, старая каторжанка
, вербуя партии новые силы.
В Ярославле виделась с ссыльным Каляевым. Он передал ей письмо Савинкова
. Брешковская была на пути в Вологду, где становилось Савинкову невыноси
мо жить.
Мерещился выход на сцену, залитую миллионами глаз, бластилась и смерть и
слава.
Савинков распечатывал телеграмму.
«Приеду пятницу. Вера».
Савинков забыл о Вере. Правда, писал ей, что кругом скука, бело, что в голове
бродят стихи. Но он не ждал ее.
А как ехала, как волновалась Вера! Всё выходила из продымленного табаком
вагона с розлитыми по полу чаем и детской мочей. Но не потому, что пищали к
ривоногие дети, топочась по полу мчащегося вагона, и надоели священник с
попадьей пившие девятый чайник. Вера выходила, мысли не укладывались в х
рупкой голове, поднимали со скамьи.
Стоя у окна, Вера чувствовала, как волнение за Бориса сплетается с волнен
ием за дочь. Но от чувства к Борису в углу груди билось крылом, учащалось с
ердце. И Вера всматривалась в окно: неслись темные ели, на порубе широкой п
лешью пролетел лесопильный завод с ходящими там людьми, которых Вера ник
огда не увидит.
От налетавшего ветра Вера прикрылась рукой, не попала бы в глаз гарь. Вспо
минала монгольские, скошенные глаза. «Ах, Борис, Борис».
Рубленые дома рванулись вихревой лентой, кругом зашумел воздух. С закрыт
ыми глазами можно было узнать, что поезд мчится сквозь строения. На красн
ом казенном здании: «Товарная станция Вологда». Летят мимо люди, ели, дров
а, шпалы, розовые штабели кирпичей. Поезд заревел. И Вера увидела совершен
но такую платформу, как себе представляла.
Ц Простите пожалуйста, Ц перед Верой стояла очень худенькая девушка, п
охожая на воробья, Ц вы к ссыльному Савинкову? вы его жена?
Ц Да, я Савинкова Ц и не в силах держать чемодан Вера опустила его.
Ц Борис Викторович просил вас встретить и проводить Ц заторопился, кр
аснея, воробей Ц ссыльным запрещено у нас встречать на вокзале. Давайте
чемодан.
Ц Ах, да что вы.
Ц Ну, понесемте вместе. Борис Викторович далеко от вокзала.
Подбежал широченный носильщик с бляхой на груди. Вера, смеясь, сказала:
Ц Возьмите пожалуйста, нам не под силу. Вера села в широкие сани. Была рад
а, что носильщик веселый. Что буланая вятка веселая. И девушка веселая. А г
лавное солнце весело разлилось пятном огненного масла в голубоватой пр
озрачности.
3
Савинков стоял у окна, смотря далеко в улицу, откуда должна была выехать В
ера. Он думал, что в сущности Вера, конечно, хороший человек. На Галкинскую-
Дворянскую вынырнула буланая голова вятки. Он сказал: Ц Вера. Действите
льно в санях была Вера.
Она не помнила, как вылезала, как шла по сеням. Помнила, как открыла дверь и
бросилась к Борису.
Ц Ну, ну. Вера, ну, ну Ц смеясь, усаживал ее Савинков Ц у меня прежде всего
дисциплина, умывайся вот тут, а потом Ц Анисья! Ц крикнул он Ц давайте-к
а самовар!
Вера, как после сна, проводила рукой по лицу.
Ц Я всё не верю, что я у тебя, что это ты. Ты очень изменился.
Ц Полысел, постарел, но такой же «бесконечно милый»?
Ц Милый, милый, Ц шептала Вера.
Не стучась, черным валенком кухарка Анисья распахнула дверь и тяжело сту
пая пятками, деревянно пронесла к столу самовар.
4
Где-то над Сухоной задержалось еще огненное солнце. А на сугробы улиц уж л
егли от домов тени.
Савинков и Вера шли по деревянным скрипящим тротуарам. Зимний сумеречны
й вечер тих. Снег потерял белизну, став синим. Над ним плывет благовест сор
ока церквей. И в зимнем воздухе неуловимо чувствуется весенняя талость.
Ц Вот ты здесь и мне ничего больше не надо. Я сама вся другая… Душа наполн
илась. А без тебя всё казалось, что я пустая, кривобокая какая-то Ц смеетс
я Вера. Ц А сейчас всё так хорошо.
Савинков смотрит в снег, курит папиросу, она раскуривается огоньком в си
них сумерках.
Ц Если б ты знал только какая Танюшка чудная. Очень похожа на тебя. Какая
это радость. Я теперь, знаешь, на нерожавших женщин смотрю с жалостью. Они
все кажутся мне несчастными и даже те, которые работают с вами, такие как Ф
игнер, Перовская.
Ц Это другие женщины. Ц Савинков отбросил папиросу в сугроб.
Ц Может быть. Когда мне в больницу принесли кормить девочку, я думала, чт
о сердце не выдержит… Савинков смотрел в тающую даль улицы.
Ц Как называется эта улица? Здесь такие смешные названия.
Ц Трехсвятительская.
В окнах Треховятительской пестрели абажурами керосиновые лампы.
Ц Как тут тихо.
Ц Вера, у меня есть дело.
Вере хорошо. Даже не вслушиваясь, смотря на проходившую в окне с лампой же
нскую фигуру, сказала:
Ц Да?
Ц На днях ко мне приедут от эс-эров. Я решил бежать… заграницу…
Они выходили на площадь. Из собора от вечерни густой толпой шли люди. Было
видно в церковные двери, как тушили большую люстру. Вера хотела бы умолят
ь, просить, уговаривать…
Ц Что ж… это бесповоротно?
Ц Я жду каждый день. Побег зависит от этого приезда и от погоды.
Дом костела, где жил Савинков, был темен. У калитки Вера сказала:
Ц Стало быть опять… одна…
Анисья в сенях вздувала лампу.
5
Когда утром постучали в дверь, Вера вздрогнула.
На пороге стояла плотная, старая, незнакомая, плохо одетая женщина. У нее б
ыло красное, обветренное лицо с грубоватыми чертами.
Ц Спасибо, голубушка Ц говорила женщина Анисье, кивая ей головой, пока А
нисья не ушла.
Ц Борис Викторович Савинков? Ц сказала она.
Ц Да.
Ц В Баргузине морозы в 40 градусов Ц проговорила старуха.
«Что такое?», подумала Вера.
Ц Бывали, говорят, и сильнее Ц улыбнулся Савинков.
Ц Ну, вот мы и знакомы! Катерина Брешковская Ц трясла она руку Савинкова
. Ц Слыхали верно? а?
Ц Боже мой, ну, как же, Катерина Константиновна? Вот не думал.
Брешковская приложила палец к губам.
Ц Ушей-то за стенами нет?
Ц Ни-ни, всё спокойно, мы во флигеле. Моя жена, Ц сказал Савинков.
Ц Очень, очень приятно, тоже наша? Ну, конечно, конечно, Ц говорила бабушк
а.
Ц Прежде всего, Катерина Константиновна, вы, разумеется, с нами откушает
е.
Ц От трапезы не отказываюсь, путь высок и далек, Ц смеялась бабушка.
Вера вышла на кухню. Идя, поняла, что эта высокая, стриженая старуха увезет
ее счастье. «Зачем? Для чего?» Вере хотелось рыдать.
Ц Анисья, голубушка, Ц сказала она, Ц дайте еще тарелку и нож с вилкой.
Входя в комнату, услыхала:
Ц Каляев вам передал? Янек? Ну, как он, бодр?
Ц Чудный, чудный Ц растягивая «у» говорила Брешковская.
6
Брешковская была весела, разговорчива, курила папиросу за папиросой. Вер
е было странно, что вот эта женщина и есть знаменитая бабушка русской рев
олюции. Брешковская много ела. Оставляя еду, обводила пронзительным взгл
ядом темносерых глаз. Ц Так-то вот, батюшка, Ц говорила Ц не так-то это п
росто было после двух-то каторг да семилетнего поселения опять в борьбу
да в жизнь броситься. В Забайкалье-то жила, в глуши, среди бурят. Степь круг
ом голая. О России ни весточки, так слухи одни, да всё тревожные. Всё старое,
мол, забыто, огульно отрицается, марксисты доморощенные появились, все б
лага родине завоевать хотят, так сказать, механически, ни воля, мол, ни гер
оизм не нужны, бабьи бредни, да дворянские фантазии. Да, да, батюшка, тяжело
это было среди бурят-то узнавать, в степи-то, да не верилось, неужто ж, дума
ю, наше всё пропало, для чего же столько воли, да крови, да жизней отдано? Не
верилось… нет… нет Ц качала седой головой старуха, улыбаясь буравящими
глазами.
Ц Вы когда же вернулись, Катерина Константиновна?
Ц По Сибири то, батюшка, в 1892 году, со степным бурятом Бахмуткой тронулась,
через Байкал, ах, какая эта сибирская красота! ах, какая у нас, батюшка, могу
чая родина то! а? А в Москву прибыла только в 97-м. Разрешили тогда уж в Европе
йскую Россию приехать. Вот приехала, да чего скрывать с большим страхом п
риехала. Всё думаю неужто ж наше то всё погибло, неужто и молодежь то не на
ша. Пришла я в Москве на первое собрание, всякая там молодежь была, ну да ма
рксистов то больше, стала говорить первую после каторги речь, а вышел плю
гаш, мальчишка осмотрел меня с ног до головы, «да куда вы, говорит, старуше
нция, лезете, вашего Михайловского, говорит, давно Бельтов разбил. А проце
сс ваш 193-х был дворянским процессом. И Народная ваша воля была с пролетари
атом не связана». Осмотрелась я Ц все молчат. Взяла свою сибирскую шапку
с ушами, плюнула, да пошла прочь! А вслед мне барышня из самых модных кричи
т: Ц «Что это за Брешковиада, такая тут шляется!»
Брешковская отставила тарелку, крепко утерлась салфеткой, и, улыбнувшис
ь, оказала весело:
Ц Да, да, батюшка, нелегко это всё было слышать. Ну да, теперь то уж иное дел
о пошло. У нас теперь сил то во сто крат больше, наша то закваска сильней ок
азалась, так то!
Ц Вы говорите о социалистах-революционерах?
Ц А о ком же? О них, о них, только смешно мне теперь когда везде так говорят
Ц социалисты-революционеры. Ведь это же я назвала их так. Думали о назван
ии. А чего тут думать? Говорю, постойте, вы считаете себя социалистами? Да. А
считаете себя революционерами? Да. Ну так и примите, говорю, название Ц со
циалистов-революционеров. На этом и согласились. Так то, сударь, всё велик
ое в миг рождается, Ц и бабушка раскатисто засмеялась.
Ц Да, да Ц прерывала молчание Брешковская. Вера поняла, что старуха ждет
, когда Вера выйдет. Вера встала, вышла. Накинула шубу. С трудом отперла при
мерзшую щеколду. Завизжала калитка. Вера шла, не зная куда, закрываясь муф
той.
7
Ц Ну в чем же дело то? Ц понизив голос, подсаживаясь к Савинкову, начала б
абушка. Ц Тоже марксизмом по-первоначалу то увлеклись? Да? А теперь захо
телось волюшки да свободушки, распрямить крылышки, да? то-то!
Она не давала говорить.
Ц Да марксистская .программа меня не удовлетворяет, Катерина Константи
новна, во-первых, пробел в аграрном вопросе.
Брешковская кивнула головой.
Ц Во-вторых, жить и работать пропагандно тоже не по мне. Хочу террора, Кат
ерина Константиновна, настоящего народовольческого.
Ц В террор хотите? Ц сказала, пристально вглядываясь в Савинкова. Ц Чт
о ж, в добрый час, батюшка, чего же в сторонке то стоять, к нам, с миром надо ра
ботать. Решили рубить, чего ж тут взяли топор и руби. Только как же Ц отсюд
а то? Ведь заграницу надо бежать?
Ц Конечно, Ц проговорил Савинков. Ц Не здесь же начинать. Настанет вес
на, убегу. Я уж обдумал.
Прищурившись, Брешковская вспоминала свой побег по тайге из Баргузина с
Тютчевым.
Ц Ну, да Ц заговорила страстно и тихо старуха, Ц бегите, дорогой, бегите
и прямо в Женеву к Михаилу Гоцу, там все наши сейчас, я сообщу, а вы перед поб
егом бросьте открыточку на адрес Бонч-Осмоловоких, в Блонье, Минской губ
ернии «поздравляю, мол, со днем рожденья».
8
Когда Вера вошла, бабушка рассказывала:
Ц Мы с Гоцем то сначала не поладили. Он мне говорит: Ц «все вы к крестьянс
тву льнете, бабушка, а пора-уж с этим кончать». Ну, а потом помирились. Верну
лись? Ц обратилась бабушка к Вере. Ц А я вот видите всё сижу, никак выбрат
ься не могу, да ведь редко доводится с такими людьми то как Борис Викторов
ич поговорить, душу то отвести.
Ц Что вы, что вы, я очень рада, вы бы у нас переночевали, Катерина Константи
новна. Брешковская засмеялась.
Ц Ах, барынька, сразу видно что плохая вы конспираторша, да разве ж можно
у поднадзорного мне каторжанке ночевать? Что вы, милая. Это раз было в Минс
ке…
Ц начала новый рассказ бабушка, но мельком увидав часы, спохватилась.
Ц Ох, силы небесные, заболталась. Мне ведь с сегодняшним ночным дальше. В
от если б вы меня до вокзала проводили, Борис Викторович.
Брешковская поднялась. Когда вставала, Савинков заметил, что стара уж ба
бушка, пересидевшие кости подняла с трудом.
Ц Вы куда же сейчас, Катерина Константиновна?
Ц В Уфу. Там много народу. Есть и из марксистов, Ленин, Крупская. Только, ох
уж не люблю, грешница, я этих механиков, не нашего поля ягоды, не нашего, Ц
говорила бабушка, надевая сибирскую мужскую шапку с наушниками.
9
Началась весна. Снега пошли таять голубыми ручьями. В апрельский голубой
день уехала Вера. Савинков ходил к пристаням говорить с архангельскими
рыбаками, об Архангельске, о кораблях в Норвегию. Присматривался, нет ли п
одходящего. Даже пил с рыбаками водку в трактире Проскурятина. Но толком
рыбаки ничего не рассказали. А время шло. Ждать было трудно. Савинков без о
бдумыванья решил бежать в понедельник.
В широком, английском пальто, на рассвете вышел он из дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
ишине тюрьмы. Но всё скучней и скучней становилось ему в вологодских сне
гах.
Как-то, идя в глубоких ботах по Галкинской-Дворянской, Савинков решил: бе
жать. Думал в Вологде о многом. Но больше всего об одном выстреле. И чувств
овал необыкновенное, захватывающее волненье.
В переданном тайно письме описывали, как в вестибюль Мариинского дворца
вошел высокий министр Сипягин в теплой шубе с воротником. За ним следом в
адъютантской форме с пакетом Ц красивый юноша-офицер. Передавая пакет
Сипягину от великого князя, офицер выпустил пять пуль в министра. Тучный
министр Ванновский обегая на помощь Сипягину по лестнице, кричал: Ц Нег
одяй! Раздеть! Это не офицер, это ряженый!
Савинков шел по потухающим вологодским улицам. Улицы мертвые, тихие. Огн
и вогнаны в натопленные спальни, в опочивальни, в гостиные с плюшевыми кр
еслами в пуговичках, с граммофонами, качалками, с чаем с малиновым варень
ем, с шафраном, шалфеем, с хлебным квасом.
2
По России народнической агитаторшей тогда ездила бабушка русской рево
люции Катерина Брешковская. В Уфе видалась она с Егором Сазоновым. В Полт
аве с Алексеем Покотиловым. В Саратове, Киеве, Курске, Полтаве, Каменец-По
дольске, Царицыне, Варшаве Ц везде побывала властная, старая каторжанка
, вербуя партии новые силы.
В Ярославле виделась с ссыльным Каляевым. Он передал ей письмо Савинкова
. Брешковская была на пути в Вологду, где становилось Савинкову невыноси
мо жить.
Мерещился выход на сцену, залитую миллионами глаз, бластилась и смерть и
слава.
Савинков распечатывал телеграмму.
«Приеду пятницу. Вера».
Савинков забыл о Вере. Правда, писал ей, что кругом скука, бело, что в голове
бродят стихи. Но он не ждал ее.
А как ехала, как волновалась Вера! Всё выходила из продымленного табаком
вагона с розлитыми по полу чаем и детской мочей. Но не потому, что пищали к
ривоногие дети, топочась по полу мчащегося вагона, и надоели священник с
попадьей пившие девятый чайник. Вера выходила, мысли не укладывались в х
рупкой голове, поднимали со скамьи.
Стоя у окна, Вера чувствовала, как волнение за Бориса сплетается с волнен
ием за дочь. Но от чувства к Борису в углу груди билось крылом, учащалось с
ердце. И Вера всматривалась в окно: неслись темные ели, на порубе широкой п
лешью пролетел лесопильный завод с ходящими там людьми, которых Вера ник
огда не увидит.
От налетавшего ветра Вера прикрылась рукой, не попала бы в глаз гарь. Вспо
минала монгольские, скошенные глаза. «Ах, Борис, Борис».
Рубленые дома рванулись вихревой лентой, кругом зашумел воздух. С закрыт
ыми глазами можно было узнать, что поезд мчится сквозь строения. На красн
ом казенном здании: «Товарная станция Вологда». Летят мимо люди, ели, дров
а, шпалы, розовые штабели кирпичей. Поезд заревел. И Вера увидела совершен
но такую платформу, как себе представляла.
Ц Простите пожалуйста, Ц перед Верой стояла очень худенькая девушка, п
охожая на воробья, Ц вы к ссыльному Савинкову? вы его жена?
Ц Да, я Савинкова Ц и не в силах держать чемодан Вера опустила его.
Ц Борис Викторович просил вас встретить и проводить Ц заторопился, кр
аснея, воробей Ц ссыльным запрещено у нас встречать на вокзале. Давайте
чемодан.
Ц Ах, да что вы.
Ц Ну, понесемте вместе. Борис Викторович далеко от вокзала.
Подбежал широченный носильщик с бляхой на груди. Вера, смеясь, сказала:
Ц Возьмите пожалуйста, нам не под силу. Вера села в широкие сани. Была рад
а, что носильщик веселый. Что буланая вятка веселая. И девушка веселая. А г
лавное солнце весело разлилось пятном огненного масла в голубоватой пр
озрачности.
3
Савинков стоял у окна, смотря далеко в улицу, откуда должна была выехать В
ера. Он думал, что в сущности Вера, конечно, хороший человек. На Галкинскую-
Дворянскую вынырнула буланая голова вятки. Он сказал: Ц Вера. Действите
льно в санях была Вера.
Она не помнила, как вылезала, как шла по сеням. Помнила, как открыла дверь и
бросилась к Борису.
Ц Ну, ну. Вера, ну, ну Ц смеясь, усаживал ее Савинков Ц у меня прежде всего
дисциплина, умывайся вот тут, а потом Ц Анисья! Ц крикнул он Ц давайте-к
а самовар!
Вера, как после сна, проводила рукой по лицу.
Ц Я всё не верю, что я у тебя, что это ты. Ты очень изменился.
Ц Полысел, постарел, но такой же «бесконечно милый»?
Ц Милый, милый, Ц шептала Вера.
Не стучась, черным валенком кухарка Анисья распахнула дверь и тяжело сту
пая пятками, деревянно пронесла к столу самовар.
4
Где-то над Сухоной задержалось еще огненное солнце. А на сугробы улиц уж л
егли от домов тени.
Савинков и Вера шли по деревянным скрипящим тротуарам. Зимний сумеречны
й вечер тих. Снег потерял белизну, став синим. Над ним плывет благовест сор
ока церквей. И в зимнем воздухе неуловимо чувствуется весенняя талость.
Ц Вот ты здесь и мне ничего больше не надо. Я сама вся другая… Душа наполн
илась. А без тебя всё казалось, что я пустая, кривобокая какая-то Ц смеетс
я Вера. Ц А сейчас всё так хорошо.
Савинков смотрит в снег, курит папиросу, она раскуривается огоньком в си
них сумерках.
Ц Если б ты знал только какая Танюшка чудная. Очень похожа на тебя. Какая
это радость. Я теперь, знаешь, на нерожавших женщин смотрю с жалостью. Они
все кажутся мне несчастными и даже те, которые работают с вами, такие как Ф
игнер, Перовская.
Ц Это другие женщины. Ц Савинков отбросил папиросу в сугроб.
Ц Может быть. Когда мне в больницу принесли кормить девочку, я думала, чт
о сердце не выдержит… Савинков смотрел в тающую даль улицы.
Ц Как называется эта улица? Здесь такие смешные названия.
Ц Трехсвятительская.
В окнах Треховятительской пестрели абажурами керосиновые лампы.
Ц Как тут тихо.
Ц Вера, у меня есть дело.
Вере хорошо. Даже не вслушиваясь, смотря на проходившую в окне с лампой же
нскую фигуру, сказала:
Ц Да?
Ц На днях ко мне приедут от эс-эров. Я решил бежать… заграницу…
Они выходили на площадь. Из собора от вечерни густой толпой шли люди. Было
видно в церковные двери, как тушили большую люстру. Вера хотела бы умолят
ь, просить, уговаривать…
Ц Что ж… это бесповоротно?
Ц Я жду каждый день. Побег зависит от этого приезда и от погоды.
Дом костела, где жил Савинков, был темен. У калитки Вера сказала:
Ц Стало быть опять… одна…
Анисья в сенях вздувала лампу.
5
Когда утром постучали в дверь, Вера вздрогнула.
На пороге стояла плотная, старая, незнакомая, плохо одетая женщина. У нее б
ыло красное, обветренное лицо с грубоватыми чертами.
Ц Спасибо, голубушка Ц говорила женщина Анисье, кивая ей головой, пока А
нисья не ушла.
Ц Борис Викторович Савинков? Ц сказала она.
Ц Да.
Ц В Баргузине морозы в 40 градусов Ц проговорила старуха.
«Что такое?», подумала Вера.
Ц Бывали, говорят, и сильнее Ц улыбнулся Савинков.
Ц Ну, вот мы и знакомы! Катерина Брешковская Ц трясла она руку Савинкова
. Ц Слыхали верно? а?
Ц Боже мой, ну, как же, Катерина Константиновна? Вот не думал.
Брешковская приложила палец к губам.
Ц Ушей-то за стенами нет?
Ц Ни-ни, всё спокойно, мы во флигеле. Моя жена, Ц сказал Савинков.
Ц Очень, очень приятно, тоже наша? Ну, конечно, конечно, Ц говорила бабушк
а.
Ц Прежде всего, Катерина Константиновна, вы, разумеется, с нами откушает
е.
Ц От трапезы не отказываюсь, путь высок и далек, Ц смеялась бабушка.
Вера вышла на кухню. Идя, поняла, что эта высокая, стриженая старуха увезет
ее счастье. «Зачем? Для чего?» Вере хотелось рыдать.
Ц Анисья, голубушка, Ц сказала она, Ц дайте еще тарелку и нож с вилкой.
Входя в комнату, услыхала:
Ц Каляев вам передал? Янек? Ну, как он, бодр?
Ц Чудный, чудный Ц растягивая «у» говорила Брешковская.
6
Брешковская была весела, разговорчива, курила папиросу за папиросой. Вер
е было странно, что вот эта женщина и есть знаменитая бабушка русской рев
олюции. Брешковская много ела. Оставляя еду, обводила пронзительным взгл
ядом темносерых глаз. Ц Так-то вот, батюшка, Ц говорила Ц не так-то это п
росто было после двух-то каторг да семилетнего поселения опять в борьбу
да в жизнь броситься. В Забайкалье-то жила, в глуши, среди бурят. Степь круг
ом голая. О России ни весточки, так слухи одни, да всё тревожные. Всё старое,
мол, забыто, огульно отрицается, марксисты доморощенные появились, все б
лага родине завоевать хотят, так сказать, механически, ни воля, мол, ни гер
оизм не нужны, бабьи бредни, да дворянские фантазии. Да, да, батюшка, тяжело
это было среди бурят-то узнавать, в степи-то, да не верилось, неужто ж, дума
ю, наше всё пропало, для чего же столько воли, да крови, да жизней отдано? Не
верилось… нет… нет Ц качала седой головой старуха, улыбаясь буравящими
глазами.
Ц Вы когда же вернулись, Катерина Константиновна?
Ц По Сибири то, батюшка, в 1892 году, со степным бурятом Бахмуткой тронулась,
через Байкал, ах, какая эта сибирская красота! ах, какая у нас, батюшка, могу
чая родина то! а? А в Москву прибыла только в 97-м. Разрешили тогда уж в Европе
йскую Россию приехать. Вот приехала, да чего скрывать с большим страхом п
риехала. Всё думаю неужто ж наше то всё погибло, неужто и молодежь то не на
ша. Пришла я в Москве на первое собрание, всякая там молодежь была, ну да ма
рксистов то больше, стала говорить первую после каторги речь, а вышел плю
гаш, мальчишка осмотрел меня с ног до головы, «да куда вы, говорит, старуше
нция, лезете, вашего Михайловского, говорит, давно Бельтов разбил. А проце
сс ваш 193-х был дворянским процессом. И Народная ваша воля была с пролетари
атом не связана». Осмотрелась я Ц все молчат. Взяла свою сибирскую шапку
с ушами, плюнула, да пошла прочь! А вслед мне барышня из самых модных кричи
т: Ц «Что это за Брешковиада, такая тут шляется!»
Брешковская отставила тарелку, крепко утерлась салфеткой, и, улыбнувшис
ь, оказала весело:
Ц Да, да, батюшка, нелегко это всё было слышать. Ну да, теперь то уж иное дел
о пошло. У нас теперь сил то во сто крат больше, наша то закваска сильней ок
азалась, так то!
Ц Вы говорите о социалистах-революционерах?
Ц А о ком же? О них, о них, только смешно мне теперь когда везде так говорят
Ц социалисты-революционеры. Ведь это же я назвала их так. Думали о назван
ии. А чего тут думать? Говорю, постойте, вы считаете себя социалистами? Да. А
считаете себя революционерами? Да. Ну так и примите, говорю, название Ц со
циалистов-революционеров. На этом и согласились. Так то, сударь, всё велик
ое в миг рождается, Ц и бабушка раскатисто засмеялась.
Ц Да, да Ц прерывала молчание Брешковская. Вера поняла, что старуха ждет
, когда Вера выйдет. Вера встала, вышла. Накинула шубу. С трудом отперла при
мерзшую щеколду. Завизжала калитка. Вера шла, не зная куда, закрываясь муф
той.
7
Ц Ну в чем же дело то? Ц понизив голос, подсаживаясь к Савинкову, начала б
абушка. Ц Тоже марксизмом по-первоначалу то увлеклись? Да? А теперь захо
телось волюшки да свободушки, распрямить крылышки, да? то-то!
Она не давала говорить.
Ц Да марксистская .программа меня не удовлетворяет, Катерина Константи
новна, во-первых, пробел в аграрном вопросе.
Брешковская кивнула головой.
Ц Во-вторых, жить и работать пропагандно тоже не по мне. Хочу террора, Кат
ерина Константиновна, настоящего народовольческого.
Ц В террор хотите? Ц сказала, пристально вглядываясь в Савинкова. Ц Чт
о ж, в добрый час, батюшка, чего же в сторонке то стоять, к нам, с миром надо ра
ботать. Решили рубить, чего ж тут взяли топор и руби. Только как же Ц отсюд
а то? Ведь заграницу надо бежать?
Ц Конечно, Ц проговорил Савинков. Ц Не здесь же начинать. Настанет вес
на, убегу. Я уж обдумал.
Прищурившись, Брешковская вспоминала свой побег по тайге из Баргузина с
Тютчевым.
Ц Ну, да Ц заговорила страстно и тихо старуха, Ц бегите, дорогой, бегите
и прямо в Женеву к Михаилу Гоцу, там все наши сейчас, я сообщу, а вы перед поб
егом бросьте открыточку на адрес Бонч-Осмоловоких, в Блонье, Минской губ
ернии «поздравляю, мол, со днем рожденья».
8
Когда Вера вошла, бабушка рассказывала:
Ц Мы с Гоцем то сначала не поладили. Он мне говорит: Ц «все вы к крестьянс
тву льнете, бабушка, а пора-уж с этим кончать». Ну, а потом помирились. Верну
лись? Ц обратилась бабушка к Вере. Ц А я вот видите всё сижу, никак выбрат
ься не могу, да ведь редко доводится с такими людьми то как Борис Викторов
ич поговорить, душу то отвести.
Ц Что вы, что вы, я очень рада, вы бы у нас переночевали, Катерина Константи
новна. Брешковская засмеялась.
Ц Ах, барынька, сразу видно что плохая вы конспираторша, да разве ж можно
у поднадзорного мне каторжанке ночевать? Что вы, милая. Это раз было в Минс
ке…
Ц начала новый рассказ бабушка, но мельком увидав часы, спохватилась.
Ц Ох, силы небесные, заболталась. Мне ведь с сегодняшним ночным дальше. В
от если б вы меня до вокзала проводили, Борис Викторович.
Брешковская поднялась. Когда вставала, Савинков заметил, что стара уж ба
бушка, пересидевшие кости подняла с трудом.
Ц Вы куда же сейчас, Катерина Константиновна?
Ц В Уфу. Там много народу. Есть и из марксистов, Ленин, Крупская. Только, ох
уж не люблю, грешница, я этих механиков, не нашего поля ягоды, не нашего, Ц
говорила бабушка, надевая сибирскую мужскую шапку с наушниками.
9
Началась весна. Снега пошли таять голубыми ручьями. В апрельский голубой
день уехала Вера. Савинков ходил к пристаням говорить с архангельскими
рыбаками, об Архангельске, о кораблях в Норвегию. Присматривался, нет ли п
одходящего. Даже пил с рыбаками водку в трактире Проскурятина. Но толком
рыбаки ничего не рассказали. А время шло. Ждать было трудно. Савинков без о
бдумыванья решил бежать в понедельник.
В широком, английском пальто, на рассвете вышел он из дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44